***
Я сидел за одним столом, с тем, кого, еще совсем недавно люто ненавидел. Теперь же и это было недоступно. Если бы я мог испытывать безразличие, я считал бы себя меньшим преступником, чем теперь. Я любил. Любил изверга, убившего на моих глазах мать, и готов был умереть за него. Я больше не боролся. Вернее боролся, но не против, а за... За него. Готов был положить весь мир к его ногам, утопить в крови, и не только этот, но и все другие. Видя меня, покоренным, услужливым, стоящим на коленях, он не скрывал, злорадного торжества, напротив, стремился к тому, чтобы я знал, и чувствовал его власть надо мной, всем своим существом. - Думал сможешь противиться воле Бога? Глупец! Даже смерть не избавит тебя от моей власти. Смерть. Я знал, имеется в виду не процесс исхода души, а нечто иное. Но был не в силах мыслить. - Даже Он не оградит... Он? Кто имеется в виду? Из-за слабости и усталости я потерял сознание....***
Однако быстро пришел в себя, и обнаружил, что лежу на постели. - Eiiet ha cap - певуче произнес Эспират - Bill su en mellok ("Приношу извинения. Так не обращаются с друзьями") Маг взял меня за руку, и я почувствовал, как силы, оставившие меня столь давно возвращаются, но будто издеваясь, по капле по крохам, сотрясая изможденное пытками тело. Понимал: Эспират, пьянеет, считая что всемогущ. - Tilar! ("Замолчи!") - нет никто из нас не прав. Будучи рабом, я все же, все еще боролся, не знал, благодаря кому и чему, но боролся. Отступник рассмеялся: - Или что? Даже если кто-то помогает тебе, он не сильнее меня, сбежишь - найду, не в этом мире так в другом. Тебя нигде и ничто, и никто не укроет жалкое эльфийское отродье... - Ты тоже из моего народа, - еле слышно произнес я. Мужчина кивнул. - Был. Когда-то был. Много времен и миров тому, Иалир. - тон вдруг стал сочувственным, сострадающим. - Пока меня не предали я верил, в добро, в людей... - Iс са daraf?! ("Кто посмел?!") - несмотря на слабость, ярость к предавшему переполняла, наряду с состраданием. Предательство - не знающее прощения преступление, во всех мирах, Арда - не исключение Боль и гнев захватили меня. Казалось и вовсе стерли. - La cuh ("Ты...") Перед глазами, возникали и таяли безумные пытки, и отчаяннейшие мольбы о помощи, бессильные, бесполезные. Заставляя меня задыхаться от боли, молить о том, чтобы перестала существовать и эта бренная оболочка, ибо предательство для эльфа хуже всего. Особенно собрата. Мне не за чем было жить. Но Нукир считал прекращение моего существования - милостью, а потому сказал: - Ты будешь помнить лишь то, что я вложу, но будешь чувствовать вину, не ведая за что, с сего момента и все твое жалкое вечное существование. Я не уверен, слышал ли, но, знал с роковой определенностью, - проклятым суждено быть навеки.