gesture

День шёл за днём, а Джотаро всё ещё должен был оставаться в больничных условиях, всё больше раздражаясь от одной мысли о своём бездействии. Поэтому, когда Джоске принёс рабочий ноутбук и прочие принадлежности для дистанционной работы, Куджо ощутил самую искреннюю за последние несколько лет благодарность, хоть и невысказанную. Он попросил парня отвечать ему жестами — для продуктивного обучения — пускай, по крайней мере он будет спокоен и заверен в том, что у Джотаро не пошёл процесс отрицания происходящего. Это, отчасти, было правдой, но Куджо не смог бы объяснить то спокойствие абсолютной тишины, не нарушаемой ни единой лишней фразой, когда внимание собеседников приковано только друг к другу, когда можно наблюдать за длинными тонкими пальцами на таких же тонких изящных кистях, не вызывая подозрений. Он делал вид, что всё прекрасно — собеседник делал вид, что ничего не замечал. Но однажды Джоске пришёл с занятий раньше обычного, посчитав это неплохой возможностью побыть больше с Джотаро. Он уже и сам не понимал, почему каждую свободную минуту его буквально тянуло в сторону уже до неприятного зуда где-то под рёбрами знакомой двери. «Всё это потому, что я хочу скорейшей поправки Джотаро, вот и всё». Такая мысль ему нравилась, потому что она не давала развитию странным домыслам. В конце концов, рефлексию было уместнее оставить на потом — общение давало плоды обеим сторонам. В палате снова были посторонние, если так можно назвать кучку медсестёр, взволнованно кудахтавших — опять понабрался от Джотаро — вокруг койки больного. Хигашиката аккуратно оттолкнул их, стараясь не допускать самых плохих исходов в своей голове. К его счастью, Джотаро был в порядке. Сравнительном, конечно: его руки были привязаны к бортам кровати, пусть и, судя по виду, скоро они будут свободны. Взгляд мужчины буквально излучал ненависть к окружавшим, к больнице, к тому отморозку и самому себе, но, повернув голову в сторону Джоске, злоба резко — пускай и на секунду — сменилась болью. Джотаро не мог ничего поделать в своём неумышленном молчании. — Что происходит? — как можно спокойнее и умиротворяюще спросил у стоящих посетитель, и, не заметив никакой реакции, позволил себе повысить голос. — Что это такое, я вас спрашиваю? Почему он, чёрт возьми, связан, как зверь какой-нибудь? Благоговейно перешёптываясь и, словно загипнотизировано смотря на лежащего, медсёстры разом решили подать голос сразу, как только выпали из транса, поэтому Джоске пришлось ещё раз повысить голос, чтоб понять хоть что-то из нестройного сбивчивого гомона. — Нужно сделать процедуру Джотаро-сану, инъекцию. Это очень щепетильное дело, а он совсем не даётся! Скажите ему что-нибудь, чтоб он так не дёргался — я не имею права на ошибку, у меня практика. Джоске буквально услышал в голове «раздражаешь, тупая сука» голосом Джотаро. Но, возможно, это был его? — Я поговорю с ним, а вы — на выход. Я позову вас, когда он будет готов. — А если- — Я сказал. Позову. Когда он. Будет. Готов. Уяснили? Хигашиката обрывисто вздохнул и только тогда, когда последняя из медсестёр вышла, расслабил и устало опустил плечи. «Почему ты не даёшь делать инъекции?» «А почему должен?» «Это для твоего же блага, просто ненавязчиво напоминаю.» — Джоске, насколько это вообще возможно понять по жестам, язвил, разозлённый упрямостью Джотаро. «Джотаро, не веди себя, словно ребёнок, ладно? Мы сейчас вместе сделаем тебе чёртову инъекцию, хочешь ты того или нет.» Немного погодя он добавил вслух: «Я рядом и никуда не уйду, обещаю, всё будет в порядке.» Они смотрели друг другу в глаза около полминуты, пока, наконец, Куджо не прикрыл очень медленно глаза, а, открыв их, кивнул. Хигашиката сдержал дёрнувшийся вверх уголок губ. По крайней мере, эту битву он выиграл. «Будь послушным мальчиком, Джотаро, и я принесу тебе игрушечного дельфина.» Средний палец в переводе не нуждался.

***

Медсёстры крайне неуверенно вошли в палату, следуя за Джоске так, будто внутри их ждал аллигатор и всё вокруг — сраное цирковое шоу. — Значит так, — скорее для себя, чем для окружающих оповестила невысокая рыжая девчонка, — сейчас я введу ему десятипроцентный кофеин. Затем мы засекаем примерно три минуты и я ввожу ему амобарбитал…раствор амобарбитала до тех пор, пока не появятся признаки опьянения. Все всё поняли? — Я не особо, — Джоске решил, что уместнее спросить это сейчас, — что от меня требуется? — Просто дайте мне к нему подобраться. Джоске кивнул. Он уже по взгляду испуганной практикантки понял, что легко это не пройдёт. Тем более с таким, как Джотаро. Пока происходила больничная рутина вроде проверки шприца, Джоске кинул взгляд на мужчину. Похоже, именно так выглядит держащий всех в страхе зверь, которого поймали в клетку без возможности выбраться. Парню от этого легче не стало. — Внимание, ввожу, — и сама подрагивая, девчонка ввела под кожу иглу с кубиком раствора, — следите за состоянием, это был самый лёгкий этап. У нас есть несколько минут. Джоске, наконец, нашёл себе место сбоку, при котором он бы не мешал работникам и видел лицо Джотаро. Легко накрывая своей ладонью его свободное предплечье, Хигашиката уже знал, что ему вскоре придётся сжимать его силой. Тем временем был подготовлен шприц с, как понял парень, опасным раствором, названия которого он и не запомнил. — Здесь три кубика амобарбитала, но, надеюсь, хватит одного. В крайнем случае двух. Внимательно следите за пациентом и при первых признаках опьянения я выведу иглу. Что ж, я ввожу. Ей крупно повезло, что у Куджо чётко видны вены: если бы она такой большой иглой навредила ему, Джоске бы за себя не отвечал. Да и Куджо, пожалуй, тоже. Все застыли в напряжении, подобно статуям импрессиониста. — Раствор, — медсестра со шприцом, казалось, старалась вообще не дышать, — нужно вводить очень медленно, кубик в минуту. Надеюсь, вы держите всё под контролем. В какой-то момент её даже стало жалко: не всем выпадает такая радость на практике делать инъекции угрожающему и агрессивному пациенту. Ладонь всё ещё легко накрывала руку, напоминая о присутствии Хигашикаты, до последнего момента боясь, что сдержать Джотаро он не сможет. Мышцы под пальцами ощутимо напряглись, превратившись в камень — только подрагивали. Джоске не до конца понимал, что с ним происходит, но вряд ли бы хотел понять в полной мере. Никто не смог бы точно сказать, сколько прошло времени, пока тело Куджо не стало ощутимо расслабленным, а глаза не помутились. Моментально вытащив иглу и закрепив пластырь с ватой, рыжая выдохнула, поправляя упавший на глаза ещё пару минут назад локон. Все вздохнули с облегчением: по крайней мере, у этой девчонки самое страшное позади. Пока она, видимо, приходила в себя, остальные две собирали разбросанные в суете вату, бумагу и прочий мусор, после чего так же тихо ушли, взволнованно перешёптываясь. — Вы, может, присядете? — Джоске заметил, что медсестра слегка покачнулась и подставил стул. — Нет, нет. Я в порядке, правда. У меня ведь вышло? — Вполне, хотя я не понимаю, что мне делать дальше. — Мы должны понаблюдать за ним. Главное, чтоб он не испытал никакого стресса в этом состоянии — будет только хуже. — Вот что. Вы сейчас пойдёте, возьмёте себе кофе и расслабитесь. Я вполне справлюсь с ним сам, а в случае чего — позову, окей? В усталых глазах девушки промелькнула тень сомнения, но, увидев обаятельную улыбку парня, медсестра кивнула. Выходя из палаты, она сказала негромко, но достаточно, чтобы Джоске услышал: — Мичико. В смысле, меня зовут Мичико, если вам будет нужно. Джоске ухмыльнулся. «Ребёнок на верном пути?» — подумал он, но вслух сказал лишь: «Тебе идёт это имя, Мичико.» Парень задумался, смотря на закрывающуюся дверь за рыжеволосым силуэтом, но уже в следующую секунду снова отдал всё внимание Джотаро, глядящего на него затянутыми дымкой глазами. На него — или сквозь — Хигашикате было всё равно, пока Джотаро был в безопасности. На автомате он поглаживал руку, чудом не сорвавшуюся с иглы и не разрушившую палату, одновременно удивляясь и не удивляясь выдержке этого мужчины. Плотные шторы создавали ощущение вечера, хотя на улице, по воспоминаниям Джоске, недавно был полдень. Он так и не удосужился узнать, сколько они провозились, а включить телевизор означало бы нарушить покой прильнувшего к его руке Куджо, поэтому всё осталось так, как есть. Прильнувшего. Хигашиката перевёл взгляд на руку и вправду обнаружил, что Джотаро обхватил его кисть свободной рукой и удобно устроился. Джоске понял свою ошибку: он никогда не видел Джотаро пьяным, следовательно, не знал, чего именно стоит ожидать и опасаться. Лёгкий шорох ткани вывел его из транса прямо в требовательный и мутный взгляд лежачего. Сейчас Джотаро, правда, больше походил на огромную сторожевую собаку возле хозяина, но даже это не умаляло его серьёзности. Ему, очевидно, было интересно пытаться что-то передать мысленно прямо в голову Хигашикаты, но это не работало. Осознав этот факт, Джотаро всё с той же суровой миной показал пальцем Джоске просьбу наклониться. Надеяться на связанные предложения от него не было смысла — с координацией всё было очень плохо, поэтому, затянув Хигашикату в сумбурный поцелуй, он чуть не свалил последнего с ног. До этого пребывавшего в полусонном уставшем состоянии парня будто прошибло маленькими беспорядочными вспышками тока и бросило в холодный пот. Он понимал, что это всё действие препаратов, но чего тогда боялся? Он даже и не подумал взять инициативу, пока Джотаро жадно им наслаждался, не давая даже понять, вина ли это только препаратов. «Никакого стресса для него, верно?» До последнего отказываясь отрываться от чужих губ, Хигашиката повторил себе около ста раз «так нельзя», но, наконец, взял смелость отпрянуть первым. Губы горели от поцелуев, которых — хоть сейчас-то он мог быть честен — Джоске ждал, ругая себя за такие мысли, а щёки горели от нескрываемого стыда. Наверное, он бы вернул поцелуй обратно с троекратным упорством, если бы понимал, о чём думает Куджо и как его мозг на это отреагирует. С другой стороны, такой бесцеремонный почти-что-отказ тоже мог сойти за стресс. Джоске запутался. Это всё было куда сложнее с каждым шагом, каждым днём, проведённым в стенах больницы. А теперь вот, к чему они пришли: растерянный юноша разрывался от незнакомых и непонятных ему эмоций и противоречий, пока Куджо, находясь под внушительной дозой препарата, умиротворённо уснул. Как своевременно. Это даст немного времени на то, чтобы обдумать происходящее и отрезвить самого себя — тогда они смогут это спокойно обсудить. Он надеялся, что Джотаро поймёт. Он знал, что Джотаро не устроит по этому поводу драмы. Поглаживая по голове уснувшего Джотаро, он повторял себе, что всё должно наладиться.