Ошибка майора, или происки судьбы

Глава 7. Юля сидела на пороге добротного деревенского дома и смотрела на веселившуюся детвору и Лисицына, который носился вместе с ними, словно ребенок. Кроме ее и Кости, хозяев дома – Владимира и его жены Маши, на празднике было еще пять пар, и три из них с детьми разного возраста: от четырех до восьми. И у друга Кости тоже было двое детей. Два пацаненка, которые были маленькими копиями своего папочки. Юля с улыбкой наблюдала, как бесится Лисицын. Таким веселыми и беззаботным она видела его впервые. Да день располагал к веселью: наступило «бабье лето» и теплая погода только радовала. - Он будет хорошим отцом, - вдруг раздался голос Маши, и Соколова подняла голову. Молодая женщина присела рядом с ней. – Вы давно знакомы? - Не очень, - ответила капитан, немного смутившись при упоминании о том, что Костя будет хорошим отцом. Да она порвет любую, кто подойдет к нему ближе, чем на пять метров, - мы работаем вместе. - Ну тогда кому как не вам знать, какая у них работа, - улыбнулась Мария, с улыбкой наблюдая, как к «куче мале» присоединился ее муж, - ведь у вас тоже очень мало времени и вызывают в любое время суток. - И такое бывает, - ответила Соколова и обвела взглядом гостей, - а ваши друзья тоже сотрудники милиции? - Мужская половина – да, а вот у женской половины две профессии: одна и них – быть женой милиционера. -Это точно профессия, даже если сам работаешь в органах, - вздохнула Юля и решила сменить тему, - у вас милые мальчики. -Ага, милые, когда спят зубами к стенке, - фыркнула Маша и тут же увидела, как Дениска, младший из проказников, схватился за шланг, - ну что я говорила, один дьяволенок уже проснулся и твоему майору сейчас не сдобровать. Маша соскочила со ступенек и кинулась предотвращать беду и будущую простуду майора Лисицына и остальных детишек. Улыбнувшись, Соколова тоже решила размять ноги и отправилась прогуляться по довольно большому участку. Решив немного отдохнуть от кутерьмы и детских визгов, она остановилась возле большого ореха. Но и тут было недостаточно тихо. С другой стороны высокого забора, окружавшего сад, до девушки донеслись обрывки ожесточенного спора. Между досками забора она заметила яркие рубашки двоих друзей Кости и Владимира, милиционеров, которых ей представили раньше. – Все будет хорошо. Перестань дергаться. Я обо всем позаботился, – понизив голос, говорил один. – А я говорю тебе, что он подобрался уже совсем близко. Он скоро все узнает, – нервно отвечал другой. – Слушай, я обо всем позаботился, и у нас не будет с ним осложнений. Ты понял? – наставал первый, нервно оглядываясь по сторонам. Юле не хотелось слушать дальше. Она повернулась и пошла прочь от забора. Типичные менты, подумала она, которым мало рабочего времени, так они и сейчас о делах не забывают. В очередной раз придумывают, как обойти систему правосудия и лишний раз сделать по-своему. Ей случалось видеть это раньше – ее бывший парень часто нарушал установленный порядок просто потому, что ему так было удобнее и быстрее. Соколова подумала, что ей повезло, что она работает в такой структуре как ФЭС. Тут взяток не берут, иначе бы дядя давно бы ее оттуда забрал. Она подошла к столу и рассеянно оглядела выставленные на столе закуски, стоя спиной к собравшейся группе женщин. До нее долетали обрывки разговоров о трудностях рабочего графика ментов, о том, что детей приходится растить матерям, о том, что они забыли, когда в последний раз занимались сексом, и о трудностях, с которыми им приходится сталкиваться, когда жены пытаются сделать собственную карьеру. Все то, что Юля и так прекрасно знала. Даже у них на работе такое было. Взять хотя бы Галину Николаевну и майора Круглова. Невооруженным глазом было видно, что между ними не все так просто, что есть чувства, но каждый делает вид, что ничего не происходит. Хотя в последнее время в их отношениях явный сдвиг. И скорее всего, по инициативе самой Галины Николаевны. – Эй, оставь мне немножко, – незаметно подошедший Лисицын обнял ее за талию и притянул к себе. Сквозь тонкую одежду Юля чувствовала грубые швы на его джинсах и пряжку его ремня. Взгляд майора сказал ей, что он тоже чувствует каждый изгиб ее тела. Он наклонил голову и зарылся носом в ее чудесные волосы. – Костя не здесь… – девушка сделала тщетную попытку оттолкнуть его, упершись ладонями в его грудь. – Хм, но ты так вкусно пахнешь. Я хочу съесть тебя, а не эти чипсы, - прошептал он ей на ухо, а потом провел языком за ухом, заставив девушку вздрогнуть. От этого Юле стало неловко. – Ты уже закончил играть с детьми? – попыталась она сменить тему и отвлечь майора от заигрываний – Да, а сейчас буду играть с тобой. В какую игру? – Лисицына не так-то просто было сбить с толку. Он сразу понял, куда клонит его хитрый капитан. – Может быть, в игру «Отвези домой Соколову»? – предложила Юля и умоляюще посмотрела ему в глаза. Костя отодвинулся и испытующе посмотрел на нее: – Тебе здесь не нравится? Я думал, что все в порядке. – Это трудно объяснить. Просто чувствую внутреннюю усталость, - Юля вздохнула. – Ты серьезно? Ты уже хочешь уйти? – Костя расстроился. Значит, он ей уже надоел. Наверное, зря он ее оставил, а сам принялся играть с детворой. Но ему тогда казалось, что ей все нравится. А теперь такое заявление. – Ведь скоро стемнеет, планировалось, что мы тут заночуем. – Да, думаю, так будет лучше, - тихо ответила она, но заметив озабоченность в его глазах, пояснила, - ты не переживай, дело не в тебе, просто у меня голова немного побаливает, и земля иногда из-под ног уходит. - Почему ты раньше мне об этом не сказала? – возмутился Костя и мысленно отругал себя за то, что плохо подумал о девушке. – Пойдем попрощаемся с Машей и Вовой и я тебя отвезу домой. Держа Юлю за руку, майорам повел ее к хозяевам дачи. Соколова поблагодарила Марию за прекрасный прием, на котором она так хорошо провела время. Затем парочка села в машину, и они поехали домой. Правда, до города они добрались, когда уже было совсем темно. Где-то на полпути к ее дому они попали в «пробку». -Юль, ты …. – позвал майор свою спутницу, но, повернув глаза, увидел, что капитан сладко спит, откинув голову на подголовник. – Да уж, вот и поговорили. Хотя…. Молчание – знак согласия. Пробормотав последние слова себе под нос, Костя, заметив, что «пробка» стала постепенно продвигаться, улучил момент и, перестроившись в другой ряд, повернув по направлению к своему дому. Капитан Соколова проспала всю дорогу до дома майора, даже не подозревая, что ее ждет сюрприз и ночевать она будет не в своей кровати. Лишь почувствовав, что машина остановилась, Юля открыла глаза, стараясь понять, что происходит. Через пару секунд она все вспомнила, а еще через некоторое время она поняла, что находится отнюдь не возле своего дома, хотя тот, возле которого стояла машина, был очень даже знаком. - Ты куда меня привез? – спросила она, едва майор открыл дверцу с пассажирской стороны. - К себе домой, - спокойно ответил Костя, моля Бога о том, чтобы Цап-царапка восприняла все спокойно. - Но у меня есть своя квартира, - заупрямилась девушка, продолжая сидеть в машине, - я хочу домой! - Юленька, котенок, давай жить мирно, - примирительно произнес Лисицын, взяв ее маленькую руку в свою огромную ручищу, - мы попали в пробку. Если бы я стал ждать, то к тебе домой попали бы не скоро. Вот я и решил, что проще поехать ко мне и переночевать, а утром мы заедем к тебе, чтобы ты смогла переодеться. - Честно? – Юля недоверчиво посмотрела на мужчину, внутренне борясь с собой. Одна часть капитана говорила, что она должна вызвать такси и ехать домой, а вот вторая прямо кричала, что она должна поверить майору и остаться у него. - Слово офицера, - Костя сделал честные глаза, а на второй руке скрестил пальцы, - ну так что? -Ладно, - спустя несколько минут ответила Соколова, плюнув на примерную сторону своей души и послушав вторую. Чем черт не шутит! А может и сама Мадам судьба?! С трудом подавив в себе радостный вопль, майор помог девушке выйти из машины, и они вместе пошли к подъезду. Поскольку есть ни один не хотел, то майор просто напоил свою гостью чаем, затем отправил ее в душ. И тут возникла первая проблема. Все вещи Соколова уже успела перевезти к себе, поэтому ей не было в чем спать. Почесав затылок, Лисицын порылся в закромах своего шкафа и выудил из его нутра свою красную футболку, которую ему подарила сестра, но с размером не угадала. Разрешив первую проблему, майор столкнулся со второй. Поскольку в его квартире было только две комнаты, то выбор для ночевки был невелик. Спать на диване в зале Лисицын не горел, вспомнив ту прекрасную ночь, после которой у него не просто ныло тело, болела каждая косточка, как у древнего старика. Поэтому, ничтоже сумняшеся, Костя решил, что спать они будет на его кровати вместе. Благо, что ложе было двуспальным. Оставалось теперь осведомить о таком решении капитана Соколову, которая плескалась под душем. Поэтому, едва девушка вышла из ванной, майор собрался духом и повернулся к ней и… все слова тут же вылетели из его головы. Вид Соколовой в его красной футболке, доходившей ей до середины бедер, заставил все мысли превратиться в кашу, а язык сделал безвольным. - Ты чего замер, как каменное изваяние? – смутилась Юля, стараясь натянуть футболку как можно ниже. - У нас это… проблема, - Лисицын с трудом взял себя в руки, - нам придется спать вместе на этой кровати. - Ты спятил? – фыркнула Соколова, во все глаза, уставившись на мужчину. Этого ей только не хватало! Ей и так стоит огромных усилий, чтобы не показывать свои чувства. А тут еще и спать в одной кровати! - Ну понимаешь, я бы уступил тебе всю кровать, и переночевал в зале, - Костя стал торопливо говорить, стараясь убедить девушку, - но диван там такой неудобный, что завтра я буду стонать как беззубый старикашка. Пощади меня, о прекрасная дева! - Паяц! – фыркнула Юля и засмеялась. Ну как можно было сердиться на этого шута, когда он так смотрит на тебя, словно ты единственная девушка на земле, а на лице написано смущение. – Так и быть, спим вместе. Но только попробуй переместиться на мою половину…. - Понял, понял! – Костя примирительно поднял руки, в тайне радуясь, что капитан так легко согласилась. Хотя такая быстрая победа показалась ему странной. Что-то тут не так! Но разгадывать странности поведения Цап-царапки у него не было ни желание, ни времени. – Ладно, ты тут устраивайся, а я пошел на твое место под душ. Покачав головой, Соколова подошла к кровати. Она откинула покрывало и легла в постель. Костя мылся с открытой дверью. А поскольку ванная комната находилась прямо напротив спальни, а светлая душевая занавеска почти ничего не скрывала, но Юля старалась не смотреть и принялась читать книгу, наугад взятую из книжного шкафа. Конечно, вполне естественное любопытство подстрекало ее время от времени поднимать глаза, но что тут такого? Лгунья, жалкая лгунья. Как еще простыни под тобой не загорелись! Константин был сложен, как греческий бог. Правда, он повернулся к ней спиной, но мускулы на руках и бедрах так и перекатывались под кожей. Его тело показалось ей совершенным. Осознав, что ее поведение граничит с бесстыдством и она переходит все границы приличия, девушка поспешно опустила глаза и снова попыталась вникнуть в содержание книги, чтобы вновь не поддаться искушению. В конце концов, каждый имеет право на личную жизнь. Девушка взяла телевизионный пульт и включила телевизор. Ее так и трясло от волнения. Господи, что скажет ее дядя, узнав, что она ночевала в одной кровати со своим начальником? Да он бы ей устроил такую трепку, что… но что именно могло быть, Юля даже не стала представлять. И так знала. Сейчас у нее задача стояла куда занятнее. Но она не покажет Лисицыну, как нервничает. Если же он заметит что-то, она, не моргнув глазом, объяснит, что сильно устала и голова болит. Интересно, как бы он поступил, узнав, что происходит у нее в голове? Неужели он даже не подозревает о ее чувствах к нему? Что он скажет, если она признается, что хочет его и к черту последствия? Одна восхитительная ночь вместе. Всего одна. Никаких серьезных отношений. Ни ей, ни Косте такое ни к чему. Всего одна ночь, и никаких сожалений. О, как она жаждет обнять его! Нежиться под его ласками. Только она, понимала, что ни о каком продолжительном романе не могло быть и речи, но все равно сгорала от желания прильнуть к нему. Господи, помоги ей, она его любит. Ну как она могла допустить такое? Ей стоило бы предвидеть это и сделать все возможное, чтобы уберечься. А сейчас слишком поздно. Он может разбить ей сердце, но она ничего не сможет поделать с собой. Но даже боль и тоска – неминуемые последствия ее глупости – ничего не меняли. Не лишали ее решимости. «Только одна ночь», – повторяла себе капитан. Это все, чего она добивается. Немного поспорив со своим вторым «Я», Юля решила действовать. Она знала, что небезразлична Косте. Но любит ли он ее? Юля боялась спросить. Майор, в одних клетчатых боксерских трусах, вышел из ванной, вытирая полотенцем волосы, но, увидев, что она хмурится, разволновался: – Что опять стряслось? – Ничего. Я просто подумала… - протянула капитан и внимательно посмотрела на мужчину. Он бросил полотенце на стул и подошел к своей кровати. – Насчет сегодняшней ночи? – прямо спросил Лисицын, присаживаясь на край кровати. – Не совсем, - все также задумчиво ответила она, изучая его тело. – В таком случае, о чем же? – насторожился Костя и подозрительно посмотрел на девушку. Что-то явно было не так. – Поверь, тебе это совсем неинтересно, - Юлька продолжала тянуть кота за все подробности. – Еще как интересно. Так объясни же, – допытывался он, взбив подушки и потянувшись, чтобы выключить лампу. – Ладно, так и быть. Пытаюсь сообразить, как соблазнить тебя, выпалила Соколова и замерла, в ожидании его реакции. Рука майора замерла в воздухе. Господи, неужели она в самом деле набралась храбрости выпалить правду?! Наконец-то ей удалось привлечь его внимание. Костя боялся пошевелиться, удивительно напоминая оленя, попавшего в неумолимый свет фар мчащегося автомобиля. - Что?! – он решил, что ослышался. - Что слышал, - ответила Юля и тут же, сделав обиженный вид, повернулась к нему спиной, - но раз ты против, то спокойно ночи, товарищ майор. Черт! – прошептал он, прижимаясь губами к ее шее. Как он любил ее аромат! Она пахла миндалем, мылом и женщиной. Он пропал. Окончательно пропал. Сжав ладонями ее лицо и заставив ее развернуться, Костя стал покрывать поцелуями ее лицо. – Ты так прекрасна, – прошептал он, впиваясь в ее губы, требовательно, жестко, настойчиво, лаская языком ее язык. Его трясло от страсти и голода. Совсем как юнца с его первой женщиной. Только вот такого он не ожидал. Захлестнувшего его счастья. Господи, как же он истосковался по ней! И все же продолжал притворяться перед самим собой, что всего лишь утешает девушку. Пока его ладони не скользнули под ее футболку. Не коснулись теплой шелковистой кожи. И черт с ними, с утешениями! Он желал ее с исступленной страстью, потрясшей его до глубины души, и сознание этого пугало его до смерти. Костя не мог остановиться. Все гладил и гладил ее. Она была такой нежной, мягкой, словно созданной для него. Дрожащими руками Костя стягивал с нее футболку, пытаясь одновременно еще и целовать. Юлька, лихорадочно кивая головой, потащила вниз его трусы и принялась ласкать его бедра. Легкие прикосновения быстро превратились в изощренную пытку. Его плоть горела и подрагивала, и майор, поняв, что не выдержит ни секунды, сжал ее руки, положил себе на плечи и грубо прижался всем телом, ощущая упругость ее груди. Бархатистые холмики терлись о его торс, пока он впивался в нее поцелуями. Бог видит, какого труда ему стоило отстраниться. Они упали на кровать, сплетаясь руками и ногами. Но Костя тут же приподнялся, навис над девушкой и раздвинул коленом ее ноги. И снова замер, глядя на ее распухшие губы и поражаясь изысканной красоте. Его рука легла на ее грудь, пальцы медленно теребили затвердевший сосок. Девушка тихо охнула и закрыла глаза, упиваясь его ласками. Лисицын едва сдерживался сам, наблюдая, как она откликается на каждое прикосновение. Он был полон решимости не торопиться, дать ей столько удовольствия, сколько сумеет, прежде чем самому отдаться на волю бушующих волн. – Я так давно хотел тебя, – прошептал он. – С того самого момента, как увидел. Все представлял, как эти твои длинные ноги сжимают меня. Больше думать ни о чем не мог… Его потемневшее лицо было искажено мучительной гримасой, голубые глаза лихорадочно поблескивали. Юля осторожно провела пальцами по его щеке, подбородку, шее. – Знаешь, чего еще я хотел? И, не тратя слов, он показал ей руками и губами все, о чем мечтал все эти дни. Он знал, где коснуться, надавить, когда отстраниться. Девушка нетерпеливо металась под ним. Ласки ее становились все более требовательными, острые ноготки впивались в его плечи. Она что-то лихорадочно шептала, умоляя его прекратить ее страдания. Но его губы сводили ее с ума, пальцы гладили внутреннюю сторону бедер, ставших невыносимо чувствительными. Почувствовав, как она выгнулась, он намеренно дотронулся до завитков внизу живота. И тут же услышал стон. Но упорно продолжал осыпать любимую ласками, без слов давая понять, как обожает ее. Юля не подозревала, что способна испытывать такое блаженство, тонуть в водовороте столь острых ощущений. Она снова изогнулась, охваченная одним желанием – получить больше… еще больше… – Сейчас, Костя… пожалуйста. О Господи, сейчас! Он мощно вошел в нее, не в силах сдержать удовлетворенного рычания, соединив их тела, став частью капитана, и, когда она обвила ногами его талию, застонал еще громче. Оказалось, что фантазии не идут ни в какое сравнение с реальностью. Он и не представлял, что на свете может существовать подобное. Он вонзился в нее до конца, уронил голову на хрупкое плечо, глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и попытался замедлить темп. Пусть эта ночь станет для нее незабываемой! Он начал медленно двигаться. – Тебе хорошо? – Да! – выкрикнула она, впиваясь ногтями в его спину. – А так? – прошептал он, когда его рука проникла между их слившимися телами. Вопль экстаза едва не потряс стены комнаты, и другого поощрения ему не потребовалось. Она обхватила Лисицына за шею и, притянув к себе его голову, припала к губам в пылком поцелуе. – Только не останавливайся, – прошептала она. Костя снова ворвался в нее. Юля подняла бедра, пытаясь вобрать его как можно глубже в теплое влажное тепло. Ей хотелось быть смелой, раскованной в сотканной им паутине страсти. Теперь уже не было и речи о том, чтобы замедлить ритм. Оба самозабвенно стремились к разрядке. Она первая забилась в конвульсиях и опять тихо заплакала, от счастья и любви к этому человеку. Он ощутил, как она трепещет в его объятиях, стискивая его потаенными мышцами, словно обволакивая, и с торжествующим воплем дал себе волю. Ничего подобного до сих пор ему не приходилось переживать. Но сейчас он не пытался разобраться в своих переживаниях, не желал сравнивать. Просто каждую минуту сознавал, что все случившееся было таким необыкновенным, удивительным, необычайным, что отныне он просто не способен удовлетвориться чем-то меньшим, более обыденным. Он оставался в ней целую вечность, а когда все-таки оторвался, лег на бок и обнял ее, она доверчиво прижалась к нему, играя завитками волос на груди. Потрясенная, Юля не могла говорить. Да что там говорить – думать! В голове ни единой связной мысли! И когда, наконец, сумела дышать свободно, приподнялась на локте и заглянула мужчине в лицо. В его глазах все еще таились отголоски пронесшегося урагана. Юля улыбнулась и потерлась об него, как сытая кошка. Так приятно чувствовать рядом его мускулистое тело. Волоски на его ногах щекотали ее пальцы, и это тоже было чудесно. Она любит майора. Теперь и навсегда. И ничего тут не поделаешь. - И только попробуй сбежать от меня, - пробормотала она, устраиваясь у него под бочком, - найду и покусаю! - Куда я от тебя денусь, Цап-царапка моя, - прошептал он ей на ухо и нежно поцеловал девушку. Такого он никак не ждал от капитана. Но все равно был несказанно рад такому повороту событий!