— ¿Qué demonios? (Что за черт?) — недовольно ворчу я, переворачиваясь к источнику звука. Сквозь сон слышу, как звонит телефон. Причем довольно настойчиво, и очень долго.
Выругавшись, на ощупь нахожу телефон и с трудом открыв глаза отвечаю. Правда попав на кнопку принятия вызова, раза так с пятого.
— Слушаю — потираю переносицу, и резко открываю глаза услышав голос. Черт возьми, как он нашел мой номер?! Как вообще он это сделал?!
— Ночь добрая Алекс. Это Беренджер. Слышал ты вернулась в Нью-Йорк — смотрю на часы и сдерживаю себя дабы не послать его. На часах было 19 ноября, и 3:01 ночи. Господи, да я убью его. Без того плохо сплю, так еще и он тут.
— Три ночи, ты совсем озверел? И какого черта? Как узнал? — сажусь, и ощущаю, что я вообще не выспалась. В динамике слышится смех мужчины и на заднем плане звуки боя. А еще кажется крики и отборная ругань. И даже знаю, кто ругался так сильно.
— Ты с друзьями наделала шуму среди наших, сегодня есть место, и Наблюдатель — хмурюсь и свешиваю ноги с кровати. После адской тренировки со Стивом, тело просто до невозможности болело. Да и следы ударов на руках и корпусе неприятно побаливали. Благо я немного лучше начала блокировать удары Кэпа.
— Я говорила, что не буду больше драться — вытягиваю руку, и на ладони появляются маленькие язычки пламени. Они плясали вокруг пальцев, и я слегка покачивала вверх-вниз ладонью. Это так завораживало, однако. А еще добавляло бодрости, так как приходилось следить за пламенем.
— Если уж не хочешь драться, так будь Наблюдателем — кажется, я скривилась от последнего слова. Наблюдатели, люди, которые следят за боем, и делают довольно крупные ставки. Но вот это обычные люди, а те, на кого делают ставки, в основе своей мутанты.
— Кто у меня сегодня? — смахиваю огонь и встаю. Заманчивое предложение конечно, но блин, на дворе три ночи. А последняя моя ночная прогулка закончилась тем что у меня теперь бинты на теле. А еще сквозная рана со спины. И пара мелких синяков от капитана. Да и вообще, по-хорошему мне бы сидеть на попе ровно, и восстанавливаться после аварии. А не шататься по подпольным боям, рискуя получить очередные сильные травмы.
— Диего и Ева. Новенькая, и ух, пожалуй, и тебе сможет составить конкуренцию — судя по голосу, Беренджер ухмылялся. Ева? Не слышала про нее. Интересно что она из себя представляет. Если уж она мне может составить конкуренцию, то должна быть сильна, даже очень сильна. Сильных девушек-мутантов я не особо много встречала на боях. Точнее практически не встречала, за исключением одного подростка. Но об этой истории я стараюсь не вспоминать.
— Ладно, называй адрес — ух, мне почти час ехать до места. Потягиваюсь и снимаю футболку. Серая майка с низкими проймами, черные узкие джинсы и кеды. На всякий случай беру с собой толстовку, но накидываю рубашку. Подхватив ключи и рюкзак, выхожу из квартиры. Если верить Мейстеру, бой будет стоящим. Учитывая, что драться там буду не я. Забавно.
Ехать на рапторе было весьма и весьма непривычно, я вам скажу. Хотя он очень вместительный. И удобный. В нем хотя бы спать можно. Да и вещи можно закинуть. Кошусь на две толстовки на заднем сидении, и перевожу взгляд на дорогу. Ехать еще долго. Даже очень долго. Чертов Беренджер, и чертово место, некоторое находится непонятно где.
Я думала, что усну пока доеду до места. Спасло меня подведение итогов за прошедшую неделю. Стив постарался и научил нормально ставить удар рукой, и не травмировать ногу. А еще Тони изверг. Он так и не сказал, где стоит мой форд. Единственное что я знаю, так это то что машина повреждена. Причем очень сильно повреждена и нуждается в ремонте, судя по фотографии предоставленной Старком же. По моей просьбе машину никто не трогал, но в то же время мне никто и не говорил, что конкретно с ней. Бесит.
Местом боя кстати, оказался заповедник. Точнее его окраина, и видимо очень и очень старое хранилище. Тоже мне, нашли место. Тут всяко есть охрана, и бои привлекут внимание. Молодцы, что могу сказать. Припарковав машину рядом со входом, выдыхаю. Ключи оставлю в зажигании, уж слишком у меня плохое предчувствие.
На входе, как обычно, меня встретил Беренджер, и оглядываясь, провел до трибун. Стоило нам зайти как охрана около одного из столиков положила руки на автоматы. Что за черт? Такое ощущение что меня здесь ждали. Серьезно.
Народа даже больше чем обычно. Даже слишком много я бы сказала. Да и арена тут была много больше. Я бы сказала, раза в три больше чем предыдущая. Бои тут, наверное, и вправду зрелищные, раз такое огромное место на бойню.
— Алкоголь? — отрицательно качаю головой. Не хватало мне по дороге обратно врезаться, или встретить полицию, чего еще хуже. Так что, я, пожалуй, пить сегодня вообще не буду.
— За рулем — скрещиваю руки на груди. Что-то тут не то. Не понимаю, что не так, но все же что-то не так. Возможно, что охрана стоит почти по всему периметру трибун, да еще и до зубов вооруженная. Или же что один из охранников странно поглядывая в мою сторону.
— Бой начинается — как-то не особо радостно начал Беренджер, и тут же его лицо выразило крайнюю степень удивления, злости и еще чего-то. Кажется, это была ненависть. Да, это точно была самая настоящая ненависть и лютая злоба.
— Ты говорил, будет Диего — я напряглась. С этим парнем даже я не горела желанием драться. Хватило одного раза, когда он мне едва шею не переломил. Он самый агрессивный. И самый опасный из известных мне мутантов.
— Я и сам так думал — на арену вышел Бера, и почти тут же посмотрел в мою сторону, скалясь. Неосознанно тянусь к шее. Помнит, ублюдок. Этот человек, точнее мутант, больше походил на громадного медведя гризли. Большой рост, большая сила. Да и мутация у него, не сказала бы что обычная. Он может делать свое тело твердым как камень, и хрен ты ему хоть царапину нанесешь. Я из-за него чуть обе кисти не сломала.
И кто же тогда Ева, раз ее к Бера поставили? Следующее мгновение я готова была развернуться и уйти с трибун к чертям собачьим. На арену буквально вытолкнули что-то крылатое. Маленькое, хрупкое и крылатое. Это был ребенок. Точнее маленькая девочка, с серебристо-белыми крыльями.
— Да он же ее убьет — казалось голос резко пропал. Девочка испуганно вжалась в ограждение, зашуганно смотря на противника. Это она то, сможет его победить? Как по мне, она сейчас потеряет сознание от страха. И бой завершится на этом.
— Мне ее привезли и сказали избавиться — Беренджер расстегивает рубашку до середины, и я едва подавляю крик. От левого плеча и пересекая грудь и живот вели четыре глубоких раны. Пускай Беренджер и может исцеляться, но даже для него это были серьезные раны.
— Кто… — меня перебили. Причем нагло и весьма резко.
— Не поворачивай голову. Справа, верхний столик, около выхода — перевожу взгляд и замечаю мужчину. Лет под пятьдесят — пятьдесят пять. Дорогой костюм и человек семь охраны вокруг. Где-то я уже видела этого человека. Хотя, скорее всего мне просто кажется.
— Кто он? — мой голос казалось охрип. Я не могла перестать смотреть на ребенка. Маленькая девочка против огромного зверя. Это бесчеловечно!
— Главный организатор всего этого цирка. Не дергайся, нас обоих пристрелят — Беренджер хватает меня за предплечье, когда я дергаюсь. Бера запугивал девочку, хотя бой еще не начался. Замечаю, что охрана расползлась ближе к нам. Автоматы. Черт, во что я вляпалась.
— Герр Мейстер, фройляйн Мартинес, или же, фройляйн Старк? — Я резко повернула голову, в кресло рядом с нашим столом присаживался тот самый мужчина. Нас почти сразу же окружили. Хватка на руке усилилась, а затем незаметно исчезла.
— Мое имя Виктор Моргнер, я хозяин этого ребенка — он небрежно кивнул в сторону девочки. Хозяин? Да он к ней как к вещи относится. Ублюдок!
— Зачем вы с ней так? — я была зла, чего не могла скрыть. Злость буквально вырывалась наружу. Понимая, что я обреку себя и Беренджера на смерть, сдерживалась. Не хватало чтобы из-за моей злость пострадали другие люди.
— Du siehst überhaupt nicht aus wie deine Mutter (ты совсем не похожа на свою мать) — что? Что он сказал? Я черт возьми не знаю немецкий. Еще и Бер странно посмотрел на меня, затем на Виктора.
— Ева слишком труслива для хорошего бойца — вдруг начал Моргнер, и я почувствовала, как мое предплечье крепко сжимают — а от мусора всегда нужно избавляться — он сделал жест рукой, и бой начался. Ухмылка на его лице лишь добавляла мне желание врезать ему.
— ¡Arderás en el infierno por eso, maldito bastardo! (За это ты будешь гореть в аду, ублюдок!) — прорычала я, чувствуя, как рука Беренджера сжимается с такой силой, что будут синяки.
— Weißt man nicht, was geschieht mit Fehler, Fräulein Stark? (Разве вы не знаете, что происходит с ошибками, фройляйн Старк?) — как же я жалела, что не знаю немецкий.
Бера тем временем швырнул девочку в ограждение и раздался детский крик. Рука сжалась еще сильнее. Меня клонило помочь Еве, но я понимала, что меня пристрелят быстрее, чем я успею дойти до ограждения.
Девочка с трудом встает, и я вижу кровь у нее около носа. У нее дрожали колени, и тряслись руки. Да и сама она выглядела ослабленной. На руках были видны синяки и гематомы, так же, как и на ногах.
Становилось жарко.
Резкий вскрик, и я вижу, как Бера поднимает Еву за крыло. Она кричит. Очень громко кричит. Затем проходит всего секунда, и он отшвыривает ее в нашу сторону. Девочка влетает спиной в ограждение, буквально в двух метрах от меня. А я ничем не могу помочь!
— Алекс — шипит Беренджер и я замечаю, как охрана направила автоматы в нашу сторону. Я не могу успокоиться, когда избивают ребенка на моих глазах!
— Что же мне с тобой сделать, маленькая птичка? — издевательски тянет Бера, наклоняясь над избитым ребенком. Она даже пошевелиться уже не может! — Может оторвать тебе крылышки, а, маленькая птичка? — он поднимает Еву за оба крыла, и она начинает кричать от боли, когда медведь сжимает в кулаке одно из белых крыльев.
Злость закипела внутри, требуя выхода. Тело начинает буквально накаляться. Можно было заметить раскаленный до предела воздух, вокруг меня.
— Sie sind ein großer Fehler, Fräulein Martinez. (Вы большая ошибка, фройляйн Мартинес.) — в ярости смотрю на Виктора, уже не сдерживаясь — Wie interessant (Как интересно) — замечаю в отражении автомата горящие огнем глаза. Ярко рыжие, будто само пламя.
Оборачиваюсь на арену и буквально вижу эту чертову ухмылку на лице мутанта. Ноги максимально напряжены, и в любую секунду я могу сорваться с места.
Бера смотрит на меня и в следующую секунду со всей силы швыряет Еву об пол. Это послужило моему резкому скачку. Сетка за секунды расплавилась, стоило ей соприкоснуться с моим телом.
— Не трогай ее! — мой голос был похож на рев зверя. Но Бера был готов к такому исходу. Он со всей силы ударил меня в живот, и я спиной налетела на ограждение в другой части арены. Как же черт возьми быстро. С трудом остаюсь на ногах, а в следующее мгновение мое тело уже горело.
С помощью огня, точнее взрывной силы, отталкиваюсь. И в следующую секунду я со всей силы бью Бера по груди ногами. Медведь падает, и я следом. Сила падения приходится на спину, от чего воздух выбивает из легких. Буквально насильно поднимаю тело, и подбегаю к девочке.
— Больно — тихо тянет она и затем отключается. И я будто бы зверею.
— Потерпи немного — провожу ладонью по щеке девочки, замечая, что она дергается, задевая меня крыльями и оставляя порезы на моих руках. Довольно длинные, и глубокие. Потом же крылья принимают нормальное состояние. Мягкие и пушистые перья.
Резкая острая боль пронзает левое бедро, от чего я дергаюсь. Перо? Рывком вытаскиваю его.
— Сучка! — рев Бера говорит о том, что швырнул перо именно он. Замечаю как он замахивается для удара, и я упираюсь руками рядом с головой ребенка, накрывая ее собой. Сильный удар обрушивается на спину, и в следующее мгновение Бера с оглушающим ревом отшатывается от меня, пытаясь стряхнуть огонь с руки.
Не могу сделать вдох. Во рту чувствуется привкус металла. Черт, я так задохнусь. Паника стала медленно подкрадываться, буквально чувствовались ледяные руки на шее. А этот монстр горел заживо. Это тебе за смерти тех подростков.
«
Вижу, как кулак Бера прилетает в грудь парня, и тот больше не шевелится. Ударом ноги он буквально раздробил череп девочке. Страх и ужас сковывают тело, и я кричу.»
Звуки выстрелов. Огненная боль в бедре и плече. Резко делаю вдох, чувствуя слабость.
— Liquidieren alle! (Ликвидировать всех!) — слышится выстрел, и затем крики охраны. Они разозлили Беренджера. Идиоты. Теперь вы познаете гнев мутантов.
Резкий удар пришелся под колено. С разворота бью ногой в голову нападающего. В ту же секунду перехватываю автомат, и бью прикладом в нос одному из охраны Виктора. Секунда и следует удар в грудь. Охранник падает на спину, оглушенный. Но оказывается он крепче, чем я думала. Резкая подсечка, и я падаю на ладони, едва не впечатавшись носом в бетон. Меня с силой дергают за майку, и я врезаюсь спиной в ограду. Неприятно.
Вовремя уклоняюсь, иначе мне бы прилетело ногой в голову. Применив огонь, ударяю со всей силы в живот, отбрасывая нападавшего. Кажется, у него что-то хрустнуло в тот моменты.
Резко подбегаю к ребенку, поднимая ее на руки. Нужно сваливать, иначе живыми мы отсюда не выйдем. Мне пришлось уходить коридорами и поворотами. Охрана бежала довольно далеко, но она постепенно нагоняла нас. Ребенок в моих руках периодически приходил в себя, и я старалась не дать ей увидеть плоды своего страха на моем теле.
Впереди замаячила дверь и надпись выход. С ноги выбиваю ее, и рву когти до машины. Преследователи уже нагоняли. В следующую секунду на соседнюю машину со мной падает Беренджер. Пару секунд посмотрев, как он поднимается, срываюсь с места к собственной машине. Аккуратно кладу ребенка на переднее сидение и выскакиваю на улицу.
— Вам почти удалось уйти! — голос Виктора заставляет вздрогнуть. В следующую секунду меня хватают за шею и с силой ударяют головой об капот. Соленая кровь тут же хлынула по лицу. Меня насильно переворачивают, и впечатывают спиной в бедный капот. Слышу сдавленный рык, и вижу, как Беренджера ударили в челюсть.
— Еще бы минуту, и вы ушли — хватка на шее была настолько сильной, что я испугалась. Черт, он же меня придушит. Цепляюсь руками за стальную лапу Бера. Ноги не касались поверхности. Да и попытки ударить Бера закончились провалом.
— Как жаль, фройляйн Алекс, из вас вышел бы отличный боец — замечаю, как дверь с пассажирского места открывается, и автомат наставляют на Еву. Мне хватает секунды, чтобы человек загорелся как факел.
— Даже сейчас умудряешься бороться за эту вещь — Виктор щурится, и я начинаю терять сознание. Перед глазами поплыли черные круги — убей ее — голос как сталь резанул уши. Не сдамся!
— Алекс! — хрип Мейстера, резкий вскрик Бера, и удар головой об край капота. Начинаю кашлять, и мне помогает встать… Клинт?!
— Зря ты замахнулся на Старков — слышится выстрел, и Бартон оттаскивает меня к пассажирскому сидению.
— Девочка, кто она? — хриплю, чувствуя, как кровь попадает в рот. Слышится крик, и я понимаю, что ребенок в машине. Хоть одна хорошая новость. Рядом падает Беренджер, которого держал Кэп.
— Где он? — рычу я, с трудом стоя на ногах.
— В здании — у Мейстера было пулевое ранение в животе, черт. Замечает мой взгляд — я в порядке, слегка получил от Бера — он хрипит, но улыбается. С трудом иду вперед, игнорируя крики позади себя.
Направляю руки в сторону здания, и его медленно начинает охватывать огонь. Руки тряслись от напряжения. Стоило пламени объять верхний этаж, как оттуда послышались крики. Секунда и мое тело покачивается.
— Алекс… — Поворачиваюсь, ловя на себе непонимающий взгляд Тони. Меня оглушает звук выстрела. Почему-то в груди начало жечь. Вижу, как ко мне бежит отец. Хочу сделать шаг вперед, но ноги подкашиваются, и я падаю. В последнюю секунду меня подхватывает Старк, что-то крича. А затем перед глазами становится темно.
Как ярко… глаза режет даже… это больница? Нет… скорее операционная… противный запах крови…
— Алекс… — как же болит тело… не могу даже пальцем пошевелить… так странно…
— Пульса…нет… — я умираю? Надеюсь, что с девочкой все в порядке…
— Алекс! — крик такой громкий… но он пропадает куда-то далеко-далеко… так хочется спать, так сильно хочется спать…
Глаза закрываются сами, я ничего не могу сделать. Лишь принять холодные объятия темноты…
***
— Не думала, что ты так быстро сдашься — знакомый голос. Это та девушка, из моего кошмара. Она сидит на обломке, сложив руки на груди. Серые глаза не выражали абсолютно ничего. Казалось они вообще не двигались.
— Кто ты? — гениальный вопрос.
— Тебя ждут — девушка наклонила голову в сторону, от чего белые волосы дернулись в сторону.
— Да кто ты черт возьми!
Собственный крик потонул в тишине. Девушка исчезла, как и окружение. Меня же окружала непроглядная темнота и холод.
***
Резко открываю глаза, принимая сидячее положение. Капельки пота медленно стекали по лицу и шее. Аппарат рядом противно запищал.
— Алекс! — за последнее время я слишком часто слышу собственное имя. Зрение проясняется, и я вижу лицо Тони.
— Где я? — рубрика гениальных вопросов от Алекс Мартинес открыта.
— Ты в больничном крыле башни — он помрачнел, и скрестил руки на груди. Больничное крыло? Черт, ничего не помню из последних событий. Помню только, что спалила здание, а потом темнота.
— Почему ты не сказала сразу? — что? Непонимающе смотрю на Тони.
— Не сказала, чего?
— Что ты мутант — я застыла. Все, петля накинута на шею, убирайте опору. Наступила гробовая тишина — почему ты не сказала мне сразу?! –рявкнул Тони, от чего я дернулась. Слишком неожиданно и громко. Взгляд падает на собственные руки. Пальцы были перебинтованы, как и кисти. Предплечье, и бинты уходят под правый рукав больничной рубахи.
— Этого не должно было случиться — тихо проговорила я, сжимая больничное одеяло. Старк кажется буравил меня взглядом.
— Скажи мне. Почему ты не рассказала об этом? — голос все еще был стальным и холодным.
«
Но больше всего меня пугала его реакция на то, когда он узнает кто я на самом деле такая, и что скрываю. Меня пугало это ужасно. До дрожи в коленях. Я буквально представляла, как он направит меня свое оружие Железного человека и убьет на месте. Это пугало. Чертовски пугало. Я не хотела такого исхода.»
— Я не могла — голос предательски дрогнул. Только разрыдаться осталось для полного счастья.
— Ты понимаешь, что могла там погибнуть? — он говорил спокойно. Но его голос был словно сталь. Лучше бы он кричал. Первая капля слез скатилась по носу, падая на ткань одеяла.
— Я перестала беспокоиться о себе очень давно — это была правда. В какой-то степени мне было плевать на то что со мной будет. Лишь бы защитить близких мне людей.
— А за других ты не волновалась в тот момент?! — рявкнул Тони, от чего я вздрогнула. Слезы начали капать одна за другой.
— В тот момент я хотела защитить ребенка — в тот момент и правда, я хотела защитить девочку. Что-то внутри отчаянно кричало, что она всего лишь беззащитный ребёнок, на которого свалилось столько всего.
— Ты могла сказать мне! А если не мне, то хотя бы одному из Мстителей! Я тебе не чужой человек в конце концов! — Тони кричал очень громко, что пугало меня. Никогда не думала, что буду так сильно плакать от крика. Пускай даже кричали на меня.
— Тебя не было в моей жизни больше двадцати лет! Тебе ли говорить о том чужой ты мне человек или нет?! — рявкнула я, смотря на Тони красными, я уверена, от слез глазами. Филантроп смерил меня тяжелым взглядом и ушел из комнаты, хлопнув дверью.
— Пожалуйста, не оставляй меня… — наклоняюсь вперед, носом падая в одеяло. Черт, лучше бы он кричал на меня. Черт возьми, лучше бы он кричал на меня…
Через несколько часов ко мне постучались. Я услышала не сразу, так как зависла на окне, плача от этой идиотской ситуации. Точнее, я прекращала плакать, бесцельно смотрела в поток, и вновь начинала плакать.
— Да, заходите — голос охрип. По легким шагам, вроде была Пеппер. Наспех стираю слезы, и улыбаюсь. Поджав под себя ноги, стараюсь выглядеть так, будто бы не было того разговора.
— Как ты? — да, и вправду она. Женщина садится на край койки, и хмурится, глядя на мое лицо.
— Честно говоря, я чувствую себя ужасным человеком — тихо проговорила я, смотря на собственные руки.
— Не переживай. Тони беспокоится за тебя, поэтому так и реагирует…
— Он узнал, что я мутант — наступила тишина. Эта омерзительная, давящая тишина.
— Он поймет — Пеппер взяла меня за руку, и посмотрела в глаза — но это пройдет, как и все остальное — кажется я вновь начала плакать. Наконец я могу дать выход собственным эмоциям.
— Ты опять плачешь, Алекс — женщина проговорила это с такой болью, что я начала плакать еще сильнее.
— Я не помню, сколько раз я плакала сегодня — я окончательно перестала контролировать слезы. Пеппер села ближе, и крепко обняла меня, поглаживая по спине.
Мало-по малу, я уснула.
***
Спустя лишь три дня я смогла выйти из палаты. И то под строгим контролем Наташи. Тони кстати не заходил на эти три дня.
Первым же делом я пошла к девочке. Она спала, так что я просто просидела рядом с ее койкой. Когда она проснулась, то первым делом спросила где Виктор. Потом разревелась. А потом обняла меня. В тот момент я сидела не в силах пошевелиться, так как маленький ребенок искренне был рад что избавился от этого чертового изверга.
Стоило ребенку уснуть, как меня и саму начало клонить в сон. Побои отзывались неприятной болью, и я просто сидела, оперившись руками о край койки. На мою радость, девочка не сильно пострадала в тот день.
Едва слышимый скрип двери, и я поднимаю голову. Капитан Америка. Вот кто часто ко мне заходил за это время.
— Она только уснула — устало говорю я, и Стив подходит ближе. Затем легким движением поднимает меня на руки. Чего? Я как-то заторможено реагировала на действия, касающиеся меня. Это было весьма и весьма странно, учитывая, что обычно я остро на все это реагирую.
— Пусти — слабое сопротивление, и я медленно начинаю уставать. Роджерс несет меня в мою палату. Как же оказывается я устала за это время. Я практически не спала после того разговора с Тони. Он в итоге так и не зашел за эти трое суток.
Меня аккуратно кладут на холодную койку, и накрывают легким одеялом. Как, однако прохладно под этим одеялком. Я буквально не чувствовала его, при соприкосновении с моим телом. Либо я настолько сильно устала, что просто не чувствую ткань. Весело, однако.
Я переворачиваюсь на бок, закрывая глаза. Кажется, этот адский период подошел к концу. Тело и вправду сильно вымоталось за эти несколько дней. Так что медленно я провалилась в царство Морфея.
