От льда до любви - одно скольжение

Виктор даже не раздумывал о том, чтобы вести меня в квартиру Плисецкого. Так как я сдала ключи от своей квартиры, ведь мой дом готовили под снос, я заселилась к брату. Мне было всё равно, что я могу их с Юри потеснить, хотя они говорили обратное. Сейчас мне было пофиг абсолютно на всё. В квартире Никифорова я оказалась в три часа ночи. Всё время, что мы ехали от аэропорта в машине, Виктор так и не смог выведать причину моего срочного прилёта, так ещё и без вещей. Всё, что я могла делать, так это безудержно рыдать. – Господи, что случилось?! – взволнованно сказал японец, когда мы зашли в квартиру фигуристов. Маккачин, увидев хозяина и меня, весело начал лаять, но когда на него не обратили внимания – умолк, садясь и наблюдая за нами. – Я никак не могу ее успокоить! Она как прилетела, так сразу начала рыдать без остановки..мне страшно за неё, – говорил Никифоров, снимая свою, а после мою обувь, проводя меня в гостиную, – Неси водку – Что?! Она же ребёнок! – запротестовал Кацуки – Неси водку! – повысил голос тренер, и Юри не оставалось ничего, как послушаться. Вернувшись с кухни с бутылкой алкоголя и гранённым стаканом, японец протянул их Виктору. Налив в стакан водку, Виктор протянул его мне: – Пей – Но Виктор.. – хотел вмешаться японец, как Виктор повторил приказным тоном, не обращая внимания на мужа: – Пей! Послушавшись брата, я, морщась, выпила залпом стакан, продолжая захлёбываться слезами. Виктор налил второй. Я выпила второй. И так продолжалось до тех пор, пока я не успокоилась. – Ну? – более мягко спросил Виктор, отставляя стакан с водкой и садясь рядом на диван, – Легче? – Угу.. – наконец выдавила из себя я, вызвав облегчённый вздох у обоих – Расскажи, что произошло? – брат прижал меня к своей груди и, поглаживая по голове, начал внимательно слушать то, что я ему рассказывала. Сразу после рассказа я заснула, а Виктор, искрясь от гнева как бенгальский огонь, ходил взад и вперёд по гостиной, сыпля гневными речами в адрес Плисецкого – Этот урод..да как он посмел это сделать! Да и с кем?! С этой гремучей змеёй, которая.. – тренер запнулся, злобно прорычав – Что это за девушка? – спросил Кацуки, только что вернувшийся из комнаты. Японец бережно отнёс меня в спальню, раздев и укрыв одеялом, а после вернулся в гостиную к своему мужу. – Вероника Зуева..та ещё мразь.. – коротко сказал Виктор, наливая в стакан водку и выпивая залпом, – Когда Юра переехал в Питер, дабы продолжить обучение, родители Вероники часто присматривали за ним. Они были соседями. Из-за этого, Юра быстро сдружился с девчонкой и, как оказалось после, влюбился.. – Ого как! А ты откуда это знаешь? – удивился Кацуки, наблюдая за мужем, возвышающимся над ним и держащим в руках пустой стакан – Я тогда только начал встречаться с Милой, у нас был период в жизни, когда мы были парой, но, как видишь, не сложилось, – рассказывал Витя, наливая вновь водку в стакан. Ему надо было расслабиться, – Юра начал чувствовать к Веронике чувства в возрасте 12 лет. Первая любовь самая паршивая. Он рассказал мне об этом нехотя, зная его скверный характер. Было удивительно, что он делиться таким, что спрашивает у меня совета.. я тогда был польщён и не замечал, что Вероника им пользовалась. Она на два года старше Юры, и к тому моменту понимала, что то, что он живёт один и зарабатывает спортом себе на жизнь, своими выигрышами приносит медали..она тогда ещё поняла, как его можно использовать, – Никифоров горько рассмеялся и залпом выпил водку, – Помнишь был нашумевший случай с тем, когда Плисецкого хотели дисквалифицировать с очередного чемпионата? – Ну..да, было такое! – вспомнил японец, приложив палец к губам, – Это было в Мадриде, если я не ошибаюсь. Я тогда впервые увидел вас вместе – Да, – Виктор кивнул, – Юра, полностью окрылённый чувством любви к этой змее, хотел украсть две медали – Что?? – удивлённо воскликнул Кацуки, аж встав на ноги, – Его же могли тогда не только дисквалифицироваться, но посадить за решётку!!! – Знаю, но благодаря дипломатии тренеров и искреннему признанию Плисецкого, его отпустили и замяли конфликт. После он год не выезжал на соревнования, наказанный за это – А зачем он хотел украсть медали? – Чтобы одна была у него, а другая у неё, – Виктор тихо рассмеялся, – Парные кулоны, как ему сказала Вероника «Подтверждающие нашу любовь», – исковеркал последние слова мужчина, высунув язык от отвращения, – Ага – А что случилось в итоге? – Я всей истории не знаю, знаю только, что после Юра сильно повзрослел и взглянул на ситуацию с новой стороны. Начался резкий переходный возраст и Юра стал слишком амбициозным, агрессивным, слишком сильно и резко начал ценить себя. Понимаешь, для Юры фигурное катание было равно жизни. Без него он был, словно птица без крыльев. Он не мог без него дышать. Вероника же лишила его этого, из-за чего он лишил её своего общества, и уж тем более дохода, которым делился с ней. Эта швабра, манипулировавшая Плисецким, не смогла удержать над ним контроль, и в итоге, бросив его, убежала с другим хахалем, а после, как рассказали источники, продала ему свою девственность за круглую сумму – Фу Боже, – японец поморщился от отвращения, – Какая же она низкая… – И не говори, – подытожил Виктор и, выпив последний стакан, отставил его в сторону, – Я не знаю, что на самом деле чувствует Юра к Насте, знаю лишь одно – он сделал ей безумно больно, и она вряд ли его простит, – после этих слов, Никифоров посмотрел в сторону спальни и тихо добавил, – Я же предупреждал тебя.. Тут неожиданно раздался звонок телефона. Достав из заднего кармана мобильный, Виктор взглянул на высветившееся имя и с отвращением сбросил. – Кто это? – поинтересовался Кацуки, – Хотя, в это время только один человек может осмелиться звонить.. – Это он и есть, – цокнул языком Никифоров и, когда раздался повторный звонок, поднял трубку, – Да? – Витя, слава богу! – говорил запыхавшийся Юра, нервно говоря, – Я не могу найти Настю – В каком смысле? – голос тренера звучал, словно сталь – Ну мы..мы с ней поругались, немного, и она сбежала из дома, – послышался оглушительный сигнал машины, – ДА ЗАВАЛИСЬ НАХУЙ! ТУТ ЗЕЛЁНЫЙ ГОРИТ, УЁБОК!!! – И что? – Я не могу до неё дозвониться! Она схватила сумку и убежала, хлопнув дверью.. – А после рыдала до половины четвёртого, пока я не напоил её водкой и не помог успокоиться! – начал закричать пепельноволосый – Она в Москве?! – Юра с облегчением выдохнул, осознавая, что со мной всё в порядке, и я у брата, – О господи, как же я переживал.. – Что же ты наделал, Юра.. – с жалостью в голосе сказал Виктор – Я совершил самую ужаснейшую ошибку в своей жизни, – ответил Юра, голос которого дрожал от волнения и подступающих к горлу слёз. Никифоров ожидал чего угодно – мата, отговорок, оправданий, сбрасывания трубки…но он явно не ожидал того, что Плисецкий признаёт свою вину – Витя, я такой идиот..я..я полный кретин и придурок. Я сделал непоправимую вещь! Я.. – Я знаю, – ответил Виктор, садясь в кресло, – Настя мне всё рассказала – Я сегодня соберу все вещи и завтра с утра прилечу в Москву – И что ты собираешься делать?! – ядовито рассмеялся Никифоров, – Ты думаешь я подпушу тебя к своей сестре? Ты думаешь, что я позволю вам увидеться?! Ты знаешь, что ты разбил ей сердце?! Ты знаешь, что она не сможет простить такое?! Ты хоть представляешь, что ты натворил?! – Я представляю. И именно поэтому я завтра же возвращаюсь домой – Я не подпушу тебя к ней, – холодно ответил Никифоров, – Только через мой труп – Значит, мне придётся убить тебя, – так же холодно ответил Юра – Зачем тебе это нужно, Плисецкий? Найди себе другую игрушку, и не порть жизнь моей сестре! – Она нужна мне. Я её люблю, – после этих слов, блондин сбросил вызов. – Если бы ты любил, то ты никогда в жизни не сделал бы ей больно, – хрипло сказал Виктор, вновь взявшись за гранённый стакан. Новое утро сопровождалось жуткой головной болью. Кое как разлепит глаза, я осмотрела тускло освещенную комнату и, по крупицам собрав вчерашний день в памяти, встала с кровати. Достав из шкафа брата футболку, я надела её и, без какого-либо стеснения, вышла в гостиную. На кухне Юри готовил завтрак, Виктора с Маккачином не было. Дойдя до туалета, я справила нужду и, умывшись, вернулась в гостиную. Найдя рядом с диваном почти пустую бутылку водки, я поморщилась от нахлынувших мыслей и, вспомнив, как вчера Витя успокаивал меня, поддалась соблазну и бутылка оказалась у меня в руках. Я снова скрылась в спальне. Сев на кровать, я накрылась одеялом, как бы оказываясь в палатке и, открыв бутылку, залпом начала пить. Жгучая боль в горле заставила глаза щипать и, оставшиеся слезы, которые я не выплакала вчера, вновь потекли по моему, опухшему от истерики, лицу. Я не заметила, как выпила всю бутылку залпом, а после резкая боль пронзила весь организм и я провалилась в беспамятство. На звук упавшего стекла прибежал Кацуки – Настя-чан, ты уже просн.. – но заметив рядом пустую бутылку водки и меня, лежащую без сознания, Юри в панике начал пытаться привести меня в сознание, – О господи, пожалуйста! Только не умирай! – японец активно бил меня по щекам, пытаясь привести меня в чувство. От страха за мою жизнь узкие глаза фигуриста наполнились слезами, – Господи, что делать, Настя! – Что такое?! – послышался крик из коридора, а после лай собаки – Она без сознания! – в ответ крикнул Юри, а после, случайно коснувшись моего носа, в панике закричал, – Она не дышит!!! Виктор, не разуваясь, мигом прилетел в комнату и, прислонив руку к моему носу, так же не ощутил дыхания. – Твою мать! – Никифоров быстро взял меня на руки и рванул в больницу. Следующей локацией, где я пришла в себя, была реанимации. Ярко-освящённая палата, в противно белых тонах, заставляла щуриться от невыносимой боли в голове и ряби в глазах. Рядом со мной пищал аппарат, давивший своим шумом на мозг. На лице, как я после почувствовала, была кислородная маска – Что случилось?.. – хрипло спросила я, надеясь, что кто-нибудь мне ответит – Доктор, она очнулась! – сказала медсестра, сидевшая рядом со мной и заполнявшая какие-то бумаги. Я её не увидела с начала, а после, повернув голову и сфокусировав взгляд, рассмотрела её. Это была женщина средних лет с чёрными волосами, завязанными в тугой пучок – Лилия Барановская?.. – хрипло просила я. В глазах всё ещё плыло – Нет, дорогуша, я медсестра. Можешь звать меня Юля – Где я?.. – снова подала я слабый голос – В больнице, – ответил строгой и глубокий мужской голос. Повернувшись в другую сторону, я заметила рядом с собой стоящего мужчину в белом халате и со стетофонендоскопом на шее. На его носу красовались прямоугольные очки в тонкой синей оправе, и я не могла не заметить восхитительный нос с горбинкой. Кажется, ему было слегка за 40, – Как себя чувствуете? – Хуёво.. – коротко призналась я, вызвав недовольный взгляд врача к своей персоне – Вы впали в алкогольную кому, – говорил врач, наклонившись и слушая меня, – Мы промыли Вам желудок и ввели антибиотик. Вы знали, что у Вас низкий порог алкоголизации? – Да.. – хрипло ответила я, закрывая глаза – Тогда почему Вы выпили так много алкоголя? Я молчала. Врач взглянул на меня и, нахмурившись, спросил: – Анастасия Максимовна? – Да? – ответила я, слабо приоткрыв глаза – Почему? – Душевные переживания и разбитое сердце, – сказала, как плюнула я, после чего отвернулась в сторону и вновь закрыла глаза – Мда, молодёжь, – цыкнул врач, отходя от меня, – Я передам вашему молодому человеку и брату, что вы пришли в себя – Они зайдут? – слабо спросила я – А вы хотите? – Нет Когда врач вышел из палаты, к нему тут же подбежали Виктор, с перемотанной рукой, и Юра с разбитой губой и носом. – Доктор, ну как она?? – взволнованно сказал Плисецкий, не давая и слово вставить Виктору – Пришла в себя, – хмуро ответил мужчина, смерив Плисецкого взглядом – К ней можно зайти?? – спросил Виктор, в ответ на что получил отрицательный ответ: – Пациентка не хочет никого видеть – Но.. – начал было Юра, как врач отрезал: – Подумали бы прежде чем губить столь юный организм, – он гневно посмотрел на обоих фигуристов, а после добавил, – Вы знали, что у неё вообще-то аллергия на алкоголь?! Вы вообще знали, что для неё такая доза может быть вообще смертельна?! – фигуристы молчали, – На данный момент она находится под моим присмотром. Вы можете идти, приходите завтра, – после этих слов врач удалился. Тремя часами ранее. Плисецкий ворвался в больницу, чуть не сбивая с ног медперсонал – Чёрт, куда её могли увезти?! – бубнил под нос фигурист, бегая по отделению, пока на одном из поворотов не заметил пепельную макушку, – Виктор! Юра бросился к тренеру, но как только подбежал, Никифоров сравнял лицо фигуриста со своим кулаком, заставив того отлететь к зеркалу в коридоре – Ты что здесь забыл, сволочь?! – кричал тренер, глаза его горели злым огнём, – Ты как вообще посмел явиться сюда?! – Виктор вновь замахнулся кулаком, но Юра вовремя увернулся, из-за чего кулак Никифорова впечатлился в зеркало, разбив его на мелкие части – Я приехал к ней! – сказал Юра, глядя в гневные глаза тренера, – Я за неё испугался! Когда Юри сказал, что она в больнице, я тут же примчался сюда! – Я тебе и пальцем не дам её тронуть! – рычал пепельноволосый, у которого кровь струилась по руке водопадом – Что тут происходит? О господи! – в коридор вбежали медсестры и врачи, после чего им пришлось разнимать драку. Спустя 40 минут Юра и Витя сидели на скамейке в коридоре – один с перемотанной рукой, а другой с пластырями на лице, прикалывая к носу ледяной пакет. Они долго молчали. Очень долго. Пока первым голос не подал Юра. – Вить, я совершил ужаснейшую ошибку.. – Почему до тебя это только сейчас дошло?! – взвыл Никифоров, перебивая парня, – Почему ты вообще поцеловал эту мразь?! – Я?! – Юра ошеломлённо посмотрел на Никифорова, – Чёрт, старик, я не целовал её! – Тогда объясни мне, что Настя видела у тебя в квартире? Тяжело вздохнув и собравшись с мыслями, Юра начал свой рассказ: – Настя тебе, скорее всего, рассказала, что происходило всю неделю пребывания в Питере, – Виктор кивнул головой, – Она сильно ревновала меня к Веронике, и хоть я и говорил ей, что повода нет, мне было очень приятно то, насколько сильно она меня любит и пыталась отбивать от Ники – Да ты жестокий человек! – воскликнул пепельноволосый, но Юра его перебил – Дослушай до конца. В тот день, когда он сбежала, мы с Вероникой ушли смотреть на её пса, – тут голос Плисецкого помрачнел, и он начал, с настоящей холодностью говорить очень низко, – В квартире, Вероника всячески пыталась меня поцеловать. Она пыталась пробудить то, что давно было убито и выброшено из моего сердца. Она пыталась завладеть мной. Мне на неё все равно. В моих глазах она лишь шлюха, бегающая за кошельком Никифоров ядовито рассмеялся: – Да ты прям плейбой. Все тебя хотят! – смеялся мужчина. Юра молча слушал его, стараясь не сорваться на крик, и довольно спокойно, скрывая ярость, сказал: – Да, Витя, это так, – он смотрел на Никифорова пронзительным взглядом зелёных глаз, – Я считаю одним из самых востребованных российских фигуристов, а так же самым молодым фигуристом, состояние которого равносильно твоему. Напомни, сколько ты был в спорте, а после ушёл как тренер? – Виктора замолчал, глядя блондину в глаза, – И во сколько я добился этого. Мы разные. И в данный момент пол страны, а то и зарубежья хочет меня оттрахать. Возьмём того же Кристофа Джакометти.. — Не надо! Понял я тебя, – шикнул Никифоров, скрещивая руки на гуди и прислоняясь спиной к стене, – Тогда почему это произошло? – Когда я её грубо отшил, – продолжил Плисецкий, – Она начала крыть матом и приводить аргументы, почему мне должно быть с ней хорошо. Не выслушав даже и одного, я вышел из квартиры, хлопнув дверью, а когда вернулся к себе, заметил плачущую за столом Настю, сломанную пополам деревянную лопатку и остывшую еду. Именно в этот момент я сразу понял, какую боль причинил ей. Я уверен, что она слышала то, что мы обсуждали на диване, и её это очень задело – Не представляешь, настолько, – прорычал пепельноволосый, сжимая и разжимая перемотанную кисть – Я сразу понял, какую ошибку совершил, и попытался доказать ей, что для меня важна только она, но я до этого был слишком слеп и не видел, как сложно ей давались все эти дни в Петербурге. Я был настолько ослеплён этой выскочкой Вероникой, которая и вздохнуть не давала, что не заметил, как мрачнела Настя. Виктор, ты бы её видел.. – Почему ты тогда ничего не сделал, чтобы того, что есть сейчас не произошло?! – непонимающе всплеснул руками Никифоров – Я хотел посмотреть, насколько её хватит.. – честно признался Юра, за что получил сильный подзатыльник от Виктора – Ты долбоёб?! – вскричал мужчина – У меня была причина! – ответил Юра, потирая ушибленное место – Позволь спросить – какая?! – голос пепельноволосого был наполнен сарказмом – Я хотел посмотреть, выдержит ли Настя моего настоящего характера – который, ты сам знаешь, отвратителен! – с негативом сказал Плисецкий, гневно цыкая, – Она держалась. Она держалась долго. Одна. Но в конце концов у неё тоже есть гордость. У неё есть ко мне сильные чувства из-за которых она меня терпела. Я проверял её, потому что хотел, чтобы она дальше разделила мою жизнь до смерти.. – честно признался Юра, опустив голову – Ты что…ты..ты хотел сделать её своей женой?! – удивленно воскликнул тренер и, получив утвердительный кивок, тяжело вздохнув, шокировано усмехаясь. Повисло молчание, после которого Юра продолжил, но голос его стал заметно слабее, начал дрожать: – Я не хотел говорить те вещи, правда не хотел, – парень сжал руки в кулаки, искренне злясь на себя, – Я очень люблю её, и уже не представляю своей жизни без неё..она мне нужна.. – Так что за поцелуй? – Когда мы с Настей поругались, она гневно пнула дверь квартиры Ники, – продолжил парень, – Ну, понятно, она выскочила и, увидев, как Настя уходит, взглянула на меня, спешащего за ней, но вовремя остановила. Она сказала, что ей надо выплеснуть весь гнев и негатив, на что в итоге я повёлся и согласился. Мы ждали в квартире до того момента, как послышалось открытие двери, и именно в этот момент Ника резко меня поцеловала. Я просто стоял в ахуе, а когда услышал резкий хлопок двери, понял, что это был её коварный план. Я высказал ей всё, что думаю, вытолкал за дверь и помчался за Настей. Я оббегал весь Петербург, я звонил ей миллион раз, я писал сообщения. Я хотел уже полицию подключать, но перед этим позвонил тебе и ты не представляешь как я обрадовался, узнав, что она у тебя, – Юра слабо улыбнулся, вспоминая все те переживания, что он испытал, – Я просто сел на асфальт и пытался отдышаться, зная, что с ней всё хорошо. Я тот час побежал домой, собрал все вещи и, купив билет, на утро поехал в аэропорт. Настоящее время. Никифоров и Плисецкий вышли из здания больницы и направились к выходу с территории. – Что мне делать? – в панике говорил блондин, пиная камни и гневно сжимая в карманах руки в кулаки, – Как мне загладить это всё недоразумение?! Виктор взглянул на Юру. В глазах Плисецкого читалась откровенная боль. По одному его виду можно было понять, что он страдает, по одному его виду можно было понять, что он безумно любит Настю. Но Витя отказывался в это верить до последнего, хотя факты были на лицо. – Расскажи ей всё, – коротко сказал Виктор, отвернувшись, – Я знаю её больше всех и лучше всех, и я уверен, что она не простит тебя, но Настя, как никто другой, ценит правду. Она очень тебя любит, Юр. Очень. Я никогда не видел её такой светящейся, а вчера..вчера она как будто умерла – Знаю! Я знаю, господи! Знаю! – у Плисецкого от боли и обиды навернулись слёзы на глазах, которые он мужественно пытался сдержать, – Я не хотел этого говорить! Я..правда! Господи.. – Юра схватился за голову и, сев на корточки, уткнулся лбом в колени, – Какой же я идиот.. – Идиот, – согласился Виктор, наблюдая за мучениями подопечного. Сердце Никифорова разрывалось. Оно разрывалось от осознания того, что у Юры скверный характер, что он причинил Насте сильнейшую боль именно им, а не из-за плохих побуждений и желания сделать ей больно. Никифоров знал, что Юра любит её, и как ради неё парень менял свой характер все эти полгода заставляя лишь аплодировать, потому что такого, за всю жизнь их знакомства, Виктор не видел никогда. Тяжело вздохнув, тренер помог Юре встать и, отряхнув его, коротко сказал: – Езжай домой. Поспи, отдохни. Завтра мы с тобой всё обсудим и, если Настя позволит, увидимся с ней – Хорошо.. – хрипло отозвался Плисецкий, вызывая такси. Следующую неделю я провела в больнице. За это время, я не позволяла Виктору и Юре заходить в палату реанимации, и просила врача не пускать их. Я не хотела ни с кем общаться, мне было тошно есть, из-за чего я довольно сильно похудела, став почти живым скелетом. Мне было тошно жить, из-за чего меня пару раз ловили медсестры за попыткой порезать руки столовым ножом, который давали вместе с вилкой за обедом. Мне привязали руки к кровати и начали кормить через трубку. Я не чувствовала себя живой. Я не хотела жить. Помимо обычных процедур и осмотра терапевта, меня начал посещать психиатр, дабы помочь разобраться с тем, что произошло. Вскоре меня перевели в обычную палату и, когда я этого не ожидала, ко мне зашёл Юрий. – Привет.. – тихо сказал парень, появившись в дверях палаты с букетом цветов. Смерив его безразличным взглядом, я отвернулась, показывая, что не хочу его видеть. Молча пройдя к кровати, Юра положил мне на грудь цветы и, улыбнувшись, сказал, – Твои любимые – Зачем ты пришёл? – хрипло сказала я, понимая, что скоро могу заплакать. Я всё ещё любила этого человека, но его поступок сделал мне невыносимо больно, оставив очередную глубокую рану на сердце – Я хотел поговорить с тобой и извинится, – спокойно начал Юра, пододвинув стул и сев рядом со мной. Он хотел, было, взять меня за руку, но я её отдернула, смерив блондина холодным взглядом. Тяжело вздохнув, Юра продолжил, сжав руку в кулак, – Я хотел бы обсудить то, что произошло – Если ты сейчас собираешься оправдывать поступок и говорить, что всё ещё любишь меня, это будет выглядеть до противного смешно, – я ядовито усмехнулась, отвернувшись к окну – Да, буду, – согласился парень, – И я хочу признаться, что я невыносимо виноват перед тобой, и что я полный кретин – Виноват в том, что использовал меня, пока не нашёл игрушку получше? – так же ядовито отвечала я, одарив фигуриста злобной ухмылкой – Нет, – удивился парень, – Позволь мне всё объяснить, Насть! – Валяй, – безразлично сказала я, закрывая глаза – Насть.. – Юра скрипел зубами, сдерживая свой характер, и я знала, что ему тяжело это даётся. Я знала его как облупленного, и где-то в глубине души мне было безумно приятно с того, что он старается ради меня, только вот боль всё ещё была намного сильнее любви, – Я хочу начать с самого начала. И он начал. Юра рассказал про знакомство с Вероникой, и про то, что она заставляла его делать. По мере продвижения рассказа, я всё больше проникалась к парню и неожиданно для себя осознала, что наши с ним истории очень похожи. Я и Макс, Юра и Ника. Нам очень не повезло в жизни, до того, как мы встретили друг друга. Когда Юра закончил рассказ, я не заметила, как он держал мою руку в своей, прислонившись к ней лбом и почти рыдал. Моё сердце обливалось кровью от этого зрелища, но мне всё ещё было больно и сложно в это поверить. – Насть, извини меня пожалуйста, – сказал фигурист, подняв голову и я заметила, как по его лицу струились горькие слёзы. Точно такие же, какими обливалось моё лицо в день возвращения в Москву. Проглотив ком в горле, я спокойно ответила парню: – Я подумаю, – после чего я заметила промелькнувшую надежду на прощение в глазах блондина. Плисецкий вновь припал к моей руке и, обняв её, просидел так рядом со мной почти целый день. В палате я провела ещё около недели, так как врач хотел подольше понаблюдать меня, дабы исключить возможность выявления новых аллергии или заболеваний. За эту неделю у меня было много времени, дабы подумать над словами фигуриста и попытаться разобраться в своих чувствах. – Тук-тук, – послышалось около двери. Повернув голову, я заметила своего психиатра. Это была приятная девушка, около 30 лет. У неё были короткие светло-русые волосы, пострижены под мальчика, и чудесные голубые глаза. На её носу красовались овальные очки в тонкой бирюзовой оправе – Здравствуйте Катерина Андреевна, – сказала я, садясь и скрещивая по-турецки ноги – Здравствуй, Настя, – врач села рядом с кушеткой на стул и, улыбнувшись, продолжила разговор, – Как самочувствие? – Уже лучше, – честно призналась я, кивнув и слабо улыбнувшись – А как внутренние переживания? – девушка многозначительно посмотрела на меня, – Подумала о том, о чем мы говорили? – Да, и даже скажу больше, – врач посмотрела на меня с интересом, и я продолжила, – Приходил Юра, мы с ним поговорили – Вот как, – её лицо озарила добрая улыбка, – И я так понимаю, что всё прошло довольно хорошо? Я утвердительно кивнула – Юра рассказал мне, как действительно выглядела ситуация, рассказал всё от корки до корки, – говорила я, смотря себе на ладони, – Он сказал, что признаёт свою ошибку – А что конкретно он сказал? Я рассказала врачу всю историю, так как за последнее время она довольно сильно сблизилась со мной, и я смогла ей довериться. За весь рассказ она меня ни разу не перебила, и ближе к концу её губы растянулись в милой улыбке – Знаешь, дорогая, – сказала мягким голосом девушка, разглаживая края халата, – Из всего этого рассказа я могу лишь уверенно сказать, что ты ему не безразлична. Да, возможно он совершил ошибку, но просто представь, как тяжело в этом сознаться и просить прощения, особенно человеку с таким скверным характером, как ты рассказала, – я молча кивнула, слушая речь доктора, – Он очень вспыльчивый и эгоцентричный, но ради тебя он менялся, как мне сказал твой брат.. – Вы говорили с моим братом? – удивлённо воскликнула я, на что девушка кивнула – Мне нужно было посмотреть на ситуацию с разных сторон, дабы помочь тебе разобраться и подобрать лечение, – ответила Катерина Андреевна и, улыбнувшись, продолжила, – Он сказал это, хоть на его лице и было недовольное выражение лица Я улыбнулась, понимая, как сейчас сердится на Юру Никифоров – И что вы посоветуете делать? – спросила я, с надеждой взглянув на девушку – А что чувствуешь ты на самом деле? – спросила врач, заглядывая мне в самую глубину карих глаз – Я.. – я задумалась. Если ещё две недели назад я была готова сказать, что ненавижу Плисецкого, то сейчас я не чувствовала этой ненависти. Задумавшись, я постаралась прислушаться к своим чувствам, – Наверное..он всё ещё важен для меня.. – неловко сказала я, чувствуя, как по венам разливается тепло приурочивает фигуриста и тому, что он когда-то делал для меня. Удовлетворившись ответом, Катерина Андреевна встала: – Думаю, что послезавтра тебя можно будет выписывать. Я поговорю к Геннадием Артёмовичем, а ты подумай обо всём, взвесь все за и против, и только после принимай решение, хорошо? – Да, – коротко ответила я и, как только психиатр ушла, я впала в раздумья. Послезавтра меня выписали. Выйдя из больницы, я увидела Плисецкого с букетом цветов. Подойдя к нему, я задала короткий вопрос: – Где Виктор? – И тебе привет, – закатил глаза парень, тяжело вздохнув. Ох уж эта Плисецкая манера.., – Отошёл поговорить по телефону. Как ты себя чувствуешь? – Нормально, – сказала я, а после, взглянув Юре в глаза ненадолго утонула в этой прекрасной зелени. Сердце пропустило удар. Второй. Я чувствовала, как внутри меня вновь просыпается то самое чувство, которое когда-то сводило меня с ума по этому парню. Как паршиво было осознавать то, что всё могло умереть в один день. И как же сложно вновь возрождать в себе какие-либо чувства. – Я люблю тебя..и всегда буду любить, несмотря ни на что…– неожиданно и очень тихо сказал Юра, с надеждой смотря мне в глаза, протягивая букет. Я ничего не ответила, молча взяв букет и отведя взгляд, но искорка, которая там вспыхнула, заставила сердце фигуриста трепетать. – Вот и я! – к нам подбежал Виктор, и, недовольно глянув на Плисецкого, оценил взглядом меня, – Как самочувствие? – В норме, – я поцеловала брата в щеку, – Ну что, едем домой? – Да, – кивнул Виктор, а после мы вместе направились к машине, – Юри готовит обед, кацудон, – название данного блюда заставило меня улыбнуться, и я заметила краем глаза, как точно так же улыбнулся Плисецкий. Внутри приятно распространялось тепло – Хорошо, – коротко сказала я, – Юра с нами? – Ну..– помялся Виктор, глядя на меня и Плисецкого, а после сказал, – Если ты хочешь.. В ответ я молча кивнула и сразу перевела тему: – Ты знал, что у меня аллергия на алкоголь? – Нет, – честно признался Виктор, – Иначе я бы не пытался успокоить тебя водкой – Вот и я не знала Мы шли к машине, весело разговаривая, и только Юра шёл слегка позади нас, пристально смотря мне в спину. Я чувствовала его взгляд, и я знала, что сегодня нам нужно поговорить и всё обсудить. Слегка повернув голову назад, я увидела, как широко улыбался парень, и как блестели его глаза, от вставших в них слёз. Лишь губами парень сказал «Спасибо», после чего я кивнула и, не сдержавшись, коротко ему улыбнулась.