По льду

Среда 13:40 Бам. В корзину прилетел очередной вариант статьи, перечёркнутый карандашом до безобразия. — Трёхочковый, — без особого энтузиазма проскандировала девушка и сделала целый оборот на офисном стуле. Мия работала над этой статьёй уже второй день и к девятому разу с ювелирной точностью попадала комками из распечатанных черновиков прямо в цель. В общем-то дело было пустяковое, за эти три с лишним недели она бралась и за более серьёзные проекты. Молодая практикантка даже смогла добиться встречи с одним из влиятельных местных испанских политиков и взять у него интервью на довольно скользкую для чиновников тему: степень коррумпированности в стране, меры борьбы с ней и планы на ближайшие пять лет. Редактор похвалила журналистку и дала свободу в выборе темы дальнейших статей, но в этот раз Мие точно кто-то на вдохновение наступил. Вдвойне обидно, что речь шла об искусстве. В темах, связанных с архитектурой, музыкой и кинематографом, она всегда чувствовала себя как рыба в воде. Однако, не считая интервью с арт-директором программы и его соучредителем, ничего толкового из рецензии не выходило. Выставка «Solo summer group show» под открытым небом оказалась потрясающей, подобный проект разрабатывался этими ребятами ещё семь лет назад, но в такую конфетку оформился только этим летом. Мия лично приехала в Арагон и прошлась по всем инсталляциям, по достоинству оценив работу архитекторов и ландшафтных дизайнеров… но вот только всю эту красоту не получалось выразить на бумаге. Не хватало какой-то «изюминки». Прочитав текст, читатели должны захотеть приехать в испанскую Тоскану, чтобы пройтись по тем самым лабиринтам и цветочным полям. Каждый второй черновик, несмотря на все старания, оставался безнадёжно сырым и недоработанным. Чего-то всё равно не хватало. Вот только чего именно? «Нужно зрить в корень, понимаешь, Мия? Ты ходишь вокруг да около, но читатель не видит сути картины, только сплошной туман», — пожала плечами днём ранее Регина, редактор, которая тоже не вдохновилась работой подопечной на этот раз. Нет, ну не всегда же всё будет гладко, правда? Мия почесала затылок, постукивая кончиком карандаша по столу. — Форма передаётся через… через форму… Дерьмо. Ну, говорю же, дерьмо! — Мия не выдержала и смахнула все свои записи на другой конец стола и упала головой на руки. Надо проветриться и очистить мысли. Во всяком случае, у неё ещё есть время до субботы, и она обязательно соберёт что-нибудь приличное из кучи сумбурных мыслей. Покинув прохладный офис, Мия сразу же окунулась в липкий послеполуденный зной. Солнце в Мадриде пекло беспощадно, и каждый раз, приезжая сюда летом, девушка сетовала на законодательство, отменившее сиесту в испанской столице. Это кощунство — работать в такое пекло и пытаться выжать из себя что-то путное. Природная, почти мраморная бледность Мии, так гармонично вписывающаяся в пасмурность Берлина, здесь казалась не к месту. Девушка тихо радовалась, что спустя почти месяц кожа обветрилась, волосы отросли и выгорели, и она всё больше походила на местную южанку. Покидая дом, она жаждала перемен и знала, чего хотела: ответ Регины стал самым приятным сюрпризом, который можно ожидать. Она грезила этой практикой год и, не считая некоторых обстоятельств, теперь сполна наслаждалась такой удачей. Решив, что самое время для обеденного перерыва, Мия переобулась в удобные шлёпанцы и направилась в местное кафе. Будучи подростком, она любила готовить с мамой чуррос или флан, и только в Испании могла вновь насладиться подобными лакомствами. Амира: сейчас свяжусь с тобой по Skype — Эй, хабиби! Как ты? — меньше чем через минуту на экране появилось улыбающееся лицо подруги, и Мия приветственно помахала ей рукой. — У тебя новый хиджаб. — Да. Эссам сказал, мне идёт красный, — пожала плечами девушка. Её брат был чертовски прав. Мия скучала по девочкам, но периодические сеансы видеосвязи спасали ситуацию. Все новости с полей сообщались в общий чат, но иногда так не хватало традиционных сборов по вечерам и выходным, прогулок в центральном парке. Только вчера они переписывались с Ханной. Она рассказала, как они со Стефаном ездили на какие-то гонки в Гамбурге, и как мило вел себя при этом парень. По правде говоря, Мие (как и всем в их компании) не сильно нравился этот Стефан. Он был… такой Стефан: раздражал излишней манерностью, очень быстро говорил, часто сбивал с толку долгим пристальным взглядом, да и своеобразное чувство юмора очков в его пользу не добавляло. Стефана всегда было слишком много, и Мия наверняка бы устала от такого назойливого внимания, будь она на месте Ханны. Та же убеждала их, что такой эмоциональный и необычный тип мужчин ей подходит, и что он очень милый. Самое противоречивое описание для парня, не так ли? С Йонасом она не пыталась что-то описать и обосновать. Когда она рассказывала про уроки гитары с ним, то расслаблялась, сама того не замечая легко улыбалась и говорила от души, не подбирая слов. «Этот придурок включил ту сопливую песенку, чтобы меня позлить, вы представляете? Я обещала надрать ему задницу в следующий раз и надеть гитару на голову. Честное слово», — со смехом рассказывала она, и Мия верила ей. Потому что «придурком» и «убью нахрен», «я снова переименую тебя в Акселя» или «а не хочешь леща, Харденберг?» мог быть удостоен только тот, с кем тебе максимально хорошо и комфортно. С которым — Мия грустно вздохнула — хочется просто улыбаться и ни о чём не говорить. Но ты не назовёшь его милым. Нет. Фу. Амира вовсю готовилась к поездке в Австралию, и Мия как никто понимала её волнение. Эта девочка заслуживала того, чтобы её мечта исполнилась, даже если придется ехать за сотни километров от дома. Сейчас она готовила необходимые документы и делилась с подругами всеми текущими новостями. — Ну, а у тебя как с работой? Разобралась со статьёй? — Амира первая выслушивала стенания подруги по поводу её проблем с вдохновением. — Тебе честно или приукрасить? — поморщилась Мия, опять вспоминая о том, что её вскоре ожидает. Покончив с едой, она шла обратно по брусчатому переулку и радовалась прохладной тени деревьев, ведь даже легкое льняное платье не спасало от жгучих солнечных лучей при тридцати четырёх градусах жары. — Как хочешь, — пожала плечами Амира. — Отврат, — честно ответила Мия, пиная по дороге мелкие камушки. — Я не помню сколько раз переписывала её, и она всё ещё похожа на сочинение «Как я провёл лето?». Амира прыснула, но сразу попыталась изобразить серьёзное выражение лица. Мия закатила глаза. Ну, это на самом деле смешно, хоть в целом и грустно. — Видишь, ты сама всё поняла. — Уверена, тебе просто нужно отпустить ситуацию, Мия Винтер. Как только перестанешь контролировать мысли, они сразу сами подскажут, как надо. Мия сомневалась, что это поможет. В последнее время она чувствовала себя напряжённой, и в голове водился только сплошной каламбур. Ей хотелось освежиться. Или оказаться на той треклятой выставке Хельмута в Берлине. Тогда идеи сами приходили на ум, даже ноги подкашивались от эмоций. И, чёрт возьми, не Хельмут вдохновлял её в тот момент, когда она бурно отстаивала свою точку зрения, не желая пасовать перед сильным противником в споре. Впрочем, она всё ещё считала, что права. Бездумно бродя под зноем, девушка невольно обратила внимание на разговор двух ребят, которые, кажется, пытались доказать друг другу, что «ты ничего не понимаешь в кинематографе, и лучше бы тебе держать рот на замке». Мия хмыкнула, всё-таки поднимая взгляд на вывеску-баннер, под которым спорили старшеклассники. Morto Nao Fala*. Авторское кино, скоро должно появиться на экранах Испании. Очередное творение молоденьких и не очень тривиалов, или стоит вечером поднять задницу с дивана и посмотреть? — Он чёртов псих, Пабло, я бы отправила его в психушку, если бы узнала про такой страх Божий! — в ответ послышались чертыхания на испанском, но девушка стояла на своём. — Твои закатанные глаза не изменят моё мнение, так и знай. — Я лишь говорю, что у фильма интересный посыл, и да, он криповатый, трусишка, но стоит попробовать лично, прежде чем давать негативную оценку. — Всё равно не пойду, — две косички, чёрные как смоль, упрямо подскочили в воздухе, и она показала другу язык. — Марта сказала, что Стенио стоит обратиться к врачу, а не продолжать ходить по моргам. Бедный Пабло даже не скрыл вздох отчаяния, но лишь покачал головой, завершая их дебаты ни о чём. — Дуракам закон не писан. — От дурака слышу! От такой обыденной, но до жути знакомой и родной сцены, Мия не могла перестать глупо улыбаться. Ух, они с Александром могли сжечь ни один дом, споря о том, как Тарантино снимал свои последние картины, и что иногда можно и поутопать в ванильной сладости сопливых мелодрам, и даже посмотреть дерьмовую комедию. Но кто бы знал, что в их паре есть два упрямых козла, лейтмотив которых «обосрамся, но не сдамся»? Улыбка из глупой сначала превратилась в грустную, а потом и вовсе пропала с обветренного южным солнцем лица. Они не виделись очень долго, и неизвестно сколько ещё им предстоит смотреть друг друга лишь через экраны смартфонов. Мия скучала по Алексу Харденбергу. Записав в заметки название фильма и пообещав себе на выходных выбраться в кинотеатр, блондинка горько усмехнулась: сидеть одной в полупустом зале уже не казалось такой привлекательной перспективой, как полгода назад.

***

Дома горел свет, и через тонкую тюль виделся силуэт мамы, точнее её спина. Она с кем-то разговаривала, подперев рукой бок, а Мия мечтала лишь о том, чтобы после быстрого перекуса замертво свалиться в кровать до следующего утра. Ничего существенного за день сделать не удалось, но мозг кипел. Кажется, она элементарно измотала себя эмоционально за эти дни. Загвоздка в том, что эмоций как раз и не было. Вероятно, в этом и крылась причина её профессиональной стагнации. «К чёрту всё», — подумала Мия с тяжёлым вздохом, открывая ключом дубовую дверь. С кухни доносился восхитительный аромат печёной картошки и специй, и хотелось как можно скорее забыть о сегодняшнем бесполезном дне. — Мам, пап, я дома! — с порога крикнула девушка, прямиком направляясь в ванную. Из другой комнаты ей что-то пробормотали в ответ, кажется, она даже услышала чьи-то шаркающие шаги. Дискуссия шла довольно оживлённая, не дай Бог к ним опять пришли гости или очередные родственники. Не сегодня. Не в этой жизни. — Мия, ты как раз вовремя, — подметив неестественные для матери неуверенные нотки в голосе, Мия сразу подняла на неё взгляд. Та прислонилась боком к дверному косяку ванной комнаты и скрестила руки на груди. — И кто в этот раз пришёл с нами поужинать? — закатив глаза, поинтересовалась блондинка, бросая вафельное полотенце на стиральную машинку. Женщина, так похожая на саму девушку, не считая разницы в возрасте, пожала плечами. В её взгляде явно читался тот же вопрос. Мия терпеть не могла эту манеру говорить знаками, потому что она всё равно почти никогда не понимала, что её мать имеет ввиду. — Мне стоит спросить у тебя, милая. — Что это значит? — Пойди и сама посмотри, — она кивнула в сторону коридора, и тут два мужских голоса прозвучали громче. В следующую секунду Мия увидела напротив гостиной отца с полотенцем наперевес, который всё ещё не переставал что-то докладывать стоящему рядом в белой офисной рубашке… Харденбергу.