***
В убежище влетел один маленький Чао, исполняя долг перед своей «хозяйкой» — вынудить серебристого негодяя из кровати. Малыш юрко влетел через полураскрытые двери и принялся стаскивать со спящего одеяло. И вот, одно дело уже было с трудом свершено, оставалось другое — разбудить соню. Хозяйственно положив руки на бока, Чао облетел со всех сторон, рассматривая, с какой стороны находится его голова, а собственно, и уши. Но всё было бесполезно — ёж свернулся в тугой клубок, и отовсюду были видны одни лишь иглы*. Немного посердившись, голубенький вдруг осахнулся и пришёл в восторг — из клубка выглядывало три пальца, которые, видимо, соне леньки было спрятать. Чао взял их и потащил в свою сторону, заставляя «клубочек» развернуться. Клубочек-то развернулся, но не тут-то было — ёжик инстинктивно прижал малыша Чао к себе. Чао, уже и призабыв о своём долгу, решил и сам немного вздремнуть, прижавшись к настолько мягкому и тёплому, как ему казалось, Сильверу. Но сразу опомнился и попытался выбраться из столь приятного и навязчивого плена обнимашек. Первый раз дёрнулся — безуспешно. Второй раз — уже немного лучше. Собрав все свои силы, Чао затрепетал крылышками, замахал ручками и ножками со скоростью пчелиного жужжания и взлетел вверх, подняв с собой эти проклятые руки загребущие. Не выдержав, малыш рассердился и как укусил! — А-ау! — завопил от боли спящий и отпустил Чао. Протирая глаза, он быстро посмотрел на свою руку, которая уже кровоточила. — Что случилось? — он огорчённо обратился к чудику. Чао, не обращая внимания, начал толкать телекинетика на улицу. — Точно! — хлопнув себя по лбу, воскликнул Сильвер. — А я уже и забыл. Спасибо, дружок! Белый, до сих пор шипя от боли, начал быстро рыскать в своих вещах, но бинтов не оказалось. Тяжело вздохнув, он лишь помчал на улицу. ... А на улице тем временем надвигались облака, предвещая не очень хорошие мелочи. На землю опустились первые капли дождя. Сильвер, конечно, знал, что тёмные облака предвещали непогоду, но никогда не знал, каков он — дождь. Или знал, но не помнил... И теперь жёлтоглазый ёж будто заново ощущал непогоду, как младенец ощущает новые для себя вещи. Холодные капли противно просачивались сквозь шёрстку и постоянно «целились» в глаза. Было холодно и немного мерзко. Но эта мерзость, как ни странно, через несколько минут стала... Приятной? Уже не было холодно, было даже немного тепло, а ранее непроглядная, прикрытая слоем дождя «туманность» будто бы рассеялась — нормальная видимость вернулась. Издалека стоял усатый ехидна, недовольно качая головой. — Я проспал? — поспешно спросил Сильвер, поправляя одну из пяти «копен» игл, которые каким-то образом начали лезть в глаза. — Хм... — заворчал старик. — Слишком. Вождь схватил ежа за руку и потянул куда-то. Деревьев становилось всё меньше, а вид поляны был более «чистым». Это было поле боя. — Для начала ты, как и любая ехидна, должен научиться стоять в строю и выполнять простейшие команды. Сми-ирно! «Ученик» немало слышал о этой дисциплине. Об этом он узнавал с уст мамы-воительницы, с книг, мирно стоявших на полках... Но почему-то в первый раз сделать даже простейшие движения было сложновато. — Не так, — косо глянув на ежа, кинул Пачакамак, — более непринуждённо и идеально. Запомни, новичок, даже строй в команде — не просто стоянка и ровные шаги, дабы выпендриться, это великое искусство. Держи голову прямо, руки «по швам», а ноги в одном месте. А теперь кру-угом! Нет, через левое, а не правое плечо! И всё же кое-как, но вождь научил держаться в строю. На это ушло примерно сорок минут. — Теперь следующее испытание. Выносливость. Ты должен быть быстрым, сильным и не уставать. На подготовку к войне у тебя неделя, юноша, поэтому сразу мотай на ус всё, что я сейчас скажу и повелю сделать. Ясно? — И что я должен буду сделать? — аккуратно поинтересовался дымчатый. — БЕЖАТЬ!!! Вождь намеренно решил напугать ученика, чтобы тот быстрее рванул с места, что и произошло. Не со скоростью Соника, конечно (а Сильвер зачастую не умел быстро бегать), но ёж так сверкал пятками, как только мог. — Быстрее! Беги, пока... — Пачакамак задумался. Надумав, он открыл одну из ближайших клеток с дикими животными, которое уже, поняв команду, побежало к Сильверу, — пока тебя не растерзал лев! А лев приближался к жертве всё быстрее и быстрее. Испуганный Сильвер уже задыхался, но остановиться не мог. А банально взлететь в воздух нельзя было — тогда бы ёжик не научился долго и быстро бегать. Подстава... Но, вообразив, что за ним гонятся твари Иблиса, он открыл второе дыхание и помчался дальше. Лев тоже не замедлял свой бег, а лишь ускорил его. Вождь немного удивился, как долго уже лев за учеником гонится и помчал к зверю.***
Сердце «вылетало» из груди, дышать было всё больнее, ноги не слушались... А дикий зверь уже «на хвосте». Свернувшись в клубок, телекинетик хотел уже рвануть с новыми силами и укатиться, но сил не хватило. Но вдруг лев резко остановился и сел. Перед зверем стоял Пачакамак, агрессивно глядя на него и выставив вперёд копьё (а вождя даже могучие звери боялись, не то что ехидны) и провожая взглядом уже уходящего, более спокойного царя зверей. Забавно, но вождь не столько учил парня, сколько проверял его «на прочность», чтобы уже поставить для него какие-нибудь мерки. — Так, хватит тебе бегать. Сейчас будем учить тебя копья бросать. — Но вождь, — хотел было возразить телекинетик, но его перебили: — Бросать, как мы бросаем. Ты не должен выделяться среди нас. Ты один из огромной армии и малейший сбой в ней может привести к нехорошим последствиям, — укоризненно молвил старик. — И да... Встань ты уже наконец с лужи, простудишься.***
Перед глазами красовались огромные мишени, висящие на верёвках и раскачивающиеся от ветра. На мишенях были нарисованы концентричные круги, похожие на те, что есть в игре дартс, вот только циферблата никакого не было. Рядом с вождём стоял натренированный ехидна с копьём в руках. Он ждал приказа. — Рядовой номер двадцать четыре, покажи, как надо. Рядовой послушно кивнул и сделал правой ногой небольшой шаг назад. Потом он, немного согнув руку, внимательно взглянул на центральную от него мишень. Ровно держа копьё, ехидна выжидал, пока качающаяся цель станет перпендикулярно к земле и на полсекунды до момента равновесия кинул. Остриё красиво блеснуло и попало точно в центр мишени. — Благодарю, служивый, — кивнул усатый и в апатии взглянул на ученика. — Держи, — он дал ему копьё. — Тяжёлое, — удивился «Снежок» и мысленно добавил: «Наверное, чтобы от ветра не улетело». Он медленно отошёл назад и посмотрел на мишень. — «Учитывая скорость и силу ветра бросать нужно немного наискосок, в противоположную потокам сторону. Держать прямо, не наклонять к земле. И сильно бросить. Боже, как это трудно! Силу в сколько ньютон? Бросать под каким боковым углом?» — Бросай уже, — фыркнул старик. Приблизительно поцелившись, Сильвер бросил. Но ветер почти никак не повлиял на метательный предмет и потому он попал на край цели. — Не так ты это сделал, нечему удивляться, — ворчал Пачакамак. — Нужно было прямо держать копьё, прямо! От этих осуждений «альбинос» скукожился, что старик легко заметил. Он предложил попробовать бросить ещё раз. — В-вы уверены, что я справлюсь? — Неопытность — не порок. Не попробуешь — не узнаешь. Сглотнув, серебристый сделал всё, как и нужно было: правильно прицелился, ровно держал метательное оружие и бросил. Копьё улетело, никуда не попав... Долго пришлось мучиться серебряному с метанием, пока он наконец-то не попал в центр мишени. Попал с тридцать шестого раза. — Ну что ж, я тебя отпускаю. Тебе такое вот задание домой: пробежаться два километра за городом. Уяснил? — Конечно, — спокойно ответил Сильвер. — И ещё кое-что, — добавил синеглазый старик. — Я сразу заметил, как у тебя рука была поранена. Такие шутки и забавки мне не нужны, как и всей армии в целом. — Я просто приложу подорожник, и всё, — смутился «Белик». — Смотри мне.***
— Ну, как всё прошло? — любопытно подошла к ежу Тикал. Тот лишь в ответ чихнул. — Оч... Пчхень! Неплохо, — ответил «альбинос» — Вы там все занятия напролёт стояли под дождём? — Да... Жаль только, что в будущем у мобианцев не такой сильный иммунитет, как у вас. Пчх!.. Проклятие. — Ничего-ничего, от простуды ещё никто не умирал. Ну почти... По крайней мере, девять из десяти выживают. А что это у тебя с рукой? — Может, хватит об этом? Я всегда в царапинах, смирись, — немного заворчал ёжик. — Пчхи! Ехидночка взглянула на друга. Он постоянно чихал, будто фыркал, что было очень забавным для ехиднейской расы и дрожал, будто недавно наигрался со снегом. Синеглазка потрогала его шёрстку — она была холодной, как мартовско-апрельские дожди**, а сам ёж был мокрым, как котёнок. Девчушка лишь сказала: — Укройся чем-то, тебе же холодно! — Мне не... — телекинетик не договорил, как его укрыли. — Ну спасибо, теперь у меня одеяло мокрое. — Не ворчи. — Ну хорошо, хорошо, спасибо, — серебряный до сих пор стеснялся чьей-либо помощи. — Всегда пожалуйста, — улыбнулась рыженькая.***
Прошла неделя. Сильвер начал потихоньку привыкать к клану. Тренировки проходили всё более успешно, и тогда он даже чувствовал себя на них немного легче. Ещё бы, теперь он мог с лёгкостью заявить, что уж никак не зависим от телекинеза. Тем более, когда однажды спас от группы тигров малыша, окружённого ими. Мама-ехидна была просто счастлива. Вождь уже относился к ежу не так снисходительно — плевать на расу, главное — стремление. К войне оставалось всё меньше и меньше дней. Долг о спасении мира не спал. Очень скоро нужно было свершить большой переворот в истории клана Наклз. Пора.***
На почти безоблачном небе сияла звезда Агес, ослепляя своими лучами глаза. У подножия каменного алтаря, немного даже поблескивающего от яркого света, сидели те самые ребята. — Здесь так красиво... — задумчиво произнёс «альбинос». — Да, — дочь вождя тихо прижалась к другу, — очень. Жёлтоглазый вздрогнул и встал, осматривая руны на алтаре. — Ты говоришь, у вас на рунах напророчено всё будущее? — задал вопрос Сильвер. — Не совсем, но некоторые фрагменты особенно чётко, — ответила Тикал. — К примеру, на этом пишется, что придёт огненное божество и испепелит весь мир. Имя его схоже с названием звезды в Млечном пути — «Солнце». Случайно немного порвав свои перчатки, серебряный ёж начал яростно царапать коготками*** руки каменную стену. Рука медленно, царапая стену сжалась в кулак, а в глазах блеснуло пламя. Тикал заметила это пламя. — Солярис... Он самый, — прошипел ёжик. — Как же ты мне был дорог... — Тебе эта тема неприятна? Прости, я не знала, — виновато опустила голову ехидночка. — А вот ещё одна: все ехидны в будущем вымрут, и останется среди них лишь один... Скажи, это правда? — Абсолютная. И имя этому последнему — Наклз. — Наклз... Ну надо же, звучит, как название нашего клана... — Он ваш потомок. Последний со своего рода Хранителей. Главный Изумруд охраняет также он. Я даже помню его внешность. У него красный мех с «амулетом парения»****, длинные дреды, зигзагообразный хвост, фиолетовые глаза и огромные кулаки с кастетами на них — по два на каждой руке. Он очень сильный, может ломать камни, копать землю и, соответственно, парить. Я его видел. Он очень преданный и храбрый друг. Правда, его все считают глупым... Это плохо. — Последний со своего рода... Последний... О Хаос, как это ужасно! — испугалась Тикал, расхаживая туда-сюда. — Нет, мы должны прекратить будущую войну моего отца и немедленно! Но как?.. — Погоди! Мы можем предупредить вождя о ужасном будущем, имея на то причину и... Доказательство! — потирал руки в предвкушении серебристый. — Ты хочешь взять с собой Наклза и отправить его сюда? — Именно! Он и есть то доказательство, с помощью которого можно предупредить Пачакамака от опасности. — Когда начнём действовать? — растерянно спросила Тикал. — Сейчас. Поскольку сегодня начало войны и похода в другие местности огромного сектора — Острова Ангела. — Я... Боюсь. Не бойся, просто возьми меня за руку, когда я это попрошу. — Хорошо. — Хаос Контроль! — прокричал ёжик, заодно думая: «Боже, как меня достала эта фраза. Неужто нельзя было перемещаться во времени молча». Открылся портал, похожий на Черную дыру, затягивающую в себя всё подряд, но только белого цвета дыру. Ёж протянул ехидне руку, готовясь прыгнуть. Тикал боязливо взяла руку, закрыла глаза и прыгнула. Это был её первый скачок во времени.