***
На улице была глубокая ночь. Грир всё так же сидел у костра, невзирая на то, что все разошлись спать. Он не переставал мучить себя вопросами об отце, о себе, и о том, что о нём подумали остальные. "Какое же я посмешище!"- корил себя он, как вдруг, парень услышал шум, и резко обернулся. Довольно миниатюрная женщина в длинном черном пальто быстро шагала прочь из лагеря оборотней. Она старалась не привлекать внимания, чтобы как можно тише и незаметнее сбежать. Но Грир увидел её, и даже попытался догнать, но в конце-концов не смог. Она показалась ему до боли знакомой. Её длинные темные волосы кружились в буйном танце ветра. Словно он настойчиво мешал сделать то, что она задумала. Если внимательно присмотреться к женщине, то можно увидеть это нечто , что она так сильно прижимала к себе, и скрывала под плащом. Этим «нечто» было скомканная ткань, а под ней что-то живое и кричащее. Это был новорожденный ребёнок. Она стремительно шла, не обращая внимания ни на настояния погоды, ветер, грозу, дождь и глубокую ночь. Сложно представить сколько непоколебимости и твердости было в её решении. Неужели она намеренно сбежала вместе с ребёнком? Казалось, ничто не может её остановить и убавить её решимости. Но нет, когда она практически дошла до конца леса, женщина равнодушно, и как-то грубо, положила ребёнка у огромного, довольно плоского на поверхности камня, и сверху укрыла одеялом. Словно надеясь, что ещё один слой ткани поможет малютке выжить в эту ночь, и заменить тепло матери. - Прости меня, дитя. Я обязана это сделать,- в оправдание себе и своей совести произнесла эти ужасные слова женщина, и не задерживая взгляд на этом зеленоглазом комочке, резко развернулась и ушла в противоположном направлении. Малышка заплакала.Глава 1
5 января 2019 г. в 02:51
Она родилась в гуще тёмного леса над которым царил ужас и мрак. С каждым легким и таким естественным качанием деревьев, шелестом листьев и травы, поднималась новая волна страха. В шуме ветра не было приятной ушам мелодии, только отрывистый крик и неприятный свист, от которого появлялись мурашки и чувство страха. Словно отчаянный и последний крик, вырвавшийся из уст умирающего человека.Так же было слышно громкое жужжание мух и остальных насекомых, занятых за поеданием трупов и прочей гнили.
Лес переполнял запах смерти. Он сводил на нет, и будто уничтожал аромат сосновых деревьев полностью, доходя и пропитывая своей вонью каждую веточку, каждый маленький камешек и растение находившееся там. Это была гремучая смесь, от которой к горлу подкатывала тошнота: вонь трупов и крови, тяжёлый аромат дыма, запах грязных животных, и что-то ещё похожее на неприятный и резкий аромат войны. Войны, где трупов немеренное количество, где люди умирают каждый час, и где нет места добру.
В этом лесу не было места не только добру, но и никому живому, кроме оборотней. Если люди и заходили туда, то к их несчастью, никогда не выходили оттуда живыми. Их останки на долгие века находились под землёй, а кости, которые время от времени находили дикие собаки, кочевали с одного места, к другому. Легенды говорят, что души этих людей не могут справиться с осознанием своей внезапной смерти и бродят по лесу, издавая те ужасные звуки, которые слышны до самого города.
Маглы и по сей день наивно думают, что вся атмосфера леса виной диким животным. Но, будем откровенны, существ населяющих эту территорию по-другому назвать язык не поворачивается.
В ночь на двадцать шестое сентября, когда в лес прибыла стая оборотней с новой добычей, и своим предводителем — пятнадцатилетним мальчишкой, ни у кого не вызывала сомнения истина: этот день не нёс для них ничего хорошего, конечно, кроме добротных кусков говядины, украденных у мясника.
Грир Сивый, переполняемый чувством гордости, не сводил глаз с отца и выискивал пышную гриву матери. В его голове не угасали и ежеминутно вспыхивали с новой силой вопросы, так беспокоящие его мальчишеское сердце: "Что скажет отец? Он не жалеет, что доверил мне такую миссию? " Грир уже с восьми лет сам охотиться, а отец ни разу не обмолвился добрым словом в его сторону. Разве он не заслужил?
Большая часть оборотней разожгла огромных масштабов костёр, где сжигали останки умерших, веселились, смеялись и пили алкоголь. Самые дикие и неуправляемые уже ввязались в драку, женщины кокетничали с мужчинами, а некоторые, просто сидели у костра с интересом вглядываясь в яркие искры полыхающих языков пламени. И этими «некоторыми» был лишь Грир, находившийся не в самых лучших чувствах.
Ему нравилось смотреть на огонь, Грир находил это весьма интересным и отвлекающим от проблем. Вскоре, одиночество сына прервал отец— Фенрир, подходя к Гриру.
— Рад, что ты не подох,— он сладко улыбнулся, жадно облизывая губы на которых ещё остались остатки алкоголя. Его вид, как всегда и у всех, кто обитал в этом лесу, оставлял желать лучшего. Одежда рваная и вся в грязи, глаза—обезумевшие и когда-то ясно-голубые, бесследно утопленные в море крови жертв, зорко следили за поведением сына, анализируя каждый его шаг и присматриваясь ко всему. Фенрир Сивый— глава стаи ,обитавшей в лесу. Он предельно жесток и холоден ко всем, и его семья иногда поддавалась ещё большей строгости.
— Было бы весьма прискорбно, если бы я подох от руки жалкого толстяка, — пожав плечами ответил Грир, и поднялся с земли, поравнявшись с отцом.— Куда интереснее было наблюдать за тем, как дохнет он сам.
Фенрир сразу уловил едва уловимый запах лжи, но прислушавшись к сердцебиению сына, который ещё не умел его контролировать, сначала засмелся вместе с Гриром, но потом сменил выражение лица и резким взмахом руки, что есть силы, ударил сына по лицу.
Грир оступился к костру и едва не потерял равновесие. На глаза предательски навернулись слёзы обиды и непонимания, огорчения, и кажется, злости и желания отомстить.
Конечно, Грир врал, нагло врал отцу! Ну как по-другому он заслужит его уважение, как Фенрир станет считаться с ним?
— Ты, щенок, надумал врать мне? — голос отца прозвучал так устрашающие и громко, что половина оборотней услышали семейную перепалку и заинтересовано обратили своё внимание на них. Но Фенрира это ничуть не смутило и он невозмутимо продолжил «воспитательный процесс». —Если ещё одна лживая фраза вылетит из твоего грязного рта, то будь готов к серьезной взбучке.
Все присутствующие громко засмеялись вместе с Фенриром, смотря на то, как корчится Грир от раны, которая красным ручьем лилась из щеки.
— Всё, заткнулись, тупицы. Посмеялись над этих недоумком и хватит. Тащите ещё мяса! Слово «Недоумок» больно врезалось в сердце Гриру и он огорчённо проводил взглядом пьяную фигуру уходящего отца.