Карпе Ретрактум

В учительской собрались все. Даже хогвартские привидения высовывались из-за портретов, выскакивали из камина и внезапно появлялись прямо перед носом педагогов. Декан Слизерина занял свое привычное место возле камина. Такого ажиотажа в Хогвартсе он не мог припомнить давно. — И все-таки я не понимаю, почему нельзя было привлечь к решению этой проблемы Министерство, — донесся до зельевара голос мадам Стебль, — заниматься решением такой проблемы самостоятельно, необдуманно ставить под удар репутацию школы и свою собственную… — Уверяю вас, Помона, Альбус учел весь риск, — декан Гриффиндора, Минерва МакГонагалл, уже в который раз терпеливо объясняла странное решение директора Хогвартса, — если он говорит, что знает волшебника, способного уничтожить этот Туман и не связанного ни с какими силовыми структурами, то, значит, так оно и есть. И потом, вы же сами прекрасно понимаете, что привлекать Министерство накануне Турнира, — это значит опозорить школу. МакГонагалл была права. В этом году Хогвартс принимал у себя участников Турнира Трех Волшебников — события уникального и способного поднять престиж школы на небывалую высоту. Поэтому любой ценой нужно было избегать проблем, грозивших привлечь излишнее внимание Министерства Магии и аврората. Все очень хорошо помнили, сколько хлопот и неудобств доставили в прошлом году дементоры. Но по сравнению с поисками Сириуса Блэка, о коих Северус предпочитал лишний раз не вспоминать, сегодняшняя проблема Хогвартса оказалась гораздо серьезнее. Она возникла в июне, после одного из сильных и коротких летних дождей. От высыхающей под солнцем травы поднялась легкая прозрачная дымка, которая очень быстро превратилась в серебристый туман, плотной стеной разделивший Запретный Лес. Неожиданно для всех, за очень короткое время, Туман превратился в серьезную угрозу. Будто лезвием рассекал он Запретный Лес и тянулся до Хогсмида, где внезапно обрывался и исчезал. Все старания обойти серебристую стену по непонятным причинам терпели неудачу. Попытки совладать с ним при помощи известного колдовства также не принесли результатов. К тому же обнаружилось, что Туман перемещается. И довольно быстро. За два месяца, прошедшие с его появления, он продвинулся вперед на несколько миль. Никто не знал, что происходило с предметами, попавшими внутрь Тумана, но почему-то были уверены, что ничего хорошего. Снейп сам был возле этой стены и помнил острое чувство беспомощности, охватившее его в тот момент, когда ни одно из заклинаний не подействовало. Казалось, срывавшиеся с кончика палочки вспышки просто рассеивались в воздухе, не причиняя странному пришельцу ни малейшего вреда. Позже декану Слизерина пришлось участвовать в объединенной атаке на Туман всех сил хогвартских волшебников. На усиленное заклинание Релашио туман не среагировал вообще, а когда Дамблдор при поддержке всех волшебных палочек бросил в него Экспульсо, от серебристой, чуть колышущейся стены отделился небольшой сгусток и ударил по стоявшему ближе всех Флитвику. Крохотного профессора пришлось почти полчаса искать среди кустов, а затем, всего в синяках, царапинах и кровоподтеках, отправить в больницу. С тех пор, — и Снейп мог в этом поклясться, — от Тумана стало исходить ясно ощутимое чувство угрозы. Таинственный гость продвинулся еще на полмили и подошел почти вплотную к Черному Озеру, из которого в спешном порядке уплывали тритоны и русалки. После этого происшествия в Хогвартс прибыл мистер Барти Крауч. Они с директором долго беседовали наедине, а затем, к изумлению всех, было объявлено, что несмотря ни на что, новый учебный год состоится, и Хогвартсу предстоит принять у себя участников Турнира Трех Волшебников. Дамблдор во всеуслышание заявил, что проблема неизвестно откуда возникшего тумана будет решена внутришкольными силами и привлекать Министерство Магии нет необходимости. До начала нового учебного года оставалось всего несколько дней, когда стало известно, что Альбус нашел человека, имеющего опыт в подобных делах и согласившегося помочь школе. Поэтому сейчас все, включая завхоза Филча и хогвартские привидения, с большим нетерпением ждали директора, обещавшего представить гостя. Сам Снейп относился к этой идее Дамблдора скептически. Он уже сломал голову, пытаясь разгадать секрет зловещего атмосферного явления, две недели просидел в библиотеке, роясь на полках Запретной секции, но ничего подходящего не нашел. Гул голосов неожиданно смолк, и в дверном проеме появилась высокая длиннобородая фигура. — Добрый день! — бодро поздоровался со своими коллегами Дамблдор и обвел всех сияющим взглядом поверх очков. — Я рад видеть всех в сборе и в добром здравии. Я очень ценю ваше доверие ко мне и благодарю всех за то, что в эти трудные для школы дни все проявили полное единство. Однако не буду испытывать ваше терпение, мои дорогие, — он поднял ладонь, — и с гордостью представляю вам нашего гостя и коллегу — специалиста по аномальным явлениям и редким видам ворожбы — мессира Мандора Савалла. Северус Снейп бросил быстрый внимательный взгляд на вошедшего. Высокий, стройный, на вид лет тридцати, молодой человек с тонкими, немного жесткими чертами лица. Синие глаза с длинными почти женскими черными ресницами, такие же черные, немного приподнимающиеся к вискам, брови и копна белоснежных волос. Гость был одет во все черное, только манжеты и отложной воротник были белыми, а в левой руке он держал черные тонкие перчатки. Дамблдор сделал широкий жест: — Мессир, разрешите Вам представить… — начал он знакомить гостя с присутствующими. Савалл оказался весьма галантен. Его изящные поклоны и умение целовать руки мгновенно расположили к нему всю женскую часть преподавательского состава. — Декан факультета Слизерин, преподаватель зельеварения, профессор Северус Снейп, — голос Альбуса заставил Снейпа оторвать взгляд от тонкого лица и нервных пальцев новоприбывшего волшебника. — Рад познакомиться с Вами, профессор, — голос у гостя оказался низким и немного глуховатым. — Я читал ваши публикации об аква тоффана и об использовании некоторых видов зелий при сложных случаях порчи и зачарований. Я получил огромное удовольствие, и давно хотел засвидетельствовать свое восхищение лично. — Мандор улыбнулся, отчего в уголках его глаз собрались тонкие морщины. Скрыть удовольствие зельевару не удалось. Он уже неоднократно получал хвалебные отзывы на статьи, о нем уже стали говорить, как об одном из крупнейших в магическом мире специалистов по зельям и их использованию в самых трудных случаях. Но слава только-только обратила на него свой взор, и профессор еще не успел разочароваться в этой ветреной особе, поэтому радовался и жаждал ее. Слова Мандора зазвучали музыкой, и Снейп снисходительно улыбнулся: — Благодарю за комплимент. Насколько я понимаю, Вы прибыли из очень далеких краев. Тем приятнее слышать, что мои скромные познания оказались полезными и там. Мандор еще раз улыбнулся и два взгляда — черный и синий на мгновение скрестились. Зельевар почувствовал, как где-то очень глубоко в нем что-то дрогнуло. Но Савалл уже повернулся к Минерве, и, изящно склонившись, коснулся губами ее руки, чем вызвал на щеках гриффиндорского декана довольно заметный румянец. После того, как все взаимные представления были закончены, Дамблдор произнес: — Мессир Савалл рассказал мне, что ему уже доводилось сталкиваться с феноменами, подобными нашему, и он имеет некоторый опыт в решении таких дел. Я правильно Вас понял? — директор, улыбнувшись в бороду, повернулся к Мандору. — Все совершенно правильно, господин директор. Туман, появившийся у вас, вызван, разумеется, не атмосферными осадками. Это колдовство, причем довольно редкое и трудно преодолимое. Думаю, что сложность его превосходит тот уровень магии, что известен в… — тут Мандор сделал едва заметную паузу и быстро продолжил, — здесь, поэтому бороться с ним обычными средствами почти бесполезно — Но кому и зачем это понадобилось? — Минерва МакГонагалл, слушавшая Савалла с большим вниманием, недоуменно покачала головой. — Не могу Вам ответить, — Мандор слегка улыбнулся, — но постараюсь это выяснить. — Думаю, мы имеем редкую возможность стать участниками самого настоящего детективного расследования, — Дамблдор не скрывал удовольствия. — Учитывая, сложившиеся обстоятельства, надеюсь, что мессир Савалл окажет нашей школе честь занять должность преподавателя заклинаний в новом учебном году. Мандор, как и полагается в таких случаях, заявил, что это большая честь для него, и он постарается соответствовать столь высокому назначению, чем вызвал дружные овации всех собравшихся. Снейп, вежливо похлопавший несколько раз, тщетно пытался найти в себе чувство раздражения. Обычно оно возникало сразу, как только профессор видел таких молодчиков. Мастер зелий без труда смог почувствовать аристократическую холодность гостя, его слегка подчеркнутую безукоризненность поведения, некоторую, почти неуловимую насмешливость по отношению ко всему. Снейп, за несколько лет весьма бурного романа с Люциусом Малфоем, научился распознавать такие вещи безошибочно. И сразу же отсекать любую возможность хоть какого-то сближения. Но здесь почему-то все было иначе. Снейпу хотелось, — что греха таить! — поговорить с гостем о своих статьях, и, может быть, раз тот смог их оценить, завести полезные связи. Но было и еще кое-что. Северус любил такие мужские типажи. Сексуальная ориентация декана Слизерина уже давно не была секретом в Хогвартсе, и Снейп имел веские основания предполагать, что если Мандор еще не знает о ней, то узнает в самом скором времени. Он почему-то был уверен, что эта информация окажется гостю весьма по душе. К тому же, Северус успел посмотреть в глаза своего нового коллеги. Пожалуй, это и было самым главным. У Мандора был странный взгляд. Ни Люциус, ни Темный Лорд никогда не смотрели так. Их взгляды вынимали душу, заставляли корчиться от желания, от боли, от бессилия, страха, упоения причастностью к великому делу — по-разному. Но здесь… Синие глаза затягивали в головокружительную бездну моря, сверкавшего золотыми бликами под солнцем. Что-то мимолетное касалось сознания, обещая, дразня… Пожалуй, на него никто еще не смотрел так. — Северус, — Дамблдор лукаво взглянул на декана Слизерина из-под своих очков-половинок. — Северус, будьте добры, покажите нашему коллеге его комнаты. Они вышли из учительской. — Насколько я понимаю, — мастер зелий решил проявить вежливость по-своему, — Вы разбираетесь в ядах и зельях. Однако не припомню, чтобы мне доводилось читать Ваши статьи по данному вопросу… — Это просто потому, что я не пишу их. Я для этого слишком ленив, — теперь Мандор шел рядом, и Снейп чувствовал тонкий легкий запах сирени. — А для того, чтобы приехать издалека ради непонятного Тумана, не ленивы? — зельевар метнул на Мандора быстрый взгляд — Ваш случай показался мне интересным, — Савалл, казалось, не обращал на уколы декана Слизерина никакого внимания, — а когда появляется что-то интересное, во мне тут же просыпается необоримая страсть к путешествиям. — Мандор вновь улыбнулся, собрав возле глаз морщинки. Хогвартс Саваллу понравился. Движущиеся лестницы так восхитили молодого человека, что Снейпу пришлось минут пятнадцать ждать, прежде чем маг вдоволь набегался по пролетам. «Интересно, что Альбус рассчитывает получить от этого «специалиста», находящегося в позднем пубертате», — Снейп, прислонившись к дверному косяку, с кислым выражением лица следил за весельем. — Очень оригинальное изобретение! — Савалл стоял рядом с Северусом. Тот оценил эффект, но даже бровью не повел. Взгляд молодого человека вновь плеснул зовущей нежностью моря, и зельевар был вынужден совершить над собой некоторое усилие, чтобы вернуться к реальности. — Преподавательское крыло вот там, — декан Слизерина махнул рукой вдоль коридора. Ваша комната третья справа. — Снейп запахнул полы мантии и церемонно поклонился, давая понять, что разговор окончен. — Вы не проводите меня? — Савалл изогнул бровь, отчего лицо его приобрело весьма ироничное выражение. — Полагаю, это излишне, — от безукоризненной вежливости Северуса Снейпа повеяло холодом. — К тому же, полагаю, Вам нужно отдохнуть и подготовится к работе. Мандор бросил на мастера зелий быстрый внимательный взгляд и протянул руку. — Что ж, полагаю, Вы правы, профессор. Благодарю. Он слегка сжал руку Снейпа. По спине зельевара поползли мурашки. Его теплая ладонь ощутила прикосновение прохладных пальцев. Рукопожатие было очень быстрым, и прежде чем зельевар успел что-либо сделать, Савалл быстро повернулся, отчего волосы взметнулись сверкающей белой волной, и, не оглядываясь, пошел по коридору. Учебный год начался, как обычно, с праздничного ужина в Большом зале. Преподаватели расселись за длинным столом, а Мандор сел рядом с деканом Слизерина. Снейп снова почувствовал запах сирени. Мандор взял в руки вазу с печеньем и, передавая ее мадам Помфри, легко коснулся локтя Северуса. А чуть позже, когда Альбус Дамблдор прошел на возвышение перед столами и приготовился произнести традиционную приветственную речь, Снейп почувствовал, как его руки коснулась прохладная ладонь. — Вы не могли бы передать мне вот тот кувшин? — Мандор улыбался, не тая озорных золотых искр, вспыхивавших в его глазах. В этот момент Снейп понял, что не ошибся в своих предположениях. Коротко хмыкнув, он взял кувшин с тыквенным соком и наполнил кружку Савалла. Взгляды снова встретились, но теперь в глазах обоих читалось откровенное желание. — …А теперь я хочу сообщить вам, что профессор Флитвик попросил у меня отпуск по весьма уважительным причинам, поэтому в этом семестре у вас будет новый преподаватель заклинаний. Я с большим удовольствием представляю вам мессира Мандора Савалла В Зале стало еще шумнее. Студентки старших курсов, как по команде, опустили очи долу и стремительно зарделись. Часть студентов так же проявили значительный интерес к новому преподавателю. Мандор поднялся со своего места, поклонился Дамблдору, аплодировавшим ему преподавателям и отвесил весьма изящный поклон студентам, чем вызвал бурное оживление среди женской части Хогвартса. — Какой он симпатичный, — Гермиона зааплодировала еще сильнее. — Не вижу ничего особенного, — Рон откусил кусок черничного пирога и принялся рьяно его разжевывать. — У него на лбу написано, что он отличником всю жизнь был, небось, и драть будет по полной программе. — Интересно, он будет таким же занудой, как Флитвик? — вмешался Гарри. — Или таким как Локонс? При упоминании имени Златопуста Локонса, опозорившегося два года назад, трое друзей расхохотались. Декан Слизерина, смотрел на своего нового коллегу совершенно бесстрастно, что не мешало ему испытывать к Саваллу совсем иное чувство. Следующие три недели Снейп вел с Мандором непрекращающийся поединок. Им так и не удалось найти времени для того, чтобы померяться силами на более приятном фронте, поэтому оба состязались во взаимных провокациях. Стоило им столкнуться в коридорах школы, Мандор особенно изящно кланялся декану Слизерина. В синих глазах лорда вспыхивали озорные золотые искры, которые мгновенно заводили Снейпа. Зельевар не отставал от своего противника — обычно кислое выражение лица мастера зелий, сменилось ироничной улыбкой, надменная холодность — такой любезностью, что у студентов поползли по спине мурашки. Мандор сжимал тонкими пальцами запястье Северуса вместо рукопожатий, а Снейп снисходительно касался его плеча, показывая свои запасы ингредиентов. После первых двух бесед о зельях, завязавшихся спонтанно, в перерыве между занятиями, Мандор был приглашен в подземелья Слизерина, где они оба проводили по несколько часов, перекладывая, взвешивая, смешивая и процеживая снадобья, половина названий которых не числилась ни в одном учебнике магического мира. Декан Слизерина очень быстро понял, что, наконец-то, нашел достойного собеседника. Познания Мандора, и теоретические и практические, были огромны. Не раз после его ухода, Северус доставал записную книжку, аккуратно занося туда только что услышанный рецепт. Однако дальше этого дело не двигалось. Мандор делал вид, что не понимает намеков, улыбался и продолжал быть по отношению к преподавателю зелий раздражающе вежливым. Снейп начал понемногу закипать. После некоторого раздумья, он решил применить к Мандору еще один, пусть и банальный, но зато действенный, прием. Он переоделся в мантию, сшитую год назад на заказ. Дорогая материя и особый крой придавали тому, кто ее носил особое щегольство. Достав мантию из шкафа, Северус вдруг вспомнил, что за прошедший год он так и не удосужился ее надеть. Усмехнувшись, зельевар расправил мантию и потратил пять минут на свое отражение, чтобы убедиться, что все сидит безукоризненно. Было нетрудно притвориться, что он пришел поговорить о новых рецептах. Северус Снейп даже предусмотрительно захватил с собой записную книжку. Нужно было только добиться от Савалла приглашения на чай. Появление мастера зелий в новой стильной мантии, отличном форменном сюртуке и вооруженного ядовитейшей вежливостью и неизменным сарказмом взволновало не только учеников. — Северус, не будь мне ведомы тайны прошлого и будущего, я бы даже и предположить не смогла, что вы преподаете в темных сырых подземельях, — радостно приветствовала вошедшего в учительскую зельевара профессор Трелони. — Надеюсь, что эти тайны так и останутся при вас, Сибилла, иначе вам нечего будет задавать ученикам в качестве домашнего задания, — парировал Северус. Краем глаза он уже успел заметить отсутствие Мандора и слегка удивился. Савалл так и не появился, и, после двух часов ожидания, во время которых Снейп успел проверить контрольные, и впасть в глухую ненависть к не умеющим пользоваться своими мозгами четверокурсникам, зельевар решил пойти к себе. В этот вечер собиравшаяся целый день гроза, наконец, явилась во всем своем великолепии. Первый удар грома, от которого задрожали стекла в окнах, застиг Снейпа еще в учительской. За окнами резко потемнело, и сразу же полил дождь. К тому времени, как Снейп дошел до своих комнат, пространство за стенами школы стало непрозрачно серым, сильные сплошные струи дождя за пару минут вымочили насквозь все, что только было возможно, и сердито застучали по крышам. Северус с раздражением отбросил на диван свою стильную мантию, принял душ и облачился в атласный халат. Устроившись возле ярко пылавшего камина, он достал записную книжку, намереваясь просмотреть еще раз вчерашние рецепты, но тут до его слуха донесся какой-то звук. Дождь глухо и настойчиво шумел за окнами, словно сердясь, что не может залить замок изнутри. Периодически его раздражение прорывалось сильными раскатами грома, на которые эхом отзывалась жесть водосточных труб. — Люмос максима! — голубоватый огонек на конце палочки ярко осветил темный коридор. Снейп прислушался. Сквозь грозу он снова услышал звук: нечто среднее между всхлипом и стоном. Звук доносился откуда-то из глубины коридора. «На этот раз, мистер Поттер, я сниму с Гриффиндора все баллы!» — декан Слизерина решительно двинулся вперед. Звук раздался еще раз. Снейп увидел, что дверь в комнаты Савалла была приоткрыта. Поравнявшись с нею, Снейп, сам не зная почему, замедлил шаги. В этот момент звук повторился снова. К удивлению зельевара, он доносился из-за открытой двери. — Нокс, — тихо шепнул Снейп и, слившись с темнотой коридора, бесшумно проскользнул в дверной проем. В следующую секунду зельевар ощутил холодное покалывание в пальцах. Северус Снейп был хорошим магом. Он прекрасно разбирался в магических следах и аурах любых живых существ. Это знание было лишним для преподавателя зельеварения, но совсем небесполезным для любителя Темных Искусств. И сейчас он безошибочно определил наличие в комнате магии высочайшего класса. У Снейпа захватило дух. Только один раз, очень давно, еще юношей, он сталкивался с проявлением силы такого уровня. С тех пор прошло так много лет, что Северус успел подзабыть это восхитительное ощущение и сейчас, когда источник силы находился совсем рядом, немного растерялся. У него были веские основания предполагать, что если Мандор Савалл был занят колдовством, то вряд ли будет рад незваному гостю. Впрочем, формальное извинение у него было наготове, а в комнатах не ощущалось никакого движения. Снейп осторожно сделал шаг вперед. В этот момент за окном сверкнула молния, и комнату озарила яркая вспышка. В ее свете зельевар увидел в середине комнаты небольшую кушетку, а на ней — неподвижное тело молодого лорда. Савалл застонал и пошевелился. Картина была ясна: мастер зелий прекрасно знал, какие ощущения вызывает отдача от некоторых особенно сильных заклинаний. Он взмахнул палочкой, произнеся заклинание, и три светильника залили комнату ярким светом. Подойдя к кушетке, Снейп взял тонкую кисть Савалла, и, нащупывая пульс, быстрым взглядом скользнул по полкам: ничего подходящего. Мандор вновь пошевелился, а затем Северуса обдало густой синевой распахнувшихся глаз. — Лежите спокойно, я сейчас принесу отвар, который поможет справиться с головокружением и придаст сил. — Снейп выпустил руку, стараясь не смотреть молодому человеку в лицо, а особенно на жесткую линию слегка полуоткрытых губ. — Спасибо, но в этом нет необходимости. Отдача, и правда, оказалась жесткой, и это моя ошибка. Было больно. — Мандор попытался сесть, и Снейпу пришлось наклониться, чтобы помочь ему, на несколько секунд удержав его руки в своих. — Если вы будете так любезны, передать мне вон ту бутыль и флакон, — Мандор слегка повел рукой по направлению к подоконнику, — то минут через пять я буду в норме. Взяв из рук зельевара маленький, темного стекла флакон с притертой пробкой, Мандор открыл его, и Снейп почувствовал сильный резкий запах. — Что это? — спросил зельевар, наблюдая, как Савалл, сделав небольшой глоток этого странного варева, тут же запил его несколькими порядочными глотками из бутыли. Насколько Снейп успел определить, в бутыли была обыкновенная вода. — Потренируйтесь в определении рецепта, — Мандор, скривившись так, будто ему пришлось съесть два лимона сразу, протянул ему флакон. Северус осторожно наклонил флакон так, чтобы небольшая капля жидкости упала на пробку. — Вытяжка артемизии, драконова трава, — пробормотал зельевар, внимательно разглядывая темную густую каплю, — ласточкина трава… Четвертый ингредиент визуально определить не могу, но в лаборатории… — Кровь ласки, — Мандор, выглядевший значительно лучше, поднялся с кушетки. — В вашем Отражении этот ингредиент не употребляют в таком сочетании, а между тем она дает потрясающий эффект. Можете убедиться на мне, — Мандор встал перед Северусом в полный рост. — В нашем… ГДЕ?! — Снейп с удивлением посмотрел на немного бледного, но уже вполне бодро выглядевшего мага. — В вашем Отражении. Есть два полюса мира, — Мандор плотно заткнул пробкой флакон и поставил его на место. — Оба они порождают… Вот вы бросаете в реку камень, и по воде начинают идти круги. Так же и эти два полюса порождают вокруг себя круги — Отражения. Каждое из них по-своему уникально и интересно, но все они лишь подобие главного — того камня, что упал в воду. — Вы хотите сказать, — Снейп даже не пытался скрыть изумление, — что Хогвартс и, скажем, Хогсмид, — это отражения чего-то? — Не только Хогвартс, — Мандор надел замшевую куртку и теперь возился с чем-то на низком чайном столике. — Магическая Англия и Англия магглов ведь это одна и та же страна, правильно? — Да. — Так вот, попробуйте поверить мне на слово в том, что Англия тоже — Отражение. А за ней есть еще и еще… И где-то существует мир, очень похожий на этот, но, все-таки, совсем другой. Хотите чаю? — он успел сервировать низкий чайный столик изящным фарфором и каким-то образом уже заварить чай, приятный аромат которого поплыл по комнате. Снейп не успел понять, как Мандору это удалось. Ощущение высокой магии пропало, но покалывание в кончиках пальцев еще оставалось — Нижайше прошу к столу, — Савалл сделал церемониальный поклон. Чай оказался отменным. В меру терпкий, он отливал красноватым оттенком в свете ламп. — Вы не воспользовались палочкой? — Снейп выразительно посмотрел на волшебную палочку Мандора, безмятежно лежавшую на тумбочке возле кушетки. — Есть масса способов заваривать чай, — Савалл, удобно расположившись в кресле, с наслаждением сделал глоток. — Я воспользовался привычным мне и более быстрым. Кстати, этот способ тоже некоторым образом связан с понятием Отражений и той магией, которая вызвала к жизни этот Туман. Снейп почему-то почувствовал себя очень хорошо. Он впервые был в комнатах Мандора, но уже успел мельком оценить обстановку. Хотя в том, что касалось чая, Савалл явно был склонен к Востоку, комната, по крайней мере, та, в которой они сейчас расположились, была выдержана в лучших колониальных традициях. За окном продолжал настойчиво шуметь дождь, а в комнате было тепло, горел свет, и пахло ароматным чаем. Кресла были мягкие и удобные, фарфор восхищал тонкостью работы и затейливостью рисунка. Снейп понимал, что судьба предоставила ему возможность вновь встретиться с Высоким Искусством, и нужно было быть полным идиотом, чтобы не выжать из этого шанса все возможное. — Я никогда не слышал об Отражениях, — осторожно произнес зельевар, сделав еще один глоток. — Люди всегда думали, что они не одиноки во Вселенной, но никогда не подозревали до какой степени. — Мандор улыбнулся. — Если хотите, я могу вкратце рассказать вам о том, как выглядит мир на самом деле. — Я не уверен, что после того, что с вами было, стоит так тратить силы — Снейп посмотрел на Савалла — Благодарю, профессор, но, думаю, нам может не представиться более удобного случая спокойно поговорить. А мне хотелось бы, чтобы вы знали, как и какими методами, я пользуюсь в борьбе с этим Туманом — Польщен вашим доверием — хмыкнул Снейп. — Итак, как я вам уже говорил, все Отражения — суть круги на воде от брошенного камня… Вечер окончательно перешел в ночь, гроза постепенно стихла, сменившись проливным дождем. Дождь прекратился, оставив после себя низкое, покрытое серыми тяжелыми облаками небо, едва начавшее светлеть на востоке. Все это было видно в окне небольшой гостиной Мандора, если бы кто-нибудь из сидевших возле низкого чайного столика мужчин возымел бы желание в это окно посмотреть. Но они оба были так увлечены разговором, что не замечали ничего вокруг. За несколько часов привычный для Северуса Снейпа мир был перевернут с ног на голову, начисто разрушен, а затем заново собран. Но теперь он был совершенно не похож на прежний. Как ребенок в детстве слушает сказки, так, лишенный детства, слушал Северус Снейп о двух полюсах мира — о прекрасном и великом королевстве Амбер и вечно изменчивом, древнейшем Хаосе, где небо меняет свои цвета, и звезды соседствуют с Солнцем на одном небосклоне. О множестве Отражений, находящихся между этими двумя вечно противоборствующими началами. О том, что планета Земля и все, что на ней есть, на самом деле, тоже одно из Отражений. Он узнал о могущественных волшебниках и высокой магии, из которой произошли все остальные магические системы всех миров. В какой-то момент зельевар почувствовал, что полон новой информацией с избытком. Нужно было время, чтобы как-то осмыслить все, что он узнал. Чай был давно выпит, но, поглощенные беседой, они этого не заметили. И только теперь Снейп почувствовал, что от долгого сидения у него затекла шея. Осторожно повернув голову, он увидел, что тьма за окном заметно посерела. — Вы рассказали мне много удивительного, — Снейп тяжело поднялся, — но вряд ли Хаос или любое другое волшебство помогут нам с вами не проспать занятия, если мы просидим еще несколько часов. — Думаю, ложиться спать смысла уже не имеет, — Мандор тоже встал на ноги. — Скоро уже завтрак, поэтому я предпочту холодный бодрящий душ и чашку крепкого кофе. — Что ж…в таком случае, увидимся за завтраком — Снейп сделал шаг к двери. — Северус, — голос Мандора был очень тих. Снейп повернулся. — Спасибо. Прежде чем Снейп успел ответить, Мандор подался вперед и его теплые мягкие губы коснулись губ зельевара. От неожиданности тот опешил и почти автоматически ответил на поцелуй. В следующую секунду он почувствовал, что чужие губы стали настойчивее. Язык забирался глубже, дразня небо и внутреннюю сторону губ. На секунду у Снейпа перехватило дыхание, а затем он обеими руками обхватил затылок молодого человека и, прикусив ему нижнюю губу, втолкнул свой язык в его рот. Немного усилив давление, Северус подтолкнул Мандора к стене, потом еще, пока молодой человек не прижался к ней спиной. Отступать было некуда, вырваться из кольца сильных рук декана Слизерина было непросто. Отражения, Хаос, Амбер, магия — все мгновенно отошло на задний план. Поцелуй длился долго. Глаза Мандора сияли ослепительной синевой, он выглядел столь дерзко и соблазнительно, что Снейп поспешил отодвинуться, решив не мешать две победы в одну и посмаковать вкус скорого и окончательного триумфа. Возвращаясь к себе, Снейп подумал, что, впервые за всю его жизнь, судьба действительно оказалась к нему благосклонна. На следующий день с раннего утра вся школа была на ногах. Ждали прибытия гостей — участников Турнира Трех Волшебников. Злой до последней степени Филч бросался даже на Почти Безголового Ника, грозя донести в Министерство, если увидит хоть малейшее пятно на сверкающих полах или отмытых до приятной матовости стенах. Учителя, облачившиеся в лучшие мантии, нервно поглядывали в окна Большого Зала. Дамблдор, одетый в длинное, расшитое бисером и лентами одеяние, кажется, был третьим после Снейпа и Савалла спокойным человеком среди всеобщей суеты. Снейп знал, что учеников школы Дурмстранг привезет Игорь Каркаров. Несмотря на то, что Северусу всегда претила излишняя нервность и слишком уж неприкрытое высокомерие Игоря, он был тем человеком, которого зельевар, пожалуй, был рад видеть в Хогвартсе. Шармбатон и Дурмстранг прибыли с большой помпой, сразу же внеся сумятицу и волнение. Ученики Хогвартса чуть не посворачивали себе шеи, провожая взглядами воспитанниц мадам Максим, а трепетные девичьи сердца их однокашниц рванулись к суровым и неразговорчивым студентам с Севера. В Хогвартсе стало шумно и многолюдно. После того, как были улажены все формальности с размещением гостей, и в Большом Зале был выставлен Кубок Чемпионов, Снейпу и Саваллу совсем не осталось времени не только на взаимные провокации, но и на мирные беседы. Виделись они практически на бегу, — что, впрочем, не мешало Мандору по-прежнему изящно склоняться перед деканом Слизерина, — и успевали обменяться едва ли парой слов. Все в Хогвартсе изменилось. В связи с грядущим Турниром дисциплина упала катастрофически, и студенты только и делали, что шептались на занятиях о посторонних вещах. Декан Слизерина сыпал наказаниями, снимал баллы, но эти меры помогали слабо. По прошествии месяца, и с появлением гостей стало ясно, что Мандор оказался отличным педагогом. Студенты радостно бежали на занятия по заклинаниям. Студентки метались между Саваллом и Крамом, не в силах выбрать окончательный объект своей страсти. Воспользовавшись терзаниями хозяек школы, гостьи из Шармбатона вкупе с мадам Максим объявили мсье Савалла «истинным шевалье». В учительской стало гораздо оживленнее. Мандор, оказавшийся душой компании, развлекал всех анекдотами и невероятными историями. Приходя в учительскую, Снейп старался расположиться в самом дальнем углу, куда падали лишь редкие отблески камина. Он прятал лицо в тени и только тогда позволял себе улыбаться шуткам Мандора. Савалл был остроумен, неистощим на анекдоты, прекрасно воспитан, — и мадам Максим, и обычно сдержанная до чопорности Минерва весьма благосклонно принимали ухаживания лорда. Все это до крайности раздражало. Декану Слизерина хотелось поговорить об Отражениях и магии, но застать Савалла одного было почти невозможно. У Снейпа было слишком много вопросов, на которые он впервые не знал ответа, слишком смутные чувства начали бродить в его душе, повергая зельевара в растерянность, но если вопросы он еще мог попытаться сформулировать, то любое выражение чувств находилось под строжайшим запретом. Зельевар старался не засиживаться в учительской, пить на ночь успокаивающие отвары и не думать, что, впрочем, не мешало ему провожать взглядом фигуру в черном, и каждый раз вновь ощущать на губах вкус полыни. Единственный поцелуй жег губы и властно требовал продолжения. В одну из суббот, наводя порядок у себя в хранилище, Снейп сделал весьма неприятное открытие: не хватало некоторых ингредиентов. Кто-то в Хогвартсе промышлял воровством. И ладно бы тащили у других, но такую беспардонность по отношению к себе Снейп терпеть был не намерен. -Альбус! — декан Слизерина решительно отказался от предложенной директором чашки чая. — Может быть, кому-то и нравится, когда пропадают вещи. Может быть, это даже весело — профессор Трелони может почувствовать себя весьма полезной и поиграть в сыщика. Может быть, я даже преувеличиваю, подозревая в этом шайку Поттера, но, видите ли, я не люблю веселья такого рода и терпеть не могу сюрпризов. — Северус, — Дамблдор, высматривавший что-то в окне, обернулся к зельевару и посмотрел на него поверх очков-половинок, — я уверен, что мы быстро разберемся с этим недоразумением. Мне весьма неприятно, что обнаружилась пропажа, но давай не будем торопиться с выводами. — Ваша гуманность, Альбус, просто удручает. У меня воруют ингредиенты для оборотного зелья, использование которого в школе запрещено, а Вы считаете это недоразумением. Дамблдор положил в рот лимонную дольку: — Северус, ты же знаешь, что я всегда придерживаюсь презумпции невиновности. В данном случае, она гласит: «Не пойман — не вор». Мы обязательно выясним, кто к тебе залез. А сейчас… — он поманил Снейпа к окну. — Кажется, способ справиться с одной из наших неприятностей, все-таки найден. Снейп взглянул на улицу. Далеко внизу было отчетливо видно, как по тропинке, ведущей к Запретному Лесу, шел человек. Сердце пропустило удар. Снейп узнал фигуру в черном. Мандор Савалл быстро пересек открытое пространство и скрылся из виду. — Мандор сказал мне, что нашел способ остановить распространение Тумана. — Остановить? Я полагал, что мессир Савалл знает, как его уничтожить. — Снейп вложил во фразу максимум сарказма. — Ты несправедлив к молодому герцогу, — Снейп впервые услышал титул мага. — За два месяца совладать с тем, чему нет даже названия… — Дамблдор взял из жестяной банки еще одну дольку — Он герцог? — директору удалось удивить зельевара. — Он еще и принц крови, — охотно кивнул Дамблдор и положил в рот еще одну лимонную дольку. — Хотя должен сказать, что происхождение его не портит… — Еще и принц… где Вы его нашли, Альбус? — О, это очень далеко отсюда, — Дамблдор взял что-то со стола. — Когда очень давно я был знаком с его отцом — могущественнейшим магом. Мандор в полной мере унаследовал его талант. — Альбус протянул Снейпу кольцо. Ободок его был сделан из платины, а вместо камня было вставлено небольшое колесико красноватого металла с миниатюрными зубчиками и спицами. — Что это? — Мандор говорил мне, что такие перстни у них называются спикартами. — И что с ним можно делать? — При помощи такого кольца мне удалось связаться с Его Высочеством и пригласить его к нам. Насколько я понимаю, у этого кольца широкий спектр применения — И как же оно работает? — О том судить не могу, — Альбус широко улыбнулся и погладил бороду. — Думаю, только сам принц сможет тебе это объяснить. — Тогда зачем Вы даете его мне? — Снейп нерешительно взял перстень. — Думаю, тебе он будет нужнее, я и так из Хогвартса никуда не денусь, а Мандор, полагаю, уважит старика, и придет ко мне сам, если что. Снейп вышел из кабинета директора. Возвращаться в подземелья Слизерина не хотелось, и зельевар решил немного пройтись. Ему было о чем подумать, да и, пожалуй, за все последние дни лучшей возможности поговорить серьезно с новоявленным принцем, было не найти. Ученикам было запрещено ходить в Лес, поэтому Снейп был уверен, что им никто не помешает. Прежде чем пролиться унылыми дождями и холодным ветром скорой зимы, ноябрь, жестом королевской милости, подарил один из последних роскошных дней, Мягко шелестели под ногами опавшие листья, среди изящно вычерченных золотом ветвей яркими рубиновыми искрами вспыхивали ягоды рябины. Северус сошел с тропинки и медленно побрел наугад. Среди ветвей бука блеснули серебристые нити покинутой паутины. Где-то еще щелкали и бодро перекликались птицы. Зельевар остановился и полной грудью вдохнул горьковатый осенний воздух. Невдалеке хрустнула ветка. Справа, по корявому толстому стволу прошмыгнула белка, на секунду остановилась, удивленно взглянула глазами-бусинками на замершего человека, и умчалась вверх, в путаницу ветвей. Напряжение и раздражение последних недель отпускало. Зельевар постоял несколько минут, бездумно глядя вслед умчавшемуся зверьку. Драгоценное время побыть самим собой. Северус с силой провел ладонью по лицу, словно хотел стереть с него природные черты, а затем огляделся. Если он правильно определил свое местоположение, то зона Тумана, куда направился герцог, была южнее. Снейп коротко усмехнулся, и решительно повернул на юг. Через пять минут до слуха зельевара донесся приглушенный треск, спустя еще несколько минут, Снейп заметил, что этот треск был единственным звуком на этом участке леса. Запретный Лес разительнейшим образом изменился. Деревья стояли совершенно голые, их черные, казавшиеся какими-то изломанными, ветки уныло висели. Темная, влажная, слежавшаяся листва гасила звук шагов. Казалось, мастер зелий попал в совершенно другой лес, не имевший ничего общего с тем, который остался у него за спиной. Снейп оглянулся. Контраст между яркостью красок позади и темным, мертвым пейзажем впереди ошеломлял. Зельевар отметил, что область поражения за последнее время значительно увеличилась. Прикинув скорость распространения Тумана, Снейп вздрогнул: даже по приблизительным расчетам эта штука подойдет вплотную к школе не позже февраля. Нерадостные размышления мастера зелий прервало какое-то движение. Он быстро огляделся. В небе бесшумно сверкнула яркая синеватая молния, треск стал очень громким, а по спине Снейпа побежали холодные мурашки: совсем рядом с ним вновь творилась сильнейшая волшба. Зельевар ускорил шаги. По серебристой поверхности стены Тумана шли волны. До сих пор гладкая, теперь она морщилась резкими складками. Сверкали синеватые искры, они срывались, превращаясь в маленькие молнии. Напротив стены Тумана стоял Мандор и делал какие-то движения руками. Он напоминал дирижера, а музыка невидимого оркестра состояла из искр-молний, тянувшихся к нему. Снейп, найдя отличный наблюдательный пункт за большим стволом наполовину вырванного из земли тиса, смотрел на происходящее во все глаза. Мандор работал без палочки. Незнакомыми были и заклинания, в результате которых молнии начинали бить то сильнее, то слабее. Иногда вместо того, чтобы лететь вперед, они бесшумными яркими вспышками взвивались вверх. Насколько Снейп мог разглядеть, от рук Мандора не исходила никакая видимая энергия. Однако каждое его движение отзывалось холодным покалыванием в пальцах зельевара, не оставляя сомнений в истинной природе происходящего. Внезапно громкий треск перешел в низкий, глухой рев и серебристая плоскость вспучилась гигантским пузырем в сторону заклинателя. Несколько молний дотянулись до Савалла, и трава у него под ногами задымилась. В одно мгновение зельевар перемахнул через ствол и, выхватив на ходу палочку, бросился к принцу. — Стой! — голос Савалла с легкостью перекрыл рев. — Не двигайся! Снейп замер на месте, направив палочку на Туман. Мандор произнес какое-то заклинание и резким жестом выбросил вперед руку. Рев стал громче, пузырь раздулся еще больше, но Снейп заметил, что поверхность его оказалась перетянута сеткой из молний. Хищные искры превратились в посверкивающую паутину, покрывшую всю поверхность. Серебристое вещество пыталось освободиться, но тенета оказались крепкими. То там, то сям вздувались пузыри, натягивая пленившую их сеть, но разорвать ее не могли. Савалл опустил руки: — Кажется все, — голос принца был немного сорван. — Если интересно, можете подойти поближе, но держитесь на том же расстоянии, что и я. Не опуская палочки, Снейп осторожно продвинулся вперед и встал рядом с герцогом. Рев и треск стихали, постепенно поверхность успокаивалась, а синеватая сетка из молний становилась все заметнее. — Видите вон ту березу? — Мандор показал на молоденькую березку, половина ствола которой была точно бритвой разрезана Туманом. — Она будет нашим ориентиром. Эта сетка призвана остановить туман. Если эту березку дальше не засосет, значит, заклинание подействовало. — Вы что, сами в этом не уверены? — привычная ирония в голосе мастера зелий была призвана скрыть восхищение и внезапное облегчение от того, что ни одна искра теперь не долетала до Савалла. — Практически уверен, я старался учесть все поправки на это Отражение, — Мандор устало улыбнулся. — Нудная привычка все проверять. Надо будет придти сюда через неделю, посмотреть. — Что за заклинание вы использовали? Мы уже пытались применить Релашио… — У нас его так и зовут «набросить сеть». Оно сложнее, чем аналогичные здесь. Так как эта штука, — Савалл кивнул в сторону затихшего Тумана, — не местного происхождения, я решил усмирить ее нездешним же оружием. Если моя мысль верна, то и уничтожить его можно будет тем же способом. А сейчас, если вы не возражаете, Северус, давайте выбираться из этого унылого пейзажа. Они двинулись в ту же сторону, откуда пришел Снейп. У самой границы мертвой зоны Снейп обернулся. Серебристый монстр окончательно стих, был оплетен искрящейся паутиной и неподвижен. Зельевар взглянул на разделенную пополам березку и решил, что пора рискнуть и попросить у Его Высочества несколько уроков магии. Они неторопливо шли по живой части Леса, когда, поравнявшись с очередным деревом, Мандор полуобернувшись, лукаво взглянул на зельевара: — Между прочим, Ваше появление из-за ствола было весьма эффектным. Снейп привычно изогнул бровь, но решил, что сейчас не самое подходящее время для сарказма. — Я на это и рассчитывал, Ваше Высочество — в тон магу произнес он. — Вы выглядели несколько напряженным, и я надеялся разрядить обстановку. — О, вам это удалось, — в синих глазах Мандора снова запрыгали золотые искры. Он так легко переходил из одного состояния в другое, что если бы Северус пять минут назад не видел собственными глазами мага в действии, то сейчас догадаться о том, что произошло, было бы невозможно. Мандор остановился и мягким жестом положил руки на плечи мастера зелий. Снейп слегка улыбнулся и позволил молодому человеку коснуться губами его губ, чтобы затем решительно толкнуть его к стволу. От неожиданности Мандор отпустил руки, и Снейп, перехватив их, провел по губам принца языком. Рот принца приоткрылся, и Северус, на секунду прикусив Саваллу нижнюю губу, поцеловал его. Он почувствовал, что молодой человек потянулся к нему, но Снейп мягко оттолкнул его. Отпустив одну руку и не прерывая поцелуя, Северус нащупал застежки форменной преподавательской тужурки Мандора и расстегнул первый крючок, второй… И тут, он скорее почувствовал, чем понял: что-то изменилось. На его затылок легла горячая ладонь, и Мандор, резко подавшись вперед, довольно сильно дернул Северуса за волосы, заставляя запрокинуть голову. И тут же, не дав опомниться, быстро расстегнул ширинку на брюках Снейпа. Тонкие пальцы пробежались по низу живота, оттянули резинку и крепко сжали основание поднимающегося члена. Снейп охнул — от неожиданности, от короткой и сильной жаркой волны, окатившей все тело. Отпустив волосы зельевара, Мандор обхватил его одной рукой, другой продолжая сжимать набухающий член, и слегка развернул, заставив Северуса сдвинуться с места. Снейп ощутил, что упирается спиной в шершавую, неровную, полукруглую поверхность. В некотором тумане он понял, что они с Мандором поменялись местами. Впрочем, это стало, пожалуй, последним связным его ощущением: как раз в этот момент пальцы Мандора начали продвигаться по члену к головке, слегка массируя, чуть сжимая… Снейп почувствовал, что покрывается испариной, а в ногах возникает предательская слабость. Он ухватился за плечи Мандора, чувствуя, как под пальцами трещит ткань. Мандор прижался теснее. У Северуса перехватило дыхание. Он почувствовал, как горячая волна поднимается снизу вверх, как стремительно под рукой Мандора твердеет и встает член. Глаза принца с такого расстояния казались уже не синими, а расплавленно-золотыми. Снейп прижался губами к его шее. Скользнув ниже, в расстегнутый ворот, он коснулся косточек ключицы, начал осторожно вылизывать языком ямку между ними. Свободной рукой Мандор быстро расстегнул пуговицы на мантии зельевара. И начинавшийся бодрящей осенней прохладой день превратился для Снейпа в пышущие жаром тропики. Ему казалось, что он вот-вот растворится в вязкой горячей волне. Там, внизу, пальцы Савалла ласкали, массировали, дразнили член… Мандор будто специально не доводил дело до конца, сводя с ума почти корчившегося под ним мужчину, прижатого к дереву так, что не было ни малейшей возможности вывернуться. — Сволочь! — тихим хриплым голосом выдохнул Снейп в ухо своему мучителю, запуская пальцы в белые волосы и впиваясь в губы поцелуем. Тот, ответив на поцелуй, резко наклонился и сжал зубами сосок на обнаженной груди Снейпа. Северус вскрикнул, и в этот момент Мандор ввел в дело вторую руку. Едва не теряя сознание от пришедшего оргазма, Северус вцепился зубами в плечо принца и изо всех сил сжал его ягодицы, ощущая горячую плоть возбужденного тела. Снейп почувствовал, как по всему телу мягко расползается истома. Он ослабил судорожную хватку и попытался отстраниться. Не удалось. Мандор ласково коснулся поцелуями губ, щек и шеи зельевара. — Надо бы вернуться, — принц отстранился сам, успокаивая сбившееся дыхание. Его щеки заметно порозовели, спутанные волосы беспорядочно торчали в разные стороны, расстегнутая куртка выглядела весьма помятой. Мужчины начали приводить себя в порядок. Пальцы у обоих дрожали. Снейп пристально посмотрел на Савалла. Принц пригладил волосы, одернул куртку и, встретив взгляд зельевара, широко улыбнулся. — Я вижу, Северус, вы тоже склонны к экстремальному сексу? — Я просто без ума от него, — лицо мастера зелий было бесстрастно. — Особенно, когда деревья используют как постель, а все желающие могут посмотреть на эту камасутру сверху, из башен Хогвартса. — Вы правы, дорогой друг, — Мандор, казалось, ничуть не обиделся. — В следующий раз мы займемся этим на башне. Это отличная идея, Северус! — В следующий раз? — брови зельевара поползли вверх. — Ты полагаешь, — он решил, что церемонии уже явно излишни, — что будет еще и следующий раз? Для этого нужно еще и мое согласие, а я его не давал. Черные глаза встретились с пронзительно синими. Снейп медленно смерил Мандора взглядом с ног до головы. Сейчас он вновь испытывал привычное и, оттого, еще более успокаивающее ощущение власти. И было совершенно неважно, что перед ним стоял принц крови и весьма недурной маг. Сейчас это был не аристократ, а жаждущий секса молодой парень, которого можно было держать в ежовых рукавицах и использовать так, как нужно самому Снейпу. Обратить все на пользу себе. Этот урок своей юности Северус Снейп запомнил отлично. Достаточно было одного короткого слова. Слова, которое избавит от напряжения последних недель, от назойливых мыслей, роем крутившихся в голове. — Завтра в шесть жду у себя. — Он жестом отстранил принца и, не оборачиваясь, быстро пошел к школе. Едва закрыв за собой дверь, Снейп быстро разделся, встал под душ и только когда сильные холодные струи коснулись разгоряченной кожи, смог, наконец, перевести дух. Все его партнеры практически сразу признавали его власть и охотно подчинялись, принимая все условия. Когда-то это приятно удивляло и будило желание, потом стало привычным, и интерес вызывал только вопрос времени, затраченного на покорение нового любовника. Впрочем, Северус старался быть справедливым: пару раз партнеры оказывались выше всяких похвал, и о прекращении связи можно было даже пожалеть. Да, так было почти со всеми. Почти. Семь лет назад они с Люциусом договорились превратить отношения в дружеские. Снейпу хотелось верить, что это решение стоило большой крови им обоим, но Люциус ничем ни разу себя не выдал, а Снейп… Снейп спасался единственным средством, которое помогало всегда: работой. С тех пор мастер зелий предпочитал не вносить в состав отношений любовные ингредиенты, и без сожалений рвал связи, как только начинал чувствовать какие-то опасные эмоции или видел попытки подчинить его своей власти. Никто больше не имел на это права, никто, кроме… Тут Снейп почувствовал, что сильно замерзли ноги. Несколько секунд он непонимающе смотрел на заметно посиневшую кожу, пока не вспомнил, что из душа льется холодная вода. Резко закрутив кран, зельевар сдернул с вешалки полотенце и несколько минут яростно растирал кожу. Что-то происходило с ним в последнее время и, кажется, Снейп знал, что именно. Знал, но упорно гнал от себя признание, ни на секунду не позволяя смутному подозрению перерасти в абсолютную уверенность. Этого просто не могло быть. Все сгорело еще тогда — семь лет назад. На оставшемся после того пожара пустыре ничего не могло родиться заново: там не осталось даже пепла. Нет, ничего не может быть, ему просто мерещится. Он устал, к тому же этот наглец сегодня так грубо себя повел. Окутывая растертое тело мягким теплом пушистого банного халата, Снейп решил сделать себе успокаивающего отвара и лечь спать. Завтра он возьмет ситуацию в свои руки, и направит ее в нужное русло. Чувства никогда не мешали ему добиваться желаемого, он их просто игнорировал. Пора вспомнить об этом важном качестве и не позволять себе больше так отвратительно рефлексировать. Северус задумчиво дотронулся пальцами до своего члена, провел по нему и вновь вспомнил прикосновение горячих умелых пальцев. Мандор сделал то, чего Снейп давно уже не позволял никому. Сам зельевар охотно шел на грубый, на грани боли, секс. Но и в этих случаях, — как и во всех других, — хозяином положения был он сам. Час назад, впервые за долгое время, у него эту привилегию бесцеремонно отобрали, а взамен дали наслаждение неожиданно глубокое и столь острое, что у Северуса никак не получалось почувствовать себя оскорбленным. Все эти годы мастер зелий носил две маски — одну для коллег и учеников и вторую — для многочисленных желающих с ним переспать. Ему казалось, что обе уже намертво приросли к нему, стали его кожей, его сутью. Защищенный ими, Северус казался себе сильным, свободным, неприступным… Теперь одна из масок треснула и разваливалась на глазах. Северус непроизвольно сжал пальцы на своем хозяйстве. «Что же ты наделал, принц! Провались ты обратно вместе с этим чертовым туманом и всеми своими Отражениями!» Сжав член, он тут же вспомнил, как только что это делал Савалл. Неудержимое, страстное желание сейчас же, немедленно вновь заняться с ним любовью накрыло зельевара с головой. Он крепко зажмурился, и тут же под сомкнутыми веками всплыло раскрасневшееся лицо лорда, бездонные синие глаза. Северус почувствовал, как член в его руке снова поднимается, набухая, твердея. «Мерлин всемогущий!» — зельевар бросился обратно в ванную и там, под горячим душем, еще раз кончил, мешая вкус крови из прокушенной губы с презрением к самому себе. Вернувшись в комнаты, Савалл несколько минут стоял на пороге спальни в некоторой задумчивости. Затем он медленно стянул с себя куртку, разулся и блаженно растянулся на кровати. Сцену в лесу он никоим образом не планировал, она была чистейшей импровизацией, но на лице зельевара так явно читалось желание немедленно отодрать принца, что Мандор не мог не откликнуться на столь настойчивое предложение. Правда, так и осталось неясным, кто кого в итоге отодрал. Савалл усмехнулся. Видимо, завтра Северус захочет реванша. «Придется мне обмануть ваши ожидания, дорогой профессор», — Мандор прикрыл глаза. Ему нравилось в этом Отражении. А мастер зелий был дополнительным бонусом. В нем чувствовалась большая внутренняя сила и способность видеть истинную природу многих вещей. Пожалуй, из всех, с кем Савалл успел познакомиться в Хогвартсе, настоящий интерес у него вызывал именно декан факультета Слизерин. Смутная идея, возникшая под влиянием их бесед о ядах, оформилась во вполне ясную и четкую мысль. Мандору Саваллу не нужно было долго присматриваться к зельевару, чтобы понять, что он стоит гораздо большего. Через полчаса, приняв душ, причесавшись и облачившись в привычные черно-белые цвета, принц Хаоса решительно постучал в дверь кабинета директора Хогвартса. — Мессир Савалл, как хорошо, что Вы пришли. — Дамблдор сделал приглашающий жест. — Я как раз собирался пить чай. Не хотите ли присоединиться? — С удовольствием, — Мандор опустился в предложенное директором кресло. Дамблдор взмахнул палочкой, и перед принцем появилась светло-зеленая фарфоровая чашка с чаем и небольшое блюдце такого же цвета со свежайшими кексами — Удалось ли Вам совершить задуманное? — Полагаю, что усмирить вашего гостя я смог, но для того, чтобы уничтожить его, потребуется время. Туман пришел не из ближнего Отражения, поэтому придется повозиться. Но, думаю, эта проблема решаема. — Я даже не сомневаюсь, — Дамблдор с видимым удовольствием откусил кусок кекса. Савалл улыбнулся: -С Вашего разрешения, господин директор, я хотел бы поговорить о другом занимающем меня предмете… Дамблдор внимательно посмотрел на принца: — Что же Вас интересует, мой друг? — Вы немного обошли меня на вираже, — лицо Мандора выражало крайнюю степень светской любезности, — если я правильно понимаю, именно от Вас профессор Снейп узнал мой титул и происхождение. Теперь мне хотелось бы взять реванш. — Каким же образом? — Дамблдор, казалось, лучился благожелательностью. Мандор отпил чаю, прикрыл глаза, всем своим видом демонстрируя удовольствие от вкуса напитка, и твердо произнес: — Прошу Вас, расскажите мне о профессоре Снейпе. Сегодня декан Слизерина проявлял чудеса неслыханной доброты. Ни один из учеников не остался на отработку, хотя штрафных баллов, розданных на уроке зельеварения, вполне хватало, чтобы Гриффиндор опозорился перед гостями из других школ на всю оставшуюся жизнь. К студентам своего факультета, зельевар был как всегда лоялен, к гостям — вежливо-равнодушен. Впрочем, к знаниям дурмстрангцев он отнесся вполне одобрительно, о чем не преминул сообщить Игорю Каркарову в один из перерывов. Едва занятия окончились, студенты, не веря своему счастью, пулей вылетели из стылых подземелий. Но сегодня профессору Снейпу меньше всего хотелось проводить какие-либо занятия, а уж тем более смотреть на то, как ученики будут долго и неумело чистить котлы. Придя к себе, Снейп вызвал эльфов и распорядился навести в комнатах порядок, застелить кровать новым черным батистовым бельем. Он приказал доставить с кухни фрукты и сыр, а сам отправился в ванную комнату. Наполнив ванну горячей водой и ароматной пеной, он погрузился в воду всем телом, до подбородка, и прикрыл глаза. Он предвкушал свидание, вспоминая запах волос Савалла, его горячие, сильные руки и тонкие, нервные, гибкие пальцы. Сегодня это тело, которое Снейп все никак не мог разглядеть в подробностях, будет выгибаться под его руками, и он заставит умолять об удовольствии. Он возьмет его грубо, может быть, сразу войдет в него, чтобы посмотреть, как тот будет корчиться от боли, и как будет просить еще… От удовольствия предвкушения по телу Северуса пробежала сладкая судорога. Он полежал еще немного, затем растерся нагретым и пропитанным запахом миндаля полотенцем. После секундного размышления Снейп облачился в черное шелковое кимоно, затканное тонкими серебристо-белыми нитями сложного рисунка. Нижнее белье зельевар проигнорировал. Бросив быстрый взгляд в зеркало, Снейп остался доволен увиденным. Несколько капель любимого Феррагамо довершили дело. Эльфы уже закончили свою работу и убрались подальше с глаз зельевара. Он внимательно огляделся. Гостиная была чисто прибрана. Протерты полы, проветрено. Перед камином была расстелена шкура медведя, сам камин уже затопили и по комнатам постепенно разливались тепло и приятный смолистый запах. К дивану был придвинут столик черного дерева, инкрустированный перламутром, на котором были расставлены плетеная корзинка с фруктами и две маленькие тарелочки с тонко нарезанным сыром. Кто-то из эльфов додумался поставить на каминную полку узкогорлую японскую вазу, наполнив ее водой. Из каких соображений это было сделано, Северус не понял, но решил, что это совершенно лишнее. Прежде чем вылить воду и убрать вазу, он решил проинспектировать спальню. В ней уже было достаточно тепло, кровать была раскрыта, и новое постельное белье приглашающе манило в свете четырех высоких витых свечей, вставленных в резные серебряные подсвечники. Северус вернулся в гостиную и, еще раз оглядев стол, подошел к мини бару в углу комнаты, дополнил сервировку двумя высокими бокалами для вина из богемского стекла и извлек из бара бутылку Chianti Classico. Часы мелодично пропели, и длинная минутная стрелка с тихим щелчком установилась на двенадцати, составив с короткой часовой прямую линию. Едва смолк мелодичный перезвон, в дверь негромко постучали. Зельевар распахнул дверь. На пороге стоял Мандор. Белоснежная рубашка, черные брюки, черная безрукавка, расшитая по горловине и по краю серебром. Белоснежные волосы, мерцающие блестящей волной. Ничего лишнего и вместе с тем безупречно красиво. Черно-серебряная графика. Снейп отступил вглубь, сделав приглашающий жест. — Добрый вечер! Я и не думал, что попаду в царство Гарун-аль-Рашида, — пройдя в гостиную, Савалл с видимым одобрением окинул взглядом комнату. — Это один из моих псевдонимов, — Снейп тонко улыбнулся. — Располагайся. Если предпочитаешь прелюдию, то есть несколько вариантов. — Он указал на накрытый столик. — Во всех операх я всегда ценил увертюры, — кивнул головой Мандор. — Дальше я обычно и не слушал. — Боюсь, что сегодня у тебя нет выбора, — Снейп откупорил вино и разлил его по бокалам. Он поднял свой, любуясь гостем сквозь сверкнувшую гранатом жидкость. «А ты и вправду красив, принц. И сам знаешь об этом. Но что же в тебе еще, почему мне так смутно на душе из-за тебя? Будто ты успел напоить меня амортенцией, но ведь это невозможно…» Мандор пригубил вина. — Сегодняшнюю оперу ты прослушаешь до конца. — Снейп сделал глоток. — И она тебе понравится. — Ты обещаешь? — в пляшущих отблесках огня глаза Мандора казались совсем темными. — Гарантирую. — Что ж, — Савалл осторожно взял бокал из рук Северуса и поставил его на столик. Снейп не сопротивлялся. Принц нежно провел рукой по его щеке, снизу вверх, запустил пальцы в еще влажные волосы. Снейп обнял его за талию, притягивая к себе. Совсем близко Северус увидел его лицо, черты которого сейчас скрадывало изменчивое освещение. От Мандора пахло кедром, лавандой, кардамоном. Тонкий богатый аромат, выдавший с головой его желания. Впрочем, принц ничего не скрывал. Оба впились друг в друга с такой силой, что едва не прокусили друг другу губы. Снейп подтолкнул гостя: — Иди вперед. Принц без возражений вошел в спальню, зельевар застыл в дверях. — Раздевайся, — властный приказ заставил Мандора слегка хмыкнуть. Пряча усмешку, он медленно стянул с себя безрукавку, тряхнул волосами. Снейп, слегка подавшись вперед, безотрывно следил за ним. Расстегнув рубашку, Савалл обернулся к мастеру зелий: — Кажется, мы в неравном положении, — он двумя руками потянул пояс кимоно. Широкая шелковая лента послушно развязалась, и полы легко разошлись. Теплые ладони легли на грудь Северуса. Ситуация, кажется, вновь выходила из-под контроля. Снейп перехватил запястья Мандора и, больно сжав, резко толкнул молодого человека к кровати. Не давая опомниться, он сильно, почти грубо заломил Саваллу руки и, навалившись всем телом сверху, тихо прошептал: — Сегодня моя очередь. Вместо ответа, Мандор снова впился в его губы поцелуем, а затем весьма чувствительно прикусил ему губу. От неожиданности Снейп резко мотнул головой, ощущая во рту привкус крови, и разжал руки. Мандору этого оказалось достаточно, чтобы оттолкнуть зельевара назад и резко подняться. Снейп, стерев тыльной стороной ладони кровь с губы, почувствовал, как в нем все закипает. У него уже были строптивые любовники, правда, до крови дело доходило редко. Сопротивление порождало бешенство, которое, как и сила, невероятно возбуждали зельевара. Однако дело приобретало странный оборот. Мандор, мгновенно оказавшись у него за спиной, схватил его за плечи и швырнул на кровать. Уткнувшись лицом в простыню, Снейп почувствовал, как к нему прижались сверху. Шелковистые, пахнувшие кардамоном волосы коснулись его щеки. — Пожалуйста, не пытайся вырваться, иначе будет очень больно. — Голос Мандора стал хрипловатым. Внезапно Снейп ощутил, что сзади в него упирается что-то твердое. Он понял, что принц уже возбужден. К еще большему удивлению, он почувствовал, что и его член начал причинять определенные неудобства при лежании на животе. Уже знакомое желание немедленного страстного секса вновь накрыло зельевара. Где-то на периферии сознания в отчаянии билось уязвленное самолюбие, но Северус уже сдался. Одного грамотно проведенного натиска было вполне достаточно, чтобы жаждавшее покориться тело заявило о своей полной капитуляции. Зельевар даже и не подозревал, насколько сильно в нем желание быть побежденным. Северус расслабил мышцы. В ответ тотчас ослабла мертвая хватка цепких пальцев. — Мы же хотели начать с увертюры, — принц пощекотал ухо зельевара языком. Снейп, понимая, что сейчас им руководит чистейшее упрямство, решил не менять позы и еще сильнее вжался в простыни, пряча усмешку. «Войди в мой город без моей помощи, и я признаю тебя королем». Словно прочитав его мысли, Савалл осторожно коснулся губами правого плеча, затем левого. Теплые мягкие губы легко отметились на коже спины, затем — выше, ближе к шее, и тут же скользнули вниз. Еще ниже, к копчику, к ягодицам… Тонкие пальцы, только что стальным зажимом впивавшиеся в тело, стали почти неощутимы. Словно ветерок, пробежали подушечками по горячей, начавшей покрываться испариной спине зельевара. Вслед за пальцами и губами влажную дорожку вдоль позвоночника оставил язык. Мандор чертил на спине Северуса какие-то знаки, намечая их контур пальцами, затем повторяя его губами и закрепляя получившееся языком. По всему телу побежали мурашки, а вслед за ними — легкая волна истомы. Снейп постепенно расслаблял все тело, позволяя сладкой неге делать его совершенно безвольным. Рисование знаков становилось все активнее, а вместе с тем и нега превращалась в тягучее, поднимавшееся снизу желание. Оно изливалось в член, набухавший и заставлявший Северуса приподниматься, поерзывая. Савалл сжал руками его бедра: — Увертюра окончена, можно повернуться. Мастер зелий понимал, что дальнейшее соревнование упрямств бессмысленно. Было уже понятно, кто выйдет победителем. Он перевернулся на спину. В тот же миг Мандор легко коснулся его губ поцелуем, а пальцы с сильным нажимом пробежались по всему вытянувшемуся на постели телу. Теперь Снейп мог рассмотреть своего любовника. Мандор уже успел избавиться от всей одежды, и стало видно, что безупречным телом он не обладал. Худощавый и даже немного жилистый, мускулистые и сильные руки, немного непропорционально широкие плечи. Его глаз нельзя было рассмотреть, и Снейпа это почему-то совершенно не устраивало. Обхватив руками голову принца, Северус притянул молодого человека к себе, ниже, еще ниже к своим губам. Мгновение — и губы Савалла коснулись их секундным пробным поцелуем, коснулись и отпрянули, чтобы тут же вернуться смелым натиском, с ходу беря хорошо укрепленную крепость. Поцелуи становились все горячее, и чужой язык все смелее и увереннее чувствовал себя в теплом лоне чужого рта. Мандор коснулся поцелуем шеи, ямки между ключицами, скользнул ниже. Его язык оставил влажный след на разгоряченной коже, а вслед за ним в дело пошли легкие, дразнящие укусы, а вместе с ними — ловкие пальцы, безошибочно отыскавшие самые чувствительные точки. Острое наслаждение тысячью иголок пронзило тело. Теперь Северусу оставалось лишь скользить по волнам горячего удовольствия. Такого секса у Снейпа не было давно. Он так привык быть опытнее и сильнее, так привык подчинять и брать, что почти забыл, как может быть иначе. Он чувствовал, как под горячими ладонями Мандора его тело становится мягким и податливым, острые иголочки заставляли выгибаться им навстречу, изо всех сил стремиться ближе и ближе к тонким пальцам, нежным ладоням, мягким губам. Мандор коснулся кончиком языка низа живота, чуть задержался и начал ласкать член. Снейп издал какой-то булькающий звук, пытаясь удержать рвущийся из всего его существа стон. Мандор вновь повел пальцы и язык вверх, снова вниз. Северус вцепился в простыни. Он сошел с ума… Во всяком случае, по-другому это он назвать не мог. Мозг отключился. Северусу казалось, что возбуждение разорвет его на тысячи кусочков. Простыни опасно затрещали под его руками, он почти задыхался.