Смертельная красота

Олаф отпер дверь и вошёл в такую уютную и родную квартиру. Не успел он, однако. и порога переступить, как раздался оглушительный хлопок, и на голову мужчины посыпался ворох конфетти. Зажёгся свет, и взору Олафа предстали улыбающийся во все тридцать два Вальдес и несколько смущённый Руппи. — Сюрприз! — воскликнул Ротгер, а в следующий момент обратил внимание на лицо друга. — Что-то случилось? — Я провалился, — устало ответил мужчина и, сбросив куртку, проследовал в комнату. Накрытый праздничный стол отозвался странной болью где-то в груди. Ротгер и Руппи поспешили за ним.  — Что произошло? — Вальдес усадил друга в кресло и сунул ему в руку бокал с вином. — Я не верю, что ты мог провалиться.  — Я тоже, — тут же встрял Руппи. — Профессор, это явно они ошиблись. У Олафа потеплело на сердце от такой веры в него. Он сделал глоток вина, потёр переносицу и тихо произнёс:  — Я почти уверен, что не ошибся. Но доказать что-либо я не в состоянии. Вот, взгляни, Руппи, — он извлёк из портфеля несколько снимков. — Что скажешь? Руппи впился в снимки взглядом, вертел так и этак и наконец заключил: — Кровоизлияние, инициированное нейротоксином. Но вот каким — сказать не берусь. Это уже не наша степь. — Вот! Я им то же самое сказал, а они подняли меня на смех. Но я не могу ошибиться… — Уверены? — тут же пытливо поинтересовался Ротгер, глядя на Олафа. — Конечно! — вместо Кальдмеера ответил Руппи. — Профессор не ошибается в таких вещах. — Тогда разберусь, — кивнул Вальдес. — А пока пойдёмте, съедим наконец наш прекрасный ужин. Иначе моя тётушка просто не сможет нам этого простить. Олаф сумел наконец улыбнуться и поднялся из кресла.

***

Ночью, когда Руппи, уставший за день, заснул на надувной кровати, Ротгер присел на постель Олафа: — Ты как, в порядке? — Пожалуй, да. Только обидно немного… Я надеялся вернуть лицензию, найти приличную работу и оплатить наконец этот штраф. Ротгер вздохнул:  — Я предлагал тебе оплатить. Для меня это не такая уж неподъёмная сумма. — Я так не могу. Ты же знаешь. — Раз ты такой принципиальный, возьми эти деньги у меня в долг. Тогда хотя бы штраф не будет у тебя над головой висеть, как дамоклов меч, и ты хоть перестанешь так дёргаться. — Не люблю брать в долг у друзей, — покачал головой Олаф. — Так даже хуже. — Не понимаю я тебя. Ну да ладно, скоро я со всем разберусь. Утром позвоню Рамону. — А стоит ли? — с сомнением протянул Кальдмеер, падая на подушки. — Конечно. Ты что, не понял? Ты раскрыл факт убийства, сам того не подозревая. Что там сказано в заключении? Инсульт или что-то вроде? Но ведь ты считаешь иначе. А токсин не мог оказаться организме вашего несчастного подопытного самостоятельно. — Наверное, ты прав. А вот я опять не сообразил. — Поэтому ложись спать. Завтра всё наладится, обещаю. Добрых снов. — Добрых снов, Ротгер. Вальдес устроился на полу и сладко зевнул. — Ротгер? — Да? — уже почти сонно произнёс тот. — Давай наконец купим вторую кровать? — Зачем? Мне и на полу удобно. — Но всё же. А пока ложись сюда, кровать огромная. Мужчина решил не спорить и устроился рядом: — Спи уже, зануда. Олаф послушно закрыл глаза.