Кровавая охота

Дом Поттеров, находившейся на улице Беркли-Стрит, всегда был настоящим образцом среди соседей. Огромные белоснежные стены в сочетании с мрамором, воздвиженые по просьбе Джинни, выказывали тягу к роскоши, но простая, маленькая усадьба, очаровательно цветущая весной, говорила об обратном. В своих владениях Поттеры умело совместили элементы пафоса и комфорта. Очевидная тяга и к одному и к другому заинтересовывала прохожих, ведь многие из простых жителей искренне удивлялись, почему поместье такое сравнительно, например, с мэнором Малфоев, скромное. Сами Гарри и Джинни не знали, что должны ответить, они воспитаны по принципу довольствовать тем, что имеешь, поэтому пронося с собой эти принципы сквозь всю жизни, они не имели никаких других планов на дом, кроме как создание уюта и красоты, к которым стремились и приучить своих детей. Если подойти недалеко к дому, немного прислушаться, то можно услышать чей-то громкий и задористый смех, разносящийся по всему дому. А если послушать ещё минутку — чьё-то негодование, похожее, скорее на угрюмое бурчание. Тут странно всё гармонично сплеталось воедино. Эта семья состояла из весёлой Лили, грустного, замкнутого Альбуса и ветреного Джеймса. Одни противоречия. Джеймс Поттер, раскладывая вещи у себя в комнате, улыбнулся, увидев маленький свёрток бумаги на дне чемодана. На Зельеварении он, вместе с Фредом, будучи отсаженными за плохое поведение в разные углы, перебрасывались записками со всякими непристойностями. На бумаге тёмными чернилась вырисовался контур чьих-то бедёр. Больших и сексуальных, как подписал кто-то: «Задница профессора Картнинг?», ответ гласил: «Мерзко даже для тебя», а чуть ниже: «Пошел к черту» Парень поспешил выкинуть тайную переписку. Разложив вещи по местам и накинув темную, синюю толстовку, Джеймс натянул джинсы и сгреб свою квиддичную форму, дабы отнести её в стирку и направился осуществлять это прямо сейчас. Спускаясь по почти не скрипящей лестнице, Поттер и не заметил, как в гостиной горел свет. Он даже не заметил присутствие кого-то и абсолютно ничего не слышал. Но возвращаясь назад, до него донеслось: — Это очень мило с вашей стороны, Гарри, — Джеймс заметил старого друга семьи — Джона Адамса, сидящего напротив его отца в гостиной. Голос его ровный и спокойный, похоже, они обсуждали важные вещи. Для Джеймса стало бы настоящим вызовом не подслушать новости и обстановку в мире. — Но ты ведь и сам должен понимать, чем отступление от Кембриджа грозит нам. Если СМИ узнают… Поттер, расслабленно раскинувшись на кресле, поспешил перебить своего коллегу: — Не узнают. Не одна живая душа, работающая не в Министерства не знает об этом, — ответил Гарри с огромной уверенностью. Джеймс, убедившись, что ни мамы, ни Лили, ни Альбуса рядом нет, присел прямо под лестницей, хоть и не видя Адамса и отца, но довольно хорошо их слыша. — И ты думаешь это правильно? Ты думаешь правильно скрывать ото всех? — Джеймс отметил, что голос Джона стал надрывистым и взволнованным. Похоже, ему не слишком нравилась позиция Гарри и только глухой не услышал бы эти нотки презрения в голосе Адамса. — Зло пробуждается, как пробудилось тогда, вместе с появлением Волан-де-Морта. Гарри удивленно, но не менее твердо, произнес: — Нет никакого зла. Единственное зло, грозящие нам, мы победили. Теперь вы, Джон, от недостатка работы, выдумываете всякую чушь. Джеймсу стало невыносимо стыдно за отца. Даже он, обычный подросток, учащийся в Хогвартсе понимал суть того, что говорит Адамс. Отец же, по неизвестной причине почему-то отрицал каждое слово или не хотел даже понимать. — Ты помнишь…ты помнишь как было тогда, когда Темный Лорд вернулся? Ты помнишь те времена и то, что делал Корнелиус Фадж? — Адамс почти перешел на крик. — Ты знаешь, ты понимаешь, что это одно и тоже, но всё равно…всё равно продолжаешь отрицать восстановление армии оборотней! Вспомни, как тебя все ненавидели, называли сумасшедшим… — Это разные ситуации! Тогда опасность действительно существовала. Я чувствовал! — перебил Гарри. Джеймс услышал как Адамс неудовлетворительно фыркнул, но Поттер и не обратил на это внимание и продолжил: — А сейчас это просто взбунтовавшаясь стая оборотней. Что мне, теперь объявлять войну в стране из-за кучки пьяниц и воров? Это смешно, Джон! — Ты прекрасно знаешь, что это не одна стая, Гарри. Их тысячи! — Адамс задумался, подбирая слова и пытаясь не обидеть своего коллегу. — Грейнджер она… она дорога тебе, я знаю, вы столько всего прошли, но она женщина! Истеричная, упрямая, отрицающая правду, женщина. Она умна, признаю, но не настолько, что бы понять и перестать отрицать очевидное: Грир Сивый — сын Фенрира Сивого, собрал армию… огромную армию из оборотней и прямо сейчас готовится перекусать нас всех и стоптать в порошок всех магов! Услышав эти слова по телу Джеймса прошлась неконтролируемая волна мурашек. Неужели то, что говорит Адамс правда и их скоро ждёт что-то страшнее, чем Вторая Магическая? Все, что знал парень плавно подталкивало его к мысли о том, что отец так боялся новой войны, что решил её просто отрицать. Уставший от боев, интриг и заговоров, постаревший Гарри Поттер мечтал о спокойствии для себя и своей семьи. А уж признавать факт надвигающегося зла вынуждал Мальчика-Который-Выжил, теперь уже взрослого мужчину, идти по тропе неизвестности и нового потока крови. — Мы совершенно по-разному воспринимаем сложившуюся ситуацию в Кембридже. Я понимаю всё, как есть, а ты с долей фантазии, — гласил ответ отца, Адамс не слушал того, пытаясь до последнего переубедить. — Нам нужно немедленно собрать БОНО. Нам нужно собрать Хорнвудов, Джонсов, Эллиотов. Ты знаешь, что они будут намного полезнее, чем маги. Мы должны… нет! Обязаны начать срочную подготовку или Грир застанет нас врасплох! — Только не говори, что ты веришь во всякие легенды, это смешно, — Гарри вздохнул. — Последних Джонсов убили вместе с Родриком. Хорнвудов осталось человек 5… а Эллиоты? Где они вообще? — услышав фамилию «Джонс» Джеймс удивился. Перед его глазами мгновенно вырисовался образ Джессики Джонс. — Мы их и не искали! — возразил Адамс.— Нельзя так говорить, ведь мы даже не пытались, Гарри! Как ты можешь не верить в легенды, если сам стал избранным благодаря пророчеству? Как ты можешь не верить, если согласно древнейшему пророчеству новый вид оборотней имеет страшную силу: неуязвимость к магии! И операция в Кембридже подтверждает всё это! Этот вопрос ударил по Поттеру ниже пояса. Адамс умело проводил параллели с школьными годами Гарри и это очень злило его. Ведь вспоминать прошлое со всей болью, жертвами и рисками стало для Поттера настоящей пыткой. Гарри Поттер не хотел вспоминать то, через что сам прошел и Джон Адамс увидев то, что стараться переубедить коллегу бесполезно, напоследок, полным истерикой голосом кинул: — Вы с Грейнджер… Не удивляйтесь, если люди поднимут бунт, когда Грир придет к ним домой и перекусает их всех. Вот только тогда, Гарри, защищать станет некого. И ты это сам понимаешь. Но когда решишь действовать — будет слишком поздно. Дверь резко захлопнулась. У Джеймса осталось столько вопросов… Отбросив всякое смущение он мгновенно подорвался с места, не замысливаясь и на минутку о том, что этот разговор может понести за собой. — Грустно… — Гарри удивленно проследил за спускающейся фигурой сына. — Грустно осознавать тот факт, что вашей с тетей Гермионой карьере придет конец. — Джеймс?! — Я всё правильно понял, в отличии от тебя, папа, — Джеймс вздохнул — Я думаю, Адамс что-то замышляет. Типа переворота или что-то тако. Он же ярый радикал… Не думал об этом? Гарри ошарашенно взглянул на сына. Его удивило откровение в догадках Джеймса. Или это было так очевидно? — Ты подслушивал? Это подло, Джеймс! Не так я тебя воспитывал… Парень не обращал внимания на упреки отца. Его всё сильнее и сильнее возмущала позиция Гарри. — Извини, ты сам воспитал во мне дух патриота, я не мог не вмешаться в судьбу своей страны… — Гарри не разделил иронию Джеймса — Так что там с Кембриджем? Вы все-таки сдали его Гриру, да? — Ты не… Это очень сложно. Мы не можем рисковать чьими-то жизнями ради того, чтобы показать свой характер. Мы обязаны быть умнее, чем кучка сорванцов. — Вы обязаны дать отпор! Вы обязаны разогнать их и посадить всех в Азкабан, — заявил упрямо Джеймс. Гарри внимательно посмотрел на него. — Мы пытались их разогнать, ты сам знаешь! — И у вас выходило! — закричал Джеймс не сдерживаясь. — Так почему вы сбежали, как трусы? — Не смей называть авроров трусами! Наши силы стали не равны! Любой понимающий человек сделал бы так. Мы не самоубийцы чтобы бросаться на врага с огромным численным превосходительством! Джеймс понял. Понял, что отец нагло врал, скрывая от него правду за маской лживой мудрости. — Я был там, ты не помнишь? Секунду назад ты кричал о том, что оборотней небольшая стая, а сейчас утверждаешь, что их было намного больше, чем авроров? Хватит врать! — закричал Джеймс и Гарри, никогда не видевший своего сына настолько злым не стал перебивать того. — Министерство выигрывало, досталось центра и вдруг… вдруг я узнаю, что вы сдали огромный город со всеми жителями: мужчинами, детьми и женщинами на растерзание оборотней! — Мы не можем бросать авроров на верную смерть из-за того, что нам надо спасти маленький городок. Никто бы не стал и Гермиона запретила. Услышав имя своей тетушки и вспомнив слова Адамса, Джеймс ответил: — Знаешь что… Посмотри на Роуз, на дочку Гермионы — заносчивая, гордая и, несмотря на лучшие оценки, неимоверно глупая. Так вот, она — точное отображение своей матери. И тетя Гермиона, может, как человек неплоха, но как Министр — ужасна. Как можно убить собственными руками жителей Кембриджа и не осознавать этого? Под напором Джеймса, Гарри все-таки сдался. Более или менее вразумительные аргументы словно испарились и ложь всплыла наружу. Как же Поттер мечтал защитить сына от горькой правды и теперь… Он должен посвятить его в ужас того дня и всю абсурдность поступка за который и самому Гарри очень стыдно. — Они сами сдались, Джеймс. Жители вышли и сказали, чтобы мы уходили… что можно сделать? На оборотней магия не действует, как нам сражаться? Это шокировало Джеймса. Он замолчал и долгое время не мог понять смысла этих слов. На мгновение он подверг адекватность слов отца сомнению, но поняв, что это, вероятно правда, продолжал гнуть свою линию: — Нужно было убить всех оборотней, выгнать их! — В тебе говорит юношеский максимализм, сын. Ты не понимаешь… Какой смысл воевать за тех, кто не хочет чтобы их защищали? — спокойно выдохнул Гарри и попытался похлопать сына по плечу. Тот отстранился, не веря смотря прямо отцу в глаза. — Кембридж — наша территория, пап. Они — наши люди. Вы — поклялись защищать их. Никто из вас не подумал, что людей заставили сдаться? Вдруг Грир держал кого-то в заложниках и приказал сдаться аврорам, ведь в противном случае убьет их?! Нет! Вам плевать! Ты только ждал эти слов, ведь добровольная сдача людей в руки оборотней очень облегчит вам жизнь?! В этот момент лицо Гарри приобрело действительно злое выражение лица. Таковым его можно было увидеть лишь при спорах с Альбусом. Конечно, Поттер сам понимал свою ошибку и лишний раз услышать её из уст родного сына, чьего авторитета ты добиваешься всю жизнь, стало невыносимо. — Твой дед и мой отец, в честь которого ты был назван, защищал меня и мою мать не для того, чтобы мы по пустякам развязывали войну. Моя мать и твоя бабушка сражалась в Ордене Феникса не для того, чтобы маги умирали. Дядя Фреда, в честь которого он и был назван и Римус Люпин, Нимфадора Тонкс, Северус Снейп, Альбус Дамблдор. Они все умерли для того, чтобы спасти всех нас. Я должен держать Англию в мире чего бы мне это не стоило и я продолжу это делать. Эти слова стали последней точкой для Джеймса. — Закрывание глаз на надвигающуюся войну — не защита и никакое не сохранение мира, отец. Знаешь, я рос будучи уверенным, что ты— герой, спасший всех. Но теперь… я не хочу видеть тебя. — Что ты… — Мне лучше уйти. — Джеймс! — вскрикнул Гарри, пытаясь остановить сына на пути в его комнату. Он понимал, что пытаться остановить такого ребёнка как его Джеймс невозможно и сдался. Он собрал все свои вещи и вышел из дом. Парень хотел убежать от реальности и того, что его отец — трус. Джеймс медленно, наслаждаясь довольно приятным вкусом, потягивал один за другим стакан дорогого огневиски. Казалось, парень отдался этому процессу полностью. Ничто не могло отвлечь его внимание от мыслей об отце — ни пьяницы, приглашающие к себе, ни симпатичная официантка, узнавшая в нём Поттера и намекающая о чем-то большем, ни всеобщий хаос и невзгода за окном. «Как Гарри… Сам Гарри Поттер, человек, спасший всех и пожертвовавший всем ради мира, может так слепо скрывать правду ото всех? Как может делать тоже, что и власть, которую он сокрушил во времена своей молодости? Может, он и сам стал таким: ленивым слабаком из Министерства, которого интересуют только деньги?» — раздумывал Джеймс. Он не мог поверить что в этот, довольно обычный на первый взгляд день, идеализированный образ отца-героя, отца, которым он гордился, вдруг разрушился. Вдруг внимание Джеймса привлекла входящая девушка. Он оторвал взгляд от огневиски и внимательнее принялся рассматривать её: вся мокрая, в темной одежде, огромной курточке, которая совсей ей не по размеру… Стоп! Джеймс не мог поверить в то, что перед собой увидел и устало протер глаза. Может, алкоголь настолько заполнил его рассудок, что вырисовал такой четкий образ? Да нет же, она никак не пропадала. Джеймс вскочил с места и подлетел, вскрикнув: — Джонс? — Поттер? Их глаза встретились и где-то на минуту из уст не вырвалось не единого звука. Джеймс уже вблизи рассмотрел внимательно Джонс. Из-под капюшона виднелось несколько темных прядей из прически, а волосы невероятно взлохмачены. Грустные, усталые глаза свидетельствовали о том, что она мало спала. Руки, облаченные в темные перчатки с прорезью на большом пальце потирали друг друга с надеждой согреться. Не задерживаясь ни секунды, Джессика направилась бронировать номер. Поттер помчал за ней. — Почему ты не дома? Что ты тут делаешь? Не поздно? — Не многовато вопросов, Поттер? — спокойно спросила девушка и обратила к женщине-хозяйке гостинице. Приветливая, с широкой улыбкой на лице, она немного удивленно взглянула на парочку Джессики и Джеймса. — Добрый вечер, можно снять номер до з ноября? — До 3? Ты что, совсем домой не собираешься? — вскрикнул Поттер, но Джессика не собиралась отвечать. — Извините, свободных мест на двоих в ближайшее время нет, — ответила она, вглядываясь в лицо Джессики. Услышав «на двоих» Джеймс истерично засмеялся. — Нет! На одну! — скривилась Джонс. Как она могла такое предположить? Это так глупо! Отвратительно! — Простите… Завтра утром освобождают односпальный 26 номер, — ответила женщина и Джеймс заметил, как изменилось выражение лица девушки. Похоже, она нуждалась в чьей-то помощи. — Она не будет ничего бронировать. Пошли, Джонс, — Джеймс, пользуясь растерянностью девушки, схватил её за руку, — Я снял сегодня 27 номер. Поживешь там, — Джеймс попытался смягчить тон, дабы не показаться слишком настырным. «Почему с этой Джонс постоянно какие-то проблемы? То предупреждай о возможных фантазиях Беннета в её сторону, то отговаривай играть ловцом, то спасай от от шанса спать на улице. И чего её сюда только принесло?» — задавался вопросами Джеймс. Не то, чтобы он был против, но он очень сильно не любил неизвестность. Это порождает много проблем и недосказанностей и этот вечер показал, что лучше говорить правду сразу, чтобы не вышло недопониманий. — Это… как-то не правильно… Я и ты… в твоем номере, — смутилась Джессика. Не то, чтобы она боялась его, но тот случай, когда Джеймс пытался поцеловать её в кладовке до сих приводил в ужас. Да и зачем ему помогать ей после последней ссоры? — Слушай, я не знаю почему ты здесь, ну раз уж ты пришла в гостиницу, значит у тебя не у кого переночевать. Позволь помочь. Я вижу, что тебе это нужно, — Джессика заметно смягчилась. — Тут нет ничего странного окей? Просто немного поживешь и всё. Мы однокурсники, должны помогать друг другу и все дела. — С каких пор ты так добр? — Я просто много выпил, не обращай внимания, — Джеймс молча взял чемодан Джессики и потянул на верх. Когда Поттер открыл дверь, невозмутимо произнес: — Чувствуй себя как дома. Джессике стало очень неудобно. Вот он. Поттер которого она ненавидела просто так берёт и помогает ей? После всего, что она ему говорила? Она не его месте и не впустила бы себя на порог. — Возьми, — Джессика положила деньги на комод и Джеймс удивленно поднял бровь. Затем поспешил взять деньги и обратно протянуть девушке. — Забери, они мне не нужны. — Я живу у тебя, Поттер. Это неловко. — Забери их, ради Мерлина. За кого ты меня принимаешь? — Нет. Джеймс внимательно взглянул на неё. Ну конечно, пытается даже в таком положении остаться независимой. Как же он это не любил. — Я — Поттер, знаешь ли. Тебе не говорит эта фамилия о том, что мне нет в деньгах нужды? Ещё раз сунешь мне их, — он резким движением засунул Джонс деньги обратно в карман куртки — буду спать вместе с тобой на кровати. Не люблю спать на полу, знаешь ли. Хороший будет повод. После этих слов Джессика залилась краской и принялась распаковывать вещи. Поттер просто молча включил телевизор и не был в настроении говорить о чём-то, как и сама Джессика. — Где ванная? — спросила неловко девушка. Джеймс указал на дверь и Джонс поспешила скрыть за ней. Джеймс не понимал, он никогда не понимал дикую, очень странную, молчаливую и угрюмую Джонс… Почему она не может быть проще? Почему постоянно что-то скрывает и ненавидит его? Он не понимал, что порождает такую неприязнь к его персоне, ведь Джеймс не считал себя уж таким ужасным человеком. Может, это влияние Беннета? Следует снова поставить его на место. «Джонс у меня в номере. В ванной. Не странно ли это?» — с ухмылкой подметил Поттер. Но внезапно к нему пришло осознание. Он вспомнил от диалог Адамса и отца! Он вспомнил, что они говорили о фамилии Джонс и что именно она яро обсуждалась в ключе каких-то охотников и… Черт. нужно же ей рассказать! Может, она сбежала из дома из-за этого? Совершенно не контролируя свои порывы, одолеваемый интересом, Джеймс и сам не заметил, как раскрыл двери ванной. На удивление, Джонс не вскрикнула. В темной простой футболке она застыла перед зеркалом и корчилась от боли. В правой руке она держала кусок полотенца, пропитавшегося алой жидкостью и прикладывала к скуле, из которой текла кровь аж до подборотка. Девушка оказалась застуканной врасплох. — Тебя не учили стучаться? Это хоть и твой номер, но если бы я была голой? — попыталась отвлечь парня от созерцания её лица Джессика, но тщетно. Джеймс подошел ближе, серьезно взглянув. Вопросы о о хотниках моментально испарились. — Кто это сделал с тобой? От одной даже попытки представить картину того, как кто-то бьёт Джонс, до малейших клеточек тела Джеймса пронизывала невероятная, некотролируемая ярость. Кроме глаза Джессика увидела, как Джеймс сжал кулаки. Синие вены на его руке вырисовались волнистым морем. — Я упала. — Прекрати врать, — голос Джеймса и его выражение лица немного испугали и так перепуганную Джонс из последних сил державшуюся после побоев отца. — Я не вру. — Кто посмел тебя ударить? Скажи мне имя, ради… — Никто меня не бил, я упала, когда шла сюда! «Это же Джонс! Она скорее съест жабу, чем расскажет кому-то о своих проблемах и позволит помочь» — подумал парень. Наивно со стороны Джонс было полагать, что Джеймс Поттер отступит от своих намерений. — Врут только трусы. Но ты же не трусиха, и никогда не была ею! Скажи мне правду или я сейчас же подниму всех в Косом Переулке, — серьезность этих слов вызвала в девушке настоящую панику. Под напором парня она сломалась, её дыхание сбилось и вырвалось лишь глухое: — Какое тебе дело, Поттер? — Окей, сейчас напишу отцу, он пошлет сюда своих людей и мы всё выясним. Можешь не говорить, — Поттер уже отвернулся, чтобы закрыть дверь, как остановился, ошарашенный словами Джессики и её теплым прикосновение. Нет, руки у неё, как отметил парень, просто ледяные, но то, что почувствовал Джеймс в эту минуту можно связать лишь с чем-то приятным, греющим его. Рука Поттера намного больше Джессики, она прекрасно это чувствует, потому что вспотевшие ладошки ловит его ладонь — электрический ток пробегает по всему телу. Джессика видит и внезапно ловит себя на мысли, что пальцы Поттера очень длинные, он мог бы играть на музыкальном инструменте, например, на рояле, если бы захотел… Джессика, избегавшая прямых и откровенных взглядов, теперь ответила парню и они просто стояли посреди комнаты и пялились друг на друга. Снова. Парень прочитал в её поведении скованность и страх. Она вздохнула и эти слова, словно ещё раз с тем же тяжелым ударом прошлись по её лицу, но в добавок, по здравому рассудку, слышать который Джонс не желала. — Это отец. Не вызывай никого, ему не нужны проблемы. Тело некогда сильной, стальной Джессики нервно тряслось, а глаза испуганно следили за малейшим движением парня, которое девушка желала немедленно оборвать: заткнуть его, закрыть двери и заставить оглохнуть. Она умирала от одной только мысли, что об её конфликте с отцом узнает кто-то, кроме них самих и это приводило её в настоящий ужас. Поттер не смог найти слов, ему стало очень стыдно. — Прости… я не думал, — тишина наполненная безумием от которого у обоих сорвало крышу. — Я пойду. Сиди и никуда не выходи, — а далее произошло две вещи: Джеймс рынулся к двери, а Джонс за ним. Он удивленно посмотрел на такой выпад. — Куда ты? — Пойду навещу твоего папашу, — " Пусть я и схожу с ума, зато я буду знать, что Джонс больше никто не обидит. Больше не посмеет» — Ты идиот? Он пьян и зол… Он может убить тебя! — вскричала Джессика. — Да мне плевать! Раз он смеет трогать слабую девчонку, почему я не могу ударить его? — Пожалуйста, останься. Мне не нужны проблемы и ему тоже, — помолчав, она добавила: — Умоляю, — после последних вымученных слов Джеймс будто понял. Понял, что после того унижения, что пережила Джонс, ей больше всего не хотелось предавать действия отца огласке и вообще говорить о них. До него наконец дошло, что она все-таки — девушка. А девушки очень больно переживают любое насилие. Да и что он за урод, что заставил избитую Джонс умолять его остаться? Парень оказался перед тяжелым выбором: бежать и мстить Стиву Джонсу или сохранить тайну Джессики, умоляющей ничего не делать? — Хорошо, я не сойду с этого места, если ты хочешь. Но… — он задумался подбирая слова. Глаза Джеймса не переставали гореть тем самым безумием и Джонс до последнего, видя их, не могла успокоиться, — Почему ты защищаешь его? Он же ударил тебя! Его размазать по стенке нужно, а не прикрывать! — Ты не понимаешь и, наверное, никогда не поймешь меня, Поттер. Легко судить о правильности поступков родного человека, когда у тебя их много и все взаимозаменимы. Но у меня такой возможности нет. Я одна! Моя мать умерла ещё до моего рождения, кузина где-то в Германии, дедушку убили. Стив — единственный, кто остался, понимаешь? И меня ничто так не страшит, как осознание того, что Кандида, Томас, даже мой алкаш отец, могут исчезнуть из моей жизни! Потому что я боюсь остаться одна и возможно, по этой причине, я самая трусливая трусиха из всех… — Даже то, что он твой отец не оправдывает того, что он посмел ударить тебя, — впечатленный до глубины души душевными страданиями девушки, Джеймс подошел ближе, словно делая попытку успокоить её. — Тебе не нужно цепляться за последнего урода, даже если он твой отец, боясь одиночества. Сколько бы там у тебя не было близких, ты всегда… — его голос немного надломился, словно следующие слова приносили ему новые эмоции. Словно он пробовал их на вкус. — Ты всегда будешь нужна мне. Услышав последнюю фразу, сказанную таким нуждающимся голосом, Джессика отступилась от Джеймса и он не смог этого не заметить. Темные брови девушки приподнялись, а рот, толи застыл в попытке что-то произнести, то ли просто немного приоткрылся. Джессика исступленно и резко заправила непослушную прядь, обрамляющую скулу за ухо и не смогла ответить что-то м вразумительнее, чем: — Я…мне нужно…эм — Джессика нерешительно показывала на ванну и Джеймс догадался, что нужно покинуть комнату. Захлопнув за собой дверь Джеймс уже второй раз за этот день пришел в шок. Как мог родной отец так поступать с дочерью? Да ещё с такой, как Джонс? Как вообще у кого-то может подняться на неё рука? Он же настоящий монстр! — Знаю, тебе трудно говорить и можешь не отвечать, — Джеймс прислонился к двери, вслушиваясь в тихие вздохи Джессики. Она самостоятельно хотела пережить это и всё, что Поттер мог — попытаться поговорить с ней хотя бы из-за стены двери , — Но мне очень жаль, что это случилось с тобой. Мои родители меня никогда не били, поэтому я не скажу что-то на подобии: «Я тебя очень понимаю». Просто хочу сказать, Джонс, что ты хороший человек. И что ты не заслуживаешь такого обращения… Я вижу какая ты… Ты постоянно прячешься под маской безразличия. Ты делаешь вид, что тебе плевать, а у самой на сердце ураган. Я знаю о том, что ты сделала для Беннета. Я слышал то, как помогала Лили, когда Альбус пропал вместе с Скорпиусом, я слышал, как ты говорила с грустной Кандидой и в одну ночь видел, как пыталась успокоить от кошмара какую-то первокурсницу. Ты очень добрый и светлый человек в глубине души, но ты не хочешь почему-то это показывать. И… скажи только, я немедленно помчусь убивать кого-то, это так… — По-Поттеровски, — Джессика улыбнулась сквозь слёзы. Она хвалила Мерлина, что Поттер не сможет увидеть эту картину сквозь дверь. — Спасибо за попытку, но я не собираюсь резать себе вены или что-то типа того. Джессика услышала смешок. Джеймс подумал, что как же хорошо, что Джонс не видит его испуганное лицо из-за двери. — Я схожу за аптечкой, окей? Тебе нужно обработать рану, — Джеймс вышел из номера и поспешил к хозяйке гостиницы, сидевшей на том же месте. Но, увидев там двух странных мужчин, немного замедлил шаг и вслушался в их разговор. — Мы не разглашаем информацию о своих клиентах. Это против правил, уходите, — строго ответила им та самая приятная женщина, перекладывая какие-то папки у себя на столе и замети, что никто из них даже не тронулся с места, возмутилась ещё сильнее. Джеймс присел за небольшой оградой, отделявшей лестницу и первый этаж. — Уходите! Мне нечем вам помочь! Один из них, с бородой и нахальным взглядом, криво улыбнулся другому и достал какой-то потрепанный документ в кожаной обложке со словами: — Так понятнее? — Джеймс сразу узнал в нем удостоверение аврора, которое часто доводилось использовать и его отцу на операциях. — Так сразу бы и сказали… К чему этот спектакль… — женщина смутилась и её реакция только подтвердила догадку Поттера о том, что эти ребята из Министерства, ведь кто имел ещё право на личную информацию о клиентах и посетителях заведений? — Итак… Как вы говорите её зовут? — Джессика Джонс, — под Джеймсом скрипнула доска от удивления, олицетворяя реакцию парня. Мужчины и хозяйка удивленно подняли головы в направлении этого неожиданного звука и Поттер поспешил ещё сильнее пригнутся под оградой. Не заметив ничего и никого подозрительного, здоровяки вернулись к разговору. — У нас нет таких, — гласил ответ женщины. — Этого не может быть, мы видели её входящей сюда. — Я не знаю, что вы видели, джентльмены, но сегодня никакая Джессика Джонс не бронировала под своим именем номер. — А вы тщательно проверяете все документы, подтверждающие личность? Может, она догадалась поделать что-то? — предположил мужчина. — Вы ещё и сомневаетесь во мне? Я всё проверяю! — женщина немного задумалась, ведь не понимала, чем может помочь этим мужчинам и наконец, сообразив, торжественно вскрикнула: — Лучше опишите мне эту женщину. Я очень хорошо запоминаю внешности других людей, знаете ли. — Хорошо… Ей 16-17 лет, но выглядит младше. Темные волосы, одета в кожаную куртку, рост средний до 1.70, не больше… — Детское лицо, такая интересная внешность, яркие глаза? — с готовностью продолжила женщина и увидев в глазах мужчин тот же отблеск понимания, продолжила: — Я сразу поняла, что девочка интересных кровей. Видите ли, такие тонкие черты только у каких-то потомственных французов или… даже поляков! Я понимаю о ком вы! Такая девочка вместе с Джеймсом Поттером поселилась у него в номере. Сразу было видно, что он будто заставляет её пойти с ним, словно тянул насильно, но потом они молча поднялись наверх и больше не выходили. — С Джеймсом Поттером? Вы уверены? — Конечно, Мерлин меня подери! Кто ж не узнает вылитую копию Джеймса Поттера —старшего? Я видела его ещё при жизни… Тогда я училась на Когтевране и была на четыре года младше него, но весь Хогвартс гудел о Сириусе Блэке и Джеймсе Поттере… — В каком они номере, мисс? — учтиво спросил мужчина с бородой, как будто не прерывая рассказа женщины. — В 27. — Спасибо, вы хорошо сослужили нашей стране! — Стоп! А вы что, не будете её задерживать? Она убила кого-то? Мне закрыть их в номере? — растерялась женщина, приняв роль ярой патриотки и верного гражданина Англии. Она ещё сильнее удивилась, когда ни один из них, будто не услышал её. Мужчины поспешили трансгрессировать и оставить огромное количество вопросов не только у хозяйки отеля, но и у Джеймса Поттера уже взбежавшего по лестнице, что бы рассказать Джессике о том, что услышал и увидел.