love is not over

«Всё твоё — моё». Всем давно было известно, что границы личного пространства и правило не посягательства на чужие вещи для Чонгука всегда были размыты или вовсе не существовали. Взять без спроса что-то из шкафа хёнов? Даже дважды думать не будет, просто мола подойдёт и возьмёт. Причём еще и не всегда вернёт обратно. Однако данное правило работало только в одну сторону, ибо то, что принадлежало ему, он всегда охраняет и следит, чтобы в ближайшее время было возвращено на место. Мемберы уже давно к этому привыкли и уже перестали обращать на это внимание, лишь изредка возмущенно что-то бубнили под нос, когда в очередной раз замечали Чонгука с их наушниками или в их одежде. Следуя из этих знаний, можно было предположить, что данная ситуация была неизбежна… После очередного концерта все находились в гримёрке, уже переодетые в обычную одежду и готовые к поездке домой. Чонгук поправлял лямку рюкзака на своём плече одной рукой, другой в то время просматривая оповещения на телефоне, когда до его ушей донёсся голос Чимина: — Мой Джин-хён сегодня был потрясающим! Обернувшись, он замечает, что один из его младших хёнов повис на шее у Сокджина и довольно улыбался. Старший смущенно засмеялся и что-то ответил ему, но Чонгук дальше уже никого не слушал. В его голове крутилось только 'мой Джин-хён' произнесённое Чимином. Внутри всё неприятно сжалось, брови недовольно нахмурились. Ему не нравилось, когда эта фраза была произнесена не им, а кем-то другим. В душе он понимал, что это эгоистично и неправильно даже по отношению к самому Сокджину, но водоворот эмоций внутри себя уже было сложно остановить. Он встречается взглядом с Джином, который тепло улыбается ему, но Чонгук лишь хмурится еще сильнее в ответ, тем самым озадачивая другого. Он уже знает, как он исправит эту ситуацию.

***

Чонгук вжимает Сокджина в стену, как только они переступают порог его комнаты и жадно целует его в губы, наваливаясь на хёна всем телом. Оторвавшись, о проводит носом по шее старшего, оставляя на коже невесомые поцелуи и шепчет: — Мой Джин-хён, — медленно, томно, словно стараясь выгравировать эти слова не только в своей голове, но и в голове Сокджина. — Мой Чонгук-и, — в ответ ему произносит старший и переключает их позиции так, что теперь макнэ оказался прижат спиной к стене, смотрит глаза в глаза. — Ты ведь и так это знаешь. Но я не устану это повторять. Чонгук лишь протяжно скулит и, схватив Сокджина за ворот рубашки, толкает его на кровать, залезает сверху и опускается прямо на его пах. Старший стонет сквозь зубы, когда парень начинает тереться ягодицами о его эрекцию через грубую ткань джинс. От неудобной и мешающей одежды избавляются в считанные секунды, после чего Чонгук вновь усаживается сверху на Сокджина и припадает к его губам, наслаждаясь тем, как старший тянет его за волосы и крепко хватает своими сильными руками за бедра. В ту ночь, они в очередной раз подтвердили, что принадлежат лишь друг другу. В конце концов, они оба эгоисты, которые не любят делиться.