По льду

Понедельник 09:23 Мия знала, что на самом деле Кики совсем не хотела находиться сейчас с ней. Возможно, она бы даже накричала на неё и назвала дерьмовой подругой, и да, Мия бы поняла это. Но Кики молча стояла, отвернувшись к окну и разглядывая ребят на заднем дворе школы. Если бы она знала, что так получится, то… то предприняла бы что-то ещё два месяца назад. Эхо от капающей в раковину воды из сломанного крана разносилось на весь туалет, хоть чем-то разбавляя тишину. Мия прерывисто вздохнула, собираясь с духом: — Скажи что-нибудь, Кики. Я знаю, что всё испортила и что не должна была… не так всё могло быть, — Кики чуть заметно пожала плечами, и Мие было достаточно, что она хотя бы слушает. Чертовски тяжело говорить про собственное предательство и одновременно вспоминать, как когда-то сама предостерегала подругу по поводу Алекса. Говорила, что он плохой человек, что он бросит её. Бросил. Чтобы встречаться с ней, с Мией. И ведь встречаются. Но секреты и нечистая совесть не дают Мие свободно дышать и наслаждаться влюблённостью. Её не покидает горькое чувство, что она что-то делает у всех за спиной. — Кики, я… Кики резко повернулась к ней, одним жестом попросив замолчать. — Мия, хватит, пожалуйста. Всё это утро я только и слышу о твоих сожалениях. Какого чёрта ты тогда мне рассказала? — спросила блондинка. Только сейчас Мия заметила, что девушка сменила причёску и вообще стала как будто другой. Более уверенной и спокойной. — Чтобы я сказала «давайте, встречайтесь, разрешаю»? — Нет. — А что тогда? Мия сглотнула, касаясь ладонью холодной кафельной плитки на стене. Кики и злилась и не злилась на неё одновременно, и девушка не могла понять, что ей сейчас нужно сказать. — Просто я хотела сказать тебе обо всём сама. Вот и всё. Я знаю, что всё это дерьмово, и что ты злишься сейчас. Я бы и сама злилась, если бы оказалась на твоём месте. — Окей. — И мне жаль, — добавила Мия тише. Кики не слишком весело усмехнулась, садясь на край подоконника и вновь отводя взгляд от Мии. Это было невыносимо. Они вообще впервые разговаривали в таком ключе, да ещё и в ситуации, когда по сути Мия предала их с Кики дружбу. — Просто… это не то, что я ожидала, понимаешь? — наконец смогла сказать Кики, скользя взглядом по полу. — Ты больше всех хотела, чтобы я с ним рассталась, — плечи Кики опустились, и Мие пришлось приложить усилие, чтобы не начать плакать. — Что случилось? Для тебя он достаточно хорош или..? Прости. Боже, я не хочу, чтобы мы с тобой так разговаривали сейчас, это ужасно. — Я знаю, — кивнула головой Мия, прикусывая губу. — Я знаю, что это подло и нечестно. Кики тоже прикусила губу, слабо кивая головой. Ещё минуту они сидели в этом пропахшем хлоркой помещении, пока Кики первая не захотела уйти. — Спасибо, что рассказала мне. Не самый лучший жест с твоей стороны, как подруги, но… не знаю, так бывает, — девушка неопределённо пожала плечами. — Я, пожалуй, пойду. — Да, хорошо, — Мия чувствовала, что Кики сейчас нужно личное пространство и время обо всём подумать. — Пока. — До встречи. Дверь за ней тихонько закрылась, а Мия осталась стоять у окна, разглядывая ребят, поджигающих сигареты у курилки. Она прижалась лбом к прохладному стеклу, мысленно представляя, как если бы она сейчас оказалась за тысячи километров от школы, от всех. Одна. Одна со своими демонами и грехами. Ветер со скрипом бил ветками в окно, а Мия всё мечтала, и мечтала… За обедом к ней подсели Маттео и Амира. Тест по математике оказался не очень сложным, но парню не терпелось узнать, почему у всех кроме него получился ноль, а не единица. Мия уже минут десять ложкой мешала томатный суп и, кажется, он стал совсем невкусным. — Чепуха какая-то! — недоумевал Маттео. — Всё прекрасно складывалось, просто цифры те ваши неправильные. Вот и всё. — Ага. — Я знаю это. Думаешь, авторы учебников не люди, Амира, и не могут ошибиться? Вот это мой случай, клянусь вам, — вторил себе Маттео, яростно накалывая курицу на вилку. Некоторые листья салата вылезли за края тарелки, пачкая стол. Амира бросила быстрый взгляд на Мию, покачала головой и сама покрутила пальцем у виска непутёвого одноклассника. — Не нужно гнать на составителей учебников. У них, в отличие от тебя, от двух пятых остаётся ноль целых четыре десятых, а не двадцать пять сотых. И прекрати злиться на курицу, — она взглядом кивнула на несчастное мясо в тарелке их «недоматематика». Пока Маттео пытался вспомнить таблицу умножения, Амира переключила своё внимание на притихшую и хмурую подругу. — Хэй. Мия, ау, — девушка дождалась хоть какого-то сфокусированного взгляда Винтер и брезгливо пихнула листик салата поближе к тарелке Маттео. — Серьёзно? Ты даже не отчитаешь этого болвана за грязный стол? Маттео сразу же оторвался от калькулятора и недовольно пригрозил главе полиции нравов. — Попрошу без оскорблений, мисс! Я всего лишь ем салат. — Ты отвратительно ешь салат, — Амира и глазом не повела в сторону Маттео. — В тебе нет ни грамма жалости, Амира, Аллах тебя ей обделил, — парню в лоб полетела салфетка, и это ненадолго его заткнуло. В любом случае, шутить с Амирой было плохой идеей. — Дели сто на сорок и не влезай в женские разговоры, — сказала ему наконец девушка, — Мия, а ты всё ещё не сказала, в чём дело. Ты расстроена. Это из-за Алекса? Девочки уже знали обо всём, и, кажется, только Амира была не слишком удивлена такому повороту событий, как «Винтерберг». Чёрт бы побрал Ханну и весь этот бред из Интернета. Мия пожала плечами и бросила попытку заставить себя съесть холодный суп. — Я рассказала всё Кики. — И? — Всё прошло не так плохо, как я думала, но… но всё равно она была в шоке и разозлилась на меня, — Чтобы я сказала «давайте, встречайтесь, разрешаю»? Вспомнив, как жалко сегодня выглядела, блондинка расстроилась ещё больше, что не укрылось от подруги. Она почувствовала, как её взяли за руку. — Это предательство. И я ужасная подруга. — Ох, чёрт, Мия. Да я как бы тоже не думала, что вы оба когда-нибудь будете вместе! «Мудак» — это самое безобидное, что прилетало Акселю. Нам всем казалось, что вы с противоположных планет. Типа совсем разные. Поверь, твоё удивление от того, что у вас получилось — ничто по сравнению с нашим. Но раз сошлись, значит ты теперь знаешь про Харденберга больше, чем он показывает всем остальным. А это далеко не простая вещь — открываться людям. Думаю, единственное, что ценно, — Амира сжала холодную ладонь раньше всегда собранной, но сейчас потерянной подруги, надеясь, что та прислушается к себе и поймёт что к чему. — Вы встречаетесь с пятницы, когда ты должна была ей рассказать? Главное, что ты это сделала, и она узнала про всё не от школьных сплетниц. Дай ей время, она отходчивая девочка, хоть иногда и слишком эмоциональна. Мия отвела взгляд. Раньше она всё могла контролировать. Просто в какой-то момент всё стало слишком сложно, и чувства, как оказалось, напрочь уничтожают любую возможность действовать разумно. Чтобы всё шло по нотам. Чтобы сначала думать, а потом делать. Как это всегда было у Мии Амалии Винтер. По столовой ходил звон вилок и стаканов, кто-то смеялся и разговаривал, даже Маттео, кажется, больше не пытался решить пример и ушёл к другим ребятам. Постепенно звуки умолкли, и Мия поймала себя на одной мысли. Что нужно было сделать выбор. Блондинка поджала губы, читая очередное сообщение от Александра. Алекс: ответь, Мия. Она не ответила уже на пятое. Вторник 13:07 Возможно, было глупо прятаться от всех в коридоре на подоконнике. И не приходить к Ханне на ночёвку вчера вечером. И пролежать весь тот вечер в кровати, пялясь в потолок. Выпить уже третью таблетку от головы за сутки и всё ещё чувствовать странную ноющую боль в висках. Мия могла поклясться, что сейчас её поедали собственные мысли. Как не поперхнулись. Харденберг перестал звонить только поздно вечером, когда она наконец прислала ему одну единственную смс с текстом «мне нужно немного побыть одной». Всегда ругала ребят, если они не оповещали о том, где они и всё ли в порядке, а теперь сама вела себя не лучше. Она прикрыла глаза, поправляя капельки в ушах и переключая музыку. Несмотря на то, как нелогичны были попытки отгородить себя от всех, ей всё ещё не хотелось сейчас никого видеть. Она потеряла свои принципы где-то на Харденбергштрассе и теперь не могла понять, хорошо это или плохо. По тому, как они поговорили с Кики, наверное, плохо. Дерьмо, в целом и в общем. В конце коридора появилась до боли знакомая фигура в серой толстовке, и она медленно шла ей навстречу. Сердце забилось с перебоями. Шаг. Она бы могла сейчас хитро улыбнуться ему. Ещё шаг. Он бы мог поворчать, что она отмораживает задницу на холодном подоконнике, а в ответ получить известную фигуру из среднего пальца. А потом бы она скинула с себя рюкзак и радостно побежала к нему навстречу. Шаг за шагом. Он раскрыл бы свои объятия, готовый поймать её. Она почти могла чувствовать сейчас его запах вокруг себя. Но вместо всего этого Мия продолжала молча наблюдать за приближающимся парнем и не делать никаких шагов навстречу. Музыка заглушала его голос. Его острые скулы и сжатые губы оказались так близко от неё, что не было шанса уйти от разговора. А в голове лишь тупая пульсация и нерешительность. — Я надеюсь, ты не станешь меня прогонять отсюда, — Алекс вынул из её ушей наушники. Он был спокоен, но внутреннее напряжение выдавали слегка расширенные зрачки, что бегали сейчас по её лицу. Она пожала плечами. Мия не пыталась найти оправданий своему поведению, потому что их не было, но дать Алексу тот ответ, который он ждал, тоже не могла. Молча идя с парнем по пустым коридорам, мимо шкафчиков и стен со школьными стенгазетами, в её голове на секунду пронеслась мысль, что она уже не та, что была прежде. Девушка плохо помнит, как жила три месяца, полгода назад. Один наушник остался у неё, один у него. Неосознанно они подстроились под неспешный ритм друг друга и пошли нога в ногу. Ластиком точно стёрли всё то время и только некоторые моменты оставили нетронутыми. Мия как-то жила, раздавала советы, училась, читала и в одиночестве смотрела фильмы бессонными ночами. Пыталась не вспоминать прошлое и пообещала больше никогда не отрекаться от своих принципов. Не делать себе больно в итоге. Пока в её жизнь не ворвался тот, кто своими громкими речами о политике и искусстве не стал снова толкать её к краю. Самый запретный, самый неподходящий под представления о том, как нужно, самый… — Во мне так всё запуталось, Алекс. Это кошмар, — тихо и испуганно призналась Мия, пряча руки в карманах белой куртки. Порыв ветра спутал её волосы. Вдвоём они уже давно покинули здание школы, но всё ещё направлялись вникуда, связанные тонким проводом её старых наушников. Он ничего не ответил и лишь взял за обе руки, ведя потерянную девушку прочь с улицы в сторону скейт-парка. Несколько парней поприветствовали его, хлопая по плечу. — Я пойду к ним? — она кивнула на женское собрание возле площадки и прошла на разрисованные рампы. На самом верху стоял магнитофон, который закончили выпускать ещё лет десять назад, как казалось Мие, а одна из девушек пыталась вставить в него диск. — Хэй, привет! Ты же готова увидеть, как мой Эд надерёт Алексу задницу в двойных флипах? Мия поздоровалась со всеми и приняла от мулатки колу. — Харденберг знает больше фильмов, чем мировой кинематограф отснял за всё это время. Если для него проблема ваши «флипы», то я завтра же с ним расстанусь, — подмигнула блондинка, стукнувшись с ними ледяными банками. Парни похватали свои скейты и по очереди стали разгоняться, чтобы набрать скорость. Её молодой человек покачался на доске и в один момент оказался на покатой части рампы, выделывая что-то такое, от чего захватывало дух. Она и не знала, что Харденберг хорош в скейтбординге. Просто полубог, не меньше. В груди что-то сильно запекло, и она чуть поморщилась от холодных капель, стекающих с банки на запястья. Уже когда все ушли, Алекс согласился научить её паре трюков. Она без конца поправляла шапку, что сползала на лоб, и ругалась, что из-за неё ей ни черта не видно. — И вот поэтому у меня не выходит! Шатен картинно закатил глаза, снимая с её головы ненавистный предмет. — Всё, теперь вставай на доску, — он подкатил скейт к её ногам, и она неуверенно проверила его на устойчивость. — Только не отходи от меня. — Кто-то сам захотел выпендриться, — заметил парень, но сам и не думал отпускать её в свободное плавание, поддерживая руками за талию. Как только доска чуть поехала, Мия пискнула и намертво вцепилась пальцами в толстовку парня. Проблем с координацией у неё никогда не было, но новые непривычные ощущения слегка пугали. С седьмого или восьмого раза ей всё-таки удалось сделать что-то наподобие проката на несколько метров вперёд. Мелочь, но зато сама и не как пьяная в стельку. — Йе-еху-у! Она сделала это, — присвистнул парень, и девушка под бурные аплодисменты гордо ушла с доски и присела в реверансе. Она радостно вручила Алексу его скейтборд, который надеялась эксплуатировать и дальше. Ей понравилось ощущение движения и лёгкого лавирования. — Видишь, я не так безнадёжна, как ты думал, — с издёвкой сказала ему Мия, пока парень собирал остальные вещи. Они направились по домам под вечер, разговорами и музыкой на двоих залечивая раны друг друга. Чем дольше она чувствовала его тепло рядом с собой, тем абсурднее казались её опасения, что их история — чушь собачья. Это самое настоящее, что у неё есть. Вторник 23:12 Мия повернула ключ, открывая замок, и как можно тише и незаметнее прокралась на цыпочках в квартиру. Свет нигде не горел, и девушке оставалось ориентироваться на неоновую надпись с «рыбьим залом». Её переполняли самые разные чувства, многие из них норовили вырваться наружу, но девушка не хотела будить парня своим поросячьим визгом на всю студию. Как сложно было решиться на ещё один разговор с Кики, и как легко в итоге стало вновь понять, что они достаточно взрослые люди, чтобы пройти через все обиды и недопонимания. Они два часа болтали по скайпу, и Мия в какой-то момент поделилась с ней тем, что наболело, расплакалась и не нашла ни одной причины, почему бы стоило разрушить то, что они с Алексом построили. Кики порадовалась за неё и зачем-то извинилась за свою реакцию в тот день. Как только речь зашла о Карлосе и Мия начала засыпать её вопросами, Кики быстро свернула их задушевную беседу и весело пообещала всё рассказать в школе. А Мия сразу же захотела побыстрее оказаться в объятиях самого отпетого скейтбордиста Берлина и мысленно ругала таксиста за то, как медленно они ехали до нужного дома. Оставшись в одной футболке, она на ощупь прошлёпала в знакомую комнату. — Вот же морж, — шёпотом пробурчала Мия себе под нос, стуча зубами. Шлёпая босыми ногами по холодному полу, она первым делом прикрыла окно и тут же нырнула в кровать под одеяло, прижимаясь к парню со спины, чтобы быстрее согреться. — Малыш, не ледяными же пятками, — сонным недовольным голосом буркнул он ей, не поворачиваясь, но девушка знала, что он сейчас точно улыбался. — А ты спрашивала, зачем я дал тебе запасную связку. — Чтобы я попала домой, — довольно прошептала у его уха девушка, заправляя тому выбившуюся прядь. Мия прижалась губами к его плечу, глубоко вдыхая любимый запах, по которому грезила ещё со школы, сидя на пыльном подоконнике. Он переплёл их пальцы и нежно поочередно поцеловал каждый. Она вспомнила, как они стояли на чёртовом школьном дворе весной, и она разнесла его достоинство несколькими короткими фразами в пух и прах, но он никогда не оставлял мяч на своей стороне поля. А теперь они здесь, рядом, лежат вдвоем в этом полумраке, и это единственное место, где она хотела бы быть. — Всё ведь хорошо теперь? — он развернулся к ней лицом, прикасаясь носом. Она кивнула, не поняв, когда простой поцелуй перетёк во что-то большее. Его губы ласково изучали её шею, издевательски медленно пробираясь ниже. Стянув с себя футболку, она отбросила её в сторону, жадно впиваясь в рот поцелуем и пропуская пальцы в каштановые волосы. Его глаза горели, как и её. Так свободно и… правильно? Он ещё раз втянул в себя малиновые губы девушки, перед тем как припасть к её груди, отодвигая чёрное кружевное бельё и отрывая девушку от реальности. Им обоим не верилось, что это сейчас происходило с ними. Этой ночью от льда осталась лишь обжигающая кожу вода. — Ты так сладко стонешь, — хрипло прошептал парень, а Мия прикусила губу, одним взглядом заставляя его вернуться к начатому. Ребра и живот покрылись мурашками в тех местах, где он прошёлся языком, и теперь девушка была не уверена, что сможет нормально дышать. Он спускался всё ниже, пока не добрался до её горячего центра, до средоточия всего, что с ними могло произойти сейчас. Как только он коснулся языком там, она не смогла угомонить трепет и дрожь во всём теле, и только сильнее сжала его руку на своей груди. — Алекс, — с каждым новым движением она теряла остатки сознания, прижимая его голову к себе. Его имя не переставало слетать с языка. Мир разлетался на кусочки, и им было хорошо в нём догорать. Хотелось его ещё ближе, ещё… его… Пока она не отошла от первого оргазма, он в момент оказался над ней, нависая над её горячим телом. С нажимом провёл пальцами по бедренным косточкам, приподнимая. Она и сама уже искала руками поддержку, ничего не соображая... Только отчётливо видя его сверкающие в темноте глаза. Только они никогда ей не врали. Как она раньше не могла этого понять? — Скажи, — прямо в ухо, не больно прикусывая за мочку уха. Она водила руками по его прессу, пока он дразнил её фальшивыми толчками. Она хотела его. В себе. Всего. Сейчас. И только его коронная ухмылка, пошлый контекст не понял бы только совсем слепой. — Сказать? — Как ты хочешь меня. Она сама направила его к себе, блаженно запрокидывая голову от распаляющих прикосновений. Он тоже был на пределе, но ждал. — Пожалуйста, Алекс. Я хочу… — Как? — он сильно сжал пальцами её ягодицу и завтра там, скорее всего, останутся синяки. В ответ она жарко поцеловала его, сплетаясь языками. — Как Изабелла Росселлини. Она тогда впервые настолько ярко представила их с Харденбергом на месте той девушки с мужчиной. Это было странно, непозволительно возбуждающе и… всё равно так, как ей всегда бывает с ним. Алекс с рыком вошёл в неё и безвозвратно унёс все мысли к чертям. Это не было медленно и романтично, как фильмах, которые они иногда смотрели помимо боевиков и криминальных драм. Но с каждым толчком им хотелось сильнее, быстрее и так охренительно было слышать стоны друг друга и чувствовать, что всё идеально. Как дыхание сбивалось в одно, ритм нарастал с каждым движением. Пока их космос не взорвался на тысячу звёзд. Было уже далеко за полночь, и они просто откинулись на спину и наслаждались этой атмосферой холодного ночного Берлина за окном, звуком их стонов, что все ещё отзывались в голове, и теплом, что просто опьяняло. Гнало кровь по венам со скоростью ракеты. — Ты такая красивая, чёрт, — он осторожно, точно прикасался к хрустальной вазе, гладил подушечками пальцев девичью щёку. Мия с нежностью увидела в уголках его глаз слёзы и ещё раз, на этот раз не спеша, сцеловала их. И в глазах тоже размылся его образ: во рту осталась соленая влага. Она дома.