Влюбляться больно

      На часах было уже пятнадцать минут девятого. В небольшой квартирке Уэев громко играла музыка, и мерцали огни. Рэй уже давно сидел на диване, попивая пиво и ожидая других гостей, Джерард ворковал над выпивкой на кухне, а Майки наматывал круги по этой самой кухне.       — Боже, Майки, да успокойся ты! — Старший не вытерпел беготни.       — Не могу. Он уже на пятнадцать минут опаздывает! Пятнадцать! — Жестикулировал руками младший.       — Ну и что? — Искренне не понимал Джи. — Фрэнк вот тоже опаздывает, но я же не начинаю истерить…       — Это Фрэнк — истерику можно было бы устроить только в том случае, если он пришёл вовремя, — Майки закатил глаза. — А если с Бобом что-то случилось? А если он… — Так много «если». В голове басиста даже начали всплывать инциденты с фатальным финалом и он заткнулся и хорошенько потряс головой дабы всё это вылетело прочь из его мозга.       — Я уверен, что они опаздывают вместе. А ещё уверен, что опаздывают из-за Айеро, — довольно твёрдо, но при этом лениво отзывался вокалист.       Джерард был прав лишь частично. Айеро с Брайаром действительно опаздывали вместе, только вот на этот раз не из-за Фрэнка — ударник его силой из дома за пол часа раньше вытащил. Они опаздывали из-за огромной плюшевой игрушки. Дотащить это из одного конца города в совершенно противоположный было непосильной задачей. О транспорте и дверных проёмах можно вообще молчать. Этот единорог даже на заднее сидение такси не влез! Боб, может быть, уже давно бы сдался, если бы не супер-пупер-мега-оптимистичный Фрэнк. Этим двоим даже удалось почти что вовремя добраться до дома, в котором проживали Уэи, но квартира их была — К ОГРОМНОМУ СОЖАЛЕНИЮ — не на первом этаже.       Боб переживал. Сильно переживал. «А если нас не пустят? А если нам скажут убираться прочь? А если…», — всеми этими «если» барабанщик уже весь мозг Фрэнку выел. Возможно, это было основной причиной того, как быстро бежал гитарист, изо всех сил стараясь скорее добраться до Уэев. В некоторые моменты Брайар вёл себя как ребёнок. Большой бородатый ребёнок. Но не Фрэнку тут жаловаться.       Когда Рэй допил банку пива, когда Джерард приготовил все снеки и напитки, когда губы Майка были искусаны в кровь, когда дыхание Боба уже окончательно сбилось, именно тогда, в тот самый момент, не менее запыхавшийся Фрэнк нажал на дверной звонок. И именно в этот момент басист подскочил как ошпаренный и понёсся к двери мимо Торо, оставляя его в небольшом недоумении. «Что-то они все в последнее время странные», — с подозрением думал кудрявый, собираясь открыть ещё одну банку.       Дверь распахнулась и на немного покрасневшего от пробежки именинника накинулся Айеро с гитарой и поздравлениями, стискивая в объятия и хлопая парня по плечу. А Боб всё так же стоял в дверном проёме не решаясь пройти во внутрь как минимум из-за того, что боялся сбить людей. Ему было очень неловко стоять там и прятаться, пусть и не нарочно, за этой огромной игрушкой. Но друг не долго мучил басиста поздравлениями и вскоре отстал от него, проходя вглубь квартиры и здороваясь сначала с Рэем, а потом и с Джерардом, кинув напоследок только: «Вон там за плюшевой махиной Боб стоит, кстати». Говорить об этом было не так уж и обязательно, Майки и сам бы догадался.       — Привет, заходи, — тихо сказал Майки от того, что в горле внезапно пересохло.       — Привет, — Брайар улыбнулся, но его улыбки не было видно за игрушкой. Он максимально осторожно внёс единорога в прихожую.       Только когда игрушка оказалась в помещении, Уэй-младший смог оценить её масштабы: она занимала чуть ли не всю прихожую. Светло голубой единорог с блестящим и переливающимся рогом приветливо улыбался, на вид он был невероятно мягки, словно облако, и глаза парнишки засветились. А затем он смутился. На столько сильно, что щеки начали пылать, а глаза упёрто смотрели в пол. Да, он смутился. Потому что он, чёрт возьми, 25-летний парень, который души не чает в лошадях с рогом на лбу. И прямо сейчас этот подарок выглядел для него как какое-то издевательство, шутка. Парню меньше всего хотелось чтобы Боб так шутил, особенно в этот день.       Почему Уэй-младший подумал что это шутка, что это лишь для того чтобы задеть его? Наверное, потому что до этого все издевались над такой «страстью» парня. Даже Джерард, родной брат, не упускал возможности время от времени подкалывать на этот счёт. «Твоё увлечение слишком странное, Майки», «Единороги — символ нетрадиционной ориентации, Уэй, но ты ведь и так знаешь это?!» — это и кучу подобного дерьма ему доводилось услышать, но разве он мог просто так взять и не восхищаться грёбанными единорогами? Это всё равно что перестать есть любимую потому, что она с ананасами и никому не нравится. По этому он просто скрывал, как можно чательнее.       И сейчас обида и злость накрыла парня как цунами, туманя рассудок и ему резко захотелось рвать, метать и убивать Уэя. Не себя, конечно, но своего братца за то, что проболтался — очень даже можно. Еле заметные капельки слёз, скопившиеся в самых уголках глаз, казалось, вот-вот загорятся огнём. Майки сглотнул душащий горло ком и развернулся на пятках чтобы направиться на кухне, где как раз сидел вокалист.       Брайар абсолютно не понял поведение басиста и лишь в спину прошептал тихое «С Днём рождения». Почему парень отреагировал именно так? Фрэнк ведь не мог врать только ради какой-то шутки, он не на столько жесток… Ударник опёрся спиной на дверь, которую только что сам закрыл и шумно вздохнул. Ему потребовалось около минуты чтобы немного прийти в себя и, когда дело было сделано, он пришёл в гостиную и сел рядом с Рэем.       Для Торо всё это было странно: вот радостный именинник летит к двери сломя голову; вот из прихожей с хитрой ухмылочкой выход Айеро, –, следовательно, Майки так бежал встречать совсем не его; вот уже обозлённый именинник проноситься на кухню и кажется готов убивать; а вот из прихожей выходит шокированный, растерянный и расстроенный Боб. Рэй открыл бутылку виски и сделал пару глотков. «Если не напьюсь — с ума сойду. Точнее, меня сведут», — размышлял гитарист. Он предложил крепкий напиток и ударнику, но тот отказался и вял баночку хмельного напитка, которую задумчиво и молча распивал.       А тем временем Майки на кухне рвал и метал. Ворвавшись, в прямом смысле с ноги, он злобно смотрел и орал на брата:       — Джерард, я убью тебя! Какого хрена ты треплешься обо мне?       — Что?! — С нескрываемым удивлением и ещё большим непониманием выпучивал глаза вокалист.       — Чёрт, Майки, да что случилось? — Фрэнк выражал не меньше непонимания       — А ты вообще молчи! Ты не меньше виноват! — Продолжал злиться Майки.       — Да в чём? — Спрашивал Айеро, готовый биться головой о стол от непонимания.       — В том, что Боб решил подшутить надо мной на тему этих дурацких единорогов!       Понимание снизошло на Фрэнка как снег в средине август и он засмеялся, слишком громко истерично.       А басист начал пыхтеть ещё больше:       — Смешно тебе? Смешно?! А вот мне как-то не очень!       А ритм-гитарист набрал в лёгкие побольше воздуха и спокойно, чётко и максимально вдумчиво проговорил:       — То есть, ты действительно считаешь, что мы тащили это существо через весь город только ради шутки? Поздравляю, Майки, ты идиот! Уэй-младший был достаточно эмоциональным, но не глупым, нет. По крайней мере в большинстве случаев. Он выдохнул и упал на рядом стоящий стул, пряча руки в ладонях и бубоня себе под нос тихое «я идиот».       — Н-да, Майки… — Прошептал Джерард. — Надеюсь, ты не наговорил лишнего.       Фрэнк и Джерард удалились с кухни, понимая, что Майки сам справиться и что если кто-то надумает дать ему совет или, не дай Боже, упрёк — его тут же отправят далеко и надолго. Эти двое решили, что лучше чем-то занять Боба чтобы он никуда не ушёл раньше извинений от именинника.       А уже прилично пьяный Торо решил зайти на кухню и увидев басиста максимально серьёзно — на сколько мог в таком состоянии — спросил:       — Чего киснешь, мелкий? Майки вздохнул и быстро придумал запутанный ответ дабы кудрявый от него отвязался:       — Просто я сделал то, за что мне будет стыдно до конца дней, — честно, но не раскрывая карт сказал он.       — Знаешь, некогда не поздно всё исправить. Иногда люди не видят выхода просто потому что бояться сделать ещё хуже. Ну или просто слепы, — Кто бы мог подумать что пьяный Торо — тот ещё философ? — А у тебя же, вроде как, проблемы со зрением, да?       Последняя фраза улыбнула басиста и он, поблагодарив пьяного философа, вышел в гостиную ради разговора с Бобом.       Ни солисту, ни ритм-гитаристу не понадобилось много времени чтобы понять — они должны быстро слинять. Это они и сделали под предлогом «мало выпивки», хотя её там было более чем достаточно.       Брайар так же встал с дивана, намереваясь помочь парням, но подошедший Майки остановил его.       — Прости, — на выдохе сказал он. Боб выпучил глаза и заморгал, сумев выдавить только тихое-тихое «ладно».       — Я повёл себя как полный придурок и мне правда очень понравился твой подарок. Я без ума от единорогов. Мне просто показалось что это — дурацкая шутка, и ты просто издеваешься как многие. Наверное, это действительно странно, что я обожаю этих рогатых лошадей. Прости, что так подумал о тебе и что даже ничего не сказал. Прости-прости-прости… — Тараторил Майки и, казалось, он просто физически не мог прекратить извиняться.       Но Боб очень вовремя и удачно заткнул его, стискивая в объятьях. И в этот момент младшему стало так уютно, так тепло и просто, что он решил наплевать на последствия. Майки привстал на носочки и, дотянувшись до губ Боба, осторожно прикоснулся к ним и ощутил лёгкий вкус дешёвого пива, которое, кажется, с этого момента станет его любимым. Боб стоял неподвижно. Его сердце не понимало что делать: останавливаться или рваться прочь из груди. И он просто стоял, хлопая ресницами. Тело ослабло и ноги стали ватными от одного понимания того, что сейчас происходит. Его целует Майки. Тот самый Майки. И это кажется таким нереальным…       Брайар был в ступоре. И был он там слишком долго. На столько, что до Уэя уже 10 раз дошло — ответа на поцелуй не будет. Он выпутался из уже не крепких объятий, схватил с журнального столика пачку сигарет и почти что выбежал их квартиры, напоследок кинув лишь очередное «прости».       И в этот момент настала очередь Боба прятать лицо в ладонях, осознавая, какой же он идиот.