Ошибка майора, или происки судьбы

Глава 10. Куда же он мог деться? Сидит дома и не берет трубку? Это на него не похоже. Юля места себе не могла найти. Она понимала, что Костя, скорее всего, уже знает о смерти друга. Не просто друга, почти брата. Девушка могла только представлять, что он мог испытывать, и в этот момент хотела быть с ним. Где он может быть? Именно этот вопрос мучил ее последние полчаса. Тут Соколова вспомнила о парке. Костя говорил, что он часто туда приходит. Там он рассказал ей о своем детстве. Там ему легче справляться с самыми тяжелыми переживаниями или делиться ими с кем-то близким. Юля села в свою машину и постаралась вспомнить, как побыстрее туда добраться. Она стала припоминать туда дорогу. Его могло там и не оказаться. Но в любом случае стоило попытаться. Через какое-то время она подъехала к парковочной стоянке возле Измайловского парка. Машины Лисицына она не нашла, но неожиданно заметила его мотоцикл, который стоял в дальнем конце стоянки, где начиналась лестница, спускавшаяся к боковому входу в парк. Юля остановила машину и выскочила из нее, хлопнув дверью. Подбежав к лестнице, она стала осторожно спускаться по гладким каменным ступеням, придерживаясь рукой за стену, чтобы не поскользнуться. Она не поможет Косте, если сломает ногу. Ей очень хотелось как можно быстрее его найти. Выйдя на знакомую тропинку, Юля быстрым шагом направилась в сторону того местечка, куда ее приводил майор. Через несколько минут она увидела Лисицына сидящим на берегу, где в прошлый раз они сидели вместе. Он смотрел на воду, сидя неподвижно, как статуя; даже его грудь, казалось, не поднималась при дыхании. Девушка тихо подошла к нему: – Кость… - позвала она его вполголоса. Майор вздрогнул и обернулся. Он посмотрел на нее снизу вверх. В его глазах было отчаяние. Она опустилась с ним и просунула свою ладошку между его стиснутыми руками. Он взял ее ладонь в свои руки, затем отвернулся и снова стал смотреть на водную гладь. Они молча сидели на берегу, пока не село солнце. Воздух стал холоднее, и стрекотание сверчков заглушало все остальные звуки. Она не задавала ему вопросов, не пыталась его утешить или жалеть. За то время, которое они были знакомы, она уже успела понять, что майор Лисицын не любит, когда его жалеют, впрочем, как и большинство сильных мужчин. Юля интуитивно чувствовала, что своим присутствием она поможет ему больше, чем словами, выражающими соболезнования и сочувствие. Костя спохватился лишь тогда, когда совсем стемнело, а рука капитана стала дрожать, выдавая, что девушка замерзла. Он молча встал, увлекая Юлю за собой, накинул ей на плечи форменную ветровку и также молча повел к выходу. На стоянке сиротливо стояли машина Соколовой и мотоцикл майора. - Спасибо тебе большое, - наконец заговорил Константин, все еще не выпуская руку девушки, - но сейчас лучше будет, если ты поедешь к себе домой, а я к себе. Мне нужно все обдумать. Только не обижайся. - Не буду, - улыбнулась Юля и легонько поцеловала его в губы, - только ты не пропадай больше, а то я с ума сойду. - Не буду, - передразнил ее майор и впервые за все это время улыбнулся. – А теперь садись в машину и езжай домой. Завтра я буду на работе, а то товарищ полковник меня уволит. - Нет, я ж тогда ей весь мозг выем, - брякнула Юля и осеклась, понимая, что сболтнула лишнего. - Ладно, уже поздно, тебе пора, - ответил Костя, и девушка с облегчение вздохнула: «Не заметил». Она еще раз поцеловала его на прощание и села в машину. Майор Лисицын подождал, пока машина любимой скроется из виду. Затем устало провел рукой по лицу и, вздохнув, направился к своему железному коню. Как бы ему не хотелось сейчас поехать с ней, но нужно было все обдумать, проанализировать. Что-то он упустил. И это «что-то» поможет найти убийцу Воронцова. Похороны состоялись на следующий день. Костя был одним из тех, кто выносил гроб. Юля стояла в стороне и смотрела, как Лисицын и другие милиционеры в темно-синей форме ставят гроб с телом Воронцова в катафалк. Где-то в глубине души девушка удивилась тому факту, что гроб был закрыт. Но тут же отбросила все вопросы, решив, что так пожелала Маша. Сама Воронцова все это время молчала. Стоя с высоко поднятой головой, она смотрела прямо перед собой, ничем не проявляя своих чувств. Длинная процессия потянулась через весь город на кладбище. После похорон Юля поехала в дом Воронцовых. В доме шторы были опущены, и царила траурная атмосфера. Повсюду стояли люди. Женщины хлопотали на кухне и накрывали обеденный стол в столовой. Мария сидела в большом кресле в углу комнаты, а люди по одному подходили к ней и говорили ей несколько слов. Соколовой показалось, что Маша очень устала, но все равно через силу старалась улыбнуться и пожать руку каждому. Со двора слышались веселые крики и звуки игры. Странно было слышать детский смех при такой тягостной атмосфере в комнате, но пусть играют, раз им так легче, подумала Юля. Жаль, что взрослые так не могут. – Юль! – раздался знакомый и родной голос. Она обернулась и увидела Лисицына, пробиравшегося к ней через толпу. Он, как всегда, был очень красив, но его глаза были красными, а лицо – посеревшим. Не было никаких сомнений, что прошлую ночь он не спал. – Костя… – она взяла его руку двумя руками и пожала ее. Он погладил ее по спине, провел пальцем вдоль ложбинки на шее сзади, пристально глядя девушке в глаза. Его взгляд говорил, что он очень благодарен ей за то, что она пришла. – Мария хочет поговорить с тобой, - тихо сказал он, стискивая ее ладошку. – О, нет, я не могу! – капитан испугалась. Она не знала, как себя вести, ведь жену Воронцова она знала не так давно. – Солнышко, это нужно, она спрашивала именно о тебе, - твердым, но в то же самое время ласковым тоном ответил майор. – Но, Кость, она выглядит очень усталой, - Юля хваталась за любой предлог. – Я и сам вижу, но она очень расстроится, если ты уйдешь, не сказав ей ни слова. Я это знаю наверняка, - решительно сказал Лисицын и посмотрел девушке в глаза. Он понимал, что она боится, но по-другому поступить не мог. Жене его друга необходима была поддержка. – Ну ладно, если ты настаиваешь… - согласилась Соколова, понимая, что Костя прав. Майор за руку подвел девушку к креслу, где сидела вдова, усадил ее рядом на низкий стул и отошел, чтобы женщины могли поговорить. Со стороны он видел, что говорила в основном Маша, сжимая руку его Цап-царапки. Лица обеих женщин были серьезными. Костя мог дать руку на отсечение, что Воронцова сейчас дает какой-то совет Юльке. Что-то, что напрямую касалось его персоны. А взгляд, который девушка бросила в его сторону, лишь подтвердил его догадку. Но услышать их разговор ему не светило. Лисицын увидел, что Маша еще раз сжала руку Юли, перед тем как отпустить ее, и повернулась к другому человеку, подошедшему к ней с соболезнованиями. Девушка тихо встала и направилась к выходу во двор, пробираясь сквозь гудящую толпу, мимо ломившегося от угощений стола. Ей было необходимо глотнуть свежего воздуха. Она даже не заметила Костю, который проследил за ней взглядом, но решил дать ей немного времени, чтобы разобраться со своими мыслями. Крики и смех играющих детей по-прежнему разносились по двору. Дети бегали по саду, догоняя друг друга. Только старший сын Воронцова сидел на качелях один, поддавая ногой пыль. Сердце Соколовой сжалось от жалости. Несколько взрослых толпились во дворе. Двое мужчин, стоявших отдельно от всех, громко смеялись, прямо-таки хохотали над чем-то. Юле это показалось странным. Она узнала голос одного из этих мужчин: это именно он раздраженно спорил с кем-то, стоя за забором на дне рождении в доме Володи. Один из мужчин заметил, что Юля смотрит на них, и толкнул локтем другого. Тот пристально посмотрел на нее, и их смех тут же оборвался. Неизвестно почему, у капитана мурашки побежали по коже. Она повернулась и вернулась в дом, чтобы найти Костю. Она обнаружила его в углу столовой. Он что-то доказывал другому милиционеру. Выражение его лица было жестким, он был напряжен, как сжатая пружина. Подойдя ближе, она услышала его слова: – Мы должны найти этих ублюдков! Не могу поверить, что они все еще свободно и безнаказанно разгуливают по улицам нашего города. Мне бы их только найти, что делать дальше, я знаю. –Костя, – тихо окликнула его девушка, удивленная такой агрессией. Он резко обернулся. Но когда он увидел ее, его взгляд потеплел. – Иди сюда, дорогая, - он протянул руку и, притянув к себе, обнял, давая понять, что ее присутствие очень важно и для него самого. И лишь когда собеседник майора кашлянул, привлекая к себе внимание, то майор представил Юлю мужчине. – Мне пора идти, - неуверенно сказала Соколова, с сожалением отстраняясь от его сильного тела. В присутствии своего Косточки она чувствовала себя сильнее. – Хорошо. Я провожу тебя до машины, - он обнял ее за плечи и провел через толпу. – Где ты оставила машину? – Дальше по улице, - ответила Соколова и посмотрела на него. – Я провожу тебя, - успокоил он ее, поняв немой вопрос. – Не надо, со мной все в порядке. Ты можешь понадобиться в доме, - Юля вдруг поняла, что сейчас Костя должен остаться тут, а не провожать ее домой. Ведь у нее все в порядке, а вот хозяйка дома потеряла самого близкого ей человека. Он бросил взгляд в сторону дома. У Маши хватит сил выдержать все это, но он ни в коем случае не хотел оставлять ее одну. - Хорошо, но пообещай мне, что позвонишь, как только приедешь домой, - попросил он и поцеловал ее, словно подпитывался энергией их любви. Юля кивнула и села в машину. Костя еще долго стоял и смотрел в след удаляющемуся автомобилю. Казалось, что он что-то задумал.