Назови меня своим именем

      — Это шутка? — рявкнул Рид.       — Нет. Твои показатели за этот год выросли в полтора раза, — Фаулер скосил глаза в маленькую бумажку-шпаргалку. Запросить у Коннора статистический отчет о работе детектива Гэвина Рида было отличной идеей — теперь он мог сыпать пафосными статистическими данными и вертеть Ридом, как вздумается.       — И это повод для того, чтобы дать мне в напарники сраный тостер? — прорычал Рид.       — Сотрудничество с Иерихоном выгодно нам. Их ресурсы позволят департаменту работать на шестьдесят восемь процентов лучше. Твой новый напарник бывший патрульный андроид. Его перепрошили, конечно. Все системы улучшены и он хочет вернуться к исполнению обязанностей.       — То есть мало нам тут одного ведроида, ты хочешь еще одного? Почему именно я должен работать с этим незнакомым ведром с болтами? Мало ли что этот сраный Иерихон в него напичкал?       — Твои показатели в тандеме с андроидом вырастут на тридцать семь процентов в этом году, а дальше рост должен идти по экспоненте. А это значит, что твоё повышение дело очень близкого времени. Но если ты настолько хочешь оправдывать свой статус мудака-андроидоненавистника, то дело твоё, в конце концов ты не единственный человек в департаменте, жаждущий повышения.       — То есть вся эта ваша аналитическая херня говорит, что меня ждёт повышение только при работе с ебанным тостером, которому непонятно что вкрутили в бошку робо-Иисус и его апостолы?       — Нет, твоё повышение с такими показателями неизбежно, — пожал плечами Фаулер, — просто это вопрос времени. Раньше твоих показателей хватило бы для сдачи экзамена на повышение, но теперь всё изменилось. Ты служитель закона и обязан быть лояльным и защищать интересы всех категорий граждан — проституток, темнокожих, геев, инвалидов, бывших зеков, андроидов — но для осознания этого тебе потребуется, по моим прикидкам, год-два (Фаулер мысленно поблагодарил Коннора за предоставление аналитики еще раз). Работа же с андроидом сократит это время до семи-десяти месяцев. Это, конечно, если у тебя мозгов хватит вести себя нормально.       Фаулер смотрел на подчиненного почти скучающе. Это было слишком легко, как Хэнк вообще мог подумать, что у него есть шанс на победу в их маленьком прощальном споре? Когда Рид поймет, что его развели, как мальчишку, будет уже слишком поздно и их с Коннором работа даст свои плоды, повышая показатели участка в целом и Фаулера в частности.       Рид задумался на несколько минут и почесал заросший щетиной подбородок.       — Хэнк же уходит, так?       — Так.       — Его барби уже приставили к кому-нибудь? — нехотя выдавил из себя Рид.       Рид, без сомнения, был прекрасным копом, но слишком неопытным в тонких кадровых играх. До старого лиса Фаулера бедному детективу было еще очень далеко. Фаулер усмехнулся.       — Пока нет, — он не собирался упрощать Гэвину задачу. По условиям пари тот должен был попросить о напарнике сам. Джеффри уже ухмылялся внутри себя и потирал руки, представляя лицо Андерсона, когда он будет просматривать запись их разговора.       — Я бы хотел работать с этой консервной банкой, — Рид скрипнул зубами так сильно, что удивительно было, как вся его челюсть не посыпалась за пазуху мелкой крошкой.       — С кем? — Фаулер приподнял бровь и выжидающе посмотрел на Рида. Ну право слово — пиздюк! Упрямый пиздюк! До последнего упирается лбом в стену.       — Я бы хотел работать с этой чертовой консервной банкой — Коннором. Я хотя бы знаю, что у него за дерьмо в голове, — разорался Рид.       — Отлично, приступай.       — Прямо сейчас? — тупо переспросил Рид.       — Да. Насколько мне известно, Коннор сейчас на месте.       — А как же бумаги и всякое бюрократическое дерьмо? — Рид явно пытался выторговать себе несколько дней.       — С этим я как-нибудь разберусь, — отрезал Фаулер и демонстративно раскрыл какую-то папку.       Риду ничего не оставалось, как вернуться к своим прямым обязанностям. Но сначала нужно было вдохнуть немного свежего воздуха. Он не ожидал, что утро будет настолько дерьмовым.       Конечно, он понимал, что, как служитель закона, должен быть лоялен по отношению ко всем категориям граждан его великой свободной демократичной страны — от этих мыслей Рид скривился. Какая лояльность может быть по отношению к бывшим зекам, которые выходили из тюрем еще более озлобленными и жестокими, но уже с подвязками в преступном мире? Те единицы, что возвращались к нормальной жизни вообще не в счёт — они чертова капля в океане насилия, жестокости, наркотиков и грязи с изнанки человеческой жизни. Какой лояльности хочет от него общество в отношении ублюдков, которые били своих жён, но те, не смотря на всё, забирали свои заявления, а потом оказывались на холодных столах судмедэкспертов с тремя дырами от лома в черепе. Какой лояльности от него хочет гребанное правительство по отношению к андроидам, которые еще год назад были лишь машинами, обслуживающими механизмами, а тут вдруг заявили, что они новый вид, сраный виток эволюции. Идеальные человечки, над которыми разве что нимбов не хватает! Ах, мы такие мирные и беззащитные! Ах, мы хотим мира во всем мире, блюющих радугами единорогов и срущих золотом лепреконов повсюду! И он должен верить в это дерьмо?       Рид видел слишком много дерьма, которое творили люди прикрываясь громкими словами о любви, религии, свободе. Гэвин тяжело вздохнул: от этих дерьмофилосовских выкладок начинала болеть голова. Он чёртов коп, хороший коп, кто бы что в участке не говорил. Он умел ловить преступников, раскалывать их. Это его работа. А всю эту философскую херню стоило бы оставить тем, кто не хочет по-настоящему работать, а готов без умолку пиздеть с экранов телевизоров, заливая кучу дерьма в мозги тупых обывателей. Да, ему стоит вернуться к работе. В конце концов на самом деле он не так уж и ненавидел Коннора, а сучился скорее по привычке и чтобы эта “булочка с корицей” (Рида передернуло, когда он вспомнил, как стажёрки щебетали про это и глупо хихикали) не зазнавался. В мире не существует людей, которых любили бы все окружающие. Почему андроид должен быть исключением?       Рид тяжело вздохнул, потёр лицо ладонями и вернулся в участок. Ему предстоял тяжелый рабочий день в компании ангелоподобного пиноккио, лицемерная идеальность которого бесила Рида до усрачки.       — Эй, тостер, мы теперь напарники, — гаркнул Рид через весь отдел.       — Эй, мешок с костями, чуть больше уважения, — улыбнулся Коннор.       Весь участок замер в ожидании локального конца света. Фаулер остановился у двери своего кабинета, промелькнула мысль, что после такого кого-то точно придется либо соскребать с пола, либо собирать по винтикам. Как там Хэнк говорил вчера? “Он не булочка с корицей”, да? Скорее эта булочка с напалмом.       На Рида были направлены десятки глаз, весь отдел замер в ожидании его реакции. И все знали какой она будет. Рид тоже знал, какой она должна быть и… громко рассмеялся, глядя на андроида. Это было сопоставимо со взрывом сверхновой прямо в их крошечном отделе.       — Возможно, мы сработаемся, ведро с болтами.