***
Доски неприятно скрипят от каждого движения, нарушают глубокий сон юноши, разбудить пытаются, но в ответ лишь хватаются за подушку, как за камень, обратно в царство морфея опуститься хотят. На помощь надоедливой кровати приходит острая головная боль, которая заставляет буквально вскочить с кровати и выть побитым волком, чем Чонгук сообственно сейчас и занимается. Глаза ещё прикрыты, жажда безумная, боль по всему телу от неудобных дощечек, будто он ещё во сне, в кошмаре, в самом аду. Благо брат с холодной бутылкой минеральной воды приходит на помощь, давая тем самым Мину младшему право на жизнь. Юноша осушает залпом полбутылки и наконец разлепляет глаза, щурясь и разглядывая Юнги. Он выглядит грустным, хоть и улыбается болеющему с похмелья братцу. Это единственное что Чонгук понимает в данной ситуации. Медленно вертит голову, комнату осматривает, пытается хоть за что-то зацепиться, воспоминания призвать. Всё чщётно. — Мама уже девятнадцать раз звонила, я заебался уверять её в том, что всё с нами хорошо и мы скоро будем дома. Но не думай что я буду лекции тебе читать, о том что пить это плохо. Похмелье я знаю как свои пять пальцев, моё жужжание с утра пораньше ничего хорошего тебе не даст. Так что просто одевай куртку и поехали уже. — как можно спокойней пытался говорить Юнги реагируя обеспокоенно на каждое шипение младшего. Заметив нужный элемент одежды, Чонгук оделся и уже пошёл вслед за братом на выход из комнаты, но остановился вновь осматривая помещение. У него даже в догадках нет, чья может быть эта квартира. Здесь всё чужое, нет ни одной зацепки. Не улавливая звуки шагов на протяжении трёх секунд, Юнги обернулся, оглядывая брата обеспокоенным взглядом. В голову уже закрались мысли, твердящие что мелкому плохо, что у него болит и кружится голова, поэтому тот не может продолжать идти. Всякое в похмелье бывает. — Я вот никак не могу вспомнить чья это квартира. Обьяснишь? — разварачиваясь к брату озвучил ситуацию, а затем и вопрос Чонгук. Мин старший облегчённо выдохнул, вычёркивая из черепной коробки задания что-то вроде: бежать за таблетками и водой; вызывать скорую. Он по доброму усмехнулся и смотря по сторонам, озвучил наконец имя хозяина которое сейчас интересовало братца. — Это квартира друга твоего. Его то хоть не забыл? — подшучивал над младшим Юнги и в ответ на вопрос получил тихое и неловкое «Конечно». Воспоминания начали заполнять больную голову, парню стало неловко, хоть и перед родным братом. Чувствует себя какой-то пьяницей. Толкнув в бок смеющегося Юнги, Чонгук опередил его и первый вышел из квартиры, а затем и из дома дожидаясь старшего. Когда тот тоже оказался на улице, оба последовали к припаркованной недалеко от этого дома машине отца. Мин младший сразу узнал автомобиль и боялся что тот придумает какое-нибудь наказание из-за состояния сына, но его тут же успокоили. Почувствовав как тело брата под боком напрягается, парень мягко ему улыбнулся, положив руку на плечё. — Не бойся, папы здесь нет. Вчера когда ты напившись в дрова позвонил мне, дома никого из родителей не было. Они ушли к маминой подруге провести вечер, а машина отца осталась в гараже, вот я и взял. Ты хоть понимаешь мелкий что из-за тебя я бы мог заплатить не маленький штраф за вождение без нужных документов, благо меня не остановили, но не забывай что домой мы едем снова без прав. — вроде как и успокоил, но и напугал Юнги, открывая дверцу уже разблокированой машины для брата. Обходя автомобиль, бывший препод замер начиная стучать пальцами по карманам в поисках непонятно чего. — Подождёшь меня, я кое-что забыл. — в ответ кивок и старший пошёл обратно в дом. Мин старший вернулся обратно в квартиру студента, забираясь при этом как можно быстрее и умудрялась перепрыгивать по четыре ступеньки за раз. Дверь в квартиру осталась приоткрытой, так-как последним выходил именно Юнги, а он по придуманному за всю ночь плану успел всё подготовить. Парень врывается в ванную и в очередной раз проверив пульс студента, несёт того в спальню, укладывая как можно аккуратней на его кровать. Юнги опёрся о доски, чтобы взять одеяло, что лежало позади Пака и прощупал, насколько неприятно касаться жестких дощечек рукой, не то что спать на них. Мин закутал парня по пораненную шею, а сам направился на выход из квартиры весь окутанный мыслями, о том что Чимин на свою стипендию и крошечную зарплату не может позволить себе хотябы самую дешёвую кровать. Препод выходя из квартиры, вновь оставил дверь открытой и спустился на этаж ниже, к соседу Чимина, который всю вчерашнюю ночь втрахивал нежное тельце студента в до ужаса скрипучую кровать. Юнги вычислил какая из трёх входных дверей принадлежит квартире любовника его в данный момент раненого возлюбленного и тут же позвонил в звонок, со злостью не на секунду не прекращая давить на красную, небольшую кнопку. Хосок уже открыл дверь своему гостю, но парень продолжал вдавливать кнопку в стену, не обращая на него внимания. Разозлившись, Чон слабо ударил по его руке и наконец смог рассмотреть пришедшего в лицо, но они виделись в первые, так к чему такая злость? — Твоя шлюшка, по совместительству сосед сверху с которым ты вчера на славу провёл ночь, сейчас лежит у себя в спальне в бессознательном состоянии. Поэтому ты сейчас бросаешь все свои дела и идёшь к нему, доставляя в больницу. — отчеканил Юнги, даже не взглянув на стоящего перед ним парня и развернувшись собирался уходить, но слова в спину остановили его быстрые шаги. Опешивший от его слов Хосок выглядел так, будто на него только что вылили ведро ледяной воды, пробуждая ото сна. От шуршания и шагов по кафелю, который был проложен в подъезде, Чон вынурнул из застелившего уши шока. — Что с Чимином? Почему ему нужно в больницу? И ты, чёрт побери, кто? — повысил тон Хосок, начиная вскипать от злости, но в ответ он вновь услышал шаги и собирая длинные пальцы в кулаки, прожигающим взглядом проважал ставший ненавистным, силует.***
Прошло двадцать минут с того момента как Хосок увидел шею Чимина размотав бинты, но этот ужас до сих пор повторяется у него перед глазами. Его глазницы налиты бешеной злостью, которая покрыта тонким слоем слёз от шока. Чон поглаживает своими тёплыми и шершавыми пальцами левой руки запястья Пака, дожидаясь врачей. Они едут уже наверное вечность, за которую Хосок больше миллиона раз приставлял того самого гостя сообщившего о этой беде в гробу. Вены на его руках и лбу вздулись, пальцы другой ладони намертво сжаты, предвкушая как сломают шейные позвонки тому ублюдку. Дураку понятно что он всему случившемуся виной, но если его целью было убить Чимина, то зачем надо было звать на помощь? И зачем вообще ему смерть этого милого и доброго паренька? Остаётся загадкой, но Хосока сейчас это не особо волнует. Услышав звонок в домофон от наконец-то подъехавшей скорой, Хосок подскочил и быстрым шагом направился в коридор; затем нажимая на зелёную кнопку для открытия подъездных дверей и ожидая, пока бригада врачей поднимется. Когда те оказались в квартире, Хосок объяснил всё в крациях и повёл докторов за собой к пациенту. Женщина-врач бальзаковского возраста сразу среагировала и даже не обговорив следующих шагов с молодыми коллегами, достала из своего подручного чемодана бутылёк с нашатырным спиртом наливая чуть-чуть на ватку и провела пару раз волнами по воздуху над носом Чимина. Тот почувствовав терпкий запах, сморщил миниатюрный носик и открыл глаза, щурясь от дневного света. Доктора осмотрели шею, обработали по своему и прописали абсолютный покой минимум на неделю. Уже перед уходом, женщина-врач сообщила Хосоку диагноз и попросила того не передавать данный разговор Чимину. Не нужно чтобы лишний раз он думал о чём-то плохом. Оказалось Пак потерял сознание от глубокого эмоционального потрясения. Доктор утвердила что произошло что-то, что вызвало у парня сильный шок и мозг из-за этого прекратил работу, отключаясь. Если Чимин будет плохо спать от кошмаров или ему будет то произошедшее мерещится перед глазами до громких криков и слёз, то необходимо будет обротиться к психологу. Хосок решил что поживёт у Пака эту неделю и будет заботиться о его психическом здоровье, а тот мудак обязательно за всё получит. Если не от Чона, так от кого нибудь другого, но это случится.***
Учебная неделя уже началась, поэтому Чонгук вынужден просиживать своё драгоценное время (которое он мог бы потратить на видеоигры) на парах. Чимин ещё на отдыхе. Хосок охраняет его как верный пёс. Чонгук четыре дня назад заглядывал к другу, чтобы проведать, витаминов заносил, но спрашивать причину его такого состояния не стал, так как Чон строго запретил. Сам Хосок тоже ещё точной причины не знает, лишь предполагает, но это точно тот парень виноват. По другому быть не может. Друзья тогда пообщались недолго; Чимин спросил у Чонгука про жизнь и тот начал рассказывать, ляпнув что Юнги уволили из колледжа, но долго на этом не задержался. Услышав ненавистное имя, Пак опустил голову и перестал слушать рассказ дальше. Раз Мин старший потерял работу, то возможно очень расстроился. Чимин ему только этого и желает за все сделанные им поступки. Он просто взял жизнь Пака и сломал, раскрошил на кусочки и вроде бы потом оставил в покое, но вернулся и вновь сломал, не дав костям срастись и ранам зажить. Чимин тонул от этого в печали и непереносимой грусти, пусть теперь и Юнги эти чувства опробует. Хотя от потери работы не так больно, как от потери души. Пары проходят скучно и долго, преподы сменяют друг друга и каждый что-то бубнит на свою тему. Даже перемены не раскрашивают сегодняшний скучный день. Осталась последняя пара и после неё можно спокойно отправляться домой и наконец заняться любимым делом или хотя бы тем, что скрасит скуку. Чонгук совсем забыл что последней лекцией сегодня будет химия, поэтому спокойно сидит облокотившись подбородком на сжатый кулак и безэмоционально сверлит взглядом огромную доску. Двери скрипят и в помещение заходит тот, от которого все ночи и дни Чонгука переставились местами; от которого тёмные синяки под глазами; от мыслей о котором хочется прятаться под подушками. Тэхён проходит к своему рабочему столу и разложив нужные вещи на нём, начинает лекцию. Заметив его, Чонгук встрепенулся, отвёл взгляд, перемещая его на ручки на своем столе. Мысли вновь ожили и Мин опять хочет убежать от них, спрятаться под стол, лишь бы не прислушиваться и не раздумывать не о чём касающемся Тэхёна. Препод оглядывает всю аудиторию, смотрит в глаза студентам и продолжает рассказывать о какой-то важной для экзаменах теме. На Чонгуке не задерживается, пропускает его, делает вид что в этой комнате на одного человека меньше и так до конца лекции. Прозвенел звонок и все замешкались, убирая книги и тетради в сумки и спускаясь по ступеням к дверям. Чонгук пытается успеть за ними слиться с толпой чтобы незаметно выйти, но когда вроде всё срабатывает, останавливается, пропуская остальных студентов вперёд. Он зависает на красивом профиле блондина, следит за его движениями и даже не замечает что в аудитории остаются только они вдвоем. Чонгук не дышит, разглядывает длинные пальцы листы рабочие собирающие и сердце пропускает удар. Он уже миллионы раз пожалел о том что родился в семье Минов и в подростковом возрасте остался без самого близкого человека, зарабатывая не излечимую психическую неуравновешенность, которую невозможно контролировать. Он бы Тэхёну никогда ничего плохого не сказал. — Вы что-то хотите спросить? — подняв взгляд на единственного оставшегося сдудента, задаёт вопрос Тэхён. Он берёт рабочую сумку в руку и подходит ближе, гремя ключами от аудитории, раскручивая заводное кольцо на длинных пальцах. Ким видит что-то похожее на боль на лице Чонгука и стальными цепями сдерживается чтобы не прижать этого глупого ребёнка к себе и не даказать вновь свою любовь. Ему тоже больно, осколки в груди так же торчат из плоти и приносят адскую боль, но Тэхён этого никому не показывает, особенно Чонгуку. Его чувства ему не нужны, а на лице у младшего сейчас не боль, а жалость. Чонгука сразу возвращает с хрипотцой голос из мыслей в эту никчемную жизнь. Растерявшись, но не показывая этого, парень просто выходит из здания и из колледжа, направляясь в бар недалеко от школы, где часто зависают студенты. Он обретёт компанию в кругу бутылок горького, но расслабляющего алкоголя. Возможно так можно до завтрашней лекции по химии забыть о Ким Тэхёне.***
Юнги вновь пришёл к Чимину, но на этот раз не за братом, а по собственному желанию. Наконец он решился, переплюнул свою чёртову гордость и сейчас упорно нажимает на кнопку, звонит в квартиру и отрезает все мысли, которые просят вернуться домой, которые просят сдаться. Но назад пути нет, Юнги не сдастся. Он не трус и готов по полной взять ответственность за свои проступки. Дверь резко распахивается, Мин даже развернуться к Чимину не успел, падая на ледяной, грязный и кое-где наббитый кафель от сильного удара в нос. Он недовольно закряхтел жмуря глаза от острой, пронизывающей лицо боли. Холодными пальцами нежно проводит по ушибленному месту и увязает в липкой жидкости, что ручьём бежит по губам, стекает на бледного оттенка шею и делает чёрную футболку ещё темней. Смаргивая темноту перед глазами, Юнги разглядывает своего обидчика. Это тот самый аловолосый парень, которого Мин просил приблизительно две недели назад позаботиться о Чимине. Ударив, Хосок встряхивает руку и оглядывается по сторонам, заглядывая в коридор и надеясь что Чимин ничего не услышал. Он опускает взгляд к своим ногам, где наглый раз пришел, мудила пытается пальцами остановить кровь, но причиняет себе ещё больше боли. Всё как Чон себе представлял. Он жаждал этой встречи, надеялся что встретит его на улице и прям там же сломает нос и пару рёбер, мир ведь тесен. Возможно всё это переходит все границы, но Хосок страшен в гневе. Какой бы не была на то причина. Он видит этот полный сожаления взгляд, но ничему не верит. Усаживается на него, зажимая ноги и продолжает то что начал. Бьёт кулаками не целясь, пытается доставить как можно больше боли, увидеть больше крови. Костяшки Хосока уже сбиты, так что из ранок сочится алая жидкость смешиваясь с миновой и стекая на кафель. Чон не чувствует ничего кроме ярости и злости. Вроде бы уже стоит прекратить, отомстил ведь по полной, но Юнги хочется бить. Он прикрывает лицо руками, сгибая их в локтях, кряхтит от боли, но даже не старается ударить в ответ. Заслужил. — Я вообще-то к Чимину пришёл. — невзначай сказал Мин, сплёвывая кровь, когда Хосок слез с него и принялся разминать руки, иногда поглядывая на покалеченного. Его взгляд, прожигает кожу, проникает туда, куда он сам пальцами не добрался. Из-за приоткрытой двери послышался шорох и Чон услышав, повернулся к источнику звука, в то время как Мин пытался встать. Когда это с огромным трудом и болью удалось, он повернулся к своему обидчику, но его больше не обнаружил. Перед ним стоял Чимин, сложив руки на груди и поглядывая исподлобья злым взглядом. Он босиком на холодном полу, с растрепанными будто-то только ото сна, волосами. На приоткрытой шее можно заметить коричневатые шрамики, неопрятно разбросанные на вновь персиковой без засосов шее. — Прости. — всё что мог сейчас сказать Мин, хотя пришёл с серьёзным разговором. — Зачем ты здесь? — игнорируя извинение, начал Чимин. Лицо застилает маска хладнокровия с прилагающимся стальным голосом. Он рассматривает чужую кровь с ухмылкой на лице, держится потрясающе, хоть и хочет вернуть всю недавно съеденную еду на кафель. Юнги знает, что Пак на самом деле не такой. Чимин не холодный, не грубый, совсем не такой как сейчас. — Чонгука здесь нет, или ты пришёл ко мне? Что на этот раз будешь грызть? — последнее слово вышло особенно едким, Пак буквально выплюнул его Юнги в побитое лицо. — Прости, что поступил так. Я понимаю что всё что я сказал, всё что буду говорить тебе сейчас — полная чушь, но я пришёл попытатся. — пауза, за которую Юнги хотел хоть за что-то зацепиться смотря на стоящего напротив Пака, глядя в его глаза, но там незаинтересованность и пустота. — Мы можем забыть всё что было до сегодняшнего дня? Заново познакомиться и узнать друг друга по лучше. Дай мне шанс хотя бы быть друзьями. Я изменюсь, честно, могу пообещать, поклясться, только дай мне шанс. Пожалуйста. — он говорит спокойно, только иногда проглядывается вся эмоциональность его речи. — Мин Юнги, ты глуп, но перед тем как я тебя пошлю куда подальше, скажи мне причину. — голос, речь, гримассы на лице, всё это не Чимина, это далёкое, чужое. Юнги опускает голову, набирает в лёгкие побольше воздуха и вновь поднимает взгляд. То что крутится сейчас в мыслях, кажется таким личным, жалким. — Ты мне нравишся. — вновь глатает воздух; сердце в груди отбивает чечётку, неприятно. Неприятно, когда кто-то просто стоя напротив имеет над тобой власть. — Это ты тоже считаешь глупым? Не поверишь мне? А как мне ещё доказать? Что сделать, чтобы ты принял сказанное мной всерьёз? — Уходи. — уже своим голосом, почти шепчет Чимин и отворачивается от Юнги. Не верит. Конечно же не верит. Ждёт шагов и желательно не в свою сторону, но уже как минуту, слышит только тяжёлое дыхание. — Ты был прав. Всё что сказал — чушь. Тебе самому не противно от своих же слов? В твоём признании нет и малейшей крупинки для меня. Думаешь лишь о себе, боишься остаться с разбитым сердцем. У меня к тебе лишь ненависть. Я ненавижу тебя, как же смогу полюбить? Я не смогу забыть, всё что ты сделал. Даже думать не могу о чувствах к тебе, только если о негативных. Ты собственного брата бросил со всей своей семьёй, как я смогу доверять? Я могу ещё долго продолжать осуждать тебя, но не думаю что хоть что-то наконец дойдёт до твоего сердца. — спокойствие и сухость в голосе Пака, задели больше чем сказанные им притэнзии. Юнги понимает свою вину, всё уже осознал, обдумал, но видимо это было не нужно. Чимин вдруг тянется к ручке входной двери и Мин начинает кричать первое что приходит в голову. — Не считай только меня эгоистом! Когда я воспользовался тобой в аудитории, ты сразу прыгнул в постель к своему соседу, чтобы не было больно всё переживать в одиночку! Это разве не эгоизм? Я разрушил твою жизнь и ты решил ответить мне тем же. Пошёл к Намджуну и рассказал всё. Небось даже голос не дрогнул! Меня уволили и я больше никогда не смогу работать преподом. Ты был одним разбитым человеком, теперь нас двое! Это не эгоизм? — Юнги пытался этими словами вновь вытянуть Чимина на разговор, побыть с ним подольше, но наоборот только усугубил ситуацию. Пак лишь хихикнул и буркнув «я ничего не рассказывал» зашёл в своё безопасное место, охраняемое Хосоком.***
Небрежно вырванные листы из какой-то познавательной книги перьями разлетаются по комнате, укладываясь поверх осколков от разбитой настольной лампы. Стол перевёрнутый вверх ногами, обрёл своё место под сорванными шторами под подоконником. Единственный цветок стоящий на нём, сейчас покоится под ногами плачущего парня. Земля в которой он пророс, осталось пятном на закрытой двери, а осколки расписного горшка сторожат хозяина комнаты на коврике. Посреди кромешного бардака, на корточках сидит Чонгук и осушает уже какую-то по счёту бутылку с алкоголем. По его щекам ручейком сбегают слёзы, мочат одежду, парень их бесконечно утирает и сделав очередной глоток, вновь кричит в потолок прикрывая глаза и куда-то швыряет недопитую бутылку. На обоях образовывается пятно, а стекло со звоном разлетается по полу. Парню плевать на то, что он уже несколько раз порезался. Чонгук уже долгое время повторяет лишь одно имя; дрожащими руками нащупывает следующую бутылку. Мать плачет в гостиной на диване, отец ходит по квартире и дожидается, когда же сын наконец прекратит начатое два часа назад. Юнги стоит под дверью комнаты брата, пытается расслышать имя, которое Чонгук твердит как мантру. Каждый раз слыша стук, машинально делает шаг назад, но затем снова прислушивается. — Тэ… Тэхён… Тэхён — слышатся в комнате Чонгука первые внятные слова за всё время. Юнги распахивает глаза, сразу понимая всю ситуацию и вынимает из кармана домашних брюк телефон, набирая номер бывшего коллеги. Спустя пару гудков, он слышит копошение, а затем сонный с хрипотцой голос. Чтобы никто не услышал этого разговора Юнги уходит на кухню и возвращается оттуда только через пять минут. На лице ещё больше разыгралось волнение, а в глазах сверкает надежда на то что сможет помочь брату. Всё время ожидания он нетерпеливо ходит по гостиной, повторяя за своим отцом. Мать осушает уже второй стакан воды принесенный мужем, но никак не может успокоится. Ей хочется ворваться в эту треклятую комнату и пройдя по осколкам, наконец обнять своё чадо, но её не пускают; остаётся только рыдать в гостинной, разделяя горе с сыном. Сквозь слегка приглушенный дверью шум слышится звон и Юнги быстрым шагом спешит к порогу. Дождался. — Ну наконец-то! — открывая дверь, облегчённо выдыхает Мин, хватая ничего не понимающего Тэхёна под логоть и заводя того в комнату, где вся семья уже несколько часов сходит с ума. Отец останавливается, а мать поднимает опухшие глаза. — Это Ким Тэхён и он единственный кто может остановить это безумие. — выпаливает Юнги родителям и тащит поддатливого парня к двери комнаты, но тот резко тормозит, прекращая передвигать ноги и тем самым обращая на себя внимание Мина. — Здравствуйте! — кланяется Тэхён женщине и мужчине, продолжившим свои занятия. Они толком не поняли что сказал про этого блондина Юнги, проблема всё ещё рыдает и рушит предметы в своей комнате. Ким вырывает руку из чужой хватки, делая это как можно незаметней для старших и приближается к лицу Юнги. — Я нихера не понял из того что ты протороторил мне по телефону, поэтому сначала обьясни, а потом тащи куда хочешь. — шёпотом сказал Тэхён и Мин уже собрался что-то сказать, но послышался глухой удар, а затем и звон от разбившегося стекла. Препод отстранился от Юнги пытаясь уловить этот шум, но затем опять приблизился. В его взгляде были сплошные непонятки, а где-то на самом дне зрачков читалось беспокойство. Когда ему позвонили и что-то неугомонно бубнили около трёх минут, он смог разобрать только «Чонгук» и «приезжай». Тэхён обещал себе что выкинет все мысли о Чонгуке, думал сможет найти силы чтобы забыть; думал что из-за обиды появится отвращения к этому парню. Но стоило услышать его имя и сердце будто выходило из спячки и на всё остальное уже становилось всё равно. Он видел что в последнее время младшему нездоровится и на лекциях он сидит бледный и потерянный. Хотя Чонгук и не записывает темы уроков и другие нужные материалы, Тэхён его не заставляет. Сейчас он приехал в его дом и сдерживает себя на крепких цепях чтобы сразу с порога не побежать искать Чонгука по комнатам. — Что это было? — спрашивает Ким и смотрит на дверь из-за которой минуту назад послышался грохот. — Это и есть причина по которой ты оказался здесь. За этой дверью Чонгук… — проговаривая имя брата, Юнги видит как расширяются зрачки в тэхёновых глазах, как его взгляд стоновится взволнованным и как тот сжимает длинные пальцы в кулаки до побеления костяшек. Мин хотел было сказать что-то ещё, но после произнесенного имени его засыпали вопросами. — Я ведь не один слышал какой-то шум там? Ты сейчас не обманываешь меня? Твой брат так хочет сделать мне ещё больнее? Что он там делает? Почему ты до сих пор не открыл эту грёбанную дверь и не спас его? — парень повысил тон и выговаривает слова, будто быстро читает рэп. Он поглядывает на двери и не веря мотая головой, возвращает взгляд к Юнги у которого на лице смесь от раздражения и счастья. Мин сейчас увидел достойную кандидатуру для своего брата и очень рад, но и раздражён одновременно, так как не любит когда его перебивают. — Чонгук находится там уже несколько часов и всё это время он рыдает! А знаешь почему я позвал утешать его именно тебя? Потому что если прислушаться, то всё это время он произносит твоё имя! — Юнги плювал последние слова Тэхёну в лицо, злясь ещё больше, ведь возможно это Ким что-то натворил, но по его лицу можно увидеть массу беспокойства и этот вариант отменяется. — Не может быть! Ты врёшь! Чонгук уже высказал своё мнение на мой счёт и в его голосе и взгляде я видел только ненависть. Он отвергает меня, так зачем же сейчас устраивает всё это? — Тэхён злится на Юнги за то что тот сказал бред разжигая в нём надежды на совместное с Чонгуком счастье. Злится на свои слова за то что они по новой рассекают кожу, врезаются в его сердце и делают больно. Злиться на этот грёбаный мир потому что всё здесь жестоко по отношению к нему. — Он говорил тебе о своём состоянии? О том почему временами ведёт себя так? — Юнги и так понял что младший не делился этим с Тэхёном. Если бы он знал, не задавал бы тогда этих глупых вопросов и всё сразу понял. — Мы с Чонгуком были самыми лучшими братьями на свете. Несмотря на разницу в возрасте у нас были одинаковые интересы и мы никогда не расставались друг с другом. Когда я окончил школу, то поехал учиться в Америку и оставил его здесь одного. У Чонгука из-за разлуки со мной два года была глубокая депрессия, но его всё же смогли вылечить, но не до конца. Временами он ведёт себя совсем по другому и в том состоянии он не может контролировать себя, свои действия и мысли. Он думает что если больно было ему, то и все должны почувствовать это на себе. Так что если он чем-то обидел тебя, сказав или сделав не то, не стоит воспринимать это всерьёз. Дослушав, препод сам спешит к двери чонгуковой комнаты и схватив за ручку, прикладывает щёку и ухо плотно к деревянной поверхности, почти становясь с ней одним целым. Ким слышит всхлипы, глотки из стеклянной бутылки и наконец своё имя. — Тэхён — Чонгук Услышав его голос в этой безумной тишине, парень замирает с бутылкой в порезанных пальцах и поднимает красные, полные слёз глаза на дверь. Наверное Чонгук уже сошёл с ума, раз слышит своё имя его голосом. Тэхён бы не пришёл сюда успокаивать его; Тэхён наигрался и Чонгук ему больше не нужен; Ким Тэхёну всё равно на Чон Чонгука. Мысли об этом создают миллиарды своих копий и расползаются змеями по всему телу. Они заставляют парня дрожать от жалости к самому себе. Мин вновь подносит бутылку к губам, но опять слышит своё имя любимым голосом. Он вновь замирает так и не отпив алкоголя и поднимается на ноги, всё также держа бутылку у основания. — Ты и вправду здесь? — его голос дрожит, а стеклянный взгляд прожигает дверь, за которой стоит Тэхён. Чонгуку одного его голоса не достаточно. Он хочет увидеть Тэхёна перед собой и только тогда поверит в происходящее. Парень ждёт дальнейших действий и каждая прошедшая секунда забирает у него дыхание. Дверная ручка поворачивается и вот Тэхён уже стоит напротив, смотрит с застывшим шоком точно в опухшие глаза Чонгука, а затем идёт на него. Осколки хрустят, а земля от уже помершего цветка приняла форму следа его стопы. Ким идёт медленно, не моргает и даже не дышит, ничего кроме маленького глупого крольчонка не видит. Мир перестал кружиться, время остановилось, все кроме их двоих замерли. Сердце Чонгука намеревается выпрыгнуть из груди под ноги идущему к нему Тэхёну. Его тело по крупному трясёт, но взгляд блондина проникает глубоко в душу и согревает изнутри. Благодаря этому Чонгук оттаивает и сам делает шаг на встречу сразу утопая в крепких объятиях и прижимаясь к любимому максимально сильно. Тэхён своими объятьями дарит ему тепло, а взамен забирает его горе к себе, освобождает своего мальчика от мук. Мин зажмуривает глаза, смыкает ладони в замок за спиной Кима и вновь плачет, только в этот раз от счастья. Он пришёл. Он всё ещё любит его.***
— Хён, ты вновь хочешь бросить меня? — мычит расстроенный новостью брата Чонгук ему в шею. Парни сидят на новой кровати в уже отремонтированной комнате Мина младшего. Юнги обнимает братишку и мягко гладит его по волосам пытаясь успокоить. — Я не бросаю тебя, а всего лишь уеду жить туда откуда приехал. Как я уже говорил, я буду часто приезжать и навещать тебя. Всё время моего прибытия здесь снова, я буду проводить с тобой и тем более ты вряд ли вспомнишь своего хёна уже на следующей неделе, так как Тэхён затопит тебя в своей любви. — в конце Юнги добавил в свою речь усмешку и обхватил талию брата по крепче. Тот улыбнулся ему в шею, а затем отстранился заглядывая брату в глаза. — Но почему ты вновь переезжаешь в Америку? — Там я планирую начать свою жизнь с чистого листа. Здесь как-то не сложилось поэтому я попробую снова, только уже в другой стране. Надеюсь ты понимаешь меня и не будешь долго обижаться. — Юнги опустил взгляд на свои руки видя перед глазами события особо запоминающиеся здесь за короткий промежуток времени. За эти месяцы он ничего хорошего не сделал, поэтому уехать сейчас обратно — лучшее решение.***
Глухие звуки шагов отражаются от белоснежных стен и кафельного пола в колледже. Кроме этого шума в коридоре слышно лишь дыхание идущего и тихие голоса преподавателей, исходящие из закрытых дверей аудиторий. Сегодня бывший коллега всех этих учителей в последний раз пришёл в колледж чтобы повидатся со своим «другом» и сообщить об отьезде. Юнги не одет в костюм, каким видели его на лекциях студенты, а на переменах преподы и директор. На нём простой чёрный тёплый свитер без каких либо рисунков, а на ногах тёмно-синие джинсы. Поверх надета парка, которую парень расстегнул входя в хорошо отапливаемое здание; ступни и лодыжки защищены чёрными красовками с плотной и водонепроницаемой поверностью, вместо лакированных туфлей. Стук в дверь и за ней слышится одобрение, приглашая войти. Заходя в кабинет, Юнги обратил своё внимание на сосредоточенного Намджуна, который что-то усердно писал на бланке и только когда его подпись красовалась в нижнем углу этого-же листа, он поднял голову. Ким был в очках, длинные пальцы нечайным образом исчирканы пастой, а иногда он закусывал колпачок ручки, о чём-то задумываясь. Стоило директору увидеть своего гостя, то он отложил всё и стал ещё серьёзней сплетая пальцы в замок и складывая их перед собой. — Здравствуй. С чем пожаловал? — начал Ким и бывший препод этого колледжа подошёл ближе здороваясь. Он казался всеми людьми, кроме Мин Юнги когда делал что-то уважительное и это настораживало. Намджун не видел его таким раньше. — Я пришёл попращаться. — Намджун хмыкает и усаживается в своём кресле поудобней, указывая рукой на стул напротив, преглашая Мина принять более удобное для разговора положение. Тот благодарно кланяется и садится, продолжая. — Я уеду туда, откуда приехал полгода назад. Так как мой проступок внесли в мою базу данных, учителем работать я больше не смогу, так что в Америке буду учиться на кого нибудь другого. — Но как ты покинешь страну? У тебя запрет на выезд пока не пройдёт время твоего наказания. — Ким положил руки перед собой и приготовился слушать ответ на свой вопрос. — Я уже позоботился об этом. Я ходил в здание полиции прежде чем прийти в колледж. За небольшую сумму они обещали передать мои наказания в посольство Америки, а когда я уже буду там и остановлюсь в каком нибудь городе, они передадут всё местной полиции. — обьяснился Мин и Намджун кивнул. — Спасибо тебе за всё что ты сделал для меня и прости что в ответ на своё добро ты получал от меня только зло. Я пытался помочь всем кто обращался ко мне за помощью и всё это вредило тебе. Прости. — Юнги виновато смотрел на свои кроссовки под столом. Намджун на сказанное улыбнулся и сложил руки на груди. — Хорошо что ты это понял. Спасибо тебе за работу. Ты был хорошим учителем и я надеюсь что на новой работе твои коллеги будут тебя уважать. — Юнги кивнул и встал на ноги, благодарно кланяясь. — Удачи. — коротко кинул Ким и посмотрев другу в след, принялся вновь что-то чиркать на бланках. Мин шёл спокойно, никуда не торопясь, осматривал колледж в последний раз и улыбался воспоминаниям, которые нагрянули на него. Он даже не услышал что шагов стало в двое больше, а чужая тень пыталась его догнать. — Учитель Мин! — позвала его студентка и ускорив шаг, обогнала Юнги останавливаясь перед ним. Она придерживала лямки рюкзака и ярко улыбалась. — Какими судьбыми тут? Вас ведь уволили. — её глаза стали щёлками, а взгляд хищным. Оглядев эту надоедливую девицу, парень раздраженно выдохнул и обошел её, направляясь к выходу уже быстрее. Но Чхве Сия (так зовут эту девушку) вновь преградила ему дорогу. — Опять вы такой холодный ко мне. Не могу понять что я сделала не так. — она сделала губы уточкой, по детски возмущаясь. — Твоя улыбка раздражает. — всё что сказал Юнги и вновь попытался пройти, но был остановлен. — Мне нравится ваш голос, говорите со мной по чаще пожалуйста. — улыбка на лице Сии засветилась с новой силой. — Я подала на Вас жалобу в надежде на серьёзный разговор, но вы сделали вид будто уволились по собственному. Что мне ещё сделать, чтобы Вы обратили на меня внимание? — студентка сделала грустную мордашку, а глаза её блестели будто от слёз. — Так это была ты… Но почему именно жалоба? Ты разрушила мне жизнь и из-за тебя я должен вновь оставить семью! — Юнги разозлился и сжал пальцы в кулаки, пытаясь держать свою ярость. Он повысил тон, от чего девушка дёрнулась и испуганно выпучила глаза. — Это вы мне её разрушили. Я столько раз помогала Вам собирать домашку у студентов и вытирала эту чёртову доску ради Вас. Будто случайно роняла ваши предметы и потом поднимала, чтобы вы отблагодарили, но ничего из этого не действовало. — Чхве уже дала волю эмоциям. По её щекам стекали слёзы смешанные с тушью, а помада на губах покрылась трещинами. Мин взял её за плечи и отодвинув, наконец пошёл к выходу без остановок и вмешательств.***
Погода в феврале была на удивление тёплой и солнечной. Жители Сеула перестали носить шапки и куртки; начали устраивать пикники за городом и вылазки в горы. Сегодняшний день лидирует по градусам за первую половину месяца. Чонгук оглядывает бутоны цветов оживших от долгого, зимнего холода и подняв взгляд, замечает друга идущего в десяти метрах от него. Мин радостно зовёт его по имени и тот оборачивается, улыбаясь мягкой улыбкой. Чонгук ускоряет шаг и дойдя до Чимина, крепко душит его в своих объятиях, посмеиваясь на его возмущения. Пак отстраняется и теперь сам обнимает друга, но не сильно, показывая как он скучал. — Чимин-и, я очень сильно скучал по тебе. Ждал тот день, когда ты вновь вернёшся в школу и Будда наконец-то лишил меня этого ожидания. — бубнел в шею Чимина Чонгук. Отстранившись он выхватил школьную сумку друга и звонко, будто ребёнок смеясь побежал к школе. Пак пошёл за ним до самой аудитории, а затем они сели за один стол и начали выкладывать нужные предметы для предстоящей лекции. — Почему тебя так долго не было? Твоя шея уже давно зажила. — вновь начал Чонгук. — Я должен был пойти в колледж ещё в середине января, но мне начали снится кашмары. Хосок часто ночевал у меня и он был тем кто спасал меня от них. Он рассказывал что я начинал плакать, кричать и дёргаться во сне, поэтому сразу будил меня, прижимая к себе. Это повторялось каждую ночь и мы пошли к психологу. Она прописала мне курс таблеток и пока я их пил, должен был оставаться дома. С ними мои кошмары прекратились, но как только я выпил все, то вновь не смог спать спокойно. Врач прописала мне ещё таблеток, но покрепче. Они кончились пять дней назад, но я больше не вижу кошмаров, поэтому я могу продолжить обучение. — Чимин говорил с хмурым вырожением лица, поэтому Чонгук заметив это, приобнял друга. — Мой маленький Чимин-и столького натерпелся. — Чонгук гладил усевшегося парня по волосам и опустив взгляд на его шею, задумался. Маленькие шрамики стали светлыми и незаметными. — А что случилось с твоей шеей? — наконец-то задал Мин давно интересующий его вопрос. Чимин даже не поменял выражения лица; с улыбкой повернулся к другу, уложив руки перед собой. — Ты же знаешь что в доме, в котором я живу есть чердак? — Чонгук кивнул. — Я часто сидел там и через окошко смотрел на прохожих и даже не заметил улия по близости. В день когда я заработал эти шрамики, — показывает пальцами на свою шею. — я взял с собой на чердак булочку с повидлом, вот пчёлы и налетели. Я отмахивался как мог, но они успели ужалить меня. — пожал плечами Пак. Чонгук внимательно слушал эту историю и не заметил как от любопытства у него открылся рот, а Чимин подколол его за это и оба начали смеяться. — Как дела у вас с преподом по химии? — Отлично! — глаза Мина загорелись яркими звёздочками, а сам он начал ёрзать на стуле. — Мы встречаемся всего месяц, но Тэхён уже предложил мне перехать к нему, потому что я итак в основном провожу время у него в квартире. Родителей с Тэхёном я ещё не познакомил. Вот когда это случится, я уже в серьёз подумаю о переезде. — Чонгук вроде бы закончил говорить, но через пару секунд продолжил. — Кстати, Юнги-хён опять переезжает в Америку и, — Мин быстро поднял руку с часами глянув на время. — у него через десять минут посадка на самолёт. Он сказал что начнёт жизнь заново и приобретёт счастье, поэтому я не в обиде на него за то что он вновь уехал от нас. Услышав ненавистное имя, Чимин вздрогнул и перевёл взгляд на свои пальцы. В кошмарах которые он видел, всегда присутствовал Юнги в виде тьмы, которая чёрными лапами пыталась его обнять. Осталось пару минут и его кошмар покинет эту страну и его жизнь уже точно. Юнги начнёт новую жизнь в Америке. Чимин сделает то же самое находясь при этом в своей родной Корее.