Happy New Life

      Тина       …сидела на кровати, завернувшись в одеяло, и тихо плакала, стараясь не оглядываться на спящего позади её сгорбленной спины мужчину. Гэвин не выглядел довольным, даже в своём искусственном андроидном сне он напряжённо хмурил брови, пытаясь разобраться с тягостными проблемами собственного существования. Ему не нужно было спать, всё это, и расслабленно раскинувшееся тело, и подрагивающие от сновидений ресницы, и шумное, размеренное дыхание спящего человека, от начала и до конца было ложью. Кроме засохшей тонкой плёнки смазки, пошло и размашисто уляпавшей бёдра, член и лобок с аккуратной ненастоящей порослью. Это было от Тины. И за это было стыдно, как за грязную, бурную и громкую правду.       Гэвин дёрнулся, дрогнул пальцами откинутой на подушку руки и выдохнул почти неслышно, болезненно:       – Хватит…       Тина кивнула. Действительно, хватит.       Тонкие бледные пальцы скользнули по груди андроида, нащупали под скином круглую крышку регулятора тириумного насоса и быстро утопили, заставляя компонент выпрыгнуть в ладонь. Тина сжала деталь до боли, до глубоких следов на ладони, когда из открытой груди Гэвина толкнулась синяя кровь, заливая его корпус и пачкая белую простынь. Пластиковое тело выгнулось, затряслось в мучительной агонии перед отключением, но глаза андроида не открылись. Ей оставалось лишь надеяться, что Гэвин ничего не понял, не проснулся в те две минуты, что его корпус трепыхался на разворошенной постели, пока не затих, одномоментно отключившись, как только таймер досчитал до ноля.       Она посидела ещё немного и потянулась за телефоном, чтобы набрать номер собственного участка и признаться в убийстве незарегистрированного андроида.       Коннор       …подошёл к андроиду сзади и положил пальцы на висок, где мерцал голубым диод. Спокойно и безжалостно. Он знал, как отключить собрата навсегда, по долгу службы имея доступ к соответствующим протоколам на случай профессиональной неоходимости. Несколько строчек кода, вызов аварийной панели отключения, быстро, чтобы Гэвин не успел найти выход из программы, если это вообще возможно в его случае. Если Элайджа дал ему шанс быть машиной.       «Операция выполнена успешно»       Сидящее в кресле тело медленно обмякло до состояния брошенной в угол шарнирной куклы, голова Рида бессильно свесилась набок и Коннор медленно обошёл его, повинуясь странному и нелогичному, почти человеческому желанию заглянуть в лицо напоследок. Будто было что-то важное в том, каким именно Гэвин отправится на переработку.       Бывший детектив сидел криво, вздёрнув брови и приоткрыв рот, всё ещё выглядя удивлённым лёгким, тёплым прикосновением к виску. Гэвин узнал его по одному короткому касанию, в этом Коннор был уверен. Даже после полугода работы люди продолжали удивлять его несостоятельными с точки зрения логики чудесами, когда дело касалось любимых. Гэвин Рид, несомненно, был влюблен, а так же был человеком, один раз, как и положено людям, сделавшим свой выбор, Коннор лишь вернул всё к логическому состоянию вещей и испытал от этого удовлетворение, как от хорошо выполненной работы.       Он посчитал это достойным завершением их броманса.       Хэнк       …поднял револьвер и взвёл курок немеющим пальцем. Гэвин спокойно кивнул ему и прикрыл глаза. Он доверял Хэнку. Всегда доверял.       Даже после того, как тот сломался, спился и совершенно потерял человеческий облик, возвещая о своём прибытии на работу вонью адского, мгнодневного перегара много ранее, чем видом…       Даже после того, как вскрывшаяся правда болезненной гнойной массой покрыла всё мучительное существование Гэвина в Департаменте, а Хэнк всё равно изволил миловаться со своим дорогим пластиковым мальчиком практически у него на глазах…       Даже после того, как он стоял к нему спиной и старательно игнорировал все мелкие знаки, что Рид подавал перед тем, как отчаяться окончательно и вскрыть себе вены, лёжа в ванне в пустой и холодной квартире, никогда не видевшей гостей…       Гэвин доверял. Он стоял с закрытыми глазами и верил, что Хэнк всё сделает правильно. Спустит курок револьвера с одной-единственной пулей, так и не встретившейся с виском лейтенанта, оформит убийство как оборону от спятившего андроида без серийного номера, распакует наконец чёртову Барби и заживёт счастливо со своей коричной булочкой и престарелой собакой, не думая о том, что Гэвин продолжает болезненно и безнадёжно любить их обоих.       – Прости меня, мальчик мой… – хрипло сорвалось с губ ненужно, запоздало.       Гэвин открыл глаза как раз перед тем, как грохнул выстрел.       Элайджа       …положил руку на прозрачную панель с жизненными показателями лежащего на столе андроида. Он до последнего отказывался признаться себе в том, что Гэвин… не справляется. Измученный постоянными переживаниями андроид всё чаще уходил в насильный ребут, память подгружалась разрозненными фрагментами, с потерями и оборванными логическими связями, даже рассчитанные на десятилетия службы металлические детали в корпусе изнашивались в разы быстрее от постоянного перегрева.       В горле давно стоял тугой, горький комок, лежащие на панели пальцы холодели от неотвратимости верного решения. Конечно, он до конца надеялся, что всё встанет на свои места, оживший и избавленный от несовершенной плоти брат встрепенётся, поблагодарит и пойдёт вершить новые дела, а общественность в очередной раз разразится овациями в адрес гения Элайджи Камски, но ничего из этого не случилось.       Гэвин не хочет жить. И, как бы ни хорохорился Элайджа, ему придётся уважать решение брата.       Под подрагивающим указательным вылезла табличка с лаконичным вопросом: «Деактивировать?» и Элайджа не сдержал сдавленного всхлипа. Прощаться было тяжело, почти невыносимо, ведь в тот первый раз над выпотрошенным, бледным трупом он праздновал победу разума над смертью и не думал, что Гэвин всё же…       Система долго, тревожно запищала, сигнализируя о деактивации, и замолкла, оставив тишину для горького, громкого плача обнимающего прохладный пластиковый корпус мужчины, который слышала лишь неизменная недевиантная Хлоя, охраняющая горе своего хозяина от всего мира.       Гэвин       …вытянул из подставки широкий кухонный нож, которым Хэнк любил пластать сэндвичи. Это он помнил. Помнил молодого Хэнка, его тёплую, светлую кухню и эти охеренно вкусные сэндвичи, отлично идущие под пиво.       Не сказать, чтобы у него не было выбора, регулятор тириумного насоса вынимался довольно легко, а ещё Андерсон «случайно» оставил в ящике кухонного стола револьвер, благородно предоставив бывшему коллеге решать собственную судьбу любым понравившимся способом. В конечном счёте не всрался ему Гэвин со своими проблемами, как и всем остальным, мечтающим поскорее избавиться от мельтешащего перед глазами живого трупа и сделать вид, что ничего не было. Никто ни в чём не виноват. Никто не бросил его подыхать во второй раз.       Гэвин прошёл в ванную комнату и залез в гулкую, узкую ванну. Ему не нужна была вода, пластик сам собой не затянется, будет лить, пока внутри ещё есть тириум, но он сделал это осознанно, чтобы Коннору было легче убирать видные только ему следы быстро теряющей пигмент голубой крови. Чтобы было легче забыть.       Нож легко прошёл через скин и надавил на пластик, кроша его под давлением. Гэвин нажимал и нажимал, сосредоточенно и спокойно, пока в разрезе не забурлила резко пахнущая синяя жижа, закапала на одежду, быстро пропитывая набрякшую кофту и мягкие домашние штаны. Теперь оставалось лишь положить нож рядом с собой на дно, сползти пониже и прикрыть глаза, отдаваясь помехам и отчётам об ошибках, обступившими его в темноте.       В руках у Гэвина была его кружка и побелевшие пластиковые пальцы стискивали её до последнего, крепко прижимая к тихо трясущемуся в технической агонии телу.       Расчёт вероятностей окончен…       …       Симуляция проведена…       …       Обработка результатов…       …       –Гэвин, ты в порядке? Диод моргает... – за плечо ухватилась медвежья лапа Хэнка, лейтенант слегка встряхнул зависшего с открытыми глазами андроида, беспокойно заглядывая в лицо.       В участке, как всегда, было шумно, все бегали по своим делам, уже не замечая вернувшегося с того света детектива. Точно так же, как неделей ранее игнорировали пустой рабочий стол, потому что так было... удобнее. И спокойнее.       –Ой, смотрите-ка, старый пьяница соизволил продрать глаза и посмотреть вокруг, – Гэвин широко оскалился, показывая крепкие пластиковые зубы. – Сделай одолжение, Хэнк, сходи на хуй, не твоё собачье дело, что за порнуху в голове я смотрю на рабочем месте!       Поток ругани был встречен удовлетворённым хмыканьем, Андерсон отступил к своему рабочему месту, оставив андроида-трупа-детектива работать, демонстративно оголив для этого руки от скина. Прошла неделя с того момента, когда он самовольно включился на диване у Андерсона, разнёс ему полдома и вдвоём с Сумо решил пожить ещё немного.       «Ещё успеется», – решил про себя Гэвин, вызывая список проходящих по делу лиц.       В конце концов, подарок на Новый Год положен лишь один.