Ошибка майора, или происки судьбы

Глава 6. Трудовой день прошел довольно необычно. Юлю постоянно засыпали вопросами по поводу шишки на лбу, но еще больше всего был интересен автор этого украшения. Только Соколова отмалчивалась, ссылаясь на головную боль. Лисицын ходил за ней как пришитый, чем вызывал подколы со стороны Котова, Майского и Тихонова. Аллочка просто извелась вся от любопытства, но ничего узнать не смогла. Но если такой интерес майора к капитану для всех был понятен, то совместное появление полковника Рогозиной и майора Круглова вызвало дикий ажиотаж и кучу вопросов, тем более что Коля явился на работу с загипсованной рукой. Если спрашивать начальницу никто не решился, то Алла и гений стали вылавливать Николая Петровича, в надежде выпытать подробности. Но и тут не везло. Круглов если был свободен, то находился в кабинете полковника. Единственная, кто не побоялся спросить о происхождении гипса на руке майора Круглова и внезапной заботе Рогозиной о своем заме, была Валя. - Галь, что происходит? – спросила она, входя в кабинет. На ее счастье Коля ушел с Лисицыным допрашивать подозреваемого. - Ты о чем? – Рогозина оторвалась от документов. - Что случилось с Николаем Петровичем и почему ты кудахчешь над ним как курица? – Антонова решила не тянуть кота за все подробности. - Долго рассказывать, - ушла от прямого ответа Галя, хотя понимала, что подруга просто так не отстанет. - А ты самое главное скажи, - настаивала патологоанатом, но тут в кабинет ворвался Круглов, внешний вид которого был довольно плачевным. Синяки под глазами свидетельствовали о том, что мужчина не высыпался уже несколько дней, да и щетина не добавляла ему привлекательности. - Галь, тут сообщили, что найден еще один труп по данному делу, - произнес он и Галя, к огромному удивлению Вали, отложила все бумаги и стала собираться. - Валь, потом поговорим, - быстро произнесла Рогозина и вышла следом за майором, оставив Антонову стоять как громом пораженную. Такой свою подругу она видела очень давно, еще в то время, когда она только познакомилась с Николаем. Лисицын тоже поехал на место обнаружения трупа вместе с начальством, правда, перед этим строго настрого запретил Соколовой выходить из здания. Только Юля и так не собиралась выходить, но на зло майору, который возомнил себя командиром, девушка решила поехать с Майским при первой же возможности. Сидя возле Тихонова, Юля откровенно скучала, не зная чем себя занять. Она уже была готова сама кого-нибудь убить, как от такого шага ее спас телефонный звонок. - Юлька, как ты? – раздался голос Лельки и капитан улыбнулась. - Сносно, только мне скучно, - пожаловалась Юля и тут же заметила пытливый взгляд гения. - А что это твой коллега тебе дает кукситься? – съехидничала Оля, еще тогда заметив чересчур заботливое и бережное обращение симпатичного брюнета к ее подруге. - Отстань, лучше забери меня отсюда, пока я не покрылась плесенью и не взывала от тоски, - фыркнула Соколова, про себя мстительно подумав, что так Косте и надо. - Ладно, через полчаса в нашем кафе, - произнесла Оля и отключилась. Юлька, не сказав ни слова Ивану, который пристально за ней наблюдал, вышла из лаборатории. Тихонов только головой, представляя, какая буря разразится, если строптивая Соколова не явится до того, как вернется Лисицын. И был прав. Костя вернулся в ФЭС в отвратительном настроении. Мало того, что беспокоился о своей Цап-царапке, так еще пришлось смотреть как Круглов и Рогозина препираются. Сначала он был удивлен, полковник и майор редко спорили за все то время, что он их знал, но тут Лисицын сделал для себя открытие. В споре Галина Николаевна и Николай Петрович вели себя точно также как и они с Юлькой. И тут его мысли полностью переключились на капитана. Всю дорогу, следуя за машиной Рогозиной, Костя думал о том, что вечером попытается соблазнить вредину, тем более что она явно не так уж и холодна, как хочет показать. Только едва он прибыл в ФЭС, как обнаружил исчезновение капитана Соколовой. Настроение стало еще хуже. Первый, кто испытал на себе его плохое, настроение стал Тихонов. Ванька, стараясь реабилитироваться за то, что недосмотрел за Соколовой, быстро застучал по клавиатуре и через пару минут всучил сердитому Лисицыну адрес кафе, куда усвистала Юлька. Девушки сидели в кафешке и, наслаждаясь кофе с любимыми пирожными, даже не подозревали о том, что скоро грянет гром. - Соколова, колись, что между тобой и этим красавчиком, - Олька на месте едва сидела от нетерпения и любопытства. - Ничего, - в который раз ответила девушка и покраснела. - Ага! Вот ты себя и выдала! – воскликнула Леля и наклонилась вперед, в ожидании подробностей. – Рассказывай. - Да нечего рассказывать, - устало ответила Юля и, заметив блеск в глазах подруги, обреченно вздохнула, - сначала он меня задержал, повалил на землю, я порвала свои любимые джинсы. А потом оказалось, что мы работаем вместе и мало того – он мой начальник. Вот и все. - Ага, так я и поверила, - ухмыльнулась Оля и отхлебнула кофе, - колись дальше. А то я не вижу, что ты сама не своя после той злополучной субботы. И вообще, почему я не могла дозвониться к тебе домой? Где тебя носило? - Я у него была, - тихо ответила Соколова и тут же добавила, - между нами ничего нет, он просто заботился обо мне, чувствует свою вину. - Ага, ври да не завирайся, - улыбнулась Леля и продолжила атаку, - вон как покраснела только при одном упоминании о своем шефе. Вот признайся, что он тебе нравится, как бы ты не пыталась убедить себя в обратном. Юля молчала. Понимала, что подруга права по всем пунктам и статьям. Только вслух сказать о своих чувствах к майору Лисицыну еще не осмеливалась. - Юлька, срыв башки, - вдруг прошептала Лелька, вырвав Соколову их раздумий. - А? Что? – не поняла капитан и, заметив, что подружка смотрит куда-то за ее спиной, тоже повернулась, и ее сердце ушло в пятки. В дверях стоял майор Лисицын собственной персоной, и вид его был отнюдь не добродушный. – Вот блин! - Что и требовалось доказать, - пробормотала Оля, наблюдая за тем, как айсберг по имени Лисицын движется к их столику. - Я что тебе сказал? – сердито спросил Костя, нависнув над капитаном и уперев руки в боки. - А что такое? – девушка смело глянула в его глаза и тут же захотела его поцеловать. Столкновение Титаника и айсберга произошло. - Почему ты ослушалась и не осталась в офисе? – продолжал сердиться майор. – Тебе еще нельзя много двигаться. Ты можешь потерять сознание в любой момент. - Ну я же не на происшествии, а в кафе, - возразила Юля, не отводя глаз от лица мужчины, - а про него ты ничего не говорил. И вообще, ты помешал нам отдыхать. - Я еще и не это сделаю, - рыкнул Костя и, подняв капитана на руки, пошел в сторону выхода, не обращая внимания ни на удивленные взгляды посетителей кафе, ни на проклятия Цап-царапки в свой адрес. Он быстро подошел к машине, открыл дверцу, усадил вырывающуюся девушку на пассажирское сидение и, сев на свое место, завел двигатель. Машина тронулась с места, увозя парочку в неизвестном направлении. Уже сидя в машине, Юля поняла, что погорячилась и всю дорогу молчала. Да и хмурое выражение лица майора Лисицына не располагало к выяснению отношений. Вся поездка прошла в гробовой тишине и только когда машина остановилась, Соколова очнулась и огляделась. Костя привез ее в какой-то парк. - Где мы? – спросила она, выходя из машины. - В Измайловском парке, - буркнул майор и, взяв девушку за руку, повел к входу. Шли они довольно долго и только одному Лисицыну известной дорогой, вернее тропкой. - Кость, куда ты меня ведешь? – в энный раз спросила Юля, совершенно потеряв ориентир. - Уже пришли, - ответил Лисицын и пропустил капитана перед собой. Девушка так и ахнула. Перед ней раскинулся прекрасный вид на озеро, а место, где они находились, было довольно уединенным. Казалось, что сюда даже не ступала нога человека. Соколова заворожено смотрела на водную гладь, которая так успокаивающе подействовала на нее, что она и не заметила, как Костя снял с себя куртку и постелил на землю. - Садись, - потянул он ее за руку, и девушка послушно опустилась возле майора. - Прости меня, - вдруг услышал Костя и недоуменно посмотрел на Юлю. Покраснев, она продолжила, - прости, я перегнула палку. Только я не понимаю, почему ты так разозлился. - Юлька, да я просто испугался за тебя, - майор старался говорить спокойно, - ведь у тебя был серьезный удар по голове! А если бы ты упала в обморок или тебе стало бы плохо? Вот что прикажешь мне тогда делать? - Но ведь со мной ничего не произошло, - возразила девушка и удивленно посмотрела на своего начальника. - Но могла, - упрямо повторил Лисицын и вдруг прижал ее к себе, - я ведь переживаю за тебя, глупая, ты мне нравишься до такой степени, что я готов тебя просто схватить и трясти до тех пор, пока ты не перестанешь мне перечить. - Кость, - девушка попыталась пошевелиться, но добилась только того, что оказалась еще теснее прижатой к его мощной груди. Ей было так уютно и хорошо, что она даже и не пыталась возразить или спорить. Да и признание майора сбило ее с толку. Оказывается, майор к ней неравнодушен, а командует ей не из своей прихоти. Он просто так проявляет о ней свою заботу. - Молчи, - перебил он Юлю и тут неожиданно поднял ее лицо за подбородок и впился в губы капитана. Поцелуй был больше отчаянным, чем страстным, но Соколова все равно откликнулась и ответила, вкладывая всю свою нежность, которая накопилась за многие годы. Руки майора блуждали по ее телу, вызывая легкую дрожь. - Костя, подожди, - с трудом отодвинувшись от него, прошептала Юля. Пытаясь взять себя в руки, она еще и отодвинулась немного от этого красавчика. – У тебя великолепное самообладание, – улыбаясь, проговорил Костя – Например? – удивилась Соколова и посмотрела на него. – Например, ты знаешь, что я схожу с ума по тебе, и все равно держишь меня на расстоянии, - пояснил майор и, снова притянув к себе девушку, прошелся языком по линии шеи. Юля вздрогнула от его неожиданной ласки. – Ну, сейчас ты находишься достаточно близко, - пробормотала она, чувствуя, что по телу забегали мурашки. – Правда, но наши объятия братские. Впрочем,… например, если бы я попытался сейчас поцеловать тебя, ты бы отпрыгнула, как дикая кошка, - улыбнулся Костя, продолжая легонько целовать ее шею, время от времени перемещаясь на щеку и висок. Девушка закрыла глаза, она вовсе не была в этом уверена. – А теперь отведи дикую кошку домой, а то она начнет царапаться и фыркать! – собравшись силами, сказала капитан и резко поднялась, заставив Лисицына последовать ее примеру. – И давай договоримся, что с этого дня я возвращаюсь в свою квартиру. Майор, понимая, что спорить бесполезно и, что она вполне здорова, только вздохнул, давая понять, что согласен. Держась за руки, они двинулись к машине. На этот раз Костя отвез ее домой. К ней домой. Уже возле Юлиной квартиры Костя вдруг решился задать вопрос, мучавший его целый день. - Юль, а ты помнишь моего друга Владимира? - Это тот, который был с тобой, когда ты на меня напал, и я порвала свои любимые джинсы? – поддела майора девушка. – Конечно, помню. А что? - У него в субботу день рождение, я хочу, чтобы ты пошла к нему, - как-то неуверенно сказал Константин Львович и заглянул ей прямо в глаза. - Ладно, товарищ майор, - вздохнула капитан, хотя ехать ей не сильно хотелось. Только мысль о том, что она сможет провести целый день, а то и вечер, да просительные, как у кота из «Шрека, глаза, заставили Юлю дать утвердительный ответ. - Ура! – прошептал Лисицын, чмокнул ее в щеку и, сияя всеми своими зубами, попрощался с девушкой. Всю дорогу домой с его лица не сходила довольная улыбка. Пока сладкая парочка выясняла отношения и мирилась, у начальства события развивались своим чередом. Приехав с выезда, Рогозина вернулась в свой кабинет, приказав Круглову больше никуда не выходить. Она и так едва смогла скрыть волнение при каждом неловком движении майора. Только, несмотря на это, Николай не прекращал бурной деятельности. Все время звонил его мобильник, мешая полковнику сосредоточиться. Галя никак не могла понять, чем занят ее зам. Из отрывков она поняла, что какому-то Александру нужна помощь и теперь майор поднимал на уши всех своих знакомых. Как бы ей не хотелось узнать подробности, но чувство гордости не позволяло задать вопросы, которые крутились у нее в голове. Время от времени в кабинете наступала тишина, и Гале удавалось немного поработать. В такие моменты она погружалась в документы и не замечала тоскливого взгляда, которым смотрел на нее майор Круглов. Сам же Коля был только рад тем обстоятельствам, которые сложились. И пусть сломанная рука доставляла некоторые неудобства в виде небольшой боли и ограниченности в движениях, ему очень нравилось то, как Галя переживает за него. Он понимал, что за своим приказом оставаться в здании она скрывает явную тревогу о его здоровье. И все это постепенно укрепляло надежду на то, что еще не все потеряно. Рабочий день уже закончился, только Галина Николаевна совершенно забыла о времени, тем более что телефон Круглова больше ей не мешал, да и сам Коля вел себя подозрительно тихо. Удивленная тем, что вокруг стоит полная тишина, она таки оторвалась от бумажек. К своему огромному удивлению полковник обнаружила, что майор сладко спит сидя за столом, положив голову на здоровую руку, повернувшись к ней лицом. «Ему надо побриться, - вдруг пронеслось в голове у женщины, и улыбка озарила ее лицо, - вот только как? Сам он не сможет, а у меня духу не хватит. У меня от одного прикосновения к его коже пробивает дрожь, а тут будет непросто мимолетное прикосновение, а …». Но додумать она не успела. Помешал звонок мобильника. Круглов, спохватившись и резко дернувшись, принялся искать свой телефон. - Алло, - произнес он охрипшим со сна голосом и поморщился от боли в руке. Он все-таки неудачно дернул ее, - понял, скоро буду. - Ты куда собрался? – тут же всполошилась полковник. Ей совсем не понравился этот звонок. - В Медведково, - ответил он, мотая головой, стараясь прогнать дурман. Перед его глазами все еще стояла полуголая Галя, которая, склонившись над ним, брила его. – Отвези, пожалуйста, это очень важно. - Коль, тебе отдых нужен, а тебя на подвиги тянет, - укоризненно покачала головой полковник. - Ну Дюдюка, ну пожалуйста, - протянул Коля, делая пару шагов к ее столу, - это последнее место, куда мне надо, а потом я с места не сдвинусь. Даю слово офицера. - Ладно, - вздохнула женщина, пораженная не обещанием майора, а тем, что он все еще помнит, как раньше ее называл. – Собирайся. Коля на радостях прижал женщину к себе здоровой рукой и поцеловал, слегка коснувшись ее губ своими губами. Не ожидавшая подобного, Галина машинально выгнулась и прижалась к его телу, стараясь сохранить в памяти ощущения тепла и силы, исходивших от майора. Как же она соскучилась по нему! Лишь мысль о том, что они все еще на работе, а он ранен, мелькавшая где-то далеко, заставила Рогозину взять себя в руки и отстраниться. Стараясь скрыть смущение, она принялась хаотично собирать свои вещи. Майор, сам находившийся под впечатлением от своего поступка, вышел из кабинета и пошел в гараж, по дороге стараясь прийти в себя. По дороге они разговаривали в основном о делах, специально стараясь избегать скользких тем об их отношениях, о том, что было. А о том, что может быть, они оба даже боялись думать. - Подожди меня тут, - сказал Коля, когда они подъехали к нужному дому, - я минут через десять вернусь. - Ты уверен? – спросила Галя, ее не покидало нехорошее предчувствие. – Давай я с тобой схожу. - Дюдюка, прекрати волноваться, со мной все будет хорошо, - ласково ответил майор и, чмокнув женщину в щеку, вышел из машины. Рогозина не спускала глаз с мужчины до тех пор, пока он не скрылся в подъезде. Что-то было не так. Ее все никак не покидало странное ощущение, что случится что-то нехорошее. Минуты две она пристально смотрела на двери, но ничего не происходило. Стояла гнетущая тишина. Во дворе не горело ни одного фонаря. Казалось, что цивилизация напрочь забыла про этот дворик. Прошло еще три минуты. Ожидание просто убивало полковника. Она не могла найти себе место от тревоги. И тут дверь подъезда резко открылась и женщина уже, было, вздохнула. Но выбегающие два мужика заставили ее снова напрячься. Что-то странное было в этой парочке. И только через минуту Галя поняла, что ее беспокоит. Мужики вели себя подозрительно: воровато оглянувшись по сторонам, они бросились бежать в сторону соседнего двора. Едва они скрылись, как полковник уже выходила из машины. Она быстрым шагом вошла в подъезд и подошла к лифту. Она не знала на какой этаж поднялся майор, но решила подняться на девятый и, спускаясь вниз, проверить все этажи. Но лифт, по закону подлости, не работал. Проклиная все на свете, Галина стала быстро подниматься по ступенькам. Она преодолела пять этажей, и в пролете между пятым и шестым увидела тело. Поскольку лампочка была тоже выкручена согласно законам жанра, полковник, с замершим от ужасной догадки сердцем, ближе нагнулась над лежавшим. К своему ужасу, она обнаружила, что это был Коля, бледный, с закрытыми глазами, а по лицу текла струйка крови. – Черт, – воскликнула Галя, опускаясь на колени и проверяя пульс, убедившись, что ее зам жив, она стала приводить его в чувство, - Коль, очнись! Леший, ну открой глаза! Он открыл глаза: – Дюдюка, ты? Ой, больно! – поморщился майор от резкой боли в голове. Он даже не заметил, что снова назвала женщину давним прозвищем. – Не шевелись, я сейчас вызову «скорую» и наших ребят! – сказала Рогозина и потянулась за мобильником. – Ничего не надо! Я в порядке, - Коля сделал попытку подняться, но боль в голове помешала его активным движениям. – Какой порядок, у тебя кровь! Немедленно в больницу, - строгим голосом отчеканила женщина, все еще продолжая искать злосчастный телефон. Но его, как назло, не было. – Галчонок, ты ведь сама врач, давай без больницы обойдемся, - стал канючить бравый майор, заглядывая ей в глаза. - Ладно, Леший, твоя взяла, - вздохнула Рогозина и стала помогать ему подниматься. С помощью полковника он не без труда поднялся. Его пошатывало. Из-за отсутствия освещения на лестнице Галина не могла осмотреть рану, однако ей показалось, что кровь больше не течет. – Обопрись на меня, идем, правда придется потерпеть, лифт не работает, - бормотала Рогозина, стараясь хоть как-то успокоить больше себя, чем Круглова. Когда, наконец, господин майор был усажен в машину, Галя внимательно посмотрела на него - Ты уверен, что не надо в больницу? – снова спросила она, стараясь поверхностно осмотреть его рану на правой стороне головы. - Да, я накушался больничного ухода, - поморщился майор при одном упоминании о докторах, - терпеть не могу врачей. - Значит, и меня не любишь? – поддела Галя, посмотрев на него. -Ну, ты другое дело, - стал выкручиваться майор, понимая, что ляпнул лишнее, - ты… это… раз ты врач, то зачем нам больница? - Выкрутился, - рассмеялась Рогозина, хотя ситуация к веселью отнюдь не располагала, - только учти, у себя дома командую – я. - Можно подумать, ты и не у себя дома не командуешь, - буркнул Коля, вспомнив появление полковника в больнице, - и потом, у меня все равно нет выбора. Я и так у тебя обитаю. - Ну раз мы выяснили все нюансы, то сейчас быстро закрыл глаза и попытался отдохнуть, - приказала Рогозина, бросив на мужчину строгий взгляд. К ее удивлению он даже не пытался возмущаться. Коля послушно откинул раненную голову на подголовник и закрыл глаза. Наступившая тишина дала Галине шанс обдумать сложившуюся ситуацию. То, что Коле досталось, она и так понимала, но еще она понимала, что ему крупно повезло. Даже сейчас можно сказать, что сотрясения у него нет, хотя это еще не стопроцентно. Да и рука не задета. «Да уж, вечер обещает быть веселым, - подумала полковник, следя за дорогой, - сомневаюсь, что Коля будет послушным пациентом. Каким был, таким и остался. Все время пытается со мной спорить. Ладно, посмотрим кто кого». Подъехав к дому, она разбудила уснувшего майора, помогла ему добраться до квартиры. Хоть тут ей повезло: и лифт работал, и навстречу никто не попался. На пороге квартиры их встретила радостная Дина. Собака так соскучилась, что тут же стала прыгать на хозяйку, едва та вошла. - Динка, успокойся, - строго сказала Галя, которой собака немного мешала. Ведь на своем плече полковник тащила Круглова, - сейчас нашего больного приведу в порядок и гулять пойдем. Псина, уловив беспокойные нотки в голосе хозяйки, посмотрела сначала на нее, затем на майора и послушно улеглась на свою подстилку в коридоре. Рогозина усадила Колю на диван, помогла снять куртку, рубашку и майку, и, взяв ванной аптечку, стала осматривать рану уже при нормальном освещении. Волосы у него потемнели от спекшейся крови. Ей было страшновато подходить к нему вплотную, дотрагиваться до его волос, хотя ей давно этого хотелось, хотелось снова почувствовать их мягкость и шелковистость. – По-хорошему надо бы тут немного выбрить… - задумчиво произнесла она, закончив осмотр. – Эй, так не честно! – испуганно возопил Круглов и завертел головой. – Ты мне друг или кто? - Я тебе Дюдюка – злюка и превередина, - парировала Рогозина и взяла лицо мужчины в обе руки, стараясь успокоить беспокойного майора, - я пошутила, расслабься и получай удовольствие. - Точно – Дюдюка, - буркнул Коля и перестал сопротивляться. Правда, получать наслаждение у него не выходило. – Ты везучий, там только ссадина и шишка, причем почему-то рядом со ссадиной…, - говорила полковник, обрабатывая рану антисептиком. – Ой, щиплет… - ныл бравый майор и дергал ногами. – Терпи! – фыркала Галя, сдерживая смех. – Тебе хорошо говорить! Не ты ведь подвергаешься пытке, - бурчал Коля, ерзая на диване. – Подумаешь, сейчас еще больше щипать будет, я смажу йодом… - обрадовала мужчину Галя и потянулась за пузырьком. – Спасибо, не зеленкой! – фыркнул Круглов и попытался уйти от новой экзекуции. – На здоровье! – она не выдержала и засмеялась. - Все, я с тобой не дружу, - надулся майор и тут же раздался крик, - блин! Щиплет же! Можно ведь нежнее! - Ой, нам больно! Коленьку обидели! – с улыбкой защебетала Галя и стала дуть на замазанную ранку. – Сейчас у нашего Лешего все пройдет, и он перестанет дуться на тетю Галю. - Смешно, - проворчал Круглов, хотя больше всего на свете ему хотелось, чтобы она продолжала прикасаться к нему, и пусть это будет причинять ему неудобства. – Ай, больно! - Ну, значит получай анестезию, - и в следующий миг майор ощутил вкус ее губ на своих губах. Рогозина наклонилась и, пройдясь языком по его рту, просунула язык между его губами, заставляя мужчину ответить на поцелуй. Едва она почувствовала, что он поддался, как тут же принялась играть с его языком: то проводила по нему своим, то втягивала его в свой рот, слегка посасывая. От такой неожиданно ласки Коля застонал, чем заставил Галю очнуться. - Кажется, достаточно, а то можно и подсесть, - пробормотала она, переводя дыхание. Посмотрев в глаза Николая, она увидела, что они потемнели, а зрачки расширились от страсти. Да и она сама была на взводе. – Пойду, Динку выгуливать. А ты марш в кровать, я тебе уже все постелила. Коля чуть не застонал от разочарования. На таком прерваться. Хотя стоит отметить, что такой метод обезболивания подействовал: он практически не чувствовал ни небольшой боли в руке, ни головной. Все его осязательные рецепторы были направлены в другое русло. Когда за Галей захлопнулась дверь, он, немного повозившись, снял с себя штаны и переместился на приготовленное ложе. Все его мысли занимала только Рогозина. Эта женщина просто сводила его с ума. Он никак не мог понять ее поведения. То она была холоднее айсберга, то горячее адского огня. Как же он жалел, что находится в таком положении: мало того, что рука сломана, так еще и голова пробита. Вот узнает, кто его подставил так, голову оторвет. Мало по малу майор Круглов уснул. Сказались ослабленный организм, немного суматошный рабочий день и насыщенный событиями вечер. Выгуляв свою соседку, Галя вернулась в квартиру. Тихонько открыв двери, чтобы не потревожить Круглова, хотя не была уверенна, что он спит, она прошла в ванную. Вымыла Динке лапы, потом, насыпав корм голодной собаке, решила проверить своего больного Лешего. Как она и ожидала, Коля спал, сладко посапывая носом. - Эх, Леший, - прошептала она, укрывая его одеялом, - и чем ты только думаешь, когда влезаешь в авантюры? Я ведь так и до пенсии не доживу, если буду каждый раз переживать за тебя. Но майор ничего не ответил. Он продолжал спать. Посидев еще немного, Рогозина встала и пошла на кухню, решив немного перекусить. Устроить допрос Николаю она всегда успеет. Когда она уже почти допила кофе, в дверь позвонили. Галя на цыпочках подошла к двери и глянула в глазок. – Галина Николаевна, откройте, я знаю, что вы дома! – донесся до нее голос Никиты. Пробормотав про себя проклятия, она открыла. Динка, конечно, была рядом. Но не лаяла. Видно чуяла, что гостю хозяйки нужен покой. На пороге стоял Никита, держа в руках охапку роз. – Никита, ну сколько можно? Ты что, выпил? – строго спросила Рогозина и пристально посмотрела на парня. – Да! Для храбрости! И пришел! У меня завтра свадьба! Одно ваше слово – и я это… сбегу из-под венца! – проблеял он заплетающимся языком. – Никакого слова не будет! – холодно ответила Рогозина. Мало того, что в спальне спит любимый безмозглый майор, так еще тут этого пьяного юнца принесло. – Мне очень жаль твою будущую жену! – А чего ее жалеть? Она сама хочет за меня замуж! Ее инициатива. А вы… Галина Николаевна, ну хотя бы возьмите розы и дайте войти, что вы меня на лестнице держите? Я буду шуметь, и все соседи завтра будут о вас судачить, и ваш мифический жених… - но закончить фразу парень не смог. Галя окончательно потеряла терпение. – Никита, забирай свои розы и уходи! Мне все равно, что подумают соседи, я уже большая девочка! А ты сопляк! – Ну и что, что сопляк, но я вас люблю…. Давно люблю, и пройти мимо такой любви – грех! Вас Бог накажет! – парень продолжал нести пьяный бред. – Ладно, пусть, только иди домой! – настаивала Галя, ей не хотелось повышать голос, иначе Коля мог проснуться. – Галя, вы же собаку завели от одиночества…. А я могу быть не хуже собаки…. Заведите лучше меня….И я… Мы уедем за границу, или туда, куда вы захотите. Я буду вашим… хотите, мужем, хотите, любовником… Галина Николаевна, умоляю! – ныл парень, не желая слышать женщину. – Никита, уйди по-хорошему… - Галя все-таки повысила голос. Чаша терпения была переполнена. Парень ее достал по самое не могу. Она уже подумывала спустить на него Дину. – Нельзя быть такой жестокой…. Ну не хотите замуж, ну хоть подарите одну ночь…. Говорят, взрослые женщины любят так развлекаться…. Затащить в постель накануне свадьбы жениха… - плел бред Никита, совершенно не обращая внимания ни на настроение женщины, ни на то, что собака явно стала издавать недовольные звуки. – Мальчик, я не посмотрю, что ты мой сосед, а я уважаю твою маму, но все же дам тебе в рожу! – рявкнула Галина, в ее глазах загорелся недобрый огонек. – Только после меня! Я сам выставлю этого щенка! – в дверях прихожей стоял Круглов в одних «боксерах». Вид у него был устрашающий: со всклоченной шевелюрой и почти недельной небритостью Коля был больше похож на уголовника, чем на приличного мужчину, а тем более майора. – Все, я понял! Это и есть твой жених, взрослый, грубый мужчина? Ты посмотри, он же старый… - проблеял Никита, который от внезапного появления Коля не заметил, как перешел на «ты». – Ну все, сопля зеленая, я сейчас спущу тебя с лестницы! Пошел вон! – рявкнул Круглов, который и так частично слышал разговор Гали с этим недомерком, а тут еще и оскорбления в свой адрес услышал. – Галина Николаевна, вас Бог накажет! – почти простонал парень, сделав пару шагов назад, заметив, что мужик надвигается на него. – Коля, не тронь его! Он же пьяный! – Рогозина попыталась остановить майора. Никита горестно вздохнул и отступил еще на шаг, а Галя тут же захлопнула за ним дверь. Таки образом она перекрыла Коле доступ к соседу. – Но он же старый! – донеслось из-за двери удивленный возглас Никиты. – Нет, каков нахал! Сосунок! Чего он от тебя хотел? – возмущался Круглов в то время, пока Рогозина подталкивала его в сторону комнаты. – Любви! – пожала плечами она, про себя подумав, что тоже очень хочет любви. – А тебя, значит, на молодых пробило? Что-то новенькое, - протянул удивленный Круглов и, остановившись, посмотрел ей в глаза, - раньше я за тобой такого не замечал. Однако ты разбиваешь сердца! Возражать Галя не стала. Ей вдруг пришло в голову, что появление влюбленного соседа может сослужить ей неплохую службу. Мужчины ведь такой народ – если кто-то претендует даже на ненужную им женщину, в них мигом просыпается интерес к ней. А тут и так Круглов уже на взводе! Но тут она ощутила такую чудовищную усталость, что ей захотелось только одного – спать. Уже еле ворочая языком, она пожелала мужчине своей мечты доброй ночи и рухнула в постель. Ночью она проснулась от тревожных мыслей. Он спит или не спит? Вдруг ему плохо – все-таки травма…. Но встать и посмотреть, как он там, она не решалась. Вдруг он что-нибудь подумает не то…. Хотя если вспомнить их невинные поцелуи, то подумать что-то «плохое» о ней майор уже точно не сможет. Она прислушалась. Все было тихо. Возле кровати сладко похрапывала Динка. Галя повернулась на другой бок, но сна не было… И вдруг из соседней комнаты донесся звук, как будто что-то стеклянное разбили! Полковник вскочила и рванула туда. Круглов сидел на кровати, вид у него был сонный и какой-то потерянный. – Что случилось? – с тревогой в голосе спросила Галя, подходя к мужчине. – Ничего…. Я просто разбил чашку…. Сам не знаю, как получилось. Извини, я куплю тебе новую! – стал оправдываться Коля, потерев кулаком глаза. – Не мели ерунды! Я сейчас уберу! - возразила Рогозина и присела, чтобы собрать крупные осколки. Затем она сходила на кухню за совком и веником, собрала осколки и, лишь высыпая их в ведро, сообразила, что на ней только коротенькая ночная сорочка телесного цвета на тонких бретельках, в которой она казалось почти обнаженной. Ее бросило в жар, и она поспешила накинуть халат. Ну и пусть, что он уже все видел, но это было давно, да и все равно нужно соблюдать хоть какие-то приличия. Потом взяла другую чашку, налила туда воды, бросила кусочек лимона и понесла Коле. Он по-прежнему сидел на кровати: – Спасибо, Галчонок! – он с благодарностью посмотрел на нее и, взяв чашку из ее рук, стал жадно пить воду. До этого момента он не понимал, как сильно хотел пить. Хотя, может быть, у него в горле пересохло от внезапного появления полковника в столько откровенной облачении. – На здоровье! Ложись, тебе надо спать… - пробормотала Галя, сама не понимая, почему вдруг смутилась. – Да-да, я постараюсь…. Дюдюка, а мне можно таблетку? А то и голова, и рука болят, - устало произнес он и посмотрел на женщину измученными глазами, в которых явно читалась не только боль, но еще и появился другой блеск, который Галя видела давно, много лет назад. - Коля, ты уже выпил дневную дозу, – Галя покачала головой. – Следующую дам только утром. – Ну ладно, попробую так уснуть, - Круглов разочаровано вздохнул и здоровой рукой провел по лицу. «Надо побриться, - подумал он». Только в слух произнес другое: – Спокойной ночи, товарищ полковник! – И тебе, - улыбнулась Рогозина и, убедившись, что ее горе луковое улеглось, выключила свет и ушла спать в свою комнату. Дура, в очередной раз сказала она себе, ведь могла остаться с ним. Судя по его виду, он был бы очень даже не против, чтобы она провела ночь с ним. Ну почему она не решилась и не осталась? Называя себя последними словами, она прокрутилась в кровати еще довольно долго. Если бы она только могла себе представить, что Круглов думает примерно то же самое, она, не задумываясь, ринулась к нему в комнату. Майор же ругал себя за трусость, что не смог признаться этой упрямой, но красивой женщине, что ее присутствие, ее объятия - самое лучшее обезболивающее для него. Вот так и лежали два влюбленных человека в одной квартире и не знали как решиться на первый шаг. Утром Галя встала пораньше, выстирала и выгладила ему рубашку, накрыла на стол и пошла будить Лешего, приглашая на кухню. Он вышел бледный, небритый, рука в гипсе – вид довольно плачевный. Ко всему этому можно было еще добавить глаза красные. Настоящий вампиреныш. – Похоже, что тебе необходима моя помощь, – сказала Рогозина, разглядывая его лицо. – Для начала переодеться, а потом и побриться. Кстати, о втором, твое лицо прямо таки кричит не своим голосом! Он посмотрел на нее с интересом: – И как ты собираешься мне помогать? – По мере возможности, – улыбнулась Галя, наливая кофе. – Ну что ж, спасибо, буду рад. Знаешь, мне неловко тебя просить, но не могла бы ты помочь мне побриться? А то самому противно на себя в зеркало смотреть… - пробормотал Коля, стараясь не смотреть на нее. Знал, что глаза выдадут его. На самом деле ему очень сильно хотелось, чтобы Галя его побрила. Потому что небритым он мог хотеть хоть две недели, правда, только тогда, когда был в отпуске. Но сейчас грех было не воспользоваться случаем. – Опасной бритвой? – поддела Галя, хотя у себя дома такой не держала. – Да нет, безопасной, - отозвался майор и подавил улыбку. Все-таки была Дюдюдкой, так ей и осталась. – Я не умею… - Рогозина решила покапризничать, ей было немного не по себе. Ведь она ни разу в своей жизни не делала такой процедуры. А тут перед ней не просто мужчина, а любимый мужчина – Тут и уметь нечего! Я сейчас намылюсь, а ты осторожненько будешь брить. Так что тащи бритву, я ж прекрасно знаю, что ты взяла мои мыльно-рыльные принадлежности, когда собирала мои вещи, - уже более уверенным голосом приказал Круглов. - Если не прекратишь командовать, я возьму скальпель и с его помощью пощекочу тебе нервы, - фыркнула полковник, - а теперь заканчивай лясы точить и дуй в ванную. Коля послушно последовал за женщиной. В ванной, удобно устроившись на стульчике, он запрокинул голову, подставляя свою лицо рукам Галины. Едва она склонилась над мужчиной, как руки у нее начали дрожать. Но она рассердилась на себя. Если любой кретин умеет орудовать бритвой, то и я сумею, правда, у меня от него голова идет кругом, а перед глазами звездочки мерцают…. Нет, надо просто представить себе, что это мой отец. Только мой папа никогда не пользуется такой туалетной водой, от которой у меня под ложечкой сосет …. Боже, дай мне сил выдержать эту пытку и не перерезать ему глотку…. Под пеной лицо майора было словно покрыто маской, и она взялась за дело. – У тебя здорово получается, такая легкая рука… – он расслабился и закрыл глаза. Сразу стало легче. И она довольно быстро справилась с задачей. А когда пена почти полностью исчезла с его лица, то Галя едва не застонала, стараясь изо всех сил сдержаться, чтобы не поцеловать Колю. – Замечательно, Дюдюка! Лучше, чем я ожидал! Ты просто прелесть! – улыбнулся майор, пристально глядя ей в глаза, в которых увидел смущение. – Кто бы мог подумать, что полковник милиции так здорово обращается с бритвой. - Вот еще пара таких слов и узнаешь, как хорошо я обращаюсь с хирургическим скальпелем, - буркнула Рогозина и вышла из ванной. «А мой план, кажется, удастся осуществить гораздо быстрее, чем я надеялась. Мы движемся вперед семимильными шагами! Интересно, что будет, если мы проведем вместе еще пару недель? Да что он, я сама уже еле сдерживаюсь!». Вернувшись, она помогла ему снять и надеть рубашку, перед этим обтерев его тело влажным полотенцем. При этом у нее кружилась голова от его близости, но все-таки она успела подумать: что и не догадывалась, как сильно соскучилась по этому сильному телу. По запаху, по теплу, исходившим от мужчины. - Коль, какого лешего тебя туда понесло? – спросила Галя, отходя от него на пару шагов. – Что ты там забыл? - Да мне друг позвонил, которому я помочь обещал, и попросил приехать, - пояснил Круглов, стараясь говорить связно, чтобы не показать, на сколько его возбудила близость женщины. - Странный друг, - поддела его Рогозина, - впервые вижу, чтобы так здоровались. - Да он вообще в другом месте живет, а тут сказал в Медведково приехать, - майор пожал здоровым плечом, - вот и встретился с его недоброжелателями. - А что им от тебя нужно было?- не отставала полковник, в которой проснулся явный интерес к происшедшему. - Да я должен был привести фотографии, на которых эта парочка передает взятку одному милицейскому чину, - ответил Круглов и тут же понял, что сейчас грянет гром, - только их с собой у меня не было, вернее были, но на флешке. А она пристегнута к ключам от квартиры. - Круглов, ты полный недотепа! Какого черта ты так рисковал??? – Галя сама от себя не ожидала такого всплеска злости. Вчера она едва инфаркт не получила, увидев его на лестничной площадке с проломленной головой, а сегодня она узнает, что этот сорвиголова практически все знал. Ей хотелось и удавить его и зацеловать до смерти. – Вот как тебя вообще оставлять одного? Да ты же без меня снова куда-нибудь вляпаешься! - Но, Дюдюка… - попытался он прервать ее тираду. Но не тут то было. - Ничего не хочу слушать, - отрезала Галина и вышла из ванной, продолжая возмущаться, - теперь ты вообще никуда не выйдешь без моего разрешения. Ты под домашним арестом. - А в туалет ты меня тоже будешь сопровождать? – съехидничал Круглов, которого позабавило такое поведение полковника, но такой контроль ему не улыбался. - Надо будет и ширинку расстегну, - парировала Галя и добавила, - одевайся, нам уже пора ехать. Кое-как собравшись, они отправились на работу. И снова сотрудники ФЭС изнывали от любопытства. Если вчера сначала появилась Соколова с фингалом под глазом, а потом и Круглов со сломанной рукой, то теперь все обсуждали причину появления повязки на его голове. А тот факт, что приехал он снова вместе с полковником, подливал только масла в огонь. Самым смелым на этот раз оказался Майский. Едва они оказались одни в буфете, как спецназовец тут же приступил к допросу. - Колись, откуда украшение? – в полголоса спросил он, подсаживаясь ближе. - Отстань, - Коля попытался уйти от ответа, но по интересу, вспыхнувшему в глазах Сергея, понял, что не отвертится, - ну считай, что я столкнулся с дверным косяком. - Ага, верю, только сначала лапшу сниму с ушей, - фыркнул Серый и снова повторил вопрос, - кто тебе поставил шишку такую красивую? - Майский, отстань от Круглова, - раздался строгий голос полковника, заставивший мужчин вздрогнуть и обернуться. В дверях, уперев руки в боки, стояла Галина Николаевна. - Ну, Галь, ну я же умру от любопытства, - простонал Майский, сделав невинно-просительное лицо, - клянусь, что никому ничего не скажу! - Ну раз клянешься, то скажу, - заговорщицки произнесла Галя и подмигнула Коле, - это я майора скалкой вчера огрела, чтобы на баб не заглядывался! - Что?! – взвыл Сергей и уставился на парочку. – Не, ты меня дуришь! - Ну как хочешь, - Галя пожала плечами, - а я правду сказала. С этими словами полковник вышла, оставив Круглова убеждать Майского. - Петрович, это правда? – удивленно спросил майор, таращась на голову Коли. - Ага, правда, - Круглов решил продолжить игру любимой, - вчера поднимались в лифте, а там какая-то девушка поднималась. Вот я слюни и распустил. А едва переступил порог, как меня тут же скалкой по голове. - Да иди ты! – фыркнул Сережка, понимая, что его разыгрывают, но правды говорить не хотят. Рабочие будни потекли своим чередом: убийства, допросы, улики и странное поведение Круглова и Лисицына.