Небо

      — Стоять! — прикрикнула женщина, стоя спиной к спешащей девушки, которая сметала вся и всё на своём пути. Остановившись, Джессика оценивающим взглядом посмотрела на старушку, но проигнорировав, прошла мимо.       Обойдя и остановившись возле операционной, Роджерс несмело потопталась, чтобы в следующий момент отлететь от двери и врезаться спиной в стену. С глухим стоном Джес сползла с преграды, опустившись на колени. Эта женщина не вызывала ничего хорошо, только раздражение и злость, которая с каждой минутой росла и росла. Аккуратно вставая с пола, девушка посмотрела на женщину.       — Какие люди, — удивившись появлению этой ведьмы, девушка обомлела. Её убили, убили силы света, но почему-то сейчас это мрачная особа стояла в паре метров от операционной, где, наверное, была её мать, — решила испортить её жизнь окончательно? — крикнула девушка, подходя к колдунье.       — Тебя не учили, со старшими нельзя так… — начала свои речи ведьма, плотоядно улыбаясь, как была грубо и жестоко прервана взвинченным голосом Роджерс:       — Заткнись, — выплюнув слова, девушка пожелала всей душой, как можно дальше выкинуть эту стерву с планеты, навсегда избавив от врага.       — Джессика, не подходи! — откуда-то послышался испуганный голос Голда. Мужчина торопливо приближался к ним, опираясь на трость. Эмоции нельзя передать словами, но когда девушка увидела в глазах женщины ярость вперемешку с любовью и надеждой, решила что хуже не будет. Прикоснувшись рукой к плечу ведьмы, та получила разряд, отчего Роджерс улыбнулась. Немного её магия утихла, поэтому можно было ликовать. Перемещения непонятно куда оставалось в прошлом.       Женщина упала под ноги мужчине, который не торопясь придавил её тростью к полу, прошептав:       — Как низко ты пала, — и отправив в Джессику угрожающий взгляд, в ответ получил такой же. Колдунья, извернувшись, обездвижила мужчину, вставая и отряхивая свой наряд.       — Пала, говоришь? Поживи с отравленным сердцем, — горделиво подняв голову, женщина обернулась к Роджерс, — дорогая, не стоит меня бояться, я не причиню вреда.       — Но не факт, что я этого не сделаю, — прошипев, Джессика увидела бежавшим к ним Эльзу, Эмму и чету Прекрасных наперевес с Крюком.       — Так вот кто меня убил, — посмотрев на Белоснежку, Кора ухмыльнулась. Теперь стало всё ясно, кто-то оживил в ведьму, но во кто это был — оставалось загадкой и не только её, Прекрасные стояли с открытым ртом, наблюдая за смертницей. Старшую Миллс это забавляло, поэтому она лишь улыбнулась, и направила магию в сторону кучки. Снежная с трудом отскочила, целясь магическим шаром в Кору, но разбив его, она успела заметить, что Эльза подбежала к Джессике, схватив ту за руку. Девушка сразу почувствовала, как на кончиках пальцев начало покалывать, татуировка зажгла огнём, а по телу прошёлся импульс, неприятно покалывая в голове.       Синее свечение растворилось и Снежная захрипела, хватаясь за горло:       — Джессика!       — Отпусти её, — попросила девушка, смотря на побелевшую блондинку.       — Ой, как глупо, а ведь она тебе дорога, — злобно улыбнувшись, женщина подошла вплотную к Джессике, вырывая сердце, быстро растворяясь в клубах голубого дыма вместе с Эльзой. Роджерс упала на колени, хватаясь за опустевшую грудь, глотая воздух. Голд подлетел к девушке, осторожно помогая встать и крепко прижимая к себе.       — Ты как? — тихо спросил мужчина, получая кулаком по груди. Румпель был в полнейшем ужасе, его родная дочка теперь без сердца.       — Где Реджина? — спросила Эмма, отходя от пережитого шока.       — В операционной.

***

      Ожидание убивало, Реджину оперировали уже больше трёх часов, Голд всё это время обнимал едва дрожащую девушку, которая руками пыталась оторвать с пиджака мужчины пуговку, к концу четвёртого часа, на пиджаке не осталось ни одной пуговицы. Из операционной вышел блондин, наспех снимая халат.       — Как она? — первой вскочила Джессика, налетая на Вейла.       — Состояние тяжёлое, повреждены рёбра, пара ссадин на голове. Но жить будет, хотя я очень этого не хочу. Её место рядом с Корой, — и на этой ноте, получив кулаком по лицу, мужчина уставился на взверевшую девушку, которая убивающим взглядом смотрела на мужчину. Тот отполз подальше.       — К ней можно? — осторожно спросил Румпель, одной рукой приобнимая за талию свою дочь, которая доверчиво прижалась к мужской груди.       — Да, она в сознании, — отойдя на добрые два метра, сказал доктор, давая возможность зайти.       — Стой, про сердце — не говорить, — предупредила девушка, отходя от Голда и проходя в палату Миллс.       Женщина выглядела измученной, бледное лицо на котором кроме боли — ничего не отражалось. Джессика посмотрела, как пытается скрыть свои эмоции её мама, сжимая и разжимая в руках кусочек простыни. Глаза были закрыты, лоб покрылся испариной.       — Реджина? — нарушив звенящую тишину, Голд последовал к женщине, которая резко распахнула глаза, смотря на Роджерс. Девушка несмело улыбнулась и подошла ближе, беря за руку мать.       — Зачем? — единственное что спросила Джессика, поглаживая большим пальцем, ладонь Миллс, — зачем… мам? — посмотрев, как напряглись оба родителя, девушка кивнула.       — Ты приняла нас? — шокировано, но в тоже время с надеждой прохрипела Реджина, произвольно сжимая руку Румпеля.       — Знаешь, — присев на краешек кровати, девушка вздохнула, — я всегда мечтала о семье, понимаете, о живой семье. За вчерашний вечер, я взвесила все за и против, виноваты не вы в том что случилось, а твоя мать. Этот монстр, которая не давала жить нормальной жизнью. Я смирилась с этим, поэтому и приняла, — сжав в ответ руку матери, Роджерс улыбнулась, — но пока, я не могу вам доверять, сами понимаете.       Оба выглядели более оживлённо, и переглядывались друг с другом. Заметив как Миллс сжимает руку Голда, девушка мысленно заликовала и поняла, что сейчас тут она явно лишняя, решила свалить всё на свой разбитый телефон. Извинившись у матери и отца, она вышла из палаты, закрыв двери и улыбаясь как чеширский кот. Но увидя как на неё смотрят, одела маску холодности, и произнесла:       — Мы её убьём, — прошептала Джессика, сжимая кулаки, — и никто мне не помешает, — указав на кучку тупоголовых Прекрасных наперевес с Крюком, который что-то кряхтел, проговорила Джессика, намереваясь выйти из больницы.       — Нужно сказать Реджине что твоё сердце, — девушка сжала в воздух кулак, отчего Белоснежка вопросительно посмотрела на Роджерс, которая шокировано смотрела как она пытается что-то сказать, задыхаясь в немом вопросе.       — Оу, как бы не пристраститься, — восхищённо произнесла девушка, разжимая кулак, — так, это была случайность, окей? — Бланшар кивнула, немного откашлявшись, — и я тебя не душила, не драматизируй, — заметила она, опять поворачиваясь спиной.       — А может нам бояться тебя? — грубо спросил Нолан, до этого молчавший всё это время. За последнюю неделю, он стал хмурым молчуном.       — Опа, ты и говорить умеешь, — восторженно подпрыгнув на месте, Роджерс удосужилась повернуться. — Я шокирована, — и проведя руками по воздуху, растворилась в клубах тёмно-синего дыма.       В этот момент девушка до последнего думала, что не получится или получится, но будет адски болеть татуировка. Поэтому, удивившись раз двадцать, она уставилась в каком состоянии была её комната в гостинице «У бабушки».

***

      — Ты как? — спросил Голд, когда они остались одни.       — Лучше, — смотря в сторону двери, женщина перевела взгляд на мужчину, — ой, прости, машинально, — вырывая из его руки свою, Реджина поморщилась. Слишком резко. Боль отозвалась в рёбрах и где-то ниже.       — Не надо так резко, — аккуратно кладя руку на живот Миллс, Румпель улыбнулся.       — Слушай, я как-то не против, но это выглядит слишком интимно, — кивнув на руку, лежащую на не очень удобном месте, женщина улыбнулась.       — Да брось, — мужчина улыбнулся, но руку не убрал, нежно поглаживая. От таких действий, Реджина смутилась, положив ладонь на мужскую. — Если мы спали в Зачарованном Лесу, смущаться уже нечего, — улыбнувшись, Румпель закрыл глаза. Миллс почувствовала лёгкое тепло, которое сочилось от рук мужчины, даря блаженство.       Теплота обволакивала каждую клеточку внутри, такое расслабление она не чувствовала никогда, так легко и свободно. Поэтому, когда тепло закончилось, а Тёмный хотел отстраниться, Королева взяла его руку, прижимая к себе, отправляясь в царство Морфея. Румпель погладил по тёмным волосам, и прошептав «Теперь тебя никто не потревожит», наложил на плату антимагические чары, заблокировав все пути попадания магии.       Нет, Голд не ушёл, не хотелось видеть Белль с её очередными вспышками ревности и идиотизма, в последнее время, не хотелось ничего, только нормально отдохнуть. И кто сказал что тёмные не спят и ничего не чувствуют? Значит, эти люди никогда не были тёмными, потому что Румпель хотел только одного — выспаться и никогда не возвращаться в лавку.       Но время катилось ближе к ночи, а тревога нарастала с каждой минутой. Встав со стула на котором сидел всё это время, мужчина погладив напоследок спящую женщину, растворился в пространстве.       Тревога не покидала и тогда, когда он оказался на месте. И не зря, сборище прекрасных и Крюк, рылись в лавке, что-то ища.       — Боюсь спросить, господа, что вы ищите?       — Книгу Генри, — ответила блондинка, снова смотря на полочках, — и мы думаем, она у тебя, так как Джессику мы не нашли.       — Ну, собственно, вот и мисс Роджерс, — подмигнув дочери, которая неторопясь открыла двери лавки, так же входя в неё.       — Да, это я, — девушка отошла к лавке с зельями, и вопросительно изогнула бровь, — а что это? — указав на склянку с красной жидкостью.       — Забирает память на некоторое время, — ответил Румпель, подходя к дочери и пытаясь забрать склянку, — отдай.       — С чего ты решил, что я отдам? — отойдя от Тёмного, Джессика улыбнулась, взмахнув рукой, превращаясь в Кору, — спасибо дорогой, ты как нельзя кстати.       — Отец, стой! — открыв дверь на распашку, крикнула настоящая Роджерс, смотря на свою «бабушку». Злость опять заиграла в её крови, девушка подошла к Прекрасным, которые закрыли её своими телами. Кора растворилась, а Голд так и остался стоять с открытым ртом.       — Прости… — прошептал мужчина, обреченно садясь на сундук.       — Успокойся. Что это? — обратив свой взор на трясущуюся руку Роджерс, все уставилась на девушку. Татуировка зашла нещадно, принося уйму боли, ахнув, Джессика схватилась за руку, зажимая горящее место. От дикой боли, её едва заметно покачнуло. — И когда, блять, это прекратится? — крикнула девушка, формируя в руках холодный шар, в котором появилось взволнованное лицо Эльзы: «Сердце Джессики нужно Коре для заклятия забвения, которое должна наложить сама Реджина, ведь она любит свою дочь. Увозите обоих из города, за чертой она не сможет найти вас. И ещё, не факт что я останусь жива, просто, Кейт — спасибо за всё, я не забуду». Шар растворился в руку, а сама девушка, еле устояла на ногах.       — Шикарно, — заметил Нолан, помогая встать дочери Тёмного, — что будем делать на этот раз?       — Я не свалю, у неё Эльза, — уловив всю суть разговора, Джессика села рядом с Румпелем, кладя руку ему на колено.       — Она тебе так дорога? — заметил Генри, подходя к сестре.       — Я обещала найти её сестру, думаешь я брошу и её? — изогнув бровь, Роджерс опираясь на Голда, а точнее повиснув на нём от усталости. — Эм, а можно как-то унять эту боль? Когда я начинаю колдовать, — девушка осеклась. Ведь когда она дотронулась до Коры, пуская разряд тока, её татуировка не горела, а вот когда Эльза и Джессика стояли плечом к плечу, рука за руку, девушка готова была орать от распирающей всё тело боли.       — Объяснишь?       — Прошу всех удалиться из моей лавки! — мягко говоря, возразил Тёмный, но не найдя ответную реакцию, продолжил: — твоя магия тесно связана с её, я думаю, из-за того, что ты малюткой была замурована в снежный шар, магию которого ты впитывала, именно поэтому татуировка жжёт, когда ты прикасаешься к Эльзе. — прокомментировал Румпель, скептически смотря на свою дочь. Девушка кивнула головой, и отошла к окну, смотря в даль, — или то, что вы испытываете друг к другу, — как бы между делом, но это ударило юную особу.       — Что?       — То, — и взяв Джессику за руку, Голд направил обоих в больницу к Реджине.