День за днем

Он давно забыл, как выглядит мир. Он помнил его черным в серых разводах никотинового дыма и кровавых подтеках. В нем когда-то был золотой блеск легким налетом мельчайшей пыли, который продолжал его тянуть к себе, ощущаясь тонким слоем на бледных пальцах. Он давно научился ощущать мир иначе. Сравнивать ощущения на коже с когда-то познанными изображениями, которые со временем стали размываться в памяти, оставляя нечеткие силуэты. Он примеряет запахи на образы предметов и окружающих людей. Хотя с того момента, когда его мир утратил свет, с ним никого не осталось. Он сам виноват. Слишком долго он пользовался своей внешностью и обаянием, безнаказанно разбивая прекрасные жизни. А потом разбили его. Базилио сам виноват. Как и всегда. Глупо и бессмысленно скидывать вину на кого-то. Судьба просто вернула все на свои места, к прежнему вселенскому равновесию. Но он никогда не собирался сдаваться. Принял свое положение и уродство, облачившись в черные одежды, навсегда закрыв белые безумно-дикие слепые глаза за линзами очков. Базилио научился выживать со своей проблемой, сохраняя силу и достоинство, понимая мир через слух и осязание. Он настолько навострился, что не все понимают, что перед ними действительно слепец. Базилио продолжает выживать, выкручиваться и получать желаемое. Кроме людей. Он продолжал быть одиноким. Мир всегда жесток к тем, кто не подходит ему. Базилио точно стал лишним, но продолжал цепляться за все возможности, но не получая отзыв. Он напрочь закрылся в своем болезненном безумном одиночестве. Пока в черном мире не появилась Алиса. Не было ничего такого, что любят описывать глупые романтики. Не было ощущения, что мир вдруг озарила яркая вспышка света, что пелена перед глазами стала тоньше. Нет, конечно. Просто появилась еще одна женщина, которой он ломал жизнь. На этот раз Базилио молил бога, тихо вытаскивая церковное золото из собора, чтобы она ушла. Алиса не должна была сломаться из-за него. — Нам нужно поговорить, — произносит мужчина, находя в их квартире Алису. — В чем дело? — удивленно спрашивает женщина, чуть нахмурив рыжие брови. Она научилась видеть мужчину, понимать его намного лучше, чем он сам позволял. Алиса с тревогой наблюдала за опущенной головой без привычной шляпы, видела тоску в застывшем взгляде, который не был боле скрыт очками. Базилио. Ее милый, глупый Базилио, который был сейчас как никогда открыт и беспомощен, как слепой котенок. — Тебе лучше бросить меня, — произносит быстро мужчина, тяжело вздохнув. Он слышал, как у Алисы перехватило дыхание, и чувствовал ее удивление и недоверие. — Я лишь обуза для тебя. Он пытается насмешливо усмехнуться, но боль сковала лицо, не давая этого сделать, оставляя уродливую гримасу. — Ты с ума сошел?! — с еле слышным диким рычанием едва ли не кричит на него Алиса. — Мой разум как никогда светел, — качает головой Базилио, слепо протягивая к ней руки, находя на ощупь ее прекрасные тонкие запястья. — Тебе нужно бежать от меня как можно дальше. — Нет! — дико рычит женщина, выдергивая руки из некрепкой хватки. Он знал этот голос, знал это звучание ее тела. Так она бросается на врагов, в этой ярости она готова убивать. Особенно тех, кто причиняет вред ее напарнику. Но на него Алиса не бросится, не в этой жизни. — Я сломал много жизней, за что поплатился и стал калекой, — произнес спокойно Базилио, поднимая голову, как будто бы взирая на женщину, которая еще пылала от ярости. — Ты самое дорогое, что у меня есть. Я не хочу добить тебя. Он слышал, как Алиса продолжала тяжело дышать, скрипя зубами. Он слышал, как она медленно приходила в себя, разжимая кулаки. Базилио не понимал, как он может слышать, но возможно, к несчастью, мужчина слишком хорошо знал Алису. — Мой глупый Базилио, — произнесла строго женщина, хмуро глядя на разбитого мужчину, который даже в своем изломе был прекрасен. — Как ты не поймешь — я никогда тебя не брошу. Она взяла его подрагивающие руки в свои, поднося их к своему лицу. Их маленькая традиция, маленький секрет — так он видел Алису. Видел ее нахмуренный лоб, поджатые губы, бархатную кожу, которая еще пылала яростным жаром. — Я бы все на свете отдал, чтобы увидеть тебя. Хотя бы на одну секунду, — еле слышно произнес Базилио надломленным голосом, едва сдерживая слезы. Он чувствовал кончиками пальцев, как она изменилась, как на ее прекрасное лицо легла тоскливо-болезненная маска, искажая ее черты. Алиса не давала невыполнимых обещаний. Они оба знали, что его слепота навсегда и никогда ему не увидеть ее решительного лисьего взгляда, хитрой плутоватой улыбки, ее счастья и ее тоски. Но одно Алиса может пообещать и выполнить. — Мой глупый котик, я никогда тебя не оставлю.