Я никогда не забуду

Возле штаба собралось довольно много людей, некоторых Рик видел впервые. Они выглядели оживленно и устало, как участники ответственного и долгого совещания, балагурящие во время перекура, чтобы снять напряжения. В его появлении было что-то мелодраматичное, прервавшее легкую беседу, наполненную бессмысленными шутками. Казалось, что вот-вот должна заиграть музыка, возвышенная и быстрая, наполненная тоскливыми переливами скрипки. Брюса Уэйна он узнал сразу, и испытал легкий укол разочарования. Крупный, великолепно сложенный мужчина, в рубашке с галстуком и пиджаке «мундирного» покроя, пошитом вовсе не для боевых действий, не произвел впечатления. Он выглядел слишком неестественным, слишком благородным и чистым – У него был отстраненный, чуть грустный взгляд, который совершенно не вязался с решительными жестами и твердым голосом. Впрочем, Компания переживала не лучшие времена, так? Требовалось немало упорства, чтобы непрерывно придерживаться продуманного образа. Такие парни Грейсону не нравились. Он был уверен, что его пристрастия в этом вопросе не претерпели изменений: Уилсон и Тодд были псами войны, непрерывно гоняющимися по колесу насилия, развившими в себе безошибочные инстинкты охоты и выживания на поле боя. Уэйн же словно нисходил в мрачные и грязные реалии свыше, чтобы, оглядев их, удалиться на родные планы. Взгляд Джейсона сверкнул ревнивой яростью, когда они остановились напротив Брюса. Что следует сделать? Все вспомнить и броситься на шею названному отцу? Рик проникся патетикой момента, но был уверен, что не сможет заполнить пробелы в сознании волевым усилием. Прошлое стерлось навсегда, и пора было начинать жить настоящим. - Приятно познакомиться, - кивнул он, протягивая руку. Рукопожатие было сухим и коротким. - Рад видеть тебя снова, Ричард, - мистер Уэйн улыбнулся, словно за спиной у собеседника стояла камера. – Идем. Нам есть, что обсудить. Внутри штаба было просторно и сумрачно – пара напольных фонарей не давала достаточно света. Рик остался стоять, пока все рассаживались вдоль сдвинутых столов, в том числе и Джейсон и Дэмиан - как на конференции. От откровенной, проходной публичности этого мероприятия становилось неприятно – вот сейчас они всей семьей разберут его амнезию, нарисуют аналитическую диаграмму на флипчарте и вынесут вердикт. И его голос будет не одним из двух, как в спорах со Слэйдом, а одним из десяти – слабым и ничего не решающим. - Прежде, чем мы перейдем к основному вопросу, - начал Брюс Уэйн. - Я хотел бы отметить, что могу понять твое желание радикально изменить свою жизнь. Этот мужик говорил спокойно и четко, использовал корректные и однозначные формулировки – сразу видно, что поднаторел в общении с журналистами. Рика же раздирали на части противоречивые эмоции, и он был уверен, что проиграет дискуссию, стоит ввязаться в нее. - Ты взрослый человек, и, если бы ты действительно решил попрощаться с семьей и Компанией, и отправиться в вольный полет, я поддержал бы тебя. Но в сложившихся обстоятельствах есть два момента, которые меня смущают. Подобная прямота подкупала. Никто не взывал к семейным чувствам, долгу или вине, чего Рик опасался - только к фактам, но спорить с фактами было гораздо сложнее. - Первый, менее значительный из них - это твоя связь с Компанией. Поскольку ты остаешься моим названным сыном и бывшим сотрудником, твои действия влияют на нашу репутацию. Если бы ты просто вышел из бизнеса и начал строить карьеру в другой области, я не имел бы ничего против, но карьера военного преступника – это перебор. Собеседник вел разговор мягким, но уверенным тоном – «ну мы же оба понимаем!», не оставляя времени отреагировать на свои слова. - Второй – это состояние, в котором ты находишься. Ты получил серьезную травму и не получил достаточную медицинскую помощь. Психологические проблемы часто идут рука об руку, и амнезия может оказаться не единственной трудностью, с которой ты столкнулся, тем более, что тебя, только вытащив из госпиталя, бросили в водоворот новых стрессовых ситуаций. Все его сомнения были понятны и закономерны. Рик опустил голову. Как бы там ни было – он чувствовал вину за произошедшее с Компанией Уэйна. Что бы ни стояло за потерей памяти, он не проходил никаких обследований в той загадочной больнице в Ливии, персонал которой был способен максимум извлекать пули. Слэйд же не сильно задумывался о психологии, считая её слишком эфемерной наукой – чем-то, вроде религиозного учения о спасении души. Прошлое казалось капканом, куда он случайно засунул лапу – и что теперь делать? Почему он не может, как Дефстрок, просто выполнять кровавые контракты и нести личную ответственность за выбор этого пути? Обязательства тяготили: шаг влево, шаг вправо – и вот за твои действия уже в ответе те, о ком ты даже не задумывался. - К чему ты ведешь? - спросил Рик. Он оглядел собравшихся за столом людей, и почувствовал себя нерадивым студентом, которого распекают перед всей группой. Такое тоже – - это не важно! – - в его жизни было, но он не хотел сейчас вспоминать подробности и раздумывать о их правдивости. - Все, что произошло с тобой, в том числе и моя вина. Потребовалось время, чтобы исследовать место трагедии, вычеркнуть тебя из списка погибших и сосредоточиться на поисках. Брюс не привык делить ответственность, не «наша вина» - «моя», словно он был единственным деятельным субъектом здесь, а все остальные, тот же Джейсон, не имели значения. Но было в его утомленном голосе что-то, от чего Грейсона выворачивало наизнанку, и хотелось, как ребенку, убежать в свою комнату, хлопнуть дверью, забраться в кровать и расплакаться, уткнувшись в мягкое одеяло. Чем Рик занимался все это время? Ездил по миру, стрелял в людей – никакой морали, никакого нравственного величия. - Я не осуждаю тебя, а лишь предлагаю возможности для реабилитации. Уверен, специалисты признают тебя невменяемым, и можно будет поднять вопрос о пересмотре статуса военного преступника. Вот оно что!. Медленный выдох не помог привести мысли в порядок. - То есть, - сощурился он, инстинктивно отходя от мистера Уэйна на полшага, - Вы просто хотите засунуть меня в психушку, чтобы обелить репутацию Компании, и ожидаете, что я сам впишусь в это с благодарностью? - Не глупи. – Собеседник поджал губы и осуждающе покачал головой. В его голосе проступили жалость и высокомерие. – Я лично приложу все усилия, чтобы ты прошел лечение и получил любую гражданскую профессию, которую только пожелаешь. Или тебе принципиально оставаться в розыске? К подобным обещаниям стоило отнестись скептически: речь шла о решении Международного Трибунала, и чтобы изменить его, следовало представить существенные доказательства недееспособности, получить диагноз и провести остаток жизни, в лучшем случае, под надзором опекуна. Возможно, используя личные связи, названный отец и смог бы найти работу своему разочарованию, но перспективы были не такими радужными, как описывались. Перед мысленным взором возник остроконечный викторианский домик с фигурным садом, притаившийся за здоровенным забором с колючей проволокой, контрольно-пропускным пунктом и табличкой «Лечебница Архэм». Интересный выбор был предоставлен: считаться военным преступником или считаться недееспособным? Найти в себе силы выйти из кровавой реки, и мирно жить, заплатив за свои ошибки рядом ограничений, или – - продолжить их совершать? Он почувствовал, как перехватило дыхание в преддверии откровения. Рик Грейсон не ощущал тяжести содеянного им в Африки. Он помнил запахи: странные, душные, мясные, вызывающие рвоту. Помнил, как звуки выстрелов, криков и рушащихся зданий сливались в единый шум, от которого закладывало уши и происходящее переставало восприниматься реальным. Помнил собственные действия, и для реальности, в которой он существовал, они были совершенно нормальны. Бей, стреляй или беги. Так и должно быть. Это естественные законы войны. Брюс Уэйн втянул его в эту игру, а теперь – смотрите-ка! – не доволен её правилами. Хотелось расправить плечи, развести руками, и сказать вслух: «Окей, меня полностью устраивает быть военным преступником!». Громкий стук в дверь контейнера отсек этот торжественный момент. - Мистер Уэйн! – надрывался человек снаружи. – Сэр! Срочное сообщение! Полковник прибудет в течении двадцати минут! - Вертолет Куина будет через… - Брюс посмотрел на часы, и в его холодном взгляде мелькнула такая откровенная, нечеловеческая усталость, что Рику стало страшно. - Через час пятнадцать. Полетите с Роем Харпером. Сначала тебе нужно восстановить душевное здоровье, Ричард, а потом уже принимать значимые решения. Джейсон с глухим звуком отодвинул стул, поднимаясь из-за стола: - Я проконтролирую. Эти люди были настолько уверены, что все должно развиваться по придуманному ими сценарию, что не удосужились спросить главное действующее лицо. Что же, рабочие встречи Брюса Уэйна были поставлены на поток, у военного бизнесмена не было времени лично следить за Риком до самой посадки. Нужно было найти способ «потеряться» в лагере и найти Слейда, а дальше – Рик, как ни пытался, не мог заглянуть за это «дальше», но был уверен, что всё разрешится, и ему не придется выбираться отсюда только собственными силами. «Если нужно – я буду в розыске вместе с тобой», пообещал и Джейсон, и, естественно, забыл об этом, как только замаячила призрачная возможность получить дорогого Дикки, пусть даже запертого в больничной палате и одурманенного таблетками. На секунду стало интересно: неужели тот другой, прошлый, простил бы подобное? - Аккуратнее там, у вас всего час до вертолета, - неожиданно громко прокомментировал это предложение Дэмиен. Джейсон схватил Рика и практически силой вытолкал на улицу: - Идем. Опостылевший лагерь ничуть не изменился, но в груди ныла пустота, словно приходилось покидать малую Родину, где он родился и вырос. Он ждал большего от этой встречи: обьяснений, воспоминаний, разговоров о прошлом. Тоска неприятно оседала на деснах, и очень хотелось пить. Грейсон чувствовал себя секундной вспышкой мысли между туманным прошлым и мрачным будущим. От одиночества перехватило дыхание, и захотелось обнять Джейсона – пусть тот был предателем и эгоистом, зато здесь и сейчас находился рядом. - Я хочу попрощаться с Дефстроком. – сказал Рик, уверенный, что этот ход ему не позволят сделать – слишком уж он был очевиден. Однако спутник насмешливо фыркнул: - Мы его и ищем. В проходах собирался сумрак, густой, осязаемый, как туман. Было тихо, присутствие руководства давило на скудную общественную жизнь, заставляя всех отсиживаться по модулям. Под тентом, кроме пары понурых парней, присутствовал только Слэйд, развалившийся на стуле, вытянув длинные ноги. За все это время он, очевидно, не сдвинулся с места, но выглядел отдохнувшим. - Здесь нельзя разговаривать, - помотал головой Джейсон. - Пойдем. Если бы «старший партнер» продолжил сидеть, Рик тоже не сделал бы ни шагу, но тот молча поднялся, чтобы составить им компанию. Было приятно наблюдать за изменившейся пластикой наемника - легкой, грациозной, хищной. - Ты работаешь по полной предоплате? – спросили Уилсона, на что тот утвердительно кивнул. - Это сильно все упрощает. Ровные ряды квадратных блоков напоминали воплощенную антиутопию, и Грейсон вздохнул в облегчением, когда они вышли на полупустую транспортную площадку. На помятый бок одного из немногих автомобилей опирался тот странный брюнет с выбритыми висками, один из людей Тодда. Слэйд остановился в нескольких шагах от него. Рик перевел недоуменный взгляд на Джейсона, который ободряюще улыбнулся: - Заводи, сейчас поедете. Большой парень покладисто скрылся в джипе. - Что ты задумал? - Да брось, - отмахнулся тот. - Ты ведь не в восторге от предложения папочки. Я побывал в лечебнице после истории, про которую рассказал тебе вчера. Так себе место. Он пожал плечами и перешел на более деловой тон: – Большой Би проведет вас за посты, а дальше разбирайтесь сами. Понятия не имею, как вы отсюда выберетесь, но в Уилсоне не сомневаюсь. Слэйд коротко усмехнулся: «Спасибо, парень», и отошел к машине. А Рик оглядел Джейсона снова: от тяжелых армейских ботинок до прилипшей ко лбу жесткой челки. Он не испытывал к нему привязанности, но испытывал светлую, всеобъемлющую бла-го-дар-ность. Тот неуверенно потоптался, а потом резко обнял, с силой сжав плечи. Сухие губы слегка мазнули по щеке, церемонно и трогательно: - Бывай, Рикки. Позвони, когда все вспомнишь. Горячий, пахнущий пылью ветер скользил по коже. Небо блестело россыпью звезд: никаких пожаров, дыма или трассеров. Можно было представить, что они оказались вне времени и реальности, в обособленном пространстве, где можно было, наконец, откровенно поговорить друг с другом. Рику было нечего сказать. Что связывало его с Джейсоном? Пара ложных воспоминаний, короткий животный секс и несколько неприятных разговоров. Этого парня было за что любить, но обстоятельства не смогли дважды сложиться абсолютно одинаково. - Не проводишь? – уточнил он, понимая, что никто не захочет добровольно растягивать момент прощания. - Не успею, - неожиданно спокойно пожал плечами тот. - Сорок минут до вертолета. Не отправлять же Харпера одного. Подумалось, что Джейсон Тодд был оптимистом, если верил, что сможет улететь с другом на вертолете после всего произошедшего. Впрочем, это были уже его проблемы. Рик открыл заднюю дверь автомобиля, и бросил на провожатого последний взгляд: - Спасибо.