Назови меня своим именем

I can see a major system error in you You think one plus seven, seven, seven makes two If your story ever, ever, ever came true Can you keep it together? Marmozets — Major System Error       — Прости, не уследил за временем. Не думал, что уже полдень, — чуть скованно произнёс Гэвин и потянулся за валяющейся на диване майкой.       Не то, чтобы он делал большой секрет из своего школьного увлечения, но о его умении играть на гитаре всё же знали немногие. В основном потому, что рассказывать было особо некому.       — Вы прекрасно играете, — голосовой модуль перестал барахлить.       — Пфек! Если уж я прекрасно слышал, где налажал, то твой андроидский слух и подавно, — усмехнулся Гэвин. — Так что не заливай мне тут.       — Вы переоцениваете мои особенности. Тем более, человеческое несовершенство завораживает, — честно ответил Коннор.       — Э… Окей, ладно. В любом случае, эту красотку придется продать, потому что хранить её негде, — Рид указал на гитару.       Да, он давно бросил занятия музыкой и саму гитару в руки брал давненько, но вот так просто расставаться с чем-то настолько значимым, с целым куском своего прошлого, было до одури тоскливо. Коннор смотрел на Рида и решение рвалось на язык быстрее, чем программа успевала их до конца обработать:       — Я мог бы ее забрать. В доме Хэнка достаточно места.       — Хм, возможно, эта идея недурна. Хорошо, заберешь её, когда закончим, — Рид еще раз бросил полный тоски взгляд на гитару. Ну, в конце концов он отдает её на время и всегда сможет забрать у Хэнка. — И не дай бог с этой малышкой что-то случится! Я тебе руки поотрываю. Давай-ка за работу, её там непочатый край.       Коннор снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку дивана. Рид скептически оглядел белую рубашку и серые брюки:       — Серьезно? У тебя что, других шмоток нет? Там такой слой пыли, что можно археологические раскопки проводить.       — Я не подумал об этом, — растерянно пожал плечами андроид.       — Ладно, сейчас поищу что-нибудь из своих старых вещей.       Через несколько минут он протянул Коннору стопку одежды.       — Спасибо, — андроид методично начал расстёгивать пуговицы на рубашке.       — Это что за хуйня? — уставился на напарника Рид.       — Что? — недоумевающе переспросил Коннор.       — Вот это! — Рид размашисто взмахнул рукой, показывая на всего Коннора разом.       — Вас смущает, что я переодеваюсь при вас? — догадался андроид.       — Я, блядь, понятия не имею, что у вас там со стариком за ролевые игры, но нормальные люди не переодеваются перед кем попало, — потёр переносицу Рид. Он понятия не имел, какого хрена чувствовал себя так неловко.       — Во-первых, у нас с Хэнком нет никаких ролевых игр. Нас связывают дружеские отношения. Хотя для меня он скорее как фигура родителя для ребенка. Во-вторых, моя конструкция не предполагает наличие пениса, так что вам нечего смущаться. И, в-третьих, вы могли бы просто отвернуться, детектив. Не думал, что вас так легко смутить, — усмехнулся Коннор. — Это довольно мило.       — Боже, да завались уже и переоденься в комнате, — Рид махнул в сторону спальни. Всё равно это ведро с болтами там уже был той злополучной ночью. И добавил андроиду в спину:       — И не смей пялиться на мои трусы, сраный извращенец!       — Переживаете, что ваши трусы с черепашками-ниндзя смогут удивить меня повторно? — весело рассмеялся Коннор и скрылся за дверью.       Рид потёр лицо руками, пару раз хлопнул ладонями по щекам, посмотрел в потолок, потом зажмурился и надавил пальцами на глаза — под веками заплясали цветные пятна. Всё шло не совсем так. Как всё должно идти, Рид понятия не имел. Но решил подумать об этом немного позже. Желательно никогда — вот настолько позже.       — Сидит неплохо, — раздался голос андроида.       Коннор стоял перед Гэвином в его старых серых хлопковых штанах, которые были чуть коротковаты — открывали круглую косточку лодыжки — и плотно обхватывали крепкие худые ноги (и наверняка задницу, с ужасом подумал Рид); белая майка в обтяжку сидела на торсе. И Гэвин мог поклясться, что почувствовал, как его закоротило — прошило от макушки до самых пяток так, что волосы на загривке дыбом встали, а горло словно схватила раскаленная рука. «Нет, нет, нет!» — Лихорадочно пронеслось в голове.       — Приступим? — улыбнулся Коннор и уверенно двинулся в сторону маленькой спальни.       — И вот у нас тревога, а Джек не может надеть чёртовы носки! Потому что я полночи сидел и в темноте их поперек стопы прошивал! И всю его чёртову форму: рукава и штанины. И берцы на розовые тапочки заменил. Сержант Лоуренс чуть повторно не облысел, когда увидел его на построении в кальсонах и розовых тапках. Я думал, от его ора стекла в казарме вылетят.       Коннор в жизни так много не смеялся — байки Рида о временах полицейской академии были совершенно безумными, но смешными. Они сидели на полу в гостиной, привалившись спинами к дивану, Рид пил холодное пиво из холодильника, Коннор потягивал тириум. Сказать, что он был изрядно удивлён, когда детектив достал из недр холодильника пакет синей жидкости и предложил ему, это ничего не сказать. Коннор громко смеялся и чувствовал себя так, как чувствовал только дома, с Хэнком. Но всё же это чувство умиротворения было не таким, словно к нему примешивалось что-то ещё. Коннор не знал что. Его тревожили какие-то мутные желания сделать что-то, но он не мог понять что нужно сделать, чтобы почувствовать полную завершенность и удовлетворённость. Возможно, стоит об этом потом спросить Хэнка.       — Комната готова для ремонта. Что вы собираетесь делать дальше, детектив?       — Слушай, раз уж мы не на работе и у нас тут вроде как попойка, то пора бы сбавить градус вежливости и звать меня по имени. Идёт? — улыбнулся Рид. Коннор почему-то почувствовал себя так, словно в сети во время зарядки скакнуло напряжение — внутренние батареи чуть не закоротило. Это было странно, необъяснимо. И приятно?       — Хорошо, Гэвин.       Гэвин тяжело сглотнул.       — Так что ты собираешься делать дальше? Я нигде не видел ни краски, ни других материалов для ремонта.       — Бля, вот давай не будем о грустном. Я как представлю, что нужно ехать в строительный и выбирать там из пятидесяти оттенков розового, с названиями, от которых зубы сводит, мне с работы уходить не хочется, — Рид растрепал и без того торчащие во все стороны волосы.       — Диана не любит розовый.       — Что?       — Диана не любит розовый. Ей нравятся оранжевый, зелёный и голубой. А ещё фиолетовый.       — Пиздец. Ты знаешь о её вкусах больше меня, — голос у Рида сделался недовольным.       — Она рассказала мне об этом две недели назад, когда вы с Авой ездили в опеку. Ещё она рассказала мне о стране Розарии, где принцесса Карамель воюет со злыми троллями с помощью своего верного цветочного меча. Я семь минут проводил активный поиск по всем сетям, пока не понял, что это её фантазия.       — Пиздец ты тупая жестянка, — Рид рассмеялся, легонько ткнул Коннора в плечо и поднялся на ноги. — Это, конечно, до хрена обидно, что ты знаешь о ней больше меня.       — У вас будет достаточно времени, чтобы узнать друг друга, — просто сказал андроид.       Рид вспомнил вчерашнюю сцену в отеле и ему стало невыносимо тоскливо. Он, конечно, вел себя как мудак, но Ава явно перегнула палку. Она злилась на весь мир — почему именно ей умирать, когда повсюду остаются жить какие-нибудь отбросы, которых она сажала за решетку? Это было несправедливо. Но мир вообще был охренеть каким несправедливым местом.       — Возможно, мне стоит поехать с тобой и помочь в выборе материалов? — Коннор обошел диван, прошел в кухню и поставил стакан в раковину.       — А тебе нормально будет?       — Не понимаю.       — Ну, я о том, что, может, у тебя какие-то планы, а я тут со своим ремонтом.       — Гэвин, если бы у меня были планы, я бы не предлагал помощь. Уж ты-то должен был заметить, что я не настолько добрый и безотказный, как многим кажется. Тем более, я просто обязан проследить за тем, чтобы комната Дианы твоими стараниями не превратилась в домик куклы Барби.       — Окей, как на счёт завтра? Я заеду за тобой часиков в десять. Кстати, твой старик против не будет?       — С чего бы Хэнку быть против? И раз уж мы закончили со всеми делами, то есть смысл сказать тебе, что он обещал связаться со своими контактами и осведомителями, чтобы попробовать узнать что-то по нашему делу.       — Серьезно? — присвистнул Гэвин. — Надеюсь, у него ещё остались нормальные контакты.       — Думаю, помощь такого копа, как Хэнк, нам лишней не будет. Его опыт в подобных делах гораздо больше нашего вместе взятого.       — Эй, сопляк, тебе вообще всего полтора года, если уж на то пошло, — рассмеялся Рид.       Коннор почувствовал себя счастливым. Ему нравилось, когда Гэвин смеялся. А еще понравилось называть его по имени.       Возвращался Коннор домой безмятежным и счастливым. Этот день был заботливо помещен в самые защищенные сектора внутренней памяти в раздел с самыми приятными и важными воспоминаниями (андроидов признают живыми; Хэнк называет его живым и позволяет жить в своем доме; Фаулер возвращает ему должность в департаменте; они с Хэнком раскрывают первое дело после революции; Хэнк прекращает запойно пить; Хэнк соглашается переехать в новый дом в более благополучном районе; Хэнк ставит фото Коула на полку в гостиной; Гэвин впервые смеется его шутке; Гэвин называет его по имени; Гэвин называет его напарником и зовет в бар выпить с ним и Тиной; он знакомится с Дианой; они с Гэвином раскрывают четыре дела в один день; Гэвин зовёт его к себе; Гэвин позволяет называть себя по имени; Гэвин играет на гитаре). Коннору хотелось петь от переполнявших его эмоций, программа восприняла это как-то по-своему, и в голове зазвучал гитарный риф, а потом память воспроизвела перед глазами — всё, от того, как из окна сбоку падал свет и чуть золотился в волосах, до последней морщинки на лице Гэвина и завитков волос на груди. Коннор теснее прижал к себе гриф гитары и взглянул на ящики с усилителем и педалями эффектов. Возможно, ему стоит попробовать научиться играть? Почему бы и нет?       — Это что за фигня? — вышел на шум Хэнк. Он явно недавно возился с цветами в саду — старая гавайская рубашка была в грязи и зеленых пятнах от молодой травы.       Сумо выскочил откуда-то из кухни на шум голосов, радостно залаял и бросился к Коннору.       — Аккуратнее, малыш! Гэвин мне шею свернет, если с его гитарой что-то случится, — остановил одной рукой Коннор пса.       — Этот пиздюк на гитаре играет? — удивился Хэнк.       — Да.       — Слушай, парень, ты прям как гирлянда рождественская светишься. Вы чем там занимались? — как-то обеспокоенно спросил Хэнк и хмуро взглянул на Коннора. — И с каких пор ты Рида по имени называешь?       — С сегодняшнего. Мы разобрали вторую спальню и избавились от старого хлама. Но гитару негде хранить, так что я подумал, что ты будешь не против, если я ее возьму на сохранение, — чуть застенчиво улыбнулся Коннор.       Конечно, Хэнк предоставил ему полную свободу действий, приютил в своем доме, никогда не ставил никаких условий и, если уж присваивать их отношениям какие-то ярлыки, то он ни капли не покривил душой, когда сказал Гэвину, что считает Хэнка отцом. С самим Хэнком, однако, они это не обсуждали. И Коннор не знал, был ли это тот случай, который Хэнк называл “тут слова не нужны, действия говорят за себя”, или всё же стоило поговорить.       — Хех, хотел бы я послушать, что он там играет, — усмехнулся Хэнк.       — Вообще-то Гэвин очень неплохо играл “Paralyzed” Dream Theater. Конечно, не идеально, но это было потрясающе. У него было такое счастливое лицо. И его руки… Они выглядели… И весь он… — у Коннора мало того, что начались проблемы с голосовым модулем, так еще лингвистическая программа дала сбой — он впервые в жизни не мог подобрать слов.       — Твою мать, сынок! — Хэнк смотрел на сбоящего Коннора и пытался подавить в себе желание немедленно поехать к Риду и начистить ему морду.       — Я… Я не понимаю… — Коннор удивленно и непонимающе смотрел на Хэнка. — Эти сбои… Такого раньше не было.       — Так, Рида тебе и на работе хватает, давай-ка про него пока не будем. Убери гитару куда-нибудь и пошли погуляем с Сумо. Он весь день тебя ждал. А твои сбои, это мелочи. Видимо, слишком много впечатлений разом, вот и всё, — мягко проговорил Хэнк, подталкивая Коннора в сторону лестницы.       Как только андроид скрылся наверху, мужчина устало прижал ладонь к глазам. Принимая Коннора у себя он думал, что будет готов ко всему. Как оказалось — нет, он совершенно не был готов к тому, что андроид влюбится в самого неподходящего для этого человека. В том, что это самая настоящая влюбленность, Хэнк уже не мог сомневаться. Как он ни пытался игнорировать все признаки, как ни старался смотреть на это всё с точки зрения того, что Коннор с Ридом напарники, поэтому проводят вместе так много времени и поэтому андроид так много и часто говорит о нём, после сегодняшнего это было совершенно бесполезно. Хэнк понимал, что, раз уж андроиды испытывают чувства, то Коннор может влюбиться, но чтобы он выбрал для этого Рида? Да скорее солнце начало бы восходить на западе! Но вот — Коннор влюблен в Рида (и даже не осознает этого), а солнце всё так же восходит на востоке. И сейчас Хэнк мог сделать всего две вещи: рассказать Коннору о том, что он влюблён, или позволить осознать свои чувства самостоятельно.       Хэнк малодушно решил оставить всё как есть. Ни он, ни тем более Коннор, не готовы были обсуждать романтическую влюбленность, которая разобьет андроиду сердце. Возможно, думал Хэнк, если не поднимать эту тему, Коннор не поймёт природу своих чувств и в конце концов найдет себе подходящего человека или андроида?       — Ты не будешь переодеваться? — удивленно спросил Коннор, глядя на Хэнка, который так и стоял в грязной рубашке.       — Да, конечно, сейчас, — мужчина направился в сторону своей спальни.       — Кстати, думаю мне стоит всё же послушать твоего совета и купить что-нибудь из повседневных вещей. Потому что продолжать делать ремонт в комнате Дианы, постоянно заимствуя вещи Гэвина, будет неудобно, — рассмеялся Коннор.       Хэнку отчаянно захотелось переломать чёртову Риду все кости — Коннор действительно словно светился, говоря о нём. И тем больнее будет, когда Рид разобьет ему сердце.       — Вот почему ты меня раньше не послушал? — проворчал Хэнк и пошёл переодеваться.       Рид закрыл за Коннором дверь и титаническим усилием воли подавил желание удариться лбом о стену — нечеловеческий слух наверняка это уловит, и Коннор вернется проверять всё ли с ним в порядке. А с ним ни черта не в порядке! Всё летит в задницу! Вся его жизнь летит в задницу! Гэвин поплелся в кухню и достал из холодильника ещё одно пиво, краем глаза цепляясь за стройный ряд бутылок с тириумом. Чёрт! Пиздец! Как же он не уследил? Как не понял раньше? Чёртов андроид влез к нему в напарники, в друзья, забрался в голову, под кожу… И это было последнее, что Риду нужно было, последнее, чего бы он хотел — начать испытывать чувства к андроиду.       На него слишком многое свалилось в последние недели. И зарождающаяся привязанность к Коннору не то, что ему нужно. Так что он, как взрослый человек, будет…       — И что я буду делать? Как взрослый самодостаточный мужик буду игнорировать эту сраную привязанность и делать вид, что её нет? — вслух обратился сам к себе Гэвин.       Это было так не вовремя! У него сейчас и без того проблем выше крыши: Ава, Диана, ремонт, опека… Рид сидел на диване, пил пиво и гипнотизировал стену, пытаясь разобраться в собственных чувствах. Возможно, его влечение к Коннору обусловлено банальным отсутствием секса? Сколько у него никого не было? Полгода? Год? Кажется, с того самого момента, как эту жестянку прислали в участок и завертелось всё это дерьмо с андроидами. Довольно иронично. Гэвин устало вздохнул и включил телевизор — стоило немного отвлечься от всего. Завтрашний выходной тоже не сулит ничего легкого и приятного — выбор всего этого дерьма для ремонта или убьет его, или сделает сильнее, и он переживёт эту зиму. Рид усмехнулся — эта шутка была баяном еще тогда, когда он был мелким.