Кровавая охота

Джессика поспешно оторвалась от книги. За окном появился знакомый вид: платформа 9и 3\4 ждала приезда студентов. Рассмотрев внимательнее, Джонс не увидела знакомых лиц, но в глаза сразу же кинулись радостные родители учеников, уже поджидающие их, чтобы направиться домой. Кассандра взволнованно и торжественно начала рассказывать о своей встрече с отцом, пообещавшим купить ей нового домашнего животного. Пол дороги она то и дело рассуждала о том, кто же это может быть. Девушка ставила на кота, попутно расспрашивая Джессику, кого она предпочитает и кого бы хотела завести. Прервать такого рода " занимательные» разговоры Джонс удавалось лишь редкими уходами из купе со словами « Мне нужен свежий воздух», « Пойду в туалет», « Нужно поискать еды». Спутница совсем этого не замечала, как и абсолютную отрешенность Джонс и с готовностью ждала её возвращения. — Наконец-то…— прошептала тихо Джессика, чтобы Кассандра не услышала. Как же она была рада покинуть общество Клэй! Эта болтливость заставила голову Джонс разболеться. Мозг, словно говорил о том, что ненужной информации получено слишком много. — Кажется, это папа! Или не он?! Мама разрешила одеть ему эту ужасную красную футболку? — Джессика не слушала восклицаний Кассандры. Удивительно, но даже с первого раза, Джонс удалось вытащить чемодан, с огромным трудом закинутый на верхнюю полку. Поэтому, даже не дожидаясь девушку, Джессика направилась к выходу, дабы уйти незамеченной. Напоследок она кинула скупое: — До встречи. «Сейчас главное — уйти незамеченной. Никто не должен знать о том, что я еду сама. Это породит собой кучу вопросов, ответы на которые я вряд ли смогу дать» — решила она. Лондонский ветер поприветствовал Джонс мягким, почти невесомым холодным касанием лица. Она почувствовала, как ветер начал развевать волосы и рассудок немного стал яснее. Ей следует стать проворнее. Написать Томасу и Кандиде, выяснить где отец и что он делает. Джеймс Поттер, приобняв напоследок грустную Изабель, медленно проследил за фигурой Джессики. Она показалась ему какой-то грустной и… перепуганной? Джонс отчаянно искала кого-то или что-то в толпе и убедившись, что никто её не видит, как можно скорее укатила за собой маленький чемодан с изображением льва. Не успел парень и переварить эту картину, как вдруг услышал знакомые голоса: — Джеймс, Лили! — Гарри и Джинни Поттеры поспешили поприветствовать своих детей, они радостно обнялись и Джинни, не увидев одного из чад, взволнованно спросила: — А где Альбус? — Где-то со Скорпиусом, — ответила Лили, принимая долю нежностей от матери, соскучившейся по своих детях. Вскоре, на горизонте показался и сам Альбус, с невероятно недовольным выражением лица. Джеймс молча окинул его слизеринскую мантию взглядом, ухмыльнувшись. Он отметил, что младший брат все-таки, даже несмотря на родство, сильно отличается от них с Лили. — Вы не вместе ехали? — невинно спросила Джинни, на что последовала быстрая реакция Альбуса, словно и ожидающего этого вопроса: — Я ехал со Скорпиусом, но Джеймс и Лили вместе, не стоит волнений, — вялость и непонятно откуда взявшееся расстройство брата вызвало в Джеймсе большее раздражение. Он понимал, что с Альбусом всегда есть проблемы, таков уж он и его нравы. Но также парень осознавал, что с Поттером-младшим всегда проблем намного больше, чем с ним и Лили. Такие вот «попытки перетянуть на себя родительскую заботу» злили Джеймса, ведь Альбус всегда в их семье находится в центре внимания со своим подростковым максимализмом, перерсшим в стиль жизни. Поэтому Джеймс не собирался делать ничего другого, кроме как игнорировать его. — Как обстоят дела возле Кембриджа? Разогнали их? — так, чтобы никто не услышал, спросил Джеймс у отца, когда вся семья направлялась к машине, припаркованной возле выхода. Гарри, выглядевший до этого скорее радостно, чем нервозно, теперь огорчился, лицо его приняло лишь малую толику того, что творилось у аврора в душе. Легким движением он сдвинул немного очки и Джеймс отметил, что до этого движения они и так сидели ровно. Парень сразу понял, что застал отца врасплох. — Гермиона просила не распространяться по этому поводу посторонним, — сказал строго он, собравшись с мыслями. — но так, как ты стал свидетелем того события и так, как ты мой сын, что дает тебе огромную привелегию перед другими… Джеймс уловил Гарри на том, что тот не желает ничего говорить и тянет время, поэтому поспешил уяснить эту ситуацию, как можно скорее: — Так вы договорились с ними или нет? — Дорогой, это сложно для твоего понимания… Я уже множество раз пожалел об этом… Видя натянутость и скованность разговора Гарри и Джеймса, Лили поспешила спросить их в чем дело, беря отца под руку и улыбаясь: — О чём это вы шептаетесь? Секретики, да? — Нет, нет… — в один голос начали отнекиваться сын и отец, пытаясь не выдать истинную суть их разговора. Обое считали Лили слишком маленькой для этого и стремились оберегать от всего. — Альбус, мама, а они сплетничают про нас! — задорно засмеялась Лили, запрокидывая голову. В моменты подобные этому, девушка считала себя самой счастливой на Земле. Её не волновали ни взгляды посторонних, ни иногда устремленные камеры журналистов, ни даже грусть в глазах Альбуса. Она любила свою семью и это представляло для неё самую большую ценность в жизни. На Лондон медленно опускался вечер во всей своей красе: движение в городе затихало, люди начали прятаться от холода по домам и уютным кафешкам, в воздухе застыл аромат тыквы и осенних листьев. Гирлянды сверкали по всему городу, когда Джессика ехала на такси. Заинтересованно поглядывая то на украшенные торговые центры, то на разные рестораны и пустые скверы, Джонс даже на минутку начала завидовать маглам и их способу жизни. Такому простому, но в тоже время праздничному, легкому и, как казалось девушке, безпроблемному. Наблюдая за ними и в частности за тем маглом, который отвозил её к дому отца, она видела знакомые черты и все гадала, насколько они осведомлены о существовании таких, как она. Знает ли кто-то, кроме Министра маглов о Волшебном Сообществе? Помнят ли люди борьбу с Волан-де-Мором? Задать наплывающие вопросы девушка не решилась, ведь водитель бы посчитал, что у неё поехала голова. Жаль. «А если нависнет угроза мирового масштаба со стороны волшебников… имеют ли обычные люди право знать об этом? Интересно, как же им объяснили Первую и Вторую Магическую Войны… Или вовсе не объясняли? Может, на всех наложили заклятье…? В любом случае, так грустно, что они даже не догадываются о нас!» Её мысли перебил мужчина со словами: — С вас 10 фунтов, — расплатившись с водителем и вежливо попрощавшись, Джессики вытянула из багажника свой чемодан и перед ней предвстала во всей красе вечерняя улица Корн- Стрит. Одна из центральных и людных, где находится в такое время и не очень то и безопасно, но зато ближе всего к переходу в Годриковую Впадину. Начал напускаться мелкий дождь. Асфальт мгновенно стал мокрым и воздух наполнялся ароматом влаги. Джессика поспешила накинуть огромный капюшон, не имея ни минутки, чтобы остановиться. Снаружи она пребывала в полном спокойствии. Знали бы прохожие, что у неё в душе. Нет, там не грусть, даже не страх, как бы это не стало предсказуемо, но что-то гораздо тяжелее и гремучее, вырвавшиеся наружу. Злость. Она надеялась, что ей не придеться ночевать на улице, ведь гарантий на то, что Стив дома у неё нет. У неё нет вообще ни на что, что касается родного отца, никакой уверенности. Где он? С кем он? Почему не забрал её? Эти вопросы волновали Джессику, но не больше того самого, коварного и возможно, предопределяющего её судьбу. Вооружившись численными вырезками картинок, книгами, украденными из Запретной Секции и самым главным — непреодолимым желанием узнать правду, Джонс преследовала только одну цель и со всех ног мчалась к ней. — Эй, красотка, сколько берешь? — воскрикнул кто-то позади и Джонс задрожала. Буквально опешила, когда он продолжил: — Тебе 18 то есть, что одна в таком месте? — А ведь Джессика и не заметила, как оказалась возле паба «У Робина». Это место славилось не самыми приличными посетителями и слишком частыми гостями в лице полицейских. Джессика намеревалась игнорировать настойчивые вопросы и дальше, пока один из них, самым нахальным образом, не вторгся в её пространство. Он требовал от неё скорого ответа, а второй злобно смеялся. Здоровые, пахнущие алкоголем и пропитанные жиром, они не вызывали ничего, кроме как отвращения. Они слишком напоминали Стива с его ночными вылазками в бары. К счастью, Джонс знала выход благодаря собственному горькому опыту, полученному от отца. — Тронешь меня, и я позвоню в полицию, — бесстрашно сказала она, хотя каждый дюйм её маленького тела дрожал — Мой папа шериф, хочешь иметь проблемы? — Почему же это дочь шерифа разгуливает одна в центре Лондона? — спросил один из них и нагнулся к Джессике затем, чтобы прошептать: — За тобой следят зади. Не знаю, что ты натворила, но на убийцу точно не похожа. Не оборачивайся. — Да… но… — она слишком сильно удивилась, что бы ответить что-то вразумительное. — Куда тебе? — Годрикова Впадина. — Отлично, мы с Патриком проведем тебя туда. Джессика молча последовала за ними, разыгрывая первоначальную сцену. Мужчины что есть силы притворялись обычными пьянчугами и поспешили провести девушку в паб. Когда они вошли в знаменитый «Ореал», притворство окончилось и один уверенно начал: — Я Кристофер, а это Патрик, — они протянули руки и Джессика сумела лучше разглядеть их под желтым светом ламп. Внушающий страх мужчина, а тоесть Патрик, за всю дорогу не обмолвился и словом. Одежда его выглядела ужасно, да и его длинная отросшая борода наталкивала на мысль, что он либо профессор в Хогвартсе, что нереально, или бездомный пьяница. Его друг, Кристофер, любезно предложивший помощь, выглядел куда приятнее и аккуратнее, хотя Джессика и до сих пор не была уверена, стоит ли ей доверять им. — Мы шли из бара и увидели тебя и твой чемодан с эмблемой льва. Знаешь ли, мы сами окончили Гриффиндор и увидеть тебя в таких местах — настоящая неожиданность. Мы только хотели подойти ближе, как Патрик заметил двух мужчин в темных костюмах идущих… словно через толпу. Похоже они применили какое-то заклятье, потому что их никто из маглов не видел, — он немного задумался и со всей серьезностью, на которую был способен помутнившейся от виски рассудок, спросил: — Так во что ты вляпалась? — Нет, что вы…— Джессика окончательно растерялась от услышанного. Следить за ней? Зачем? Кому это нужно? — Если честно, то я не имею ни малейшего понятия. Я только вот приехала на каникулы… и тут такое. — Я думаю, это типы из министерства. По крайней мере очень похожие на них. Но кто бы это не был, мы не бросаем своих, — Кристофер улыбнулся и Патрик открыл Джессике дверь у прохода в Годриковую Впадину. — Спасибо вам большое, я в огромном долгу у вас, — поблагодарила Джессика и покинула мужчин. — Ты ещё спасешь наши жизни, Джессика Джонс, — прошептал Патрик, когда двери закрылись. Кристофер положил ему руку на плечо и они трансгрессировали. Огромная каменная стена на заднем дворе, построенная, возможно, лишь для охраны от воров, поначалу не внушала Джонс доверия. Джессика поспешила дотронуться до кодовой комбинации, а точнее 3 стуков по правому камню и 5 стуков по левому. Камни разошлись в разные стороны и Джессика увидела Годрикову Впадину. «И что это было? Кому понадобилось следить за мной?» — она взволнованно и пугливо ступала всё ближе и ближе к родному дому. Её руки начали нервно трястись, а сердце бешено отстукивать понятный только ему ритм. Джессика пыталась себя успокоить. Попытки оказались тщетны. Её тело, будучи в состоянии шока, не слушалось её. Она будто бы ждала, что из-за угла появиться человек из Министерства и нападет на неё. И что станет самым обидным так это то, что она даже не сумеет защититься! Дом Стива Джонса являл собой небольшого размера, хрупкое построение, давно никем не доведенное до порядка. Темного, почти черного цвета стены вызывали отторжение, а крыша, залатанная, как только можно, никак не говорила о том факте, что тут проживает один из самых известных людей Англии. Открывая еле-еле держащуюся калитку у дома, Джессика окинула взглядом почти пустой сад. «Похоже, отец распустил прислугу»— решила она. Когда-то красивые, ярко-красные розы, пушистые кусты и плодовые деревья превратились в сухие искореженные временем прутья и пустую сухую землю. Они угасли и потеряли свой цвет ровно в тот момент, когда это сделала и Джессика. В тот момент, предопределяющий их с отцом судьбу. Да, именно тогда, когда отца и дочь покинул Родрик. От этого становилось грустно. На кухне горел свет. Радовало, что Стив находился дома. Выдохнув напоследок, Джессика переступила порог родного дома и в нос сразу же ударил запах крепкого алкоголя. Стив всё так же не поспешил встретить дочь, наверное и не слыша. У Джессики перехватило дыхание, когда она увидела бардак, царящий в доме. Повсюду разбросанные окурки. Сигареты и бутылки из-под огневиски угнетающе поприветствовали девушку на пути к отцу. И взглянув на него же, Джонс вообще пожалела, что приехала. Стив Джонс в компании какой-то женщины, среди разбросанных карт и остального мусора, сидели на диване, о чём-то говоря. Изрядно пьяные и не верящие, что перед собой увидели, они где-то минуту просто смотрели друг на друга, не решаясь сказать и слова. —П-привет… — Джессика первой решила вымолвить приветствие. — Джессика! Что ты тут делаешь? — Стив подорвался с места и женщина удивленно взглянула на него, явно расстроенная такой помехой, как Джессика. Дочь выглядела неоднозначно: зелёные глаза, смотрящие на него с теплом когда-то, стали холодными, отрешенными и ледяными, но Стив не отрицал, что это спокойствие может потянуть за собой настоящий огненный взрыв. Хоть он и до конца не знал свою дочь, но как родитель, в отличии от покойного Родрика Джонса, он больше понимал суть её натуры. С виду стальной, непробиваемой, но в случае чего — сломанной и грустной. — Я… в общем, я писала тебе, но ты не отвечал. Меня отпустили на каникулы домой, — ответила, пытаясь не видеть этого хаоса и не истерить. Куда она попала? В дом алкоголика? Картежника? Это не дом её отца, нет. Невозможно. — Дорогая, Меллани выйди, пожалуйста, нам нужно поговорить, — женщина, не соизволившая даже представиться перед гостьей, демонстративно вышла, оставляя отца и дочь надине. Джессика почувствовала запах приторно-сладких духов, идущий шлейфом от неё, после того, как Меллани закрыла двери гостинной. Стив накинулся на Джессику и в его голосе она почувствовала обвинение и недовольство сложившейся ситуацией. — Глупая, не нужно было приезжать вот так! Я не подготовился! — вскрикнул он и Джессика убедилась, что отец очень пьян. Видя ошарашенно застывшую в дверях некогда спокойную Джессику, он со всей наивностью, спросил: — Почему ты такая грустная? Джессика на минуту задумалась. Стоит ли ей говорить всё, что она думает? Вся мокрая, простывшая и замученная она хотела уйти отсюда, покинуть этот ад, своего отца и этот дом. В ней велась борьба за эмоции и здравый рассудок, и первые, преобладали над вторым. — Макгонагалл писала тебе, когда я упала с метлы, — взглянув на его удивление, она продолжила не смягчая тон: — Да, я неделю была в Больничном Крыле, но ты, конечно, об этом не знаешь, ведь не читал никаких писем. Я писала тебе, что приеду, но и мне ты тоже не ответил. Я понадеялась, что ты занят работой и приедешь забрать меня с вокзала, но этого ты тоже не сделал… По пути домой, меня преследовали какие-то маньяки, потому что ты не соизволил хотя бы проводить меня до дома!.. С чего мне быть радостной, пап?! Стив растерялся, каждое слово привело его в шок и злость одновременно. Джессика знала, что когда он пьян, все его чувства обостряются и выходят наружу огромным ураганом. Сейчас он стал злым. — Но… мне ничего не приходило, не нужно меня упрекать! — Тебе нужно чаще заглядывать в почту, а не только бегать за выпивкой… — Замолчи! — он резко оборвал её. Его глаза стали по-настоящему сумасшедшими и яростными. Казалось, он ненавидел дочь. — Ты ничерта не понимаешь, что сейчас творится, Джессика. Ты мала и глупа! А всё из-за воспитания старика! — Ну и… — Я не давал тебе слова. Из Джессики вырвалось глухое удивление, её губы сложились в тугую линию, а глаза чуть не начали блестеть из-за слёз. Несмотря на все ссоры, Стив никогда не позволял себе так разговаривать с дочерью. И теперь, когда в его крови только алкоголь, Джонса не волнует мнение дочери. — Сядь! — Не хочу! — Я не спрашиваю, — он силой вырвал у неё из рук чемодан и грубо усадил дочь на грязное кресло. Джессика больно ударилась о деревянной быльцо. — Я не хочу слушать твои недовольства, я и так слишком долго потакал тебе и отцу. Хватит. У нас серьезный разговор, но для начала… Кто тебя преследовал? — Почему именно это интересует тебя? — услышав встречный вопрос Стив вздохнул, пытаясь контролировать то раздражение, испытывавшее к Джессике. — За что мне это?! За что тебе это?! За что такой взбалмошной девице, достался дар, с которым справится она не сможет! Как же сложно…- Стив будто разговаривал сам с собой, смахивая на сумасшедшего — О чём ты говоришь? — Слушай внимательно. Это странно прозвучит, но никогда, слышишь, никогда не ходи одна. За тобой следят. За моим домом следят, за Меллани следят, за дядей Одри. Они ищут тебя, — Джессика готова поклясться, что отец сошел с ума. То, с каким серьезным лицом он говорил такие будто настоящие указания, пугало её и она немного отодвинулась от него. —Меня? — Да, тебя, Джессика, ты нужна им. Поэтому не попадайся лишний раз на глаза и веди себя так, будто не догадываешься. Не говори ни с кем, они нам не друзья. Министерство хочет погубить тебя. — Зачем им губить меня? Зачем они меня преследуют? — Дело в том, что… это не важно. Главное следуй тому, что я говорю, — он лениво откинулся на диване и Джонс не смогла не возмутиться такому безразличию к ней. Нет, она не станет снова терпеть неизвестность, она не будет больше мучать её и Томаса с Кандидой. — В чём дело? Почему ты не говоришь мне?! — Это не важно… — В ЧЁМ ДЕЛО? — закричала не своим голосом Джонс, подрываясь с кресла. Она жаждала услышать то, что откроет ей тайну смерти Родрика, суть письма для Бенджамина Хорнвуда, бредовых слов профессора Толкинса и самое главное — услышать то, что изменит её жизнь в хорошее или плохое русло. Отвечая той же интонацией и злостью, Стив встал напротив дочери: — Они думают, что ты последняя охотница из всех домов-основателей БОНО. И это правда. После смерти Родрика, ты осталась одна, — всего несколько предложений, но настолько фатальных в жизни подростка, готовых просто свести с ума. Джессике показалось, что она прямо сейчас упадет. Все самые худшие догадки о последнем охотнике… Как она может быть кем-то, хоть немного похожим на Талию Джонс? Это просто невозможно! Все твердят, что она не сможет стать аврором, а охотником! Нет, это не для неё! — Охотница?! Я?.. — Это правда, Джессика. Слушай внимательно: не говори об этом никому. Ни Томасу, ни его папаше аврору, ни Кандиде, ни этой твоей Макгонагалл. Они все работают на Грейнджер. Она спит и видит, как переманить тебя на свою сторону! — Ты пьян…! Я не хочу дальше слушать! Ты несешь бред! — Джонс начала истерично отрицать очевидную правду. — Помнишь те слова Родрика? Ты же помнишь их! Про то, что ты последняя! Я уверен, что Талия приходила к тебе. Она связывалась с тобой, Да? — Откуда ты… — Джессика, ты последняя из охотников и это огромная тайна, которая может убить тебя и всех твоих друзей! — эти слова дались ему очень сложно. — Никогда не признавайся в этом никому, а особенно Министерству. Я уже придумал, что могу сделать, дабы защитить тебя. — Меня не нужно защищать! — Ты выйдешь замуж за одного из Хорнвудов. Я обо всём договорился. Как только тебе исполняется 17, ты идешь под венец. Поверь мне, Хорнвуды — спасут тебя, Бенджамин поклялся Родрику защищать тебя и брак — единственное, что спасет тебя от Министерства и оборотней. Они дадут защиту, — не слушая возмущений Джессики сказал Стив. Ошарашенная такой новостью, а более подачей такой информации: грубой, ставящей перед фактом, словно это нормально, отец, некогда тихий Стив, приказывал ей, что делать. Даже Родрик никогда не опускался к такому контролю за Джессикой и не спешил расписывать её планы на будущее. — Все, что ты сейчас говоришь — бред. Я не могу быть последней охотницей, если осталось ещё куча Хорнвудов и Джулия… Ты же должен помнить о ней! А её отец, мать?! Что с ними? — девушка цеплялась за последнюю надежду— Кто вообще такие охотники? — Кто такие охотники? — с пьяной улыбкой переспросил Стив. — Моя дорогая, ты не представляешь, что это за чудовища. Это… машины, орудия, с малых лет воспитаны только что бы делать одну вещь, — он истерирически засмеялся и с огромным удовольствие произнес: —Убивать. Джессика упала в ступор. Она испуганно посмотрела на отца, но тот не разделял это волнение. Он, словно наслаждался выражением её перепуганного лица. — Я до последнего не верил, что из всех, кто остался, ты — последняя. Уж извини, Джесс, ты меньше всех подходишь, — он засмеялся и подался к ней. — Какого же было моё удивление, когда я узнал, что пареньки Хорнвудов — самые примитивные, Джулия, рожденная от охотника, обычная, а ты… Ты! Чьим отцом являюсь я, даже не охотник, а мать! Мать — настоящее чудовище, покинувшее меня так рано! Артемида сотворила с тобой ужасные вещи и старик это знал. О, он же не просто так рассказывал тебе эти байки о рыцарях и героях, не просто же так учил стрелять из лука и рассказывал азы военной подготовки. Ты ещё не понимаешь, Джессика, но это твоя судьба. Судьба быть убийцей, — он ещё громче засмеялся и Джессика испугалась — Но ты можешь избежать этого. Оборотни не достанут тебя, если будут верить, что охотников не осталось и Родрик был последним. Все, что тебе нужно сделать — закрыть свой маленький ротик и выйти замуж за Хорнвуда. Этот союз возродит БОНО и наше могущество. —  Я… я найду другой выход! — Глупая девчонка! ты понимаешь, что я не смогу защитить тебя? Я старый, слабый и зависимый от этой дряни, — Стив указал на пустые бутылки алкоголя. — Я никогда не брошу свой способ жизни. Но ты можешь выжить, если согласишься на брак. Хорнвуды — последние выжившие из основателей и будущее охотников — за ними. — Нет! Прекрати, прекрати! Я не товар и не мясо для возрождения вида. Это отвратительно! — закричала девушка. — Ты хочешь подохнуть так же, как и Родрик, да? Ты хочешь, чтобы они тебя убили одну целой стаей? Ты хоть представляешь, что они могли сделать со стариком, если бы имели чуточку больше времени? Вот тебе правда, которую ты хочешь: оборотни убили отца, потому что думали, что он последний охотник. И как же глупо так умереть, да? Он подох из-за тебя. — Джессика готова заплакать. — Или ты хочешь закончить как Талия? Хочешь, чтобы они разорвали тебя, а твою голову посадили на пик? У меня ещё сотни примеров, как ты… — Я лучше умру! Резкий звук. Ладонь Стива с силой прошлась по щеке Джессики. Девушка, чувствуя настигшую боль от силы, успела немного оступиться назад. Не поняв, что случилось, она вытаращилась на пьяного отца глаза, почувствовав то унижение, которое принес этим ударом Стив. Из щеки мгновенно тоненьким ручейком полилась до подбородка теплая жидкость. Самым ужасным для девушки стало то, что в его ранее теплых, карих глазах, не было и чуточку сожаления или мягкости. Там пустота. — Что ты сказала, мерзавка? — Я никогда не выйду за него! Лучше умереть! — Стив замахнулся ещё раз. Джессика решила, что не позволит ему избить себя. Этот момент стал переломным для её гордости. Она с готовностью подняла палочку, стоя на коленях. Её волосы разметались в разные стороны, а бешенный взгляд буквально горел ярким огнём. Она встала на ноги. — Ещё раз тронешь меня своими руками, на следующий раз у тебя их вообще не будет, — Стив мгновенно отпрянул от дочки, не ожидав, что та на такое способна. — Тебя посадят в Азкабан и исключат из Хогвартса! — Плевать, — сказала она, подходя ближе так, что кончик палочки коснулся напряженно вздымающейся груди Стива — Это лучше, чем умереть от руки такого жалкого и меркого падонка, как ты. Собрав остатки своих вещей, Джессика не обращая на крики своего отца внимания, вышла из дома, громко закрыв за собой дверь. Она не верила в происходящее. Она не верила в то, что этот урод — её отец. Если честно, то Джессика и сама не помнила, как добрела в Косой Переулок. Более того, она не понимала причину по которой приехала туда и когда увидела гостиницу, решила зайти туда. В один момент, именно тот, когда до неё пришло осознание того, что с ней случилось, Джессике стало плевать, что за ней следят и могут напасть. За весь маршрут она ни разу не подумала об этом. Это больше её не волновало, все её мысли занял лишь тот факт, что Стив посмел ударить её. Именно это больнее всего врезалось в сердце девушки и когда та пыталась не думать об этом, то рана, казалось, только сильнее болела. «Это был удар не по моему лицу, нет. Это удар по моей гордости, » — подумала она, прежде чем зайти. Колокольчик из дверей противно зазвенел. Джонс почувствовала тепло, встретившее её при входе. Странно, а она ведь и не заметила, что на улице идёт сильный ливень. Всё было будто бы во сне. Кто-то подскочил к ней… Она услышала знакомый голос… Дурацкие лохматые волосы. — Джонс? — Поттер? — вскричала удивленно Джессика. Их глаза встретились друг с другом. В одних — боль и унижение, а в других — радость и беспечность.