***
— И как он? — Пока нет результатов полного обследования, так что мы не можем сказать наверняка. Но моя версия такова: это не афазия; к счастью, почти на сто процентов можно определить мутизм. Акинетический, но, возможно, и психогенный. Понимаете- — Доктор. Я ни-чер-та не понял из того, что вы сейчас сказали. Я просто хочу знать его состояние. Усталый на вид мужчина вздохнул и поправил немного соскользнувшие очки. — Само собой, господин Хигашикакта. Мистер Куджо в стабильном состоянии, но не советую его навещать прямо сейчас. Сами понимаете, — доктор пожал плечами и чуть дёрнул подбородком в сторону палаты, — даже к реабилитации ему нужно быть готовым. Тяжёлый вздох заполнил тишину и растворился. У Джоске остался лишь один вопрос. Работник Фонда Спидвагона — по совместительству лечащий врач Джотаро — всем своим видом пытался показать, что у него нет времени задумчиво стоять в молчании. Хигашиката чувствовал это, но ничего не мог с собой поделать, и, собираясь с силами на ходу, глухо проговорил вслед начинавшему уже отходить врачу: — Извините, а- — Да. Это излечимо, господин Хигашиката — только нужно много времени и не меньше терпения. Всего хорошего. После этих слов белый халат размыто маякнул перед невидящим взглядом Джоске и удалился куда-то вперёд по бесконечному лабиринту коридоров. Слова липли и тянулись, будто в рот залили смолы, потому юноша был рад такой проницательности и тактичности. Отчасти, это было заслугой родинки в форме звезды на плече. Что ж. Время и терпение. Всего этого у него в запасе было достаточно, хотя по поводу последнего в Джотаро-сане уверенности не было. Да и кто бы сохранил самообладание после произошедшего? Даже тот факт, что нападавшего не поймали, слишком сильно бил по достоинству. — Ничего, — сам себе шёпотом проговорил Джоске, смотря в сторону закрытых жалюзи окон палаты, — если надо, я отдам тебе всё своё терпение и время. Просто приди в себя, Джотаро. Не сломайся. Настало время уходить: не оборачиваясь, спокойно и с полной уверенностью в том, что всё будет так, как нужно, если приложить все усилия. А он, Джоске Хигашиката, никогда не играет полумерами.***
В палате было идеально чисто и свежо. По углам стояли растения — не факт, что настоящие — в цветных горшках, удобная регулируемая кровать, плотные зелёные занавески и жалюзи со стороны коридорного окна. Всё для того, чтобы создать атмосферу мнимого уюта — только Джотаро это раздражало ещё больше. Он искренне не понимал, ради чего его держат здесь дни напролёт, если из бессознательного состояния он вышел уже на следующий день. Доктор говорит, ему необходимо круглосуточно следить за состоянием Куджо, будто может случиться что-то экстраординарное. Доктор говорит, что ему будет полезно абстрагироваться от суеты и переживающих за него родственников. Доктор говорит много и не по делу — но в последнем Джотаро был с ним совершенно согласен. Неплохой лёгкий завтрак, обход, визиты — пару дней его утро совсем не менялось. Куджо хотел стабильности. Но не такой. Сегодня наверняка пришла бы какая-нибудь коллега из института или, может, кто-то из друзей. Посетители всё не кончались, заставляя Джотаро чувствовать себя чёртовой королевой Англии на приёме. Но за дверью, отделявшей его от того, кто неуверенно тихо постучал, оказался Джоске. Застав медсестру, слишком долго возившуюся вокруг больного, он хотел было закрыть дверь обратно, но его остановила фраза из её же уст: — Мы наймём вам лучшего сурдопереводчика, Джотаро-сан, — она ужасно приторно растягивала гласные при обращении, — он обучит вас азам, чтоб, в случае чего, вы могли быстро передать информацию. Разве это не чудненько? Джотаро смотрел на неё с ироничным видом, дожидаясь, услышит ли назойливая девушка ответ на свой вопрос, но Джоске — в этот раз уверенно, пусть и с неловкостью — встрял в их интеллектуальные гляделки. — Не надо, я… То есть, я бы мог. В общем, — Хигашиката наконец подобрал слова так, чтоб они звучали осмысленно, — я могу помочь Джотаро-сану. Я знаю язык жестов, и, мне кажется, будет лучше если- Попытку изъясниться прервал визг медсестры, которую, как оказалось, щипнул за руку Джотаро, стараясь привлечь внимание. Когда две пары глаз удивлённо на него уставились, Куджо перевёл взгляд на Джоске, указав на него рукой и скупо кивнув, таким образом давая понять всё, что нужно. К счастью, у медработницы хватило мозгов не задавать вопросов и всё понять сразу. Затем Джотаро всё так же лаконично указал на неё и на дверь. Со стороны выглядело так, будто Джотаро никогда не нуждался в словах. Торопливо удаляясь, медсестра напомнила, что пустые листы и карандаш лежат в верхнем ящике, и убежала по своим делам. Джотаро прикрыл глаза и сделал очень долгий глубокий вдох-выдох, после которого, наконец, посмотрел на Джоске. — Вы как? Наверное, это был самый дурацкий вопрос, который можно было задать человеку, недавно потерявшему речь, но Джоске осознал это уже в конце небрежно брошенной фразы, расставляя фрукты и прочие продукты из принесённого пакета. Осознав свою ошибку и резко подняв взгляд на Куджо, тот встретил лишь горько-ироничный взгляд и правую руку, сложенную в жесте «окей». Не всё так плохо. — Не издевайтесь надо мной. Ответом на это была вскинутая бровь и секундное копошение в верхнем ящике прикроватной тумбочки. Затем ещё несколько секунд усердного писания и планшет с листами, с особым пафосом перевёрнутый к Джоске. «Вообще-то мученик здесь я». Джоске хихикнул и, закончив сортировать продукты, уселся на край огромной больничной кровати, наблюдая за тем, как Джотаро выводит иероглифы наспех. «Ты действительно знаешь язык жестов?» — Да, — почему-то неловко улыбнувшись, начал объяснять парень, — в своё время мать записала меня на балет. Естественно я был против — как и с шахматами, моделированием и научным кружком. Мне пригрозили приставкой, поэтому я выбрал меньшее из зол и пошёл на курсы сурдопереводчиков. Кто же знал, что они действительно пригодятся. На этих словах Джоске отвёл взгляд и грустно улыбнулся, пока Джотаро мог спокойно рассмотреть его со стороны. Даже спустя годы он не сменил свои повадки и стиль — разве что гакуран по окончанию школы променял на обычную одежду. Мужчина чуть ухмыльнулся своим мыслям: приятно осознавать, что хоть что-то в этом мире непоколебимо, как помпадур Джоске. Из транса Джоске снова вывел звук скрипения карандаша об бумагу. Стараясь слишком не дёргаться, чтоб не выдавать свою нервность, он максимально небрежно обернулся, чуть ли не столкнувшись лицом с протянутым планшетом. «Покажи мне, как жестами послать их нахер». — Джостар-сан! Такому, — парень как можно сильнее акцентировал на этом слове, — я вас учить не собираюсь. Мне же потом и прилетит за ваши проделки! Ожидая увидеть что-то про разочарование или посыл, но в текстовом варианте, Джоске напрягся, наблюдая за рукой державшей такой тонкий и хрупкий на вид карандаш. «Ты. Давай на "ты"». Ответом на немое ошеломлённое лицо и состояние Джоске в целом было: «Ты согласился. А теперь научи меня фразе "Ты раздражаешь"». Джоске опёрся руками в бока и укоризненно посмотрел на больного. Так, изучая жест за жестом, они провели время до самого вечера, испугав такой активностью даже врачей. Однако те, подмечая, как Куджо себя чувствует рядом с посетителем, ничего не имели против, а потому разрешили Джоске куда больше часов посещений, чем полагается. Впрочем, этим двоим и не нужно было разрешение.