Девушка вся в слезах, бросилась собирать вещи. Не хотелось оставаться в этом проклятом особняке, хотелось напиться, и просто сделать так, чтобы в ближайшие несколько дней её никто не беспокоил. Джессика старалась быстрее покинуть ненавистный дом, забрать свой мотоцикл и уехать отсюда. Пусть её убьют, но жить с таким грузом — она не хочет. Роджерс всегда мечтала о родителях, воспитатели разводили руками и говорили, что девочку нашли на обочине, еле живую. По некоторым данным, её родители разбились, а ребёнка утащила тётка. Причём, потом тётку нашли убитой, зарезанной в собственной квартире.
Сколько бы люди не говорили, Джессика не верила, что рано или поздно её удочерят. Воспитатели до последнего говорили, что темноволосая кроха, просто не знает такого слова — любовь, но к возрасту близкому к 15 годам, просто прекратили искать ей семью. Девочка была смышлёной, рано начала читать и писать, красиво рисовала, за что не раз получала похвалу. Постоянно ввязывалась в драки, набивала морды обидчикам, защищала мелких, а те, в благодарность, радостно кричали и обнимали юную спасительницу.
Но кто бы мог подумать, что тихая и заботливая девушка, станет настоящей убийцей на своей территории, кто бы мог поверить, что она, та робкая, хорошо понимающая остановку, крохотная девочка, будет являться самой опасной и неуловимой.
За её голову обещали немыслимые деньги, только чтобы она была мертва, но в тоже время, её нанимали избранные, чтобы найти тех, кто когда-то сделал больно другим. У Джессики никогда не было своего дома, каждый год — новая квартира, каждый месяц — новая погоня, расследование и борьба с преступностью.
Роджерс пару раз попадала в «обезьянник», но быстро отмазывалась, а вот её союзники — нет. Таких связей, могла иметь только настоящая мафия. Полиция, работающая на богатых папиков, только открывала рты, следя за работой Вит. Никто не лез. А девушка была только рада.
Она работала в одиночестве, после прошедших 5 лет, она ненавидела работать в команде, смотреть за тем, как безжалостно убивают коллег, прикрывать их задницы. Уж лучше быть одной, чем смотреть на смерть других.
Но почему-то новость о том, что её родители живы, только ни черта не помнят, задело за живое. Та, маленькая верящая во все что только происходит девочка, вновь проснулась. Она не сломается, только не сейчас, не при таких вот обстоятельствах. Смотреть на слёзы матери — было больно в стократ, на пустой взгляд отца — просто холодно. Она понимала, что всё что случилось — виноваты не они, а та женщина, но почему-то обида на Реджину и Голда засела в сердце.
Собравшись, Джессика выбежала из дома, на ходу одевая тёплую кофту, не хотелось ещё замёрзнуть, для общего счастья. Мысли, слёзы, боль и разочарование смешались воедино. Поэтому девушка шла, не разбирая дороги, шла напролом, задевая прохожих, что-то невнятно бормотала, пока не врезалась в тараторящую Эльзу в компании с Эммой.
— Джессика, я нашла кулон Анны… спасибо тебе, спасибо, — посмотрев на понурую голову подруги, Снежная пыталась приподнять заплаканное лицо Роджерс — эм, Джес?
— Да? Прости, что случилось? — подняла красные глаза девушка, смотря куда-нибудь, но только не в лицо Эльзы.
— Что с тобой? — удивлённая эмоциями Джессики, Эмма подошла к девушкам, и посмотрела на то, как Снежная обнимает разрыдавшуюся темноволосую.
— Джессика, что случилось? -и не выдержав напора, ещё сильнее разрыдалась на плече у подруги. За последние 5 лет, она не позволяла такую слабость, а здесь, столько событий, да за три дня. Сил бороться больше не было, поэтому медленно и верно, слёзы превращались в истерику.
Эльза терпеливо гладила девушку по волосам, шепча что-то успокаивающее.
— Я нашла родителей, — одними губами произнесла Роджерс, вдыхая в лёгкие воздух, и заново начала рыдать.
— Так это хорошо!
— Не знаю, мать — Злая Королева, отец — Тёмный Маг, — на этих словах, Свон выплюнула воду, шокировано уставившись на товарища по несчастью.
— Так, — проговорила Спасительница, — когда я обрела родителей, я два дня или больше, пила до такой степени, что голова поехала на третьи сутки. В нашем случае…
— Пошлите выпьем? — предложила Снежная, смотря на потекшую тушь у брюнетки.
— Куда? Я в этом городе всего-то три дня, — застонав, девушка отлипла от Эльзы, рукой вытирая слёзы. Предложение — напиться, стало просто великим спасением из мира дерьма.
— Это я беру на себя, — восторженно произнесла Свон, и взяв за руку Джессику, направилась в бар. Единственный бар в Сторибруке. — Только смени это платье, Эльза, — заметила блондинка шагая вперёд.
— Чем оно тебе не нравится?
— Поверь алкоголикам со стажем — пить в платье, не самое лучшее решение, — обречённо произнесла Роджерс, понимая к чему клонит брюнетка.
Не говоря больше ничего, троица будущих алкоголиков, добрались до бара. Как и обещала Свон, всю выпивку выбирала она, а Эльза пошла переодеваться в утягивающие синие брюки и красную майку, мило позаимствовав у темноволосой.
Первый тост был за всё хорошее. Так что после первой бутылки, из самых трезвых остались только Свон и Джессика, а вот Снежная улетела после третьего стакана виски. Теперь, девушка картинно вздыхала, но продолжала пить.
— Кто твои родители? — не выдержав, спросила брюнетка, откидывая прядь волос в сторону.
— Белоснежка и Прекрасный Принц, — как ни в чём не бывало ответила блондинка, взяв бутылку пива, начиная пить большими глотками, — удивлена?
— Чего уж удивляться, — заметила девушка, беря вторую бутылку пива. После виски, вкус казался странным, но сегодня — можно позволить всё. Эльза начала входить во вкус, поэтому выпив стакан виски, пошла танцевать, пытаясь наорать на какого-то мужика, который неприятно танцевал.
— Знаешь, а мы с родителями одногодки — на этих словах, брюнетка подавилась пивом, широко смотря на блондинку, — и ты не поверишь, я их приняла. Знаешь, я столько лет мечтала о семье и доме, что просто не представляю свою жизнь без них.
— Хочешь сказать, — глотнув напитка, Джессика продолжила, — чтобы жить нормально, я должна принять и своих? — Эмма кивнула, допив остатки обжигающего напитка.
— Просто поверь, для Реджины — ты единственная, кто может направить её на путь исправления, который она так долго ищет.
— Так, эту пора забирать, — ухмыльнувшись, парочка развернулась в сторону смеющейся девушки, которая по непонятной никому причине, своим смехом, отпугивала народ.
Когда с пьянкой в баре было покончено, Свон пыталась вбить Эльзе, что пришельцев — не существует, в заброшенных и тёмных домах не обитают призраки и что-то ещё. Тем временем, Джессика прикупила ещё пару-тройку бутылок с виски и пивом. Если пить — то пить по полной.
Каким образом они дошли до номера Роджерс в гостинице, никто не знал. Но подкупив бабулю Лукас, девушка завалились в номер. Эльза без задних ног, свалилась спать, впрочем, это она сделала по дороге в номер, а вот блондинка с темноволосой решили продолжить банкет, перемывая косточки всем, кому не поподя.
Ближе к пяти часам ночи, девушки еле могли говорить и стоять на ногах. Допив очередную бутылку виски, обе завалились спать.
***
— Ой, мать, голова… — простонала Эльза, хватаясь обеими руками за больную голову. Подняться просто не было сил, не то чтобы посмотреть сколько сейчас время и дотянуться до воды. Судя по расчётам — уже день.
— Не ори мне в ухо, — просипела Свон, обнимая Снежную, отчего вторая в корень не соображала, — Киллиан, не вертись, дай поспать, — продолжала Эмма, прижимаясь к девушке как можно ближе.
— Эм, Эмма, — осторожно выдирая руку из захвата, Снежная пыталась вырваться из лап Спасительницы, — Свон, проснись, мне тоже хреново, — вконец сдавшись, девушка перевернулась на другой бок, ничком падая с кровати, получая сильнейший ор откуда-то снизу.
— Что? Почему так темно? — продолжал бубнить голов внизу, пока Эльза переворачивалась на теле неизвестного. Немного отойдя от ситуации, девушка разлепила глаза, смотря на открывшуюся картину с открытым от восхищение ртом: Свон лежала на всей кровати, пытаясь поцеловать подушку, и постоянно морщилась от солнечного света, на полу, примостилась Джессика, половина тело которой, находилось под кроватью, торчали лишь ноги.
Снова схватившись за голову, Снежная дотянулась до графина с холодной водой, в один присест его выпивая. Голове стало явно легче, теперь всё содержимое желудка, хотело вылететь обратно в бутылку. Схватившись, девушка понеслась в уборную.
Закончив все дела, ополоснувшись в холодной воде, Эльза вышла немножко бодрой и свежей. Картина от увиденного не поменялась, оставаясь такой же, разве что подушка с которой целовалась Свон, лежала на полу.
Выйдя из номера, девушка спустилась вниз. Извинившись перед старшей Лукас за вчерашнее, и получив в ответ кулачек, девушка заказала три стаканчика с кофе с собой. Взяв кулон Анны, она прошептала одно единственное и важное слово: «Найду».
После чего получив кофе, пошла к горе-пьяницам. Порог встретил трёхэтажными матами Свон, и диким криком Джессики, которая орала не понимая, почему так темно и она ничего не видит.
— Из-под кровати вылези, — сев на корточки, произнесла Эльза, вытягивая за ногу подругу.
— А ты можешь меня вот так довести до уборной? — умоляющим голосом произнесла девушка, «бесплатно проезжая» по полу прямиком в душ. Оставив девушку приводить себя в порядок, Снежная вышла, чтобы через минуту начала смеяться. Эмма, одной рукой держась за голову, второй она усердно пыталась найти графин, изображая при этом дохлого муравьеда.
— Господи, сколько же вы выпили? — офигевши спросила Снежная, держась за косяк, чтобы от смеха не полететь на пол.
***
Через час после похмелья
— Ладно, мы в форме. Ну, почти в форме, — заметила Эльза, смотря как обречённо вздыхают её спутницы.
— Генри? — хором спросили Джессика и Эмма, завидя в дверях сына блондинки. Брюнетка застонала, и сложила руки как «школьница».
— Вы пили?
— Да, за знакомство, — ответила темноволосая, почесав затылок.
— Нефига-се, да так и спиться «за знакомство» можно.
— Ну… не знаю, — кивнула Снежная, смотря на страдающую подругу. — Так, подъём! — крикнула она, брюнетка от такого подпрыгнула на месте, со стулом отлетая на спину.
— Ну твоюжмать, вы чего так разорались!
Девушка, поднявшись и думая, что хуже дня, явно не будет, кое-как уселась на стул, буравя взглядом дверь. Телефон младшего Миллс зазвонил и не теряя ни минуты, парень ответил на звонок. Резко побелев, Генри опустил телефон.
— Что случилось? — посмотрев на реакцию сына, обеспокоенно спросила блондинка, кладя руку на плечо.
— Мама попала в аварию… — хрипло произнёс он, смотря на мать. Джессика, резко протрезвев, сорвалась с места.
***
После того, как девушка попросила не приближаться к ней, женщина вышла из гостиной. Не хотелось абсолютно ничего. Под каким-то предлогом начало всплывать прошлое.
Детство и отец, с которым она не расставалась. Тогда мать на неё кричала, требов оставить верховую езду, оставить всё это, ведь так не ведут себя порядочные леди, оставить быть рядом с отцом — ведь она не станет Королевой. Кора постоянно читала морали юной девушки, мешая ей жить.
Дэниел. Любимый. Умер от деспотичных рук матери, которая безжалостно вырвала его сердце, показывая тем самым, что он и её дочь — не достойны быть вместе. Она слишком колко принимала слова, что любовь — это слабость. Смерть любимого навсегда перечеркнула эту линию.
Миллс, облокотившись, достала с верхних полок дорогой коньяк, и найдя стакан, налила в него янтарную жидкость. Было паршиво, стало не по себе от того, что теперь, когда она обрела дочь, единственную частичку себя, она вновь её потеряла. Теперь уже навсегда. Джессика не примет в матери монстра, убившего целое селение себе на потеху.
Опять взору предстала Кора, которая безжалостно делает больно юной девушке, заставляя рожать в муках, как ужасно она поступила со свой внучкой, отправив на смерть. А ведь Кора сама хотела наследников от дочери.
Реджине показалось что сердце скоро выпрыгнет из груди, всё было как в тумане. Хлопнувшая входная дверь, с каким злом она разбила любимую чашку о стенку. Теперь оставалось лишь одно — идти по течению судьбы, именно поэтому, Миллс села за руль автомобиля.
Продолжая думать о дочери, единственной кто остался из её кровных родных, Королева прибавила газу, вжимая педаль в пол. Очередной поворот горе-судьбы — очередной удар под дых. Она уже не чувствовала себя, она просто хотела забыться, не вспоминать этот день, не вспоминать ничего, что могло бы изменить когда-либо.
Завернув за очередной угол, женщина испугалась, на всей скорости врезаясь в камень, откуда-то появившийся в людном районе этого города.
