Rainy October

В центре Лондона, в самом обычном маггловском баре, наша сборная праздновала свою победу на турнире по квиддичу. Тут и там раздавались радостные выкрики и дифирамбы в мою честь. Голова гудела от такого шума, но ничего с этим я поделать не мог. — Чего грустим, чемпион? — Георгий хлопнул меня по плечу. — Кажись устал немного, — я повел плечами. Внезапно знакомая фигура промелькнула меж мной и Гошей, прерывая наш разговор. Я последовал за девушкой, которая напомнила мне Гермиону. Хотя разумом я понимал: вероятность встретить ее в таком месте ничтожно мала. Приглядевшись, я не мог поверить своим глазам, это в действительности Гермиона. От сия факта я готов был прыгать от нахлынувшего счастья. Меня будто снова вернули в то время, когда я был еще мальчишкой. Она вышла на улицу чуть шатаясь, я последовал за ней. Снаружи лил мелкий дождь от которого люди прятались под зонтами и в соседних зданиях. Она ловя удивленные взгляды прохожих остановилась по середине улицы. — Гермиона! — она обернулась и одарила меня кокетливой улыбкой. В ее глазах я не увидел шока от моего появления, словно она знала, что я здесь. Неожиданно, она, как ни в чем не бывало начала танцевать. Капли падали на ее непослушные волосы приручая их. Насквозь промокшее платье облегало ее тело, показывая миру соблазнительную фигуру своей хозяйки. Туфли на невысоком каблуке одиноко брошены возле бордюра, там где стоял я. Я боялся подойти к ней и испортить все это зрелище своим появлением. Музыка, исходящая из соседнего бара высвобождала другую сторону Гермионы, которую я не знал. Она танцует так, словно в первый раз, будто никого нет рядом, не обращая внимание ни на кого. Прохожие думают: она сумасшедшая, а я влюбляюсь. Гермиона соблазнительно двигала тазом перед моими глазами, испытывая мою выдержку. Руки поднятые к небу двигались в такт музыке, лучше бы они обвивали мою шею. Босиком она еле доходила мне до подбородка, казалось такой маленькой, что можно засунуть ее в сумку и забрать к себе домой. Ну, а дома я нашел бы нам занятие. Понимаю, что еще чуть-чуть и Гермиона в скором времени сляжет от простуды, так что, пора заканчивать ее представление. Я подхожу к ней и накидываю свой пиджак, в котором, она моментально утонула. Она удивленно смотрит на меня, а потом медленно просовывает руки в рукава. Я беру ее обувь, притягиваю Гермиону к себе и мы апперируем ко мне. Блин, завтра придется придумать отмазку из-за моего исчезновения. — Не стоило переноситься в твой дом, я могла бы отправиться к себе, — говорит Гермиона шмыгая носом. — Я же должен проследить за тем, чтобы ты не простудилась. Садись сюда, я сейчас приготовлю чай с бергамотом, — указываю на диван и скрываюсь на кухне. Когда я вернулся в зал, меня ожидала там интересная картина: Гермиона в форме креветки тихо сопела на диванчике, при этом ее короткое платье задралось настолько, что уже не скрывало ее черных кружевных трусиков. Да убережет меня Мерлин от судьбы стать насильником. Я пытаюсь как можно осторожнее поднять ее и перенести в свою спальню. Уложив спящую красавицу на кровать, я крадучись подхожу к двери. — Виктор, — сонно пробормотала ведьма. — Ты куда? — Ты можешь поспать здесь, а я лягу в зале, — Гермиона тут же засуетилась, она одним ловким движением спускается на пол и начинает тянуть меня к кровати. — Хорошо. Только давай сначала ты наденешь на себя что-то из моей одежды. Твое платье не самая лучшая вещь для сна. Гермиона тихо кивает головой. Я выбираю свою самую любимую футболку с эмблемой сборной Болгарии и отдаю ей. Она дает мне знак отвернуться и я с неохотой делаю это. — Можешь поворачиваться. Моя футболка доходила ей чуть ли не до колен. Капли стекали по ее волосам оставляя маленькие пятнашки на футболке. Она красуясь вертела моей футболкой словно подолом платья. — Тебе очень идет, — на мои слова ее щеки заалели. Ничего не сказав, она вернулась в постель и залезла под одеяло. Уходить от нее у меня не было ни сил, ни желания. Я расстегнул рубашку и снял брюки, в конце оставшись лишь в одних боксерах. Гермиона, которая, как оказалось неотрывно смотрела на мое представление, не переставая кусала свои губы. Хотелось попробовать их на вкус, узнать какие стоны могут слетать с этих уст. Я пытаюсь остановить себя, но пошлые мысли набирают обороты и уже в моей голове мельтешат тысячу идей, которые я мог бы воплотить в жизнь с Гермионой. Она видя мою внутреннюю борьбу, решила сделать первый шаг сама. Ее руки нежно обвили мою шею, она смотрит мне в глаза, давая понять: она тоже хочет этого. Наши губы сплетаются воедино, жадно впиваясь друг в друга. Внутри разгорается пожар, кровь кипит от накатившего желания. Я не отрываясь поцелуя поднимаю Гермиону и укладываю на кровать, которая скрипит под натиском наших тел. Примостившись между ее ног, я медленно начиная тереться своим затвердевшим членом об ее трусики. От этих действии Гермиона издает стон, который моментально тонет в нашем поцелуе. Я спуская свою руку к ее груди и начинаю хозяйственно мять через ткань футболки. Она словно свеча таяла от этих ласк. Когда я разрываю поцелуй, Гермиона затуманенными от возбуждения глазами смотрит на меня в ожидании продолжения. Я помогаю ей избавиться от лишней одежды, и уже без преград, начинаю играть с ее напряженными горошинами сосками. Я кусаю, посасываю, тяну их, а в благодарность Гермиона дарит мне самые сладкие стоны и извивается подо мной. Она жмется ближе своим горячим телом ко мне, дрожа от этих ощущений. Когда я медленно ввожу в нее два пальца, то сердце пропускает удар у обоих. Она шире разводит ноги и откидывает голову назад — я чувствую, что нашел ее ахиллесовую пяту. Я меняю угол и толкаюсь чуть глубже, вырывая из груди стон наслаждения. Она подается мне на встречу и умоляет о большем. Я склоняюсь к Гермионе, нежно целую ее и осторожно вхожу в нее, с трудом удерживая себя от резкости. Медленно покоряю дюйм за дюймом, чувствую, как Гермиона дергается подо мной. Ее длинные тонкие пальцы вцепляются в мои волосы, ее жаркая теснота сводит меня с ума. Толкаюсь с каждым разом входя все грубее, она извивается подо мной, подается на встречу, стонет, унося нас обоих в нирвану. Вспышка удовольствия пронзает все тело, снося крышу, заставляя меня все больше желать Гермиону. Я практически придавил ее массой своего тела, заставляя ее стонать от нашей близости. Она сжималась внутри, вонзалась в мою спину острыми ногтями, смешивая боль и удовольствия. Я большим пальцем начинаю теребить ее клитор, даря ей новые ощущения. Ее стоны стали громче, она уже не могла сдерживать себя, так же, как и я. Она кончила с протяжными стоном, а я еще несколько раз толкнувшись в нее, излился, притягивая к себе Гермиону. Когда я проснулся после этой прекрасной ночи, которая казалась мне чуть ли не сном, первое, что я заметил было отсутствие моей ночной феи. Гермиона ушла, пока я спал.