вернуть поцелуи

ᅠбесит. как проходит мимо, не обращая никакого внимания. как невозмутимо садится, почти всегда напротив, и спину подставляет, лишь бы его не видеть. как напрягается, словно струна, стоит его голос услышать. как думает, что у неё есть право вмешиваться в его разъяснения. как прядь волос заправляет за ухо до смехотворного исправно. как смотрит на него потом - с презрением и едва ли искренней брезгливостью. бесит. господи. у чеён самомнения дохуя и больше, и чанёля это невероятно бесит. до дрожи в пальцах, сжимающих деревянный карандаш чуть ли не до самого треска. потому что при мыслях о ней у него не получается иначе. в голове всё вверх дном, воспоминания живы и отчётливы, и у него по телу мандраж, словно они на полу снова, а он понятия не имеет, что делать. бесит, что ему приходится это переживать. как будто его вообще должно было волновать её состояние. чанёль упирается локтями в стол и зарывается пальцами в копну неопрятных волос. у самых корней сжимает сильнее, чуть оттягивая. это всё равно не помогает. выражение её лица отчётливо выгравировалось на обратной стороне век, и тут, что не делай, забыть ничего не выйдет. особенно испуг. животный страх в её глазах, застеленных пеленой. она вообще хоть что-то видела? чанёль помнил как свет зажёгся, и он увидел пустоту во взгляде, совершенно отстранённом. тогда он подумал, что так смотрят слепые. но чеён посмотрела на него, и его до костей пробрало от холода. она ведь была ледяная. от кончиков пальцев, до обескровленных щёк, на которых дорожки слёз почти студились, и он все это чувствовал на себе. она держалась за него так крепко, что он не мог не прочувствовать. не испытать. чанёль соврёт, если скажет, что ему не было страшно. он и сам тогда задержал дыхание - когда понял, что она не дышит. он слышал, как с глухим стуком она прикладывается к стене, как с царапающимся шорохом опускается вниз. слышал, как с последним воздухом она выхаркала "дженни" он слышал визг, с болью резанувший его по слуху. и он честно пытался все забыть, но у него ни черта не вышло. и это бесит. бесит, что он вообще думает о ней. вот как уже третий день без остановки. - блять. чанёль откидывается назад в кресле, поднимая взгляд на восседающего на пару рядов ниже чонина, пытаясь отвлечься. выходит паршиво, но все же лучше, чем истязать себя воспоминаниями о девушке с расстройством нервной системы. или что у неё там? чанёлю плевать. он ведь совершенно не об этом думает, когда оглядывается в коридорах или же слушает лекции. совсем как сейчас. - у меня, нахер, едет крыша, - он закрывает ладонями лицо. сехун, сидящий рядом с ним, усмехается себе под нос. - плохой день? "скорее неделя" но пак лишь неразборчиво мычит что-то сквозь маску из рук и дышит надрывно и как-то чересчур громко. сидит неподвижно. до тех пор, пока звонок не разрезает воздух вибрациями, и чанёль не выдыхает с облегчением - этот бесконечный день окончен. какое же мозгоёбство. учёба склад непрошенных мыслей и теперь она особенно она. травит ему жизнь при любом раскладе. чанёль первым выходит из кабинета, закидывая лямку от сумки на плечо и чуть замедляясь, чтобы остальные успели подойти. он на самом деле устал - не только думать, у него ведь забот полно, через час вот тренировка - но ментальное состояние тоже даёт сбой. хочется отрубиться на несколько дней, ни на чём не зацикливаться, никого не слышать, никого не видеть. он поднимает взгляд на медленно пустеющий холл и пробегается глазами по знакомым лицам. сехун, чонин и чунмён стоят подле, что-то напоследок обсуждая, но чанёль их совершенно не слушает. он всматривается в конец коридора, мысленно причисляя себя к свихнувшимся фанатикам. "боже, пак, ты серьёзно?" более чем. дженни, разговаривающая с девушкой со своего потока, бросает на него взгляд. чанёль слегка напряжённо сглатывает. это не она. не чеён стоит рядом с ней. но буквально на мгновение, на крошечную долю секунды у него ускоряется пульс. думать о ней и видеть на яву - вещи разные. и чанёль не до конца осознает, что из перечисленного сулит худший исход. для него оба варианта - не сахар. - ёль, ты идёшь? - окликает сехун, и чанёль поворачивается к друзьям, растерянно хмуря брови. те смотрят на него с немым вопросом, но, к счастью, ничего не говорят. чанёль крепко сжимает веки, стараясь обнулиться. - да. да, иду. но получается плохо. в пекло. в пекло все это. он заебался. и если решить эту проблему никак не может – будет со всем дерьмом вышибать. потому что это – ненормально. и чувствовать себя так – тоже ненормально. чанёль подтягивает сползший ремешок на плече и улыбается через силу, когда сехун поднимает руку и дважды похлопывает его по спине. на тренировке он выложится на максимум возможностей. ему нужна физическая боль, нужна изнурённость и дискомфорт в мышцах. ему нужно заставить мозг отключиться, и это – наилучший способ забыться. чанёль уверен. он уже ступает два шага к главному выходу, даже опережая друзей, когда в последний раз оборачивается. дженни над чем-то смеётся. «дженни» точно, дженни! - парни, я догоню, - и это всё, что он произносит. срывается с места, не оставляя себе времени на размышления. он достаточно за эти дни затрахался, чтобы сейчас думать о возможных последствиях. «что это было?» он до сих пор не знает ответа. мучает себя, терзает воспоминаниями. прокручивает в сознании снова и снова. он знает, что ни в чём не виноват, но от этого не легче. ему это чувство – дрянное – перекрывает внутренние пути. ему ведь на деле чеён нахуй не сдалась, без обиняков. она его бесит. раздражает. выводит из себя. ему до неё никакого дела. но какого-то чёрта это его волнует. он ускоряется, когда замечает, что однокурсница дженни уходит. ему срочно нужно с ней поговорить. чеён звала её по имени. трясущимися губами, через страх, без воздуха в лёгких. выговаривала каждую букву. дженни определённо знает в чём дело. она замечает приближающегося чанёля в паре метров и застывает на месте. наверное, не до конца верит, что он направляется именно к ней. да, боже, чанёль бы и сам не поверил. но вот он здесь. останавливается перед ней, глаза - чёрные, конечности словно свинцом налились, в горле пересохло. у него пальцы на ладонях не сжимаются в кулак. - чанёль, ты что-то... - что произошло в пятницу на вечеринке? и дженни ошарашено хлопает ресницами, словно ослышалась. вот так. без приветствия, предысторий и наводящих вопросов. он выкладывает всё одним разом, они не друзья, чтобы разглагольствовать. и ему совершенно плевать, что она об этом подумает. просто ему нужно знать. нужно выбраться из этого болота, пока не погряз еще глубже. пока не слетел с тормозов, убеждая себя, что всё это - отголоски устрашающего интереса. ни разом более. - я не... - она оступается. чанёль едва сдерживается, с трудом не переходя на крик. - дженни, мне нужно знать, что за хрень творилась в том сраном туалете, где твоя подружка чуть с жизнью не попрощалась у меня на руках, - шипит сквозь стиснутые зубы. дженни сглатывает, иступленно всматриваясь ему в лицо. наверняка думает о том, какой он ублюдок. пожалуйста. ему все равно. он переносит вес с одной ноги на другую и повторяет: - дженни, я жду. она приоткрывает рот. сомневается, пока ошарашенность в её экспрессии играет злую шутку. чанёль всё больше закипает от ярости. он уже собирается вновь накричать, но вовремя останавливается, услышав, как она прочищает горло. - я говорю это тебе только потому, что ты был в тот момент с ней, - произносит она, медленно облизывая губы. - ты заслужил знать, но даже не смей больше так со мной разговаривать. чанёль тихо усмехнулся. - у неё время от времени начинаются панические атаки, - дженни произносит на выдохе. - должно быть, когда выключился свет, её внимание полностью сконцентрировалось на внезапной темноте. такое происходит не часто, но в мозгу что-то щёлкает, и она испытывает панику без причины. она ненадолго запинается, видимо, размышляя, стоит ли сказать что-то еще или этого достаточно, но в конце все же добавляет: - она не может это контролировать. это просто... случается, и тогда нужно переключить её внимание на что-то. чаще всего мы с ней начинаем... но чанёль перебивает: - считать. дженни замолкает и медленно кивает в ответ. "один. два. три" теперь ему стало понятно. его пальцы. она же считала их, чтобы успокоиться. за руку цеплялась, царапалась, сжимала запястье и буквально вплетала свои ладони в его. обхватывала палец, сжимала и нервно отпускала, двигаясь к следующему. держалась за него, испытывая страх. она поэтому сбежала. показалась ему слабой? чанёль об этом даже не думал. он смотрел ей в след, и брошенные напоследок слова эхом отдавались в ушах. нет, он не жалеет о них. и теперь не жалеет, что оказался там. просто всё это... слишком. слишком для него. и хоть сейчас он испытывает облегчение, больше не может выдавить из себя ни слова. он поднимает взгляд на дженни и долго всматривается ей в глаза, пытаясь разъясниться, и очень надеется, что она всё понимает. делает шаг назад, склоняет голову вниз, так что чёлка до носа дотрагивается, и разворачивается на пятках, размеренно ступая шаг за шагом прочь. - чанёль, - почти на выходе кричит ему дженни, - спасибо тебе. пак не останавливается. но он всё прекрасно слышит. как же всё это бесит.