В комнатах мрачного замка

Гермиона — Я хочу поговорить. Сейчас. Что с вами случается, когда вы волнуетесь? Наверное, сердце бешено колотится, да? Моё сердце было готово выпрыгнуть из груди и бежать, бежать… А ноги… Если бы не длинный подол платья, Северус бы непременно заметил, как дрожат мои коленки. Мне было страшно, как в первый день моего пребывания в Хогвартсе или как тогда, когда Северус впервые меня поцеловал. Ладони покрылись холодным липким потом, а голос осип. Ощущение, что я проглотила горячий камень, и теперь он, застряв где-то в глотке, обжигает и не дает мне произнести ни слова, ни даже звука. — Тогда я вас слушаю, — ответил Северус и чуть удивленно посмотрел на меня. «Я планировала, что мы поговорим и обсудим текущую обстановку, но, видимо, я ошиблась. Теперь это будет мой монолог». По правде, я не знала с чего начинать и как это сделать. Как к нему обратиться, что сказать? Я была точно уверена в том, что хочу ему помочь, даже знала, как это сделать и когда. Но страх отказа подавлял любое желание. Страх стать непонятой и непринятой, казалось, давил на меня со всех сторон. «И куда же делась моя гриффиндорская храбрость?»  — спросила я себя. Но отступать было поздно. Он стоял передо мной и ждал моих дальнейших действий и слов. — Ну? Вы, кажется, хотели что-то мне сказать, — Чуть раздраженно сказал он. А я посмотрела в его глаза. Казалось, Северус смотрел сквозь меня. В этих чёрных, как безлунная ночь глазах я ничего не увидела. Они были пусты. Ни одной эмоции или искорки чувств. Словно тот, кому они принадлежали был статуей, а не человеком. «Либо он умеет так хорошо скрывать свои эмоции, либо я разучилась видеть, либо… Ему все равно»,  — последняя мысль, как пуля пролетевшая рядом, задела меня. — Я не знаю, с чего начать и как к вам… тебе… В общем, не знаю, как начать. — Не нужно ничего говорить, — сказал он и, обойдя свой стол, подошёл ко мне ближе. — То, что я буду вам говорить, наматывайте на свой острый разум, мисс Грейнджер… «Мисс…», — он мог не продолжать, я уже знала, что он мне скажет. —… Мне жаль, что мы допустили развитие наших отношений до такого… уровня. Уверяю вас, что ничего хорошего из этого не выйдет. Думаю, будет разумнее, если мы вернём все в изначальное положение, — продолжил он. Ощущение было, что он сам не хотел это говорить, но почему-то продолжал. —… Вы молоды, жизнь не заканчивается. И даже в такое… не самое благополучное время, я уверен, что вы найдёте себе кого-то. То, что происходит — это лишь результат того, что мы оба сошли со своих троп. И нам пора вернуться обратно. — Он положил свои руки мне на плечи, а я неотрывно смотрела в его глаза, в надежде увидеть там отрицание той чуши, которую он сам нёс. — Нет. Это не ошибка. Ты это знаешь! — кажется, я начала кричать на него. — Это не ошибка! Оттолкнув его от себя, я отошла к стеллажу с книгами и отвернулась. Не хотелось, чтобы Северус видел мою слабость, которая, как нарочно, начала проявляться в виде слез. «Война берет свое — я совсем перестаю контролировать свои эмоции». — Это не ошибка… — сказала я тише. — Ты вызываешь во мне желание. Желание жить, творить, желание помогать и двигаться дальше. Без этого чувства я бы уже давно зачахла, и ты это знаешь! Я пересилила себя и повернулась к Северусу лицом. Плевать на то, что он увидит мои слезы, так даже лучше — может так он поймет, что я говорю искренне. Я хотела подойти к нему ближе, но ноги будто приросли к полу. Прерывистое дыхание и бешенное сердцебиение мешали говорить, но я не стала молчать и продолжила: — Ничего не было ошибкой. Ни когда я тебя целовала, ни когда это делал ты. Любовь не может быть ошибкой. Я хочу делать это снова и снова. Хочу ассистировать тебе в лаборатории, хочу стать для тебя другом, поддержкой и… кем угодно. Я просто хочу быть рядом, хочу чтобы ты пустил меня в свой мир. Даже если там темно и мрак, — Я все-таки смогла сделать шаг и подошла к нему, — даже если там все кишит змеями и пауками, меня этим не запугать. Я же гриффиндорка, помнишь? Ты уже сделал это Северус, ты начал открываться мне, не останавливайся, прошу. Позволь мне любить тебя и… Я знаю, что ты тоже хочешь этого… — А что, если ты ошибаешься? — перебил он меня. Я на минуту замерла, а он пристально смотрел мне в глаза, прожигая взглядом. «Разве я могу ошибаться?» — Я бы могла допустить ошибку в тестах или неправильно сварить зелье, да даже оплошать в чем угодно, но не сейчас. Но даже если так… Даже если я и ошибаюсь… Тогда ты прав. Всё это было ошибкой. Но самую первую допустил ты, когда забрал меня из Малфой-мэнора, — ответила ему я. На этом наш разговор и закончился. Я знала, что Северус ничего мне на это не ответит, да и смысла не было говорить о чем-то дальше. Он хочет того же, чего и я, но почему-то сопротивляется, и это меня мучает… Зачем все так усложнять? Почему нельзя просто любить? Я ушла в свою комнату и не выходила до самого вечера. Хотелось исчезнуть из этого мира, раствориться на страницах книг и стать всего лишь почерком писателя. Всего этого я сделать не могла, поэтому просто погрузилась в трагичный мир одного из своих любимых английских творцов. Часы медленно отсчитывали секунды, минуты и часы. Я слышала голос Хелен, которая звала на обед и на ужин, но продолжала сидеть на своём месте и читать. И только когда я услышала шум закрывающейся двери, я оторвалась от чтения. Глянув на те самые часы, я ужаснулась. Было так поздно! Как так выходит, что когда наблюдаешь за временем, кажется, что оно так мучительно медленно идёт, но стоит отвлечься, и оказывается, что время пролетело и даже не остановилось ни на секунду? Чудеса, не иначе. Поднявшись со своего места, я ощутила насколько сильно мои ноги затекли от сидения в неудобной позе. «Нужно было чаще менять положение». Кое-как я дошла до лестницы и встретила на ней Хелен. Последний раз мы с ней виделись, кажется, только утром, что очень странно, ведь все время мы обе проводим в одном доме. — У тебя все в порядке? — спросила она меня. — Ты не ходила на обед и пропустила ужин, тебе не здоровится? Или это из-за… — Нет, все в порядке, — быстро сказала я. — Просто ночь была тяжёлой, ты же знаешь. Ужасы войны жаждут напоминать о себе куда чаще, чем этого хотим мы. Я одарила её улыбкой, на которую была способна и спустилась вниз. В гостиной никого не было, как и на кухне, и в столовой. Вернувшись обратно к Хелен в комнату, я задала ей вопрос: — Хелен, а… Мистер Снейп, он что, ушёл? — Да, его пригласили на… В гости. Его пригласили в гости, — ответила она. — Но ведь я его только этой ночью от смерти спасала. — Ты же знаешь, что не в его интересах отказывать Малфою в подобном. И не в наших тоже. В прошлый раз он тебя спас. А сразу после войны он вытащил из лап этого белокурого негодяя меня, Минерву и ещё нескольких несчастных. Пусть и подрывая свое здоровье, он пытается помочь кому может. — М-м-минерву? — сказала я заикаясь, не веря своим ушам. — Мадам Макгонагалл. Из глаз потекли слезы, а голос вновь куда-то исчез. — Эй, не пугай меня, девочка. Ты слышишь? С тобой все нормально? — начала паниковать Хелен и приобняла меня. — Боже, Хелен. Я… Я не знала, что профессор выжила. Мне казалось, что Упивающиеся убили всех преподавателей. Боже, как я рада! А… А где она? Где Северус её прячет? Она в этом доме? — под конец я, кажется, начала нести полную чушь. — Ты меня пугаешь. Разве он тебе ничего не говорил? — Нет. Совершенно ничего. — Минерву он забрал почти сразу. Он спрятал её в Тайнике, который Дамблдор приготовил для него, но, очевидно, что он ему не нужен. Больше ничего тебе не скажу, ибо ничего не знаю. Я ведь появилась здесь куда позже, чем она. В этом доме мадам пробыла не больше суток, это все. — Она жива… Какое же это счастье… — Странно, что ты это только сейчас узнаешь. Мне казалось, что наш зельевар тебе прошлой ночью все тайны раскрыл, — сказала она, а я почему-то залилась краской. «Мы ведь ничего такого не делали…» — Да, странно, — согласилась я с ней. — Ты знаешь что-то ещё? Может он ещё кого-то прячет в Тайнике? — Не знаю. Может и прячет, а может и нет. Так, ладно. Давай ложиться спать. Когда Северус у Малфоя, ему ничего не грозит. Максимум, это похмелье на утро, но с этим он может справиться и сам. А нам нужно набираться сил. Впереди Рождество и новогодние праздники. Я согласилась с этой доброй женщиной и пошла в ванную принять душ. Я совсем забыла о предстоящих праздниках и о том, что в этом году они будут не такими, как в прошлом. Всё меняется. В прошлое не вернуться, но будущее можно сделать таким, как угодно нам.