count joshcula

В магазин Джош заходит, чувствуя себя ещё более мертвым чем обычно. Выходной, проведенный в холодном и пустом доме, совсем не пошёл на пользу. Все, что парень делал весь день – лежал, смотрел тупые тв-шоу и ел мороженое. Будто он женщина сорока лет, которой изменил муж и ушёл, забрав двоих детей и собаку. – Хэй, Джош! – его окликивает Хэйли, выставляющая новую партию дисков каких-то панк-рок групп на витрину. – Вчера заходил какой-то паренек, просил передать тебе записку. Она за кассой, возьми. – О, спасибо. "Джош, я не понимаю, что произошло. Ты просто прекратил отвечать на сообщения и приезжать ко мне? Почему?? Я подумал, может, у тебя сломался телефон, раз уж я не могу до тебя дозвониться, но ты бы наверняка приехал? Что случилось? Ты от меня заразился и теперь лежишь болеешь? Вампиры вообще болеют или нет? В любом случае – пожалуйста, приезжай. Я скучаю по тебе. Твой Тайлер." Записку Джош сминает в комок, сглатывая, чтобы прогнать такой же комок в горле и не заплакать. "Твой" было зачеркнуто очень старательно – Дану даже потребовалось время, чтоб разобрать. По крайней мере, Тайлер не отрицает, что он больше не его. И зачем тогда зовёт? Чтобы Джошуа задохнулся в запахе той девушки? Чтобы плюнуть ему в лицо словами "Джош, это моя девушка"? Или чтобы по-киношному воскликнуть "это не то, о чем ты подумал"? – Любовные письма? – интересуется Брендон, глядя на мятый лист бумаги у Джоша в руках. – Твой Тайлер всё-таки объяснился? – Он не мой, Брендон, – вампир вздыхает и выкидывает листок в корзину для мусора. – Уже не мой. – Ну и хер с ним. Забей, у нас тут такая сделка намечается! Пошли ко мне, расскажу, покажу. В этот день Джош не приезжает. И на следующий тоже. И через неделю его всё ещё нет, его не видно в магазине, Тайлер даже специально по улицам начал гулять, чтобы случайно на него наткнуться, он у всех работников магазина спрашивал его адрес или хоть какую-то информацию. Ответ – лишь сожалеющие взгляды и извинения. Тайлер не понимает, что могло пойти не так, и это сводит с ума. Чуть больше недели назад Джош обещал приехать, но приехала только Дженна, и- Дженна. Может, Дан почувствовал её присутствие и понял что-то не так? Нет, вряд ли. С чего бы вдруг? Джошуа не такой, он бы спросил, прежде чем сделать выводы. Хотя откуда Таю знать, они знакомы около месяца. Знакомы около месяца. Ну конечно. Как до него сразу не дошло? Он просто надоел Джошу, вот и всё. Запутавшись в собственных мыслях, Джозеф врезается в прохожего, бормочет "извините" и ускоряет шаг. Он ходил в парк, в котором они с Джошем ели мороженое, и теперь, по пути назад, думает, стоит ли заходить в музыкальный магазин, где работники уже косятся на него. На часах почти шесть – кажется, Дан упоминал, что его смена заканчивается либо в шесть, либо в семь. Тайлер вздыхает. Слишком много мыслей о Джошуа, который наверняка ни разу не думал о нем за это время. Он поднимает взгляд, проходя мимо дверей магазина. Внутри Джоша он не обнаруживает, окидывает взглядом прохожих, и... – Джош! ...и со всех ног несётся к увиденной красной макушке, хватает её обладателя за локоть, резко выдыхает и смотрит ему в лицо. Не ему. На Тая удивлённо смотрит абсолютно незнакомый ему парень. – Простите? – Уф- я обознался. Извините. Он выпускает руку незнакомца, вздыхает и отходит к стене здания. Стоит просто отпустить Джоша. Если он не хочет больше видеть Тайлера – пусть так, ладно. Нет так нет. Он просто отпустит и забудет это все, как сон. Никаких вампиров не существует, один из них не приносил ему кофе, не готовил еду, не дарил укулеле и не заботился о нем. Не было ничего. – Джош. Джош, блять! Дан резко отрывает взгляд от полки для журналов, которую он разглядывал уже минут тридцать с выпуском The Rolling Stones в руках и смотрит на Брендона, хлопая глазами. – Ты чего завис? – Да просто задумался, – он ставит журнал на его место и продолжает выставлять оставшиеся. – Угу. Ты около месяца уже по несколько раз на дню так "задумываешься", весь побледнел. Это все Тайлер? Вы так и не помирились ведь, верно? Джошуа вздрагивает. Имя, одновременно родное и запретное, режет ухо так, будто парень не слышал его уже год. – Мы и не ссорились, – Джош вздыхает. – Ты что-то хотел? Брендон нервно мнет переносицу. – Я хочу, чтобы ты в себе разобрался. Джош, чувак. Ты знал его месяц, втюрился по уши, а теперь ещё месяц из-за него страдаешь? Пора бы забыть. – А если я не могу? – Тогда борись, блять, за свою любовь. Дан вздыхает снова, ставит последний журнал на полку, уносит коробку из зала и возвращается с двумя коробками виниловых пластинок. – Джош, я не могу наблюдать за тем, как ты пытаешься просто сбежать от этого. Ты работаешь в два раза больше чем раньше, ни с кем не общаешься, ходишь с кислой миной. У нас никогда склад таким пустым не был, только что-то приходит – ты выставляешь. Джош, блять! Ты слушаешь? – Да, конечно. Брендон, просто оставь меня, ладно? – Нет, нихуя не ладно! Дан. Я даю тебе две недели отпуска, и если через две недели ты приплетешься, не потрахавшись с- то есть, не помирившись с Тайлером этим, то я прибью сначала его, а потом тебя, – он забирает у парня из рук винил и подталкивает его к выходу. – Давай, вперёд. Из магазина Джош выходит, потерянно смотря по сторонам. И что он должен делать? Тайлер стоит, упираясь локтями в подоконник и запустив пальцы в волосы и пытается взять себя в руки. Чертова паническая атака, почти полгода их не было, и вот опять. Нет, он конечно знает, что тревожное расстройство само собой не исчезает, но ведь все было в порядке, почему сейчас? Он просто делал очередной сеанс, пил чёрный кофе и мысленно составлял текст сообщения, в котором пожалуется Дженне на мешки под глазами так, чтобы она немедленно не приехала и не похоронила его под одеялом, и вдруг его накрыло волной абсолютно беспричинной тревоги. Руки задрожали, начало тошнить, и слёзы из глаз потекли сами собой. Блять-блять-блять, почему сейчас? Он страдал недостаточно? Он чувствует, как слеза падает с его подбородка и слышит, как она разбивается о подоконник, но это будто происходит не с ним, потому что он ничего не ощущает, словно его отделили от тела. Ох, черт, возьми же себя в руки, Джозеф. Один. Он делает вдох, вспоминая советы десятилетней давности человека с анонимной линии поддержки. Получается рвано и сбито из-за слез, но это неважно. Два. Тай выдыхает, снова неровно, выпрямляется, разворачивается и опирается лопатками на стену, чтобы стереть слезы с лица. Три. Он вдыхает снова, кажется, уже лучше, но в конце срывается на всхлип. Безнадежно, к черту этот счет. Парень опускается на пол, прячет лицо в ладонях и вздыхает, потом поднимается, хватаясь за стены, доходит до кухни и выпивает два стакана воды, а потом ставит чайник греться, чтобы налить себе ромашковый чай – он помогает успокоиться, Джош кто-то говорил. И как он должен отпустить? Джошуа стоит у подъезда уже минут двадцать, пьет колу из высокой баночки и вздрагивает при каждом услышанном шаге внутри. Это не его подъезд, и он знает квартиру, но звонить в домофон не будет ни в коем случае. Он должен, но не будет. К черту, зачем он вообще сюда пришел? Парень вздыхает, допивает газировку, выкидывает банку в ближайшую урну и подходит к домофону. Он зависает ещё на минуту с пальцем над кнопкой рядом с номером пять, но нажимает все же. – Кто? Джош не может произнести не слова, слыша его голос. Ох, блять, его голос. – Хэй? Кто это? "Тай, это я" застряло в горле комом. Джошуа сбрасывает и уходит прочь. По пути домой он наконец покупает себе новый телефон – какой-то простой, из средней ценовой категории, – и новую сим-карту. Можно было бы, конечно, восстановить старую, но ему не хочется читать сообщения от Тайлера за прошлый месяц. После, закинув коробку с телефоном, наушниками и зарядкой в рюкзак, он идёт в магазин – голодом он себя морил достаточно, хватит с него. Проходясь между полок, он берет клубнику, все возможные ингредиенты для сэндвичей, рандомный готовый завтрак, обычное и шоколадное молоко, кофе и несколько пачек рамена. Ох, мать бы сказала, что он убьет себя такой пищей. На кассе он добавляет к покупкам большую пачку Skittles и легкие сигареты. Не то чтобы он любил курить или был зависим от табака, это скорее один из способов причинить себе вред, при этом не делая себе больно. Придя домой, выложив еду по своим местам и поставив завариваться рамен, он скачивает какую-то игру-шутер, просто чтобы убить время и идёт курить на балкон под Vampires Will Never Hurt You. Ох, вот бы его кто-то отвел в больницу или в церковь, как в детстве. Мама бы так сделала и сейчас, увидев, как ужасно ее мальчик Джош выглядит со впалыми щеками, выступающими рёбрами, спрятанными под разношенной домашней футболкой, и острыми коленками. Он выдыхает дым, тушит окурок и кидает в кружку с отколовшейся ручкой, использующуюся вместо пепельницы. Снаружи уже стемнело, на небе появлялись первые звезды, и Джош остаётся на балконе просто чтобы полюбоваться. Он делает глубокий вдох. Какой же ты глупец, Джошуа Дан, тебе ведь только страх и мешает стать счастливым. Парень отмахивается, пытаясь прогнать эту мысль, но она плотно заседает в голове и остается где-то на подкорке, пока он ужинает, моет посуду, играет, пытается уснуть. Тайлер уснуть не пытается. Он, пытаясь уложиться в сроки, решает потратить ночь на сайт, и сидит в кровати, попивая кофе. Однажды, сидя так за работой, он встретил одного из самых потрясающих людей в его жизни. Теперь он его потерял.