***
И в один прекрасный будничный день, когда с неба лились теплые лучи солнца, а на лазурном небе пробегали маленькие пушистые облачка, Мик ехал на мотоцикле по автобану, заворачивая на развязку. За ним в зоне наблюдения тащился Мустанг, сменивший свою черную раскраску на нечто защитное. За рулем сидел стрелок и не выпускал друга из поле зрения. Меллоун затормозил на переходе, осмотрелся, дождался нужного цвета светофора и поехал вперед. И тут… в его мотоцикл с размаху врезался невесть откуда вынырнувший фургон весь в пятнах ржавчины без переднего бампера и без номеров. Мика отбросило на асфальт. Мгновенно образовалась пробка. Дайсуке, поняв, что ему Меллоуна не видать, вышел из машины и ввинтился в толпу машин и людей. Пробравшись к середине, он узрел лишь мотоцикл, лежащий на боку и шлем, а самого хозяина не наблюдалось. — Кто-нибудь видел что тут произошло?! — воззвал Дайсуке самым трагичным голосом. — Фургон налетел на мотоцикл, — отозвался один из толпы зевак, — мотоциклист упал. Из фургона вылез долговязый… — Ничуть, — перебил его второй, — водитель фургона был типичным дальнобойщиком — лысый и с объемистым брюшком. — Маленький он был, — вмешался третий, — с торчащими ушами. — Тихо, вы мне лучше скажите, куда мотоциклист девался? — Так водитель фургона его забрал, — ответил первый свидетель, — шлем выбросил, закинул беднягу в фургон и уехал. — Вот спасибочки, — обрадовался Джиген и вернулся в машину, — Мустанг, отслеживай Мика и сообщай Дьюку. Похоже, доктор все-таки Меллоуна забрал.***
Фургон доктора долго петлял по городу, сбивая возможных преследователей с толку. И когда день уже стал клониться к вечеру, а солнце медленно стало продвигаться за горизонт, фургон, наконец, остановился в районе Пасадены на Барак Обама-авеню. Мустанг выдал информацию Дайсуке, который при виде адреса грустно улыбнулся, это был тот самый адрес, где он стрелял в Мика*, чтобы спасти его от рук бандита. — Дьюк, они в доме на Барак Обама-авеню. Там крохотный переулок, а на противоположной стороне заброшенный дом на Хиллари Клинтон-авеню. — Джиген перевел браслет в состоянии рации и продиктовал Голго-13 все данные, — ты где? — Я в трех минутах езды от этого адреса, — отозвался киллер, — узнай на каком этаже доктор обосновался? — Одну минуту. Мустанг? — На десятом этаже, — ответила машина, — квартиры сдаются только на этой стороне, противоположная занята под офисы. Десятый этаж. Барак Обама-авеню, 10. — Все слышал? — Я понял. Уже на месте.***
Голго со всеми удобствами устроился в заброшенном здании. Собрал свое ружье, вогнал в патронник специальную пулю, присланную ему из ЦРУ, и прильнул к оптическому прицелу. Покрутил прицел до тех пор, когда комната на десятом этаже стала четкой и все, кто там находился, не приблизились. Доктор не стоял на месте. Он носился по комнате, совершая беспорядочные и хаотичные движения. Что же он такое делал?***
Ганнибал Лектор приволок полицейского в комнату, уложил на пол и принялся осматриваться. Так. Стол надо пододвинуть к окну, протереть и накрыть белоснежной скатертью. Доктор протер столешницу влажной тряпкой, набросил на него белоснежную льняную скатерть с вышивкой, специально купленную для этого случая, и поволок стол к окну. Установив стол, распахнул окно, позволив свежему ветру ворваться в комнату, затем приподнял Мика, который до сих пор не пришел в себя, в следствии удара об асфальт, и уложил прямо на скатерть. Сорвал с него рубашку, протер грудь чистой водичкой и принялся привязывать руки и ноги к ножкам стола, чтобы во время еды жертва, не дай бог, попыталась сделать ноги. Привязал так, как это делали ацтеки во время своих кровавых жертвоприношений**; Полицейский дышал слабо, на лбу наливался синевой синяк, но скоро его не будет волновать этот синяк и вообще ничего. — Ну, наконец, этот день настал, — проговорил Ганнибал дрожащим голосом; впервые он не смог сдержать слез, — сейчас я выну твое сердце и съем, а потом закушу остальными частями тела. Обещаю тебе, ты будешь похоронен в этой дорогой льняной скатерти и на кладбище, — достал нож и взмахнул им. И в этот момент Голго выстрелил. Специальная пуля попала доктору под ключицу. — Пуля эта, — как говорилось в письме, присланном вместе с пулей, — лишит людоеда всех его специальных возможностей и нейтрализует все болевые точки. Действие пули — три секунды. После чего вы сможете его просто пристрелить. Док даже не обратил внимание на выстрел, он вонзил в неподвижное тело нож и тут в него попала вторая пуля. Прямо в голову. В переносицу. Между глаз. Из головы мозги улетели на стену, а само тело бесформенным мешком рухнуло на пол. — Дайсуке, забирай полицейского, — проговорил Голго в браслет, — кажется, он ранен. А я ухожу, — подобрал гильзы, разобрал ружье, спустился вниз и, смешавшись с вечерней толпой, сгинул в предвечерних сумерках.***
Дайсуке вызвал всех, кого считал нужным — полицию, скорую, КБР и ЦРУ. Мика увезли в больницу, он поехал с ним, а службы стали разбираться с трупом. — Как он? — стрелок, перестав мерить шагами больничный коридор, обратился к врачу, — жить будет? — Будет, — улыбнулся врач, — нож прошел рядом с сердцем, но ничего важного не задел. Поэтому часика через два сможете его забрать. — Слава богу, — Дайсуке размашисто перекрестился, — самое легкое ранение из тех, которые Мику приходилось получать. — Вы пока посидите, — ответил эскулап, — мы вас позовем, когда выпишем детектива Меллоуна. — Да, я только за кофе спущусь, — Дайсуке пошел к лифту. И тут затрезвонил мобильник. — Да? — … — А это вы, лейтенант! Все нормально. Мика выпишут через пару часов. — … — Да что вы говорите. Хорошо, я Мику передам? Всего хорошего.***
Через два часа парни поехали домой. Мик сидел на пассажирском сидении в куртке Дайсуке, поскольку доктор ему рубашку порвал, и спал. Джиген вел машину, поглядывая на спящего друга. Тень ресниц лежала на щеках, а дыхание было таким слабым, что и не различишь. — Мустанг? — шепотом спросил стрелок. — Жив Мик, если ты об этом, — отозвался автомобиль, — он всегда так дышит, когда спит. Всё нормально. — Хорошо. Доехали до дома, стрелок загнал Мустанг в гараж, вытащил Меллоуна из машины, тот так и не проснулся, взял на руки и внес в дом. Дома Дайсуке раздел приятеля, вымыл, переодел в чистое белье и уложил спать под одеялко. А сам, позаимствовав из кладовки бутылку рома, холодное мясо, хлеба, отправился на веранду, выходящую на океан. Небо быстро темнело, окунаясь в океан. Высыпали звезды, мерцая высоко в небесах. Одна луна поднялась в зенит, а вторая, полумесяцем, лежала почти на горизонте, отражаясь в волнах. Дайсуке съел мясо, выпил ром и принялся курить, разглядывая придомовые заросли и слушая плеск волн в лагуне. Ему было безумно жаль своего друга, но к этой жалости примешивалась гордость — зловещего доктора они все-таки завалили. Теперь он больше не будет отравлять жизнь его другу. Оставалась лишь Анжелика де Алас, которую вычислить было невозможно. Дайсуке вздохнул, ввинтил окурок в консервную банку из-под спрайта, вытянулся на плетеном диванчике, на котором собственно сидел, и закрыл глаза.***
Проснулся от густого запаха оладий, которые разносились по саду аппетитной волной. Сел на диванчике, откинул одеяло. Стоп. А вчера когда он засыпал, на диванчике были лишь две подушечки. Откуда одеяло взялось? Дайсуке спустил ноги на деревянный пол веранды и прошлепал на кухню. Дивное зрелище предстало его глазам. Снежана в цветастом платье ловко жарила оладушки. — Привет, Дайсуке, — девушка обернулась и улыбнулась опешившему стрелку, — как спалось? — Великолепно. А ты когда приехала? — В час ночи, — ответила Снежана, — мы вчера вернулись из экспедиции. Попали в электрическую бурю. Корабль на ремонте, а мы в отпуске. — На сколько? — На четыре месяца. — Мика уже видела? — Естественно, — миссис Меллоун лукаво улыбнулась, — Шарлотта спит рядом с папой. Она ужасно соскучилась. — А ты? — И я. Ты бы сходил умылся и побрился. Потом я жду тебя к завтраку. — Согласен, — и стрелок пошел в ванную комнату.***
Завтрак проходил в непринужденной обстановке. Шарлотта с видом собственницы сидела на коленях у папы и баловалась, а взрослые поглощали оладьи с кленовым сиропом и разговаривали. — Я ничего из вчерашнего дня не помню, — Мик смотрел на стрелка, — что вчера случилось? — Ганнибала Лектора Голго завалил, — улыбнулся Джиген, — всё. Больше он тебя тревожить не будет. И твое сердце, — тут Дайсуке кивнул в сторону груди Мика, где под черно-зеленой полосатой майкой с коротким рукавом, билось сердце полицейского, — останется с тобой. — И со мной, — напомнила Снежана. — И со мной, — рассмеялась Шарлотта, — папапа, а я стлеляла из фазела. — И со всеми твоими друзьями, — Дайсуке сморгнул непрошеную слезу. — И это здорово, — подмигнул Мик, — а теперь давайте уничтожим эту ОГРОМНУЮ гору оладий и пойдем загорать на солнышке.