***
*POV Трэвис* Я прыгнул на свою большую кровать и, нехотя подлетел вверх на несколько сантиметров. Согнув ноги в области коленей, я положил на свои ноги какой-то старый альбом, за который я уже давно не брался. В руках был любимый карандаш для рисования. Я стал листать страницы, и на каждой из них был какой-то рисунок. То для школьного проекта, то какой-то странный пейзаж. Особым даром рисовать — я не блестал, но учился. Мама меня хвалила хотя бы за начинания, отец, конечно, тоже, но частенько указывал на многие мои изъяна. «Нос не такой крупный, брови слишком густистые, ноги кривые» — всё время твердил он подобное. Когда мне надоело выслушивать подобные грубые и строгие высказывания в мои начинающие работы, я просто перестал их показывать отцу, а после и вовсе забросил это искусство. Найдя чистый лист, я расправил его и более удобнее уселся в кровати, облокотившись на мягкую подушку. Я стал рисовать клематис. Эти цветы у меня ассоциировались с голубыми глазами Сала. Каждый раз, когда я заглядывал в них, я будто тонул в глубоком океане, в котором мирно и спокойно. Ни бурь, ни ветра, ни напряжённой обстановки со стороны Фишера я не чувствовал. Лишь добро, спокойствие, дружелюбие и помощь. Я закончил рисовать и посмотрел на полноценный рисунок. Чего-то не хватает… Я встал с кровати и подошёл к большому чёрному, с некоторыми золотистыми линиями, столу. В одном из ящиков лежали разноцветные карандаши. Я открыл первый попавшийся ящик, и карандаши сразу же мне попались на глаза. Я их схватил одним движением и вновь завалился на кровать к рисунку. Открыв картонную коробку для карандашей, я достал голубой, синий, фиолетовый и чёрный карандаш. Создавая некие тени, рисунок вышел вполне неплохим, но что-то все равно не хватало. Я стал высматривать каждую деталь. Прям, как настоящий художник. Я усмехнулся. Протянув руку к тумбочке находившейся рядом с моей кроватью, я взял одинокий телефон. Повертев немного в руках, я его включил и нажал на «контакты». Увидев контакт записанный «Голубой Филиппушка», я усмехнулся и нажал на вызов. — Привет, братан. — не заставив меня долго ждать, ответил тот конец трубки. — Привет. — я невольно улыбнулся. — Что-то случилось? — по звуковому фону было понятно, что Филипп находится не дома, а где-то на улице. Ветер дул прямо в микрофон, поэтому его было плохо слышно. — Да нет, просто хотел поговорить о… проблемах… — нехотя, проговорил я. — Ох, брат, я сейчас не дома, сори, приду домой — сразу же позвоню. Договорились? — ага, многообещающе. Я сбросил вызов, ничего не ответив. Закатив глаза под самые веки, я закрыл альбом, который лежал у меня на ногах и положил на тумбочку, туда же и все карандаши. И что мне делать с этой всей хуйнёй, которая со мной твориться? Я закрыл глаза.***
*POV Сал* Я лёг на кровать, глубоко дыша, после страстного поцелуя, на бок. Джонсон лёг рядом со мной на спину. Я решил лечь к нему на грудь. Подняв голову, я пододвинулся к нему глубоко вдохнув, я лёг к нему на его подымающиюся от вздохов грудь, и так же выдохнул. Моё сердцебиение участились так же, как и Джонсона. Мои щёки горели то ли от стыда, то ли от любви. Я не верил, что все это происходит со мной… Ларри мне признался! Чёрт! Он меня любит! — Чего делать будем? — Ларри почесал переносицу двумя пальцами. — Я не знаю… — ответил я, — можно спросить тебя странный вопрос? — не вставая с его груди, спросил я. — Ну, валяй. — моннотоно произнёс он. — Мы… типа пара? Типа… как Нил и Тодд? — я застеснявшись от такого вопроса, зажмурил глаза, ожидая отрицательного ответа. — Думаю, можно считать и так. — я чувствовал по его интонации, что он улыбается. Я никогда не был счастлив так, как сейчас. Сейчас я реально понимаю, что все по-настоящему. Сейчас я первый раз узнал, что такое «взаимная любовь». Если кто-то скажет, что у подростков не бывает любви и это все шутки, то это очередные долбоёбы, которые не умеют уважать чужой выбор. Так мы сейчас вообще считаемся геями… Бля, к ним не все хорошо относятся. Правда, достаточно огромное количество людей уважает чужую любовь, какой бы она не была, и ничего не говорят, но есть и противоположные этим людям личности, которые готовы ёбнуть тебя за то, что ты не такой как все. Всё тело обливалось теплом. Ларри запустил свою тяжёлую руку в мои голубые волосы, зарывшись в них. По моему телу прошла дрожь от приятных прикосновений. — Я… Я счастлив, Ларри… — зачем-то сказал я, встав с его груди, чтобы посмотреть на то, как он отреагирует на это признание. — Сал, я тоже. Я тоже. Мне до сих не верится в это, чува-ак. — весёлым тоном сказал он мне и протянул руку к моему лицу. Я посмотрел на него влюблёнными, счастливыми глазами. Ларри поднял голову и стал приближаться ко мне, начиная целовать в губы. Потянув меня на себя, он стал залезать своими холодными руками мне под свитшот, обжигая моё такое же холодное тело. Я взъерошившись, закончил поцелуй. — Холодно? — заботливо спросил Ларри. — Да…***
Утро понедельника. Опять в школу. Выходные с Ларри были просто незабываемые. Это наверное ещё одни дни, когда я и вправду счастлив. До этого тоже были дни, но когда я ещё был совершенно обычным ребёнком, с нормальным лицом, с полноценной семьёй, с друзьями… А что сейчас от этого всего сейчас осталось? Ничего… На протяжении этих мучительных лет со мной рядом был только отец. Да, он не идеальный отец, но он стал исправляться. Он стал работать, я его уважаю просто за то, что он поставил цель перед собой и побил её. Надо всего лишь захотеть и сделать всё нужное для того, чтобы это заполучить. И всё, это твоё — забирай. О том, о чём ты так долго мечтал станет реальностью, нужно лишь верить в себя и идти по пути к своей цели. Потерять жену и лицо ребёнка — это очень сложно… Так, нужно уже выходить из дома, а то ещё в школу опоздаю. Сегодня в школу я шёл без Тодда и Ларри, потому что они раньше пошли — из-за учителя. Им нужно было явиться к учителю по каким-то там делам. Я не особо спрашивал у Ларри, что он там будет делать. Свежий воздух дул мне в лицо, а солнце, выглядывающее из-за белых облаков, светило в глаза. Лёгкий ветерок пробирал маленькие мурашки у меня по коже. Небо покрыли белоснежный облака, схожие на снег. Почти дойдя до школы, кто-то стукнул меня по плечу. Я повернулся и увидел блондина. С его стороны светило солнце, поэтому его блондинистая макушка засияла, и я зажмурился. — Привет, Сал. — поприветствовал меня Трэвис с улыбкой на лице. — Да, привет. Почему так поздно в школу идёшь? — мы пошли и стали разговаривать. — Собираюсь долго. — поправив спиной тяжёлый портфель, ответил Трэвис. По пути недолгой дороги в школу мы с Трэвисом разговаривали на различные темы, но все затронуть не успели. Зайдя в школу, в лицо ударил тёплый воздух, приятная атмосфера. Закинув вещи в раздевалку, я подошёл к своему шкафчику, взял нужные вещи для следующего урока и пошёл в кабинет. Зайдя в него, я заметил странную суматоху. Все стояли вокруг моего одноклассника и что-то громко обсуждали: — Я забыла, когда вечеринка? — крикнула одна из моих одноклассниц с фиолетовым короткими волосами, пытаясь пройти к главному затейщику всей этой толпухе. — Бро, ты где вообще живёшь? — спокойно спрашивал кареглазый отличник, поправляя круглые очки, которые он носил для дополнения своего приличного образа. — Какое там время, кстати? И вечеринка на этой неделе? — девочка низкого роста, с тёмными волосами до бёдер, спрашивала у того же человека, что и остальные. — Так! Тихо, вы заебали орать, как ненормальные! — не выдержав всей этой оргии, негромко прокричал задумавший тусовку у себя дома, — вечеринка будет завтра! То есть, для тупых скажу внятнее, во вторник. — оскорбив некоторых личностей, ответил грубо парень. Парень, затеявший вечеринку, всегда был грубым. На то есть причины. У него давно была девушка, которую он любил до безумия. Он всегда ей всё делал, потом она ему изменила с каким-то старшеклассником, ну он и стал грубой личностью, неверущим всем. В общем, он не так важен для меня. Его жизнь — его проблемы, но на тусовку я собираюсь пойти. Всё равно в среду у нас праздничный день, и можно остаться дома. Бля, забыл Ларри спросить про вечеринку. Я сел за парту, доставая учебники на парту. — Эй, а Фишер, наш любимчик учителей, пойдёт на вечеринку? — кто-то из класса язвительным голосом прокричал это на весь кабинет. Я повернул голову и увидел двоечника, который постоянно жаловался на то, что учителя к нему плохо относятся. При этом, он оскорблял, но редко, тех, кто хорошо учился. Глаза его были темно-синими, а цвет волос — рыжий, но темнее, чем у Тодда. Большой нос и немного кривые зубы. Да-а, такому не помешали бы брекеты. На носу было много веснушек. — А тебя ебёт? — язвительно ответил я вопросом на вопрос. — Иди гуляй, Фишер. Ты мудак. — уже со злостью и шипя проговорил он. — Нахуй бы тебе не пойти, пидорас. — встав со стула и также смотрел ему в глаза. В его глазах сверкнула злость. — У тебя голос прорезался, любимчик? — сделав писклявый голос, задал риторический вопрос он. — А ты страх потерял? — все также, не меняя своих эмоций, сказал я. — Ты чо, бля, урод, совсем ахуел? — он уже стал приближаться ко мне от своей парты. Я не стал отходить дальше, а пошёл к нему навстречу. Мы стоим уже друг напротив друга. Я смотрю в его глаза, в которых искрится злость. Весь класс смотрит на нас. На двух дебилов, которые не поладили. В эмоциях уёбка, который стоял передо мной и громко дышал, я понял, что драка неизбежна. Первым замахнувшись кулаком, я попал ему в щёку, отчего тот покачнулся назад. Весь класс ахнул, а кто-то стал доставать телефон и снимать всё на видео. Всё ждали дальнейших действий от тёмно-рыжего. Кулак стал чувствовать неприятную боль от удара, но я не стал показывать вид, что мне больно, чтобы не показаться слабаком. Тот встал на место и стал поглаживать щёку, в которую я ударил, ненормально ухмыляясь. — Ты труп, Сал. — сказал он это с игривым взглядом. Синеглазый подошёл ближе и замахнув кулак, ударил меня в протез. Протез отдал силу вдвойне больнее, из-за чего челюсть стала ныть, а шрамы потихоньку стали расходиться, из-за чего я почувствовал просачивающуюся кровь. Рыжий уёбок ударил ногой меня по животу, и я схватился обеими руками за живот. Не давая унизить себя окончательно, я пытался забыть про боль и стал налетать на соперника, который только что собирался уебать меня ещё раз. Мы с ним вцепились и, как бы странно это ни было, получалось так, что мы били друг друга по очереди. Но противник оказался сильнее, хоть и телосложением был, как и я. Поваливши меня на кафельный пол, он сел на меня и стал бить кулаками по протезу. Я ничего больше не чувствовал, кроме боли, но рыжий противник остановился на мгновение, когда чей-то голос крикнул из всего класса. — Ты ебанутый? Ты уже его добил, съеби с него! — кричал знакомый мне голос. Почувствовав облегчение на моем животе, я понял, что синеглазый встал с меня. Я развернулся на бок, держась за живот. Несколько человек подбежали ко мне, но я не видел, кто это. Мне было посрать. Я пытался дышать всеми лёгкими через протез, чтобы отдышаться, но удавалось мне это не очень успешно. Набравшись немного сил, я решил встать. Распахнув глаза и придя в чувства, я заметил возле себя Тодда, пару девченок и… Трэвиса. Все спрашивали что болит, другие вышли из класса куда-то за бывшим моим соперником, а кто-то сидел и повторял урок, не обращая внимания на весь этот цирк. Я сел за парту и стал глубоко дышать. Отойдя от побоев, я пришёл в чувства и решил сходить в туалет. Кое-как дойдя до этого ебанного туалета, я облокотился о раковину. Я уставился на себя в зеркале, на протез, который был в капельках крови. Наверное этот уёбок ещё и руки разбил о мой протез. Будешь знать, пидрила. Я услышал смыв туалета, и из кабинки вышел пидрила, из-за которого я пострадал. Он встал рядом со мной, включил кран и стал мыть побитые руки, глядя на меня остроумным взглядом. — Чё ты пялишься? Тебе не хватило побитых костяшек? — заговорил я грубым голосом. — Ладно, Сал, с кем не бывает, го мир, типа, да. — совершенно спокойно произнёс он. — Чего, блять? — я недоумевающе посмотрел ему в глаза. — Го мир и всё. Не еби мозги, Фишер. Не хочу больше о твой ебанный протез руки в кровь разбивать! — уже на полном серьёзе и повышая голос на некоторых словах, произнёс он. — Мне похуй, рыжик. — как-то дружелюбно уже произнёс я. — Ха, голубой. — посмеиваясь произнёс он. Улыбнувшись мне по-дружески, он вышел из туалета, оставив меня на едине с собой и разъебанным ебалом.