Тот, кто ушёл

Его разбудил яркий свет. Юзуру поморщился и попытался закрыться рукой, стараясь поймать ускользающий сон, но уже через минуту на телефоне заиграл будильник, и пришлось смириться с тем, что дольше поспать не удастся. За окном вовсю светило солнце, что после вчерашнего обложного дождя казалось невероятным. Таким же невероятным, как и вчерашний вечер. Ничто в номере не выдавало недавнее присутствие другого человека и легко было подумать, что ему всё приснилось. Произошедшее вчера было нереальным, но вместе с тем живым, осязаемым, тем, что он мог почувствовать кончиками пальцев. Плеснув водой на лицо, Юзу долго всматривался в своё отражение. Нужно принять душ, взбодриться. Смешно, учитывая, сколько времени он провёл там вчера. Кожа была сверхчувствительной. На его теле не осталось ни одного миллиметра, не попавшего под ласки Хавьера. Пусть его поцелуи смешивались с привкусом водопроводной воды, но Юзу никогда не пробовал ничего вкуснее. Вчера они молчали, предоставляя возможность разговаривать своим телам. Но даже если эта ночь никогда не повторится, теперь он знал, как это - быть любимым Хавьером, и это стоило всех лет ожидания. *** Тренировочная рутина проходила как обычно. Сегодня был день произвольной программы, и все спортсмены были немного на взводе. Лидерам предстояло защищать свои места на пьедестале, а догоняющим попытаться эти места отвоевать. Выходя на каток, Юзу давал последние наставления Хару, когда кто-то толкнул его сбоку. — Простите. Полный мужчина протиснулся мимо, впереди стоящие расступились, и Юзуру увидел буквально в двух шагах перед собой Хави, идущего навстречу. Они столкнулись взглядами, и губы сами растянулись в улыбке. Юзу поспешно опустил глаза, чувствуя, как жар смущения заливает щёки. Он уже не подросток, почему он не может сдерживать себя? Над головой раздался мягкий голос с испанским акцентом. — Доброе утро. — Доброе утро, Фернандес-сан, - отрапортовал Хару с вежливым поклоном. — Привет, - прошептал Юзу, снова попадая в плен сияющих карих глаз. Хавьер улыбнулся ему и прошёл мимо, мимолетно скользнув ладонью по его пальцам и на секунду сжав их. Юзуру сделал глубокий вдох и приказал себе сосредоточиться. Тренировка прошла неплохо. Юзу устроился чуть подальше от остальных, хотя от камеры японского оператора было не сбежать при всём желании, но за долгие годы он перестал придавать таким вещам значение. Сегодня лёд был мягче, чем вчера, возможно, из-за внезапного потепления, поэтому прыжки нужно было подстраивать заново, но в итоге и ученик, и тренер остались удовлетворены результатом. Сегодня им с Хавьером приходилось пересекаться постоянно, но за исключением утреннего приветствия они разумно держались друг от друга подальше. Хару должен был выступать предпоследним, сразу после Марчелло. Они вышли к катку, когда итальянский парень уже докатывал последнюю минуту программы и, судя по реакции зала, справлялся со своей работой отлично. Юзу прикрепил салфетницу к бортику, пока Хару совершал последние упражнения, и присоединился к аплодисментам трибун, в восторге благодарящих Марчелло за выступление. Девушка открыла калитку, и Хару стремительно вырвался на лёд, объезжая цветы и игрушки, спешно подбираемые цветочными девочками. Получив за произвольную больше 185 баллов, итальянец занял лидирующее положение и гарантировал себе медаль, правда, цвет её будет зависеть от прокатов его основных соперников. Но с уверенностью можно было поздравить Хавьера с выходом его ученика в финал гран-при. Хару подъехал к бортику, высморкался и поправил перчатки на пальцах. — Ну что, готов? — Финал ждёт нас, тренер, - серьезно кивнул парень, и вдруг задорно подмигнул, так что Юзу не смог удержаться от смеха. — Иди уже, несносный ребенок, - он хлопнул подопечного по плечу, вернул ему поклон как часть их маленького ритуала, и Хару выехал в центр арены. Произвольная программа была поставлена под композицию пианистки Дженнифер Томас и называлась "Внутренний огонь". Эта музыка идеально подходила Хару. Мелодия как нельзя лучше отражала порывистость и страстность молодой души, постепенно ускоряясь и наращивая напряжение, а затем раскручиваясь вихрем подобно пружине. Чистейший четверной лутц - самый любимый прыжок Хару - прекрасное начало, и аудитория возбуждённо зааплодировала, предвкушая ещё один отличный прокат. Но после Хару начал заход на тулуп, и Юзу стиснул зубы - слишком большая скорость, и ученик рискует потерять контроль над прыжком. Падение было болезненным - зал ахнул. Юзуру помнил, как при этом на мгновение темнеет в глазах и невозможно вдохнуть воздух. Давай, малыш, борись! Удар пришелся на левое колено, и Хару тяжело поднялся на ноги, но через секунду уже включился обратно в программу. Тройной флип - хорошо, возможно, судьи придерутся к ребру, но это уже мелочи. Главная проблема состояла в том, что упаденный четверной тулуп планировался в каскаде, а во второй части программы его следовало сделать сольно. Если Хару не догадается прицепить второй прыжок, то его ждёт серьезное понижение базы, а учитывая удар коленом, неизвестно, получится ли у него прыгнуть вообще. Зрители хлопали в такт музыке, пока Хару исполнял дорожку шагов. Его тело двигалось плавно, подобно языкам пламени, то вспыхивающими искрами вверх вслед за поднятой рукой, то припадающими к земле, будучи остуженными холодом льда. Приближалась кульминация программы - четверной во второй половине. Музыка нарастала, пока Хару разгонялся, и Юзу в волнении прижал салфетницу к груди. Быть тренером определенно тяжелее, чем выступать самому - в данный момент Юзуру отчаянно желал каким-то образом транслировать свои мысли в голову ученику. Но, кажется, у того были свои идеи - вместо тулупа он заходил на лутц. Правильно, лучше прыгнуть стабильный каскад с тройным, чем рисковать... Подождите... Слишком сильный толчок, Хару взлетел в воздух... Сумасшедший, что он делает? Зал взорвался, когда Хару приземлил четверной лутц с тройным тулупом во второй половине программы. Пусть с неидеальным выездом, тут же замаскированным корабликом, но это была фантастика. Юзуру с силой выдохнул, чувствуя, как к глазам подступают слёзы гордости за своего ученика. Все последующие элементы - ойлерный каскад и тройной лутц, финальные вращения - были выполнены безукоризненно. Завершив прокат, Хару вскинул руки вверх, а после упал на колени, пытаясь отдышаться. Трибуны приветствовали самого молодого участника соревнований стоя. Хару подъехал к калитке в полуобморочном состоянии, пот катил с него градом, и обессиленно повис на руках тренера. — Ну всё, всё... Юзу помог ему дойти до дивана, принимая на себя почти весь вес худого тела. Хару старался не наступать на левую ногу и тяжело откинулся на сидении. Адреналин схлынул, и теперь он морщился от боли. Юзуру подал ему полотенце и осторожно ощупал колено. — Так больно? - спросил он, надавливая на сустав. — Не очень... Нормально, наверное, просто ушиб. — Хорошо. Сейчас объявят оценки и покажемся доктору. И найдем какой-нибудь лёд. Хару жадно отпил из бутылки и улыбнулся. — Как вам прокат? Юзуру ответил искренне. — Завтра я буду в восторге, но сейчас мне хочется тебя отшлепать. О чем ты думал? Мы ведь тренировали вариант замены, какого черта ты полез на лутц после падения? — Не знаю, - Хару пожал плечами, устраивая салфетницу на коленях, - я просто чувствовал, что у меня получится. А с тулупа я бы точно опять упал. К тому же, нужно было компенсировать потерянные баллы. — Ты молодец, Хару, - Юзу смягчился и послал ученику теплую улыбку, - это было прекрасно. И оценки это отображали - 189 баллов, на 13 баллов больше его личного рекорда. По сумме двух программ Хару на полбалла обошёл Марчелло, гарантируя себе минимум серебряную медаль. Зал взревел, а Хару удивленно посмотрел на него, как будто не доверял своим глазам и ожидал подтверждения от тренера, а потом расплакался от облегчения. — Все хорошо... - Юзу обнял ученика, успокаивающе поглаживая по спине. Хорошо, что камеры уже переключились на выехавшего на лёд американца. - Всё закончилось, ты справился потрясающе! *** Осмотр доктора не выявил никаких существенных повреждений, поэтому к колену примотали лёд, и Хару отправился на пресс-конференцию. Американец, хоть и проиграл ему произвольную, за счёт запаса в короткой все же забрал золото, и финальная тройка не изменилась. Теперь можно было расслабиться, его работа на этом соревновании была окончена. Юзу дал обещанное интервью Нобу, растянувшееся на долгие двадцать минут. Напоследок друг подмигнул: — Ну что, вернемся к старым традициям? — Каким традициям? — Ну как же, декабрь, финал... С меня именинный тортик! Юзуру рассмеялся. — Отлично, буду ждать! На этот раз я даже смогу его съесть! Была мысль остаться и посмотреть выступления японских девушек, но Юзу предпочел вернуться в номер. Они ни о чем не договаривались, но у него было предчувствие, что вечер не закончится в одиночестве. И он не ошибся - примерно через час в его двери постучал Хавьер. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза, а затем одновременно шагнули вперёд. Юзуру застонал ему в губы, крепче цепляясь за плечи, когда Хави приподнял его и понёс к кровати. Дикое возбуждение моментально захватило контроль над его разумом, заставляя выгибаться под прикосновениями жадных рук и обнажать всё больше кожи для поцелуев. Сейчас не было ничего важнее, чем чувствовать Хавьера, пить его дыхание и отдавать ему своё взамен. — Юзу... Он открыл глаза, выныривая из дымки блаженства, и попытался сфокусировать взгляд на родном лице напротив. Хавьер выглядел нерешительным. — Юзу, мы можем?.. Я принес... Юзуру улыбнулся, глядя на его смущение, кивнул и потянулся к губам Хави, который сгреб его в объятия и стиснул со всей силы. Вот и правильно, пусть не отпускает его никогда. Хавьер отмёл слабую попытку Юзуру возразить, настояв на том, чтобы сделать все самому, и Юзу расслабился, отдавая себя в его распоряжение. Хави мог оказаться самым неумелым любовником, и это всё равно будет лучший секс в его жизни. Почувствовав Хавьера внутри себя, у Юзуру перехватило дыхание. Хави замер, уткнувшись ему в висок, его тело сотрясала мелкая дрожь. Юзу погладил его по волосам, успокаивающе шепча на ухо ласковые слова. Хавьер поднял голову - его глаза были мокрыми от слёз. — Хави, что? - Юзуру испуганно посмотрел на него. — Я люблю тебя, Юзу. Я так тебя люблю... Юзуру задохнулся, чувствуя, как комок подкатывает к горлу. Хави смотрел на него с такой любовью и болью, что его сердце готово было выпрыгнуть из груди. — Я тоже тебя люблю, слышишь? - он обхватил его лицо ладонями и начал покрывать беспорядочными поцелуями, собирая соленые слезы. - Я сказал тебе, что всегда буду ждать, и сейчас ты со мной. Я твой, Хави. Люби меня. Он скрестил лодыжки за спиной Хавьера и толкнулся бедрами навстречу, отчего тот застонал и будто очнулся, начиная двигаться. Юзуру переплёл их пальцы и нашёл губами его губы, сливая их тела в единое целое всеми возможными способами. *** Позже они лежали на кровати, постепенно приходя в себя после пережитого удовольствия. Сквозняк из приоткрытого окна холодил разгоряченную влажную кожу, отчего по ней бежали мурашки. Голова Юзуру покоилась на груди Хавьера, а сам он выписывал пальцем бессмысленные завитки на его животе. Хавьер же перебирал локоны на его затылке, иногда чуть наклоняя голову и оставляя лёгкий поцелуй на макушке. — Хави... — Ммм... — Можно задать тебе дурацкий вопрос? — Угу... — У тебя был когда-нибудь секс с мужчиной? - Юзу поднял голову, - ну... до меня? — Нет, не было. Почему ты спрашиваешь? - Хавьер нахмурился. - Я что-то не так сделал? — Нет-нет, - Юзу быстро помотал головой, чтобы тот себе ничего не напридумывал, - все хорошо. Просто показалось... Ты вёл себя вполне уверенно. — Это всё Стефан, - Хавьер застонал и подтянул Юзу повыше, чтобы было удобнее смотреть на него. — В каком смысле? - Юзуру удивлённо вскинул брови. — Ох, это долгая история, - Хави потёр лицо и уставился в потолок, потом вздохнул и продолжил. - Моя жизнь со стороны, наверное, казалась сказкой, - он усмехнулся, - возможно, так и было большую часть времени... Любимое дело, деньги, жена, дети. Но иногда мне казалось, что я задыхаюсь. В основном, это совпадало с графиком твоих соревнований. Хави замолчал, и Юзу мягко поцеловал его, словно напоминая, что сейчас он здесь, и всё плохое закончилось. Хавьер взял его за руку и стал поглаживать большим пальцем внутреннюю сторону ладони. — Мама завела дурацкую традицию смотреть фигурное катание всей семьёй, не знаю зачем, но отказаться было невозможно. Мои личные два часа ада каждые несколько недель. Знаешь, после того, как я вернулся домой с чемпионата Европы, я не мог найти себе места. Вокруг были родные стены, люди, всё, к чему я мечтал вернуться, но я сам казался себе чужим. Один раз обнаружил себя с наполовину собранным чемоданом, хотя не представлял, куда собираюсь лететь - вы с Брайаном как раз были на чемпионате мира в Японии. Тут меня и застала Марина. Чем всё закончилось известно. — Ты отказался от всех японских шоу. — Это было её условие. Я должен полностью вычеркнуть тебя из своей жизни, если я хочу рождения своих детей. Иногда я думал, правильный ли я сделал выбор? Но мои девочки - это самое лучшее, что случилось в моей жизни, и представить себя без них... Какой же я урод, что даже думаю об этом? — Чшш, тише... Ты сделал правильный выбор, Хави. Никогда не смей думать иначе и трепать себе нервы тем, что невозможно изменить. Нам дана одна жизнь и нельзя проживать её, оглядываясь назад. — Зато мы можем изменить будущее, - Хавьер улыбнулся и погладил его по щеке. — Да, мы можем, - Юзу ответил на его улыбку и легко коснулся губами ладони. — Со временем стало легче. Родились девочки, и время полетело так быстро, что я не успевал опомниться, наверное, впервые пришёл в себя, когда им стукнуло два. А потом был юбилей Брайана, и мы встретились. — Я помню. — Ты был совсем чужой. Вежливая улыбка, отштукатуренный фасад, а за ним бетонная стена - не прошибешь. А потом я увидел твоего парня и понял, что тебе просто всё равно. — Мне не было всё равно, Хави, - Юзу болезненно втянул воздух, - но я должен был двигаться дальше. Я наконец начал жить. — Что ты, Юзу, нет, я тебя не обвиняю! - Хавьер подскочил с кровати, напуганный тоном его голоса. - Я больше всех был счастлив за тебя. Это было правильно. Просто больно, я ведь не мог приказать себе не чувствовать. После этого я запретил себе любые вопросы про тебя - перестал смотреть шоу, гуглить тебя, в общем, всё... Я больше не имел на это права. На европейских шоу я не пересекался ни с кем из наших, кроме Стефана и Дениса. Это были единственные люди, которые могли что-то рассказать о тебе, и я не мог их остановить, ведь это выглядело бы подозрительно. Хавьер перевёл дыхание и снова лёг. — Но оказалось, что Стефан уже знал. Скорее всего, у него чуйка на такие вещи. Ну и он просто сексуальный маньяк. Однажды напоил меня в баре и попытался затащить в постель, - Хави покачал головой, и Юзу хихикнул, - в общем, с тех пор он считает своим долгом просвещать меня по части однополых отношений. Считает, что я не до конца раскрыл собственную сексуальность. После развода даже пытался знакомить меня со своими друзьями, но мне правда не нравятся парни! — Интересное заявление в свете сегодняшних событий, - усмехнулся Юзу. — С тобой всё по-другому - тебя я люблю. Хавьер навалился на него сверху и принялся целовать, давая понять, что с него хватит разговоров, и Юзу с радостью подчинился. После они приняли душ и наконец заказали ужин. Хави был голодный как волк и с аппетитом уплетал стейк, а Юзу отказался от еды и сидел на кровати, прислонившись к спинке, и ел мороженое из стеклянной вазочки. Российское мороженое было очень жирным и чересчур сладким на его вкус, но сейчас оно отлично подходило настроению и восполняло недостаток калорий. Хави откинулся в кресле, положив вилку и нож на пустую тарелку, и потянулся к бокалу вина. Юзуру пить отказался, а Хави решил не отказывать себе в удовольствии. Допив напиток, забрал у него пустую вазочку, поставил на столик к остальной посуде и вернулся на кровать. — У тебя губы холодные, - усмехнулся Хави после поцелуя. Они сползли ниже на кровати, Юзу устроился между ног Хавьера, прислонившись к его груди и пригревшись в его руках. — Расскажи мне про себя, - попросил Хави, - этот парень... У вас было серьезно? Ну что ж, пришла его очередь. — Мы встречались почти четыре года. Наверное, это можно назвать серьезными отношениями. Он хотел на мне жениться... — А ты? - осторожно спросил Хавьер. — А я не хотел, - тон Юзу предполагал, что дальше в эту тему углубляться не следует. - После у меня была пара мимолетных связей, но это даже не стоит внимания, - он вздохнул, - а потом у отца случился инсульт. — Мне очень жаль, Юзу. — Всё нормально. Он был на работе, один в своем кабинете, и его не сразу нашли. Последствия были довольно тяжёлыми, а Сайя как раз родила второго ребенка... В общем, я вернулся в Японию. Мы нашли лучших врачей, уход, реабилитацию, но это было тяжёлое время. — Как он сейчас? — Хорошо. Хорошо, врачи совершили настоящее чудо. Он даже вернулся на работу. Некоторые последствия останутся до конца жизни, но нам очень повезло. Юзуру замолчал, и Хави решил ему подсказать. — Ты вернулся на родной каток... — Да. — С тех пор ты был один? — Ты будешь смеяться, - Юзу усмехнулся и покачал головой. — Это кто-то, кого я знаю? — Сатоко. — Подожди, что?! Наша Сатоко? - Хавьер от удивления захлебнулся словами. — Она пришла к нам вскоре после моего переезда, попросилась на работу. Честно говоря, я сам не знаю, как так получилось. Она просто была рядом, а мне было так плохо. — Какая терпеливая девушка, - заметил Хавьер. - Я всегда знал, что она в тебя влюблена. Это было видно невооружённым глазом. — Перестань, - Юзу шлёпнул его по колену. — И долго вы встречались? — Почти два года. И даже собирались пожениться. Отцу становилось лучше, мама была от неё в восторге... Знаешь, родители ведь и слова мне не сказали о моей ориентации, но видно было, насколько легче им было знать, что у меня отношения с девушкой. Она была надежной, она была удобной... Я не хотел портить ей жизнь. — Она уехала? — Нет, работает и сейчас - учит детей скольжению и вращениям. — Сейчас ты один? — Я один, Хави, - Юзу обернулся и серьезно посмотрел на него, - я бы не стал врать о таких вещах. Некоторое время они молчали, прислушиваясь к шуму и топоту ног в коридоре, пока Хавьер не нарушил тишину. — Что мы будем делать дальше? Как это всё будет завтра? — Мой рейс в час дня. — Юзу! - Хави с отчаянием сжал его в объятиях и зарылся лицом в шею, вдыхая родной запах. - Я не смогу тебя отпустить, понимаешь? — Думаешь, мне легче? - Юзу хрипло выдохнул, чувствуя, как к глазам подбираются слёзы. - Но у нас нет выбора. Мы не одни, есть люди, перед которыми мы ответственны, наши обязанности. Сейчас разгар сезона. — Мы встретимся в финале гран-при, правильно? Кстати, поздравляю, я видел, как катался Хару, это было феноменально! — Спасибо, я тоже тебя поздравляю, - Юзу погладил его по руке, - Марчелло очень нравится публике, у него очень теплая энергетика. — Спасибо. Значит, мы встретимся через три недели. Финал в этом году в Италии, может, после поедем ко мне? Отметим вместе Рождество, я знаю, это не праздник для вас, но... — У меня национальные на Рождество, Хави. И нам нужно отобраться на чемпионат мира. — Чёрт... — Мы что-нибудь придумаем, обязательно, - Юзу развернулся, садясь на колени перед Хавьером, и крепко его поцеловал, - я люблю тебя. Я не смогу жить дальше без тебя. *** Пять месяцев спустя Юзуру стоял на своём обычном месте за бортиком катка, наблюдая за младшей группой учеников и лавирующим среди кучи детей Хару. За стенами спорткомплекса вовсю бушевала весна, а дороги были усыпаны нежнейшими бледно-розовыми лепестками. Период цветения сакуры был в разгаре, Хару с размахом отпраздновал семнадцатилетие и завоёванную на недавнем чемпионате мира бронзовую медаль. Газеты сошли с ума, называя его продолжателем традиции великих предшественников - Плющенко и Ханю, также получивших бронзу на дебютном чемпионате мира, и теперь ожидали, что он выиграет следующую Олимпиаду. А лучше две. Япония шла по проверенному пути навешивания ожиданий на плечи очередного хрупкого ребенка. Смехотворно. Юзуру на секунду отвлекся на телефон, прочитал сообщение и улыбнулся. Они с Хави должны были через два дня лететь в долгожданный отпуск, и тот заваливал его уточняющими вопросами по поводу того, что брать с собой. Их жизнь за последние пять месяцев шла по принципу "урви, где можешь". Они встретились на финале гран-при, затем Юзу провел новогодний уикенд в Мадриде. Потом потянулись долгие три месяца порознь, наполненные тысячами сообщений и часами видеозвонков. И вот сейчас им предстояло провести две недели наедине. Их возобновившееся общение не осталось незамеченным посторонними. Ещё первым утром в гостиничном номере Аэростара за завтраком Хавьер поперхнулся, а затем расхохотался, просматривая утреннюю ленту соцсетей. — Господи, Юзу, твои фанаты... — Что там? Юзуру получил из рук Хавьера телефон и уставился на пост в твиттере, содержавший тридцатисекундный ролик и приписку: "Я говорила вам, ребята, юзувьер жив!" В ролике был показан момент их утренней встречи на тренировке, повторенный и замедленный в несколько раз, чтобы яснее подчеркнуть все нюансы: столкновение взглядов, смущенная улыбка и румянец Юзуру, мимолетное прикосновение пальцев, и конечно, всё это под романтичную музыку и с сердечками по краям. Чёрт бы побрал японок с их супертехникой. Юзу разозлился, а Хави только смешила его буйная реакция. При следующей встрече на финале гран-при они старались быть осторожнее, но фанатам никогда не нужно было много, чтобы строить свои теории и предположения. Хорошо, что объем аудитории, интересующейся сплетнями про Юзу, за прошедшие годы существенно упал, так что такие посты не могли нанести большого ущерба, а газеты этим материалом не заинтересовались. Единственное, что беспокоило Юзу, как Хару и его семья отнесутся к этому. Мальчишка много лазил по соцсетям и не мог не видеть этого, к тому же, находясь большую часть времени рядом, не мог не понимать, что всё написанное правда. Но ни словом, ни взглядом Хару ни разу не показал, что ему могут быть неприятны его отношения с мужчиной, а к Хавьеру он всегда относился с почтением. Что до отношений на расстоянии, они оба понимали, что такой образ жизни не может долго продолжаться. У Хавьера в прошлом был богатый опыт межконтинентальных отношений, чтобы с уверенностью утверждать, что это не сработает. К тому же, каждый раз уезжать было всё больнее. Рано или поздно одному из них придется принять решение и выбрать семью над карьерой. Они не обсуждали этот вопрос, но несомненно каждый думал об этом про себя. Юзу знал, что если попросит, Хави бросит всё и переедет к нему в Сендай. Он был готов на всё, чтобы искупить вину за свою давнюю нерешительность, стоившую им десяти лет жизни. Но чем больше Юзу думал об этом, тем менее правильным ему казалось такое решение. Несмотря на то, что Хави намного лучше него сходится с людьми и приспосабливается к новым местам, Юзу не мог требовать от него оставить дело своей жизни, а главное, своих детей. Он никому не говорил, но пока Юзуру жил в Канаде, он учил испанский. Без какой-либо цели, но слышать и понимать испанскую речь стало вдруг важным для него, как будто это соединяло его с Хавьером. Криса это ужасно бесило, он не мог понять, почему именно этот язык - если уж учить иностранный, то французский, на котором говорит его семья. Но Юзу упорно продолжал ходить на курсы. После переезда он оставил свои занятия, но вспомнить не будет проблемой. Собственно, проблема была только одна, и именно её Юзуру был намерен решить сегодня. Хару наконец заметил его и подъехал к бортику поздороваться. Он подозвал ученика к себе, и тот послушно натянул чехлы и сел рядом с ним на лавочке. — Скажи мне, Хару, если бы тебе пришлось выбирать - остаться здесь на катке с другим тренером, или сменить место тренировок, но остаться со мной, что бы ты решил? — Вы уезжаете, Юзуру-сенсей? - Хару уставился на него большими глазами. Юзу молча улыбнулся и кивнул, предлагая ему ответить. — Я бы хотел быть с вами, тренер. Но родители... Это же очень дорого... — Я думаю, мы уладим эти вопросы. О деньгах точно можешь не беспокоиться. — Хорошо! - мальчишка просиял и вскочил с лавки. - Когда мы едем? — Думаю, не раньше, чем через месяц. К тому же, тебе нужно сдать выпускные экзамены. — Я сдам, обязательно! Юзу улыбнулся, наблюдая за его энтузиазмом. — И ты даже не спросишь, куда мы едем? — Я знаю, - он пожал плечами, как будто это очевидно, - в Испанию. Вам повезло, что я люблю апельсины! Хару засмеялся и убежал обратно на каток, а Юзу покачал головой, глядя ему вслед. Да, невозможно было любить этого мальчика сильнее.