Узумаки Наруко (название изменено)

***

      Сказав своё первое слово, я надеялась на то, что Минато это оценит, расплачется и не будет ругаться на то, что осталось от его документов и порядка. Конечно он подлетел ко мне, обнял (хотя скорее уж прижал к себе так, что чуть не раздавил меня), но не совсем по той причине, по которой я ожидала. Батька переживал и был в состоянии… так сказать неприемлемо для главы не только одного из самых влиятельных кланов, но и скрытого селения.       Стоп. А откуда я знаю о том, что он чувствует? Хотя насколько я знаю (вернее это лишь мои догадки ещё с прошлой жизни), Узумаки всегда эмпаты в той или иной направленности и спепени. Взять хоть того же Наруто, он мог чувствовать состояние своего оппонента и влиять на него его же чувствами, переобразовывать их так, словно это его оппонент не правильно их расшифровал. Да и плюс ко всему, он же как-то смог понять, что Сакура его дурит признаваясь ему в «любви», хотя это можно отнести и к соотнесению фактов, но сейчас не об этом.       Пока я размышляла о своих внезапных наклонениях к эмпатии, папочка продолжал суетиться надо мной как курица наседка над яйцом. Хотя в один момент с характерным хлопком для Хирайшина рядом с нами появился знатно помятый и не менее встревоженный, чем оригинал, клон отца. — Наруко! Наруко! Она… Она! Пр… — только клон хотел слово «пропала», как тут же видать заметил меня, — Слава, Ками-сама, она в порядке… Что ж, я пожалуй развеюсь и передам тебе свои воспоминания, ах да! Чуть не забыл, но спешу напомнить. Примерно через часа три, вернётся Кэзуки**, — сказав последнее слово, клон испарился, а я пребывала в крайней мере замешательства. Кто этот так называемый «Кэзуки»? Почему Минато должен помнить о его прибытии? Хотя может этот "кто-то" был отправлен на супер сложную и супер важную миссию от которой зависело если не о исчезновении всего мира шиноби, так развязка войны с Конохой? Тогда отсюда всплывает другая серия вопросов. Из-за чего? Когда? И самое важное с кем будет эта самая война? Слишком много вопросов и так мало ответов. Ненавижу быть маленькой, поскорее бы вырасти и всё узнать!       Водоворот мыслей захватил меня с головой так, что «очнулась» я только в тот момент, как почувствовала на себе обречённый, жалостливый и даже какой-то истерически взгляд на себе любимой. — Ками-сама, за что мне это?! А ведь тебе, Наруко, ещё даже года нет, а у меня уже седые пряди появились. Так скажи мне, золотце ты моё, когда тебе будет уже 16, я совсем без волос останусь?! — оооо, батька, ты даже не представляешь, что тебя ожидает в ближащем будущем! Вот как исполнится мне хоть три, сразу вспомнишь всех Богов и Демонов, и станешь им молиться! Не знаю почему, но папа как-то странно дёрнулся взглянув в мои глаза. А я чё? А я ничё! Я всего лишь восхитительная, самая лучшая, самая красивая и просто самая-сама, да! — Ладно… Так о чём мы там поговорить хотели, Фугу-чан****? — Ф-фугу-чан?! Ахахахаха!!! Ой, мать, ой мать! А ведь и в правду возможно это Кушина придумала, хотя Минато тоже был в состоянии на такое, ну ладно я спокойна, спокойна. Так, мне показалось или только что у меня где-то там внутри и в правду, что-то истерически забилось? Окей, всё позже, позже, а теперь пора бы и ушки навострить.       По всей видимости я очень вовремя пришла в себя, так как то, ЧТО я услышала, повергло меня в глубокий шок! Даже не так. ШОК!!!«Старейшины были причастны к нападению Кьюби». Нет, я конечно подозревала, что-то такое, но и всё же… Я не понимаю, зачем им это было нужно? Ведь всё же слом печати это не только возможная потеря ценного оружия в виде мастера фуин, но и множество жертв, нарушение такой хрупкой структуры как экономика, да и просто ослабление на не известный период времени боевой мощи Конохи в период которого другие страны могут совершить нападение! Не понимаю… На это конечно могут быть свои личные причины, но что они по сравнению с теми рисками и последствиями, что понесёт за собой столь эгоистичные и опрометчивые желания? В том-то и дело, что ничего.       Я всегда их недолюбливала, а теперь и вовсе ненавижу! Они почти лишили меня матери, которую я только обрела! И то не факт, ведь в любой момент она может перестать дышать, её сердце перестанет биться и пускать горячую кровь по венам, чакра перестанет циркулировать, в палате раздастся звонкий и протяжный писк, а её руки с каждой секундой будут становиться всё холоднее и холоднее.        Слишком тяжёлой была рана. Даже вовремя прибывшая Цунаде Сенджу, прославленная на все страны как самый лучший медик, хвалённая регенерация Узумаки, найденные донорские органы и та самая печать усиливавшая ту же регенерацую и тело, едва ли с этим справились!       Мне было больно, не физически, морально. Может я сама бы и не плакала, но так как я сейчас маленький ребёнок с неустойчивой психикой, то не смогла сдержать горьких слёз. Дзынь       Первый хрусталик разбился об пол резиденции, а в месте с ним в моей голове пронеслось моё первое воспоминание из прошлой жизни.       Я словно заново проживала тот момент, когда стоя на коленях у кровати, держала руку больной раком матери. Дзынь       Вслед за первым хрусталиком упал второй.       Вот я стою у одиноких качель, а дети стоящие чуть поодаль от меня кричали обидные слова с родни тем же «дура», «нищенка», «замарашка» и «попрошайка». Я не реагировала на них, но только до тех пор, пока они не перешли на мою любимую маму. Маму, которая пытаясь оплатить жильё, воду, электричество, отопление и прокормить мой растущий организм работала в поте лица сразу на трёх работах после того как мой «папа», воспользовавшись её любовью переписал всё на себя и выгнал её беременной на улицу. Они обзывали её «шлюхой», «наркоманкой», «пьяницей», «баламошкой» и «чужеядкой». Тогда я впервые завязала драку… В которой победила. Дзынь       Ещё одна капля. В этот раз я уже стою около обычного деревянного креста с корявой надписью (так как писала я) на нём «Помним, любим, скорбим» и чуть меньшей прямо под той, гласящая «Анастасия». Просто «Анастасия», ведь моя мама тоже была сиротой… Правда с рождения. Только вот… могила была пуста, так как у мамы не было родственников, а я не могла оплатить место на кладбище и всё остальное, то её тело просто кремировали. Я же в свою очередь стащила небольшой крест, что стоял ближе всего к выходу и поставила его на небольшой полянке, где мы с мамой любили проводить вместе время. Дзынь Дзынь Дзынь Дзынь       Было ещё много воспоминаний приходивших с каждой разбившейся каплей.       В одном из них я переезжаю в Москву всё же сумев собрать нужную сумму для самого переезда и проживания в общежитии, мне тогда только четырнадцать стукнуло. Я всеми силами училась ради того, чтобы смочь поступить на стипендию с бесплатным обучением, даже несколько классов перескочила.        В другом же, день, когда я чуть не умерла из-за наркомана, а следом за этим и воспоминание о дне, в котором смерть всё же настигла меня… Какой же глупой она была. А ведь обо мне никто и не вспомнит… Разве что, владелица квартирки на которую я накопила и проживала, придя за арендной платой заметит мой труп и будет годами вспоминать/проклинать этот день, ведь больше ни кто не осмелится снять эту квартирку. Ведь кто же захочет жить там, где умер человек? Никто.       И последнее воспоминание. Здесь я вижу конечно смутно и смазанно, но вижу. Вижу алые волосы прижимающей меня к себе Кушины, а потом резко вижу, да так предательски чётко то, как её насквозь протыкает огромный коготь. Слышу её возможно последние слова и глухой звук падающих тел.       Я резко очнулась из-за нежных и ласковах объятий-качаний Минато, нет, теперь раз и навсегда только «папы». В том мире пусть у меня и не было отца, но в этом я не упущу свой шанс.       Сделаю всё что угодно, только бы не посрамить имена моих мамы и папы и сделаю так, что они будут горды мной. И мама прошлой меня и родители нынешней меня. А так же отомщу старейшинам за мать и мой клан*!