***
Ну вот и все. До прилета настоящего центаврианского посла остается примерно полчаса. Можно не торопясь сварить себе крепкий кофе. Посидеть напоследок у себя в кабинете — или в караулке с ребятами. Насладиться горьковато-сладким горячим напитком, покоем и неописуемым чувством свободы — когда над тобой уже не висит очередной незаполненный график, несданный отчет и вовремя не закрытое дело. Еще полчаса — а потом начнется. Будет вам и немая сцена, и цирк с конями. А может, даже и с клоунами. Инспектор и в самом деле взял из караулки большой пластиковый стакан с кофе. Прошел к себе в кабинет и, открыв шкафчик, достал оттуда антикварную жестянку с сахаром. Бросил в стакан шесть кубиков рафинада, размешал и, неторопливо прихлебывая, начал складывать в большую картонную коробку вещи из шкафчика, разные мелочи из письменного стола и с полок. Так уж получилось, что в этой комнате он де факто провел больше времени, чем дома, куда возвращался в основном затем, чтобы помыться и поспать. Тем не менее, все личные вещи, находящиеся здесь, поместились в одну коробку. Забрал ее и отнес на сиденье своего флаера. Это называется «Омниа меа мекум порто». Возвращаясь обратно, услышал, как предрассветную тишину рассек звонок коммутатора. Жизнерадостно-бодрый ответ дежурного: «Да, Пал Сандрыч!» и потом гораздо менее бодрое — «Так они, это… уже давно их забрали… Как кто? Ну эти… центавриане… Полчаса назад...» Вот и начинается… На руке требовательно запищал комм, и Аш-Сэй тут же принял вызов. В видеоокне возникло начальство в синей пижаме с белыми полосками, совершенно обалдевшее и крайне недовольное. — Ирэл!!! — шеф выпустил воздух с шипением и присвистом, как проколотый баллон. — Это как понимать?! Что все это значит?! От возбуждения начальник местного отделения планетарной полиции начал разговаривать на вдохе. Прокашлявшись и снова набрав воздуха, взтычил указующий перст на инспектора: — Это... кхе-кха-кхэм, это тебе даром не пройдет! Кому ты их передал?! — Представителям федеральной галактической полиции, Павел Александрович. — Каким таким представителям?! Какой такой галаполиции?! Почему я ничего об этом не знаю?! Судя по тому, как хаотически скакало изображение, начальство судорожно металось по спальне, явно собираясь начать рабочий день прямо сейчас, в неурочное время. В поле зрения попадало то пятно света от ночника, то рука, шарящая под кроватью в поиске носков, то дверцы шифоньера. Инспектор имел возможность ознакомиться с различными деталями интерьера в жилище шефа и даже мельком узрел недовольное лицо шефовой супруги, прежде чем она с головой укрылась одеялом. Прервать связь тоже было бы не комильфо (да и не по уставу), поскольку начальник вызвал его первым. Пришлось выслушивать его яростное пыхтение, чертыхание и наблюдать за тем, как шеф натягивает куртку прямо поверх пижамы. Наконец тот спохватился, зловеще прошипел с экрана: «ну ведь я с тобой разберусь, Ирэл» и отключился.***
Центаврианский корабль и флаер начальства добрались до базы почти одновременно. Пока громоздкая тарелка брезгливо примеривалась к посадочной площадке, засыпанной слоем оборванных листьев, кусками дерна и обломками веток, флаер шефа с размаху шлепнулся на плац перед караулкой. Начальство в плотно застегнутой форменной куртке, снизу которой торчал краешек синей пижамы, злобно глянуло на инспектора и проворно проскользнуло в дежурку. Лишь ненадолго задержалось в дверях: — «Можешь писать рапорт, Ирэл! Но сперва ты сам разберешься с центаврианским послом! Сам заварил, сам и расхлебывай!» После чего шеф рысцой удалился в кабинет. Инспектор проводил его задумчивым взглядом. Ну, по крайней мере, начальник планетарной полиции не забыл сменить пижамные брюки на форменные. Потом повернулся и пошел встречать центаврианского посла. Сначала из распахнутого шлюза выехал выдвижной ступенчатый трап. Потом с обеих сторон трапа выстроилось отделение центаврианского спецназа в черно-зеленом камуфляже. Солдаты застыли бесстрастными статуями, из-под шлемов фулл-фейс с панорамными очками-хамелеонами не было видно лиц, и элитные вояки центавриан выглядели бы несомненно впечатляюще — будь они хотя бы немного повыше ростом. Вслед за солдатами из темного зева тарелки показался сам центаврианский посол с сопровождающими лицами. Щурясь в свете разгорающегося дня, посол подозрительно оглядел встречающую делегацию хумансов в лице единственного офицера полиции, да к тому же и не особо высокого ранга. Замусоренный плац, ни ковровой дорожки, ни салютующего почетного караула. По всему видать, его светлость была разочарована недостаточно торжественным приемом, поскольку цвет лица центаврианина стал еще более кислотным, а безгубый рот скривился в презрительной гримасе. Что эти хумансы себе позволяют?! Неотесанные варвары! Боже правый, с кем ему только ни приходится иметь дело! Ни малейшего понятия о дипломатии! Посол болезненно поморщился, выступил вперед и торжественно представился: — Аэогг Гуа-Ханк Гвеэогг Хэнногванг, полномочный посол центаврианского содружества в данном галактическом секторе! С кем имею честь? — Старший инспектор планетарной полиции Ирэл Аш-Сэй, — невозмутимо отрапортовал инспектор. Если его и впечатлила помпезная презентация центавриан, виду он не подал. — Чем могу служить? Выражение лица его центаврианского сиятельства стало еще более кислым. Мало того, что перед ним стоит вместо лица, равного по рангу, какой-то офицеришка среднего звена. Который еще и выглядит так, как будто только что вернулся с земляных работ. Так этот хуманс еще или непроходимо туп, или совершенно не в курсе достигнутого договора с местной полицейской верхушкой! Это откровенное пренебрежение со стороны хумансов было совершенно возмутительно, и только высокая дипломатическая квалификация и умение владеть собой помешали послу выйти из себя. Как это ни унизительно, но придется объясняться с этим солдафоном. Других-то нет, а дело отлагательств не терпит! — Вот здесь документы о передаче преступников с корабля «Космический Мозгоед», а также и самого корабля под юрисдикцию нашего правосудия, — его светлость Аэогг Гуа-Ханк Гвеэогг Хэнногванг протянул Аш-Сэю верительную грамоту. Тупой полицейский, вместо того, чтобы подойти за документом ближе к трапу, так и стоял, как столб, перед самой нижней ступенью. Пришлось самому послу спуститься на несколько ступеней ниже, и теперь смотреть на хуманса сверху вниз у него никак не получалось. Бумаги о передаче арестованных были выписаны на двух языках: сперва шли страницы на имперском центаврианском, потом то же самое дублировалось на интерлингве. Посол злорадно протянул их инспектору, не перелистывая. И этот идиот взял их и уставился в текст, как будто и впрямь умеет читать! — Выдать вам преступников не представляется возможным, — Ирэл Аш-Сэй все так же невозмутимо вернул послу его грамоты. — Во-первых, согласно принципу презумпции невиновности, данные лица не могут считаться преступниками, пока их вина не доказана и они не осуждены по всем правилам судебной системы. До этого момента данные лица могут считаться только подозреваемыми. Во-вторых, предоставленных центаврианской стороной доказательств недостаточно для признания в действиях указанных лиц состава преступления. В-третьих, передача подозреваемых невозможна ввиду отсутствия подозреваемых. — То есть как это, ввиду отсутствия подозреваемых?! — цвет лица у посла сменился с оттенков весенней зелени до нежно-салатового. — Их уже здесь нет. Подозреваемых передали под юрисдикцию федеральной галактической полиции. Предполагаю, что в данный момент корабль с командой находится в каком-то из смежных секторов Галактики. Ну вот, еще одна немая сцена. И надо же, какая гамма чувств отражается у посла на лице! Какая шкала оттенков! Нежно-салатовый выцвел до цвета слоновой кости, потом физиономия пошла сине-зелеными пятнами и постепенно приобрела окраску благородной плесени. Когда же, наконец, его светлость снова обрел дар речи, на инспектора обрушился шквал шипящих и гортанных звуков, перемежающихся с завываниями. Некоторое время Аш-Сэй очень внимательно, но совершенно бесстрастно слушал эти звуки, пока господин посол не спохватился и не перешел на интерлингву. Вот тогда инспектор узнал много нового и интересного как о руководстве местной планетарной полиции в частности, так и о роде homo sapiens в целом. Например о бессовестной неблагодарности хумансов по отношению к корпорации «Этисса Гхэогг Уккои», которая столько раз самоотверженно и бескорыстно помогала человечеству в борьбе с инопланетной заразой. — Перед вами стоит не просто руководитель биотехнологической лаборатории, гигант мысли и светоч науки, — вещал посол, величественно указуя зеленой лапкой на одного из своих спутников. — Господин Хэгг Эггуин Гвыххионг по праву может считаться спасителем человечества, ибо благодаря его вакцинам… — Так это вы владелец «Этисса Гхэогг Уккои»? — Аш-Сэй очень невежливо перебил посла и обратился к сопровождающему лицу. — Очень приятно познакомиться! Я безмерно рад вас здесь видеть, поскольку у федеральной полиции возник к вам ряд интересных вопросов. В частности, полицию интересует, с какой целью ваша корпорация занимается разработкой биологического оружия, смертельно опасного именно для людей? И еще нас занимает, почему именно представители концерна «Этисса Гхэогг Уккои» каждый раз оказывались возле очага опасной болезни, которая в данной локации ни ранее, ни потом никогда не встречалась? Инспектор извлек из нагрудного кармана небольшую плоскую камеру для оперативной съемки и навел ее на господина Хэгга Эггуина Гвыххионга. «Гигант мысли» испуганно пискнул и попытался спрятаться за его светлость, полномочного посла центаврианского содружества. Аш-Сэй сделал и его фотографию, сначала в фас, потом, чуть отступив в сторону, и в профиль. Посол еще раз поменял цвет лица, попытался прикрыться ручонками, с неподобающей его положению прытью отскочил назад и возмущенно заверещал: — Как вы смеете?! Это нарушение дипломатической неприкосновенности!!! Пространство нашего корабля является частью суверенной и неприкосновенной территории центаврианского содружества! Вы не имеете права сюда входить!!! — И не буду, — покладисто согласился Аш-Сэй, отступил назад, подальше от трапа, и тщательно зафиксировал на камеру название и бортовой номер части суверенной центаврианской территории. Посол все-таки не зря занимал высокую должность и умел не только возмущенно кричать о нарушении дипломатического этикета. Раздалась резкая отрывистая команда, и стоявшие по бокам статуи спецназовцев ожили, синхронно развернулись и наставили на Аш-Сэя короткие стволы своих лучевых автоматов. Инспектор замер. — Немедленно отдайте мне эту камеру, — прошипел приободрившийся посол. — Договоримся так: вы отдаете мне камеру, а я не стану устраивать дипломатический скандал! Аш-Сэй изобразил на лице сомнение: — А если я не отдам? Почувствовав слабину, центаврианин усилил давление: — Вы что, хотите испортить отношения между расами? Вы отдаете себе отчет, что из-за ВАС (голос посла взлетел и патетически дрогнул) может возникнуть межгалактический конфликт с далеко идущими последствиями?! Вы, может быть, ввиду вашей невысокой степени развития, не понимаете, к чему может привести нарушение дипломатической неприкосновенности, но я понимаю и не допущу… дайте сюда эту камеру, иначе мои солдаты будут стрелять на поражение!!!***
Теперь, главное, достоверно изобразить испуг. Затравленно оглянуться назад, в сторону караулки. Только бы ребята не выскочили на подмогу… им, скорее всего, из окна центавриане не видны. К счастью. Рукой утереть пот со лба, нервно облизать губы и сглотнуть, легкий тремор, бледность не помешает - как хорошо, что существует такая опция. Центаврианских дипломатов наверняка учат читать мимику и прочие невербальные проявления человеческой психики. Поверил? Поверил, вон как приосанился, даже ростом выше стал. Теперь нерешительно и с сожалением протянуть ему эту камеру, как же, ведь приходится отдавать такие важные записи. Ай-яй-яй, какая досада! Зачем его сиятельству знать, что запись продублирована и файлы надежно уложены в памяти. И их высокочтимые зеленые физиономии, и название их супницы, и ее бортовой номер. Всего-то семнадцать цифр в восьмеричной центаврианской системе счета… Тем не менее, посол лично забирать камеру не стал. Послал одного их своих вояк и только потом взял, ловко пробежался тонкими зелеными пальцами по кнопкам и наконец расплылся в высокомерной ухмылке. Стер компрометирующие файлы, значит. Потом бросил камеру обратно Аш-Сэю (инспектор ловко поймал ее на лету) и удалился в недра своего корабля. Напоследок еще пролаяв что-то о произволе, жалобе вышестоящему начальству и похеренной дипломатической неприкосновенности. Сопровождающие лица кинулись вслед за ним, а потом организованно утопали и вояки. Трап телескопически втянулся внутрь, шлюз закрылся, и на этом, как понял инспектор, визит его уполномоченной светлости завершился. Он еще немного подождал, стоя при дверях караулки, пока центаврианская посудина не поднялась над базой и не отправилась восвояси. Потом послал короткое сообщение на имя В.Г. Ковалева: «Инцидент исчерпан. У планетарной полиции претензий к вашим друзьям нет. Розыск не объявлен. Центаврианский посол был очень недоволен.» Теперь пора было идти с рапортом к начальству. Шеф восседал за столом, все так же наглухо, до подбородка, застегнутый — несмотря на функционирующее отопление, и смотрел на инспектора букой. — Что, уже улетели? А претензии? Я тебя, Ирэл, перед начальством больше отмазывать не стану! — Я думаю, у дружественного центаврианского народа претензий к планетарной полиции не будет, — Аш-Сэй выложил на стол лист бумаги в ламинатовой обложке. — Это что? — начальник планетарной полиции подозрительно уставился на белый четырехугольник. — Рапорт об отставке. — Брось, Ирэл! Ну погорячились, бывает. Сам виноват, это ж было с твоей стороны явное нарушение прямого приказа! Я обязан реагировать! Но ты ведь знаешь, я тоже этих зеленых терпеть не могу, — начальство занервничало, залистало какие-то бумаги на столе, старательно избегая взгляда на поданный рапорт. — Если бы на меня не давили сверху, я бы ни в жисть… Давай так, Ирэл, бери свой рапорт назад и оба сделаем вид, что ничего не случилось! Аш-Сэй молча покачал головой. Шеф побагровел и снова закипятился: — Ты думаешь, что после случившегося уйдешь с чистым послужным списком и устроишься в какое-то более перспективное местечко?! Да хрена с два! Из этой дыры без повышения тебя могут перевести только в такую же дыру! В какую-нибудь жопу мира, типа Агухеро Сиего на Мине. Или пошлют работать помощником шерифа в Кленовилле, может, ты туда хочешь? Вроде там на прошлой неделе вакансия открылась… такая глухая задница, даже планету не помню. — Кленовилль, говорите? Почему бы и нет. Инспектор повернулся и ушел, оставив за спиной шефа с недоуменно вытянувшимся лицом и лежащим на столе листом бумаги в прозрачной обложке. Глухая дыра в заднице мира ему вполне подойдет.