Другая реальность

Нам удалось прожить в академии еще год. Но ускоренный курс, рассчитанный на Белых знахарей, завершился. Главным достижением было то, что Данька научился видеть ауру и магию. Каких сил мне это стоило, не буду упоминать. Но я добился своего. Дальше учиться стало проще. Мы бы, наверное, и курс псиоников смогли усвоить, но не захотели. А смысл? Общие принципы и так знали. А чего не знали, добрали за время общения со знахарями и во время практики в больнице. Примерно за месяц до выпуска пришел Вышата Богданович с хорошей новостью. Он решил нас забрать под своё «крылышко». – Повышение получил, – объяснил полицейский. – В столице создано Главное управление, меня назначили его главой. Мы с Данькой дружно поздравили Вышату Богдановича и поинтересовались, какова будет наша роль в управлении? – Пока как Белые знахари с окладом десять тысяч в месяц, а там посмотрим. Негласный опекун еще и предложил пожить у него. Вариантов с жильем было немного. Мне, семнадцатилетнему парню, никто не сдаст квартиру. Можно было, конечно, поискать пансион или жить при полицейском управлении. – Мы с мужем специально искали дом поближе к полицейскому управлению, – рассказывал Вышата Богданович. – Места у нас много. Они действительно дом «искали», а не покупали и не снимали. Подобного жилья на царском балансе было много. Главе Главного полицейского управления бесплатно отписали домовладение, состоящее из восьми гостевых комнат, пяти гостиных и зала для приемов. Плюс имелся приличный садовый участок. Все это почти в центре Москвы и, как заметил ранее Вышата Богданович, рядом с местом работы. Отказываться я не стал. Если не понравится, переберёмся в пансион. То, что нас все устроит, я понял уже через день. У главы управления и его мужа работы было столько, что возвращались мужчины часов в девять вечера. За нами никто не надзирал и не контролировал. – Глеб, подбери прислугу. Я не успеваю со всем разобраться, – попросил меня Вышата Богданович через день. Так неожиданно мы не только стали жить в доме полицейского, но еще и заправлять всем хозяйством. Рабочий день был с девяти до шести вечера. Но назвать работой наше присутствие в управлении было сложно. Пока мы только вникали. Даже без формы ходили. Ее где-то шили под наши размеры. Данька попутно заказывал мебель в кабинет. Я проверял наличие медикаментов на складе (как-никак, дипломированный Белый знахарь!). Подчиненные Вышаты Богдановича если и недоумевали, то недолго. Ровно до того момента, пока Данька не объявлял им о своих желаниях. Беседу с братом о его родовых способностях я уже провел. Застращал как мог парнишку. Объяснил, что случится, если прознают, что он может подчинить себе любого, кто переболел. Данька проникся. И тут же у умного мальчика возник вопрос: отчего мне никто не подчиняется? Пришлось признаться, что у нас разные отцы, и я не Михайлов по крови. Данька сильно расстроился, но только по той причине, что я не могу подчинить себе магов. Зато теперь, паршивец, специально практикует приказы-просьбы. Мне даже придраться не к чему. Ну, попросил Данька заменить стулья в кабинете. Так и аргумент был достойный – они безобразно скрипели. Попутно и всю остальную мебель поменяли, включая шторы. С прислугой в доме Вышаты Богдановича тоже удачно получилось. Пришли наниматься люди, переболевшие во время эпидемии. Данька это сразу по ауре просек и сообщил новым слугам, что берет их на работу, а за это они добросовестно выполняют свои обязанности, не воруют, не выносят секреты за пределы дома и так далее. Короче, он качественно промыл мозги прислуге. Зато результат получился отличный. Я поворчал для проформы, но был согласен с Данькой в этом вопросе. Вышата Богданович нас потом похвалил. Он не ожидал, что мы найдем таких толковых слуг. Ага, «толковых». Брат в них эту толковость долго вбивал, прежде чем они стали выполнять свои обязанности по дому как положено. Не забыл ещё Данька свое прошлое виконтство. То, что впитывалось с рождения, нет-нет, но всплывало на поверхность. Дом и сад теперь в идеальном состоянии. Я еще некоторые магические преобразования устроил. Давно задумывался о системе сигнализации и защиты. Пока брат тренировался в заговорах для настоек, я творил магию сигнальных нитей. Самым сложным оказалось выстроить магические нити. Когда у меня это получилось, я продолжил эксперименты. Вначале связывал два кристалла нитью, потом делал отвод к следующему и так далее. Труднее было всю получившуюся структуру завязать на систему оповещения. Но и с этой задачей я справился. Правда, пришлось раскурочить один из ноутбуков. Теперь он только позвякивал, когда кто-то пересекал невидимую обычным зрением нить. В доме Вышаты Богдановича я свои наработки дополнил, пользуясь тем, что здесь уже имелись камеры наблюдения. Подвязал их к своей системе. Теперь у меня ноутбук не только тренькал, когда фиксировал проникновение, но и подключался к конкретной камере, запуская видеозапись. Зачем мне это все понадобилось в доме высокопоставленного полицейского чина, я и сам сказать не мог. Никто нам не угрожал, никто не предпринимал попыток вломиться в дом. Да если бы и проникли, то что здесь брать? Более-менее ценных вещей не осталось. От прежних жильцов только мебель и сохранилась. Вышата Богданович даже телевизор покупал сам. О драгоценностях и речи не шло. Их в доме супругов Пушатовых точно не было. Но, тем не менее, я свою сигнализацию настроил. Похвастался перед Данькой. Он пару дней с ней поигрался и забросил, хотя отметил, что как разновидность магии это интересно. Я совершенно забыл, что псионики тоже могут видеть магическую ауру и нити. Ожидаемо, Филат мою систему оповещения увидел поздно вечером и запаниковал. Пришлось мне срочно пояснять, что в этом нет ничего опасного, как раз, наоборот, полезное. Вышата Богданович, выскочивший в одних трусах из спальни на вопль мужа, только покачал головой и пообещал мне утром надрать уши. Правда, до ушей дело не дошло. В управлении Вышата Богданович вызвал меня в свой кабинет и потребовал подробных объяснений. Я всё рассказал. – Полезное дело, – согласился он. – Есть у нас несколько охраняемых объектов, где это пригодится. – Глава полицейского управления задумался на какое-то время и добавил: – Только это изобретение тебе нужно как привилегию оформить. Похоже, Вышата Богданович не был в курсе того, что Вячеслав Варлаамович контролирует все наши изобретения. Говорить об этом я не стал. Вот когда запатентую свое изобретение, тогда можно и сообщить. Затем закрутилась бумажная волокита, и я просто-напросто забыл о Вязове и главе царской службы безопасности. Моя «Сигнальная нить» была успешно запатентована, и её тут же начали внедрять. Для начала я обезопасил все секретные помещения в самом полицейском управлении. Получил за эту работу сорок тысяч. Именно столько стоили годовые услуги охраны. С моими нитями сигнализации следить за всем мог один дежурный. Ему на пульт поступал сигнал, если происходило незаконное вторжение в помещение. Вернее, если бы такое произошло. Самоубийц, пытающихся проникнуть в здание и что-то в нем украсть, пока не было. Дальше Филат подбросил мне несколько частных заказов: два боярских особняка и одна усадьба за городом. Вот с ней пришлось повозиться несколько дней. Хозяева хотели знать все, что происходит в их обширных владениях. Сложности возникли с закреплением кристаллов. Заказывать где-то столбы, доставлять их на место и устанавливать мне было откровенно лень. Не хотелось тратить время. Что-то более сложное сотворить бытовой магией у меня не получалось. А вот простые столбы из условного материала, напоминающего пластик, это запросто. Так что вечером я прошелся по округе и своей магией создал крепкие столбики около трёх метров высотой и заглубил их на метр в землю. Магией закрепил к ним кристаллы. Слуги в усадьбе не особо вникали, что я там делаю. Установленные каждые двести метров столбы никого не заинтересовали. Камеры слежения здесь свои имелись. Мне осталось только завязать это в единую систему и обучить персонал ей пользоваться. Приехавший принимать работу барон Елисеев остался доволен. Оплатил разом всю сумму – сто тысяч. Но таких дорогих заказов попадалось мало. Филат донес информацию о системе сигнализации до подчиненных Управлению полицейских участков. Те порой присылали ко мне кого-то. Как правило, купцов, желающих обезопасить склады и помещения. Мне приходилось долго объяснять каждому, что это не система защиты, а лишь сигнализация о проникновении. Купцы обычно тяжело вздыхали, платили пять-шесть тысяч и соглашались на звуковой сигнал. Через несколько месяцев мне это надоело. А тут еще Данька похвастался, что изобрел спрей, который обездвиживает человека не хуже полицейских парализаторов. И я, недолго думая, соединил оба наших изобретения. Вышата Богданович в очередной раз схватился за голову, не зная, что делать с «юными изобретателями». Совсем отказываться от спрея он не стал. Может, и хотел, но я так удачно прикрутил пузырек на входе в оружейную комнату, что глава полиции задумался об использовании нового средства защиты. Даже разрешил Даньке брызнуть спреем в разбушевавшихся в камере пьянчужек. Данька до этого испытывал его только на крысах. Тоже неплохо получилось. Теперь перед кладовой в доме была установлена такая защита. Включали ее на ночь, а утром слуги отсоединяли, попутно собирая тушки крыс. Грызуны приходили в себя через несколько часов, но к тому времени их успевали умертвить. Крыс в Москве после эпидемии расплодилось очень много. Каждый как мог боролся, и Данькин спрей пришёлся кстати. Но Вышата Богданович разрешил опробовать и на заключенных. Данька просчитал дозу, которая должна их обездвижить на полчаса. На практике оказалось, что на час, но и это всех более чем устроило. Я думал, что мы и это изобретение запатентуем и начнем продавать вместе с сигнальной нитью. Куда там! Прискакал Вязов, который виконт. Снова гневно сверкал очами, обзывая нас «самородками-убийцами». Данькин рецепт прикарманил, но пообещал, что привилегию выпишут на его имя. Нам категорически было запрещено самим его распространять. Брат порывался что-то вякнуть в ответ, но я еле успел шикнуть на него. В результате Вязов «приказа» от братишки не получил. И, считай, виконт отделался легким испугом. Но Вышате Богдановичу виконт рекомендовал с нас глаз не спускать. – Так они и так у меня в доме живут. Почти их усыновил, – добродушно ответил тот. – Просто крестный отец, – недовольно буркнул себе под нос Вячеслав Варлаамович и удалился. А я от его фразы подвис. Ладно бы он сказал: «Отец родной» или нечто подобное. Дело в том, что в этом мире хоть и была церковь, но не христианская. Обряда крещения, крестных и всего того, что связано с христианской религией, не знали. А тут вдруг фраза про крестного отца! Вязов давно уехал, а я продолжал перебирать в памяти все, что знал о нем. Филат как-то рассказывал, что начинал работать обычным пси-опекуном в первой в столице клинике виконта. А потом еще курировал один из фитнес-центров. Эти фитнесы были изобретением Вязова. Меня тогда эта информация не насторожила и даже не заинтересовала. Конечно, я слышал, что семнадцать лет назад появился в стране пришелец из другого мира, но не более того. Его личность тщательно скрывалась. Естественно, царь и доверенные лица были в курсе. И если пришелец - виконт Вязов, то много становилось понятным. И разработки, что велись у него на заводе, и царское внимание, которым осыпал чету Вязовых государь. Данька заметил мою задумчивость и стал выспрашивать, в чём дело. Я отмахнулся, сказав, что расстроен тем, что у нас забрали спрей. Говорить о моем попаданстве Даньке я если и планировал, то позже. Как поступить с виконтом Вязовым, тоже не решил. – Обманываешь ты меня, – вздохнул братишка и попытался по старой детской привычке попасть в мои объятия. Получилось не очень. Вернее, я хотел, но давно уже не мог полностью обхватить за плечи братишку, длины рук не хватало. – Дань, да, я не говорю всей правды, но обещаю рассказать, когда ты повзрослеешь. Данька фыркнул и переключился на другую тему. Пятнадцатилетнему пацану в полицейском управлении работы не было. Кабинет он для нас, конечно, хороший оборудовал, только чем в нём заниматься? Я понимал, что придумать для Даньки дело моя первоочередная задача. Или он сам такие развлечения себе найдет, что опять к нам прибежит царский эсбешник с воплями. Кстати, я узнал недавно одну интересную вещь. Тоже Филат рассказал. Никто из телепатов, оказывается, не заболел. Их совсем не затронул вирус, даже тех, кто находился в зоне заражения и тесно общался с больными. Также не заразилось примерно десять процентов населения в столице. Это были люди, у которых не оказалось ни малейшего намека на магию. Остальные, подхватив вирус, внезапно обретали эту магию, соответственно, начинали гореть и умирать, если им не успевали помочь. Меня же порадовал тот факт, что телепаты теперь не могли просматривать мысли новых магов. Полезное качество. Особенно для Даньки. Конечно, псионики смогут понять, если начнут копать: он скрывать правду и ложь пока не умеет. Но это же еще нужно задать подходящий вопрос, на который братишка ответит неправду. Пока же передо мной стояла задача занять его делом. Предложил Вышате Богдановичу прикрепить нас к конкретному отряду полицейских и отправлять на все задания и дежурства. Ну не было сейчас для нас работы в качестве Белых знахарей. Все люди, пережившие эпидемию, не только обрели новые свойства магии, но и здоровьем стали покрепче. Кого здесь лечить? Мало того, согласно уже проведенным исследованиям, на проклятия они тоже не реагировали. – Тогда я вас в мой родной сорок восьмой участок направлю, – согласился со мной Вышата Богданович. – Позвоню и предупрежу, ну и соответствующие бумаги отправлю. Если кто-то в полицейском и удивился, то не сильно. У них уже была одна магичка – Васса. Окончила нашу академию. Только она замуж выскочила и теперь ждала ребёнка. Так что нашему появлению в участке откровенно порадовались. – Магов в Москве много, но в школах мало кто из них учился. Царь-батюшка, конечно, издал указ всем зарегистрироваться и пройти курсы, но на деле эти требования если и выполняются, то частично, – просвещал нас командир отряда Добрыня Кондратьевич. Такие необученные маги свою силу не контролировали. Могли нечаянно что-то сотворить. Тогда на расследование отправляли группы с магом. – Наш участок контролирует шестнадцать кварталов, – продолжал рассказывать Добрыня Кондратьевич. – Но дома не все заселены. Трупы давно убрали, а запах держится. Потому и жильцов нет. Об этой проблеме я тоже знал. Многие выпускники магических школ как раз подрабатывали на очистке помещений. В огромном городе работы им хватало. Теперь даже в объявлениях о продаже того или иного владения стоял обязательный пункт об отсутствии запаха и чистоте помещений. Добрыню Кондратьевича я предупредил, что нас можно отправлять на любые задания, даже не связанные с магией. Он покосился на Даньку, но не стал ссылаться на его юный возраст. Все, кто пережил эпидемию, видели столько ужасов, что обычная драка в трактире особого впечатления уже не произведет. Собственно, по таким «злачным» местам дежурному патрулю и приходилось ездить. Наконец-то пригодились наши умения как Белых знахарей. После драк хватало пострадавшего народа. Мы с братишкой в первую очередь всех лечили, а уже потом загружали в машину, чтобы доставить в полицейский участок. Два месяца участвовали в обычных дежурствах. А потом у нас в районе появился настоящий маньяк, убивающий людей с новой магией. Расследование велось под личным контролем Вышаты Богдановича. Честно скажу, было интересно! Маньяка потом поймали. Но сколько всего было! И ложные свидетели, и тупиковые «ветки». Так случилось, что Васса, бывшая служащая этого участка, умерла. Но скончалась она во время родов, а ее смерть приписали маньяку. Позже уже разобрались, что и как. Я даже поделился с Данькой мыслью, что можно открыть собственное детективное агентство и заниматься расследованием преступлений. – Здорово! Давай откроем, – загорелся моей идеей брат. – Решать загадки так здорово! – Нам потребуется много всего: помещение, штат, машина, – начал я перечислять первое, что пришло на ум. – Глеб, тебе ж скоро восемнадцать, сможешь воспользоваться банковским счетом, – напомнил Данька. – Нам средств и так хватит, – отмахнулся я. Все, что мы зарабатывали в последнее время, почти не тратили. Жили у Вышаты на полном обеспечении. Разве что Даньке то и дело приходилось обновлять гардероб. «Теленочек» мой продолжал расти. Я с сожалением поглядывал на красивого парня, который считал меня своим братом и никак иначе.