IV. Проклятие Знания

      Сириус никак не мог отделаться от ощущения, что в его идеальной жизни есть один маленький изъян. Крошечная проблема, которая вроде и хлопот не доставляет, но и забыть о себе не позволяет. И проблема эта носит имя Альбуса Дамблдора.       Он затаился. После памятного суда директор Хогвартса старался особо не высовываться, только методично настаивал на своем: решение примкнуть к Темной Ложе — ошибка. Это было его единственным способом подточить доверие магов к Сириусу Блэку. А оно было воистину огромным.       Победа над Волдемортом служила Сириусу щитом от большинства нападок Дамблдора. За лето удалось укрепить свои позиции в Министерстве: теперь большая часть чиновников были преданны министру лично, они были молоды, энергичны и хотели изменить страну к лучшему. Оставалось только контролировать эту инициативную молодежь, с чем у Сириуса проблем никогда не было — он сам недалеко от них ушел.       А к декабрю этого же года окончательно сложился и состав Визенгамота. Летом туда набрали магов по принципу — самые знаменитые, умные и титулованные. К концу лета все эти люди начали отказываться от подобной чести: богема желала творить, а не обсуждать законы, ученые хотели проводить исследования, а не разбирать преступления, знаменитые просто с ужасом узнали, что журналистов почти никогда не пускают на заседания. Все освободившиеся кресла заняли преимущественно молодые и инициативные: либо сторонники Сириуса, либо просто нейтральные правдолюбцы. Таким образом, большая часть законов Блэка были приняты. Дамблдор пытался давить авторитетом, но и Сириус больше не молчал — он выступал на каждом собрании, использовал все свое обаяние, чтобы как можно больше условных нейтралов голосовали за нужные решения.       И чем дальше, тем отчетливее Сириус понимал: Дамблдор не просто постарел. Он не контролирует больше свою силу. Темные становятся жестокими, светлые начинают верить в свою непогрешимость и идеальность. Дамблдор уже сам становится опасен: его вера в правильность своих поступков затмевает разум. В этой потере контроля и заключается главная причина «семейности» темных. Да, спятивший темный в потенциале опаснее спятившего светлого. Первый может пойти уничтожать вся и всех, второй просто будет обзывать всех идиотами и упрямо строить тот мир, который ему кажется идеальным… но темные держатся вместе во многом для стороннего наблюдения. Только близкие способны заметить, когда жесткость становится жестокостью. Видимо, рядом с Дамблдором не было никого, кто бы указал на то, что уверенность в себе перерастает в мнимую непогрешимость.       — Он как камушек в ботинке, — ворчал на Дамблдора Сириус, — вроде можно нормально идти, но уже не побегаешь.       Амелия Боунс в ответ только хмыкнула. Они сидели в кабинете Сириуса, обсуждали последние законы, которые нужно протащить через Визенгамот. Это было уже не срочно, но и темы были спорные — одни темномагические ингредиенты чего стоили.       Амелия была моложе большей части «старой гвардии». Меньше ворчит, не столь зациклена на личных выгодах, с близкими честна просто до зубовного скрежета. И именно поэтому нравилась Сириусу. Большую часть проблем Блэк предпочитал обсуждать именно с ней. Просто потому что Гринграсс, Огден и даже Прюэтт — все преследовали какие-то личные цели, а Сириус с Амелией скорее чинили подтекающую лодку. Просто старались привести все в такой вид, чтобы даже после отставки Сириуса в стране можно было относительно комфортно жить. Слишком «аристократичные» законы могут быть отменены последователем Сириуса и тогда — вероятность высока — станет даже хуже, чем было десять лет назад.       — У Риты тоже ничего на него нет? — уточнила Боунс.       Сириус пожал плечами. Он прошелся по кабинету, налил себе и Амелии выпить — алкоголь на магов действовал слабо и скорее прочищал мозги, чем туманил их.       — То, что она нарыла, не скинет его с пьедестала Великого Светлого. Да, белый наряд уже сейчас слегка подмочен, Рита может еще немного присыпать его пылью, но сбросить… нет, не хватит.       — То есть нужно, чтобы он сам что-нибудь вытворил? — уточнила Амелия, приняв хрустальный бокал.       Сириус, сев обратно в кресло, мрачно кивнул. На какое-то время в комнате повисла тишина, которую нарушало лишь тиканье огромных часов. Наконец Амалия отставила бокал в сторону, сняла привычный монокль и устало потерла глаза.       — Знаешь, — наконец сказала она, — если гора не идет к Магомету…       И она замолчала, выразительно смотря на Сириуса.       — Ты предлагаешь подстроить ловушку? — удивился он.       Та пожала плечами:       — А есть другой выбор? Мы не можем тягаться с ним. Ты и сам понимаешь, что сейчас он теряет влияние, но старый паук непременно начнет его восстанавливать, как только страсти вокруг смерти Волдеморта улягутся. И он-то в этом котле варится очень давно, рядом с ним даже я — головастик. Но он стареет. Да, он умеет набирать влияние. Но одно исчезает с возрастом…       И она снова замолчала, словно Сириус сам знает продолжение фразы. Но Сириус не знал и поэтому, закатив глаза, уточнил:       — И что же там у вас, старичья, исчезает?       Амелия засмеялась и снова надела монокль:       — Быстрота реакций. Мы должны продумать такую ситуацию, когда бы все развивалось максимально быстро, чтобы он просто не успел сесть и обдумать свое положение. Просто череда вроде как случайных событий, которая свалит его… а там уже допинаем.       Сириус хмыкнул. Звучит легко.       — И что же ты предлагаешь?       — Я? — удивилась Амелия. — Я не сильна в сложных интригах, иначе бы сидела на твоем месте. Но знаешь… Гринграсс — тоже староват. Он тоже уже мыслит глобально, безопасно, чтобы стабильно и с максимальным процентом на успех… спроси сестер. Фрэнка. Своих темных учеников.       Сириус поморщился, но Амелия продолжила:       — Оглянись назад, на все, чего ты достиг. Да, старичье тебе помогало советом и делом, но… большая часть твоих успехов — это когда ты действовал максимально быстро. Скорость — тоже оружие. Придумайте что-нибудь… потом обсуди с нашими… — она замолчала, словно подбирала слово поприличнее, пока неуверенно не произнесла, — с нашими мудрецами.       Сириус тяжело вздохнул. Два года назад ему казалось, что со смертью Волдеморта решится сразу все, и он сможет жить по-старому…а теперь вынужден разбираться с тем, кого прежде уважал.

***

      План был не особо-то сложным. Скорее даже — примитивным. Их старая гвардия вроде сначала протестовала, а потом все вынужденно признали: лучше действовать сейчас. Время шло им не на пользу, ведь чем дольше ждут, тем больше влияния возвращает себе Дамблдор. Не то чтобы Сириус считал директора Злом во плоти. Вряд ли Великий Светлый попытается его убить — сам или через наемников. Вряд ли будет так уж сильно дискредитировать. Но Дамблдор непременно попытается вернуть свое, а это значит, что Сириус что-то потеряет. И этого допускать было нельзя.       Нулевая точка отсчета — книга Риты. Она почти готова, но Скиттер умело делает вид, что у нее ничего не получается. Никто не должен знать, что биографию Великого Светлого уже написали, теперь лишь редактируют и добавляют мелкие уточняющие детали.       Наступление начали с Данте Бруно и его дяди — Маттео Бруно. Данте — тот самый неусидчивый боевик, что напросился в ученики Сириуса ради близкой заварушки. Война закончилась, контракт на ученичество — еще нет. Парень бы заскучал, но ему быстро нашли применение, позвав в напарники дядю. Они оба — темные маги, только профили разные. Маттео Бруно — итальянец со странным чувством юмора и широкими академическими познаниями в темных искусствах. Его назначили руководителем факультатива по темным искусствам. Данте стал его помощником. Официально они преподавали факультатив для узкого круга избранных — детей с сильным даром и желанием изучить основы.       Но так же Бруно имели и другие задачи. Данте флиртовал со старшеклассницами (все девочки из нужных семей и флирт был заранее оговорен), наконец-то открыл нормальный дуэльный клуб и рекламировал пользу Темной магии в неформальной обстановке. Маттео на вводных занятиях заметно снижал градус всеобщего восхищения. Но все равно на курс поступило много учеников — большая их часть прекрасно знали, что темная магия им не по зубам, просто отыгрывали свои роли. В общем, в школе создавали ощущение, что присланный профессор и его молодой (и симпатичный) ассистент старательно перетягивают детей на темную сторону.       Сириус и сам был до конца не уверен, что стоит так поступать — пусть теоретические основы преподают только совершеннолетним, сам Блэк не слишком-то хотел, чтобы подрастающее поколение тянулось к этой области магических знаний. Вот так наслушаются восхищений Данте и как начнут скупать дрянные книги с сомнительными ритуалами. Данте клятвенно заверил, что вот этого дети точно делать не будут — запугивать возможными последствиями он тоже умеет.       Реакция Дамблдора на двух разговорчивых темных была вполне ожидаемой. Он негодовал. Постоянно спорил с обоими Бруно, писал недовольные письма в Министерство и даже давал интервью в газете. Власть директора в школе больше не была безграничной, он не мог просто убрать назначенных преподавателей. Зато ожидаемо посчитал их удобным поводом для наращивания общественного недовольства. Темная магия сейчас была чем-то пограничным. Вроде все уже поняли, что это очень опасно, но полезно. И поэтому так же искренне считали, что заниматься этим многие просто не могут. И особенно этим не могут заниматься дети.       Дамблдор пытался расторгнуть договор с Темной Ложей. Напирая на опасность, он всеми силами старался убедить граждан провести новое голосование и отказаться от этой губительной авантюры. У него бы получилось, если бы Сириус к этому не готовился. Примерно с неделю Дамблдор свободно вещал о вредительском влиянии темных магов на подрастающее поколение, а потом пришел в действие план Блэка.       К этому моменту как раз закончились суды над Пожирателями. Итог — пятнадцать смертных приговоров. Жизни четырнадцати взрослых магов-преступников решили обменять на жизнь семи хронически больных детей — для лечения хронических заболеваний энергии требовалось побольше, чем для единовременного исцеления пусть даже смертельных ран. Подготовка к этому шла в строжайшем секрете, даже детей выбирали, не объясняя, зачем у них берутся все анализы. И в нужное время в Пророке вышла статья о том, что в Великобританию прибыл полный круг ритуалистов из Темной Ложи. Что на днях проведут несколько сложных ритуалов и будут спасены жизни семи детей. Фотографии и истории детишек на пятой странице, чтобы добить всех, кто не прослезился ранее.       На второй полосе Пророка другая сенсация, на контрасте: профессор Дамблдор требует отказаться от услуг Темной Ложи. Идеально подобранное время. Большая взятка редактору Пророка.       Это не стало причиной какого-то яркого общественного резонанса. Скорее многие стали пренебрежительно отзываться о Директоре — дескать, теряет хватку. Не понимает, что действительно нужно людям. Фотографии здоровых детишек охотно публиковали в Пророке, общество массово умилялось, Сириус чувствовал себя последней тварью: чтобы все прошло идеально, приезд темных магов немного затянули и один ребенок погиб, не дождавшись ритуала.       Общественность еще не отошла от восхищения выздоровевшими детьми, как Рита выпустила свою книгу. И вот это уже породило огромный общественный резонанс. По отдельности факты не были бы причиной таких споров, но все вместе… Связь с Гриндевальдом, например, отбросила тень не только на «светлость» Дамблдора, но и на его образ в целом. Магам из высшего общества, в целом, категорически плевать кто какой ориентации, но простой народ с удовольствием принялся смаковать еще и эти детали, на которые Рита лишь намекнула.       Кроме действительно важных открытий, в перечне достижений Дамблдора было еще и немало исключительно теоретических работ по методологии. Рита мастерски вывела их на первый план, настаивая на преувеличении вклада Дамблдора в науку. На самом деле его вклад как минимум в трасфигурацию и легилименцию был высок, но там и достижения непонятны среднестатистическому магу.       Или еще один спорный момент — должность директора. В тот момент времени были и более подходящие кандидаты. Тот же Гораций Слагхорн, например. Рита просто умолчала, что многие сами отказались от этой должности, потому что считали Дамблдора более подходящим кандидатом. Если подытожить все, то книга просто порождала сомнения и давала огромный простор для сплетен. Да и как противостоять потоку сплетен, если все написанное в книге — правда, просто написанная особым образом.       Книга получилась по-настоящему хорошей. Рита тут превзошла себя. Обычно она активно выражает свое мнение, здесь же, по просьбе Сириуса, она отказалась от присутствия своей личности. Просто грамотно подала факты, создав практически биографию. Вроде сухо и по делу, а вроде… а вроде и понятно, что написана книга про крайне сомнительного человека.       — Это мой лучший труд, — вздыхала она. — Не придраться. Ни слова лжи. Ни одного упущенного момента. И прочитав до конца, просто невозможно сохранить веру в светлость этого волшебника.       Сириус усмехнулся и кивнул: книга и правда оставляла своеобразное послевкусие. Рите удалось сделать из Дамблдора кого-то неприятного, слишком амбициозного, лицемерного и непостоянного. Эдакий подхалим, который просто умел вовремя подлизаться к нужным людям. На самом деле, все было совсем не так, но… в книге действительно были только факты. Даже в суде не оспорить. На все, что написано в книге, Дамблдору придется говорить что-то вроде: «Это правда, но тут упустили…». Люди не любят «но». Люди верят тому, что написано до этой частицы.       На этом план по устранению Дамблдора не закончился. Вот дальше начались уже голословные обвинения. Несколько подкупленных магов разных лет по очереди опубликовали в Пророке свои откровения о том, как Дамблдор позволял себе с учениками лишнего… Сириус понимал, что это низко, несправедливо, недостойно Министра так лгать… но Блэк глушил в себе совесть. Он задабривал себя тем, что Гарри и сын самого Сириуса только так смогут жить в мире, где им не придется наступать на горло собственной совести.       Обвинить директора школы в домогательствах и педофилии — это настоящая бомба. Парни знали, на что идут. На всех интервью они чуть ли не хором повторяли заученную фразу: мы решили открыться, потому что книга Риты придала нам смелости. Парням сочувствовали, от директора все были в ужасе. Через два дня Дамблдора сняли и с должности директора, и с должности главы Визенгамота.       Через две недели выяснилось, что все три жертвы никогда не были жертвами, что они все придумали, потому что хотели известности и денег от директора — дескать, до этого его шантажировали. В общем, выставили себя идиотами. Через месяц не-идиоты покинули страну, получив каждый по маленькому домику на берегу Средиземного моря. Неплохой обмен: финансовое благополучие их и их семей на вечное клеймо лжецов. Важно другое. Несмотря на то, что Дамблдор доказал свою невиновность, он не вернулся к прежним обязанностям. Ему не позволили. Главную должность в Визенгамоте теперь занимал сам Сириус, а в школе за окончательную отставку Дамблдора проголосовал Попечительский совет. Последние говорили, что педагог, а уж тем более директор, просто не может подозреваться в подобных скандалах.       Сириус вздохнул с облегчением. Да, Дамблдор вполне себе жив и в относительном здравии, но он лишен всех должностей и вряд ли сможет вернуть себе хотя бы четверть прошлого влияния. Это успокаивало. Кроме того — он старый. Как бы долго не жили маги, они тоже не вечны. И Сириус искренне надеялся, что здоровье скоро подведет опозоренного мага.

***

      Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, кавалер ордена Мерлина первой степени, величайший волшебник и… в принципе, остальных званий его лишили. Он был вынужден признать, что Сириус Блэк его все же обыграл. Не совсем честно, через ложь и провокацию, но все же обыграл.       Дамблдор умел проигрывать. Огорчало то, что этот проигрыш наверняка его последний. Он с каждым годом чувствовал себя все хуже. Давали о себе знать прошлые проклятья, старость, потеря подпитки от Хогвартса. Даже вот волосы начали выпадать — словно скоро он станет лысым… только бы борода осталась такой же густой, а то это уже часть его имиджа.       Он переехал в небольшой домик, который купил совсем недавно. Внутри свежий ремонт, приятный вид из окна и милые соседи… огорчает только тот факт, что милые соседи смотрят на него с подозрением и уводят подальше детей. Он оправдался перед законом, но прекратить сплетни все же не может. Придется жить с этим. Словно он и правда когда-то кого-то совращал.       Домик его совсем крошечный. Гостиная с кухней на первом этаже и две спальни на втором. Одну комнату он еще при заселении переделал в кабинет… ну или в библиотеку… или в склад книг. Стеллажи занимали все пространство комнаты — полки были даже над окном и под ним, но все равно часть имеющейся литературы пришлось расставлять по свободным поверхностям в гостиной. Дом приобрел легкий налет сумасшедшинки, что Дамблдору даже нравилось. А вот вынужденное одиночество — нет.       Большая часть его старых друзей либо давно мертвы, либо стали холодно отвечать на письма, словно их знакомство с оправданным стариком бросает тень на чистейшую репутацию. Альбус успокаивал себя тем, что просто отсеялись все ненастоящие друзья… но он скучал. И по общению, и по постоянной занятости, и ощущению нужности. Книги не радовали, записи концертных пластинок не особо развлекали, отвлекался он только бесконечными письмами и редкими встречами с друзьями.       Его не преследовали. Мало того — от министерства даже приходил маг, который поставил дополнительную защиту на дом, во избежание эксцессов. Дамблдор проверил — хорошая защита, сам бы он такую не поставил. Просто не та специализация.       Злился ли он на Сириуса Блэка, который лишил его всего? Немного. Больше — на самого себя. Не заметил, как парень, что отказывался от семейного наследия, стал настоящим Блэком. Интриганом, собственником, темным до мозга костей. Впрочем, что он мог сделать? Дамблдор не любил кардинальные меры, но иначе отделаться от Сириуса просто не получилось бы. Все же это у него в крови, пусть в годы юности он и выглядел изгоем семьи.       Настоящей злости — ненависти, желания отомстить — Альбус и правда не испытывал. Скорее ему было стыдно, причем не потому, что его оболгали и лишили всех должностей. А потому, что этим он подвел многих людей. Маглорожденных и полукровок, которым опять придется жить в мире магической аристократии.       Иногда хотелось продолжить свою борьбу — ходить в министерство и спорить по любому поводу. Но тут вступала в игру уже его собственная гордость. Ему немного осталось, он стареет. Пусть лучше запомнится людям гордо ушедшим на покой, хоть и после скандала, чем станет сумасшедшим стариком, что ворчит и всех ненавидит.       Хотя кого он обманывает? Ему на самом деле очень тяжело давалось его нынешнее положение. Хотелось ругаться, хотелось действовать, хотелось показать всем, на что он способен… вот только, откровенно говоря, он мало на что был способен сейчас. Но и сидеть дома не хотелось. У него нет семьи и внуков, которые бы хоть немного скрашивали часы его безделья, а заниматься теоретическими исследованиями просто не хотелось. Работу предложил Блэк. Ну как предложил… Выслал по почте целую стопку вакансий в исследовательских группах. Все не слишком-то перспективные в плане результатов, но Дамблдор все же выбрал то, что казалось ему наиболее интересным. Под Бристолем есть старые, еще друидских времен, катакомбы. Ну или просто — подземные тоннели. Казалось, что их исследовали уже полностью и смирились с абсолютной бесполезностью этих помещений, но недавно нашли секретный ход, за которым оказались новые коридоры, но теперь уже с кучей комнат, свитков и ловушек — судя по уже имеющимся данным, в этих тоннелях жили беглецы еще из Египта, возможно темные маги.       Исследовать коридоры, где сплошь и рядом проклятья — занятие интересное, пусть и опасное. Всяко лучше, чем сидеть в скучной лаборатории и изучать свойства редкого цветочка. Да и Дамблдору там были рады — его знания были крайне к месту.       И Альбусу нравилось, несмотря на то, что работали здесь чаще молодые. Рядом с ними и сам Дамблдор чувствовал себя моложе, словно эта атмосфера авантюризма и веры в чудо захватила старика. Он так увлекся всем этим, что окончательно потерял осторожность.       В одной из комнат нашли глиняные таблички с древними египетскими символами — даже беглого осмотра хватило, что понять: это утраченные письмена Ра, почти легендарный труд о создании солнечного металла… Дамблдор проверил вход в комнату, снял вроде бы все проклятья, проверил сами письмена… а потом коснулся ладонью таблички и почувствовал, как руку холодит проклятье. Как и многие древнеегипетские проклятья, они настраивались на ауру мага и игнорировали наличие перчаток и защитных амулетов. Он попытался быстро его обезвредить, но стандартные методы не помогали, он судорожно постарался разобраться — чем его прокляли… но не успел.       Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор умер неожиданно для всех и совсем не так, как обычно умирают престарелые маги: не справился с древним темным проклятьем при изучении заброшенных лабораторий.       Шикарные похороны, книга про его достижения, названный в его честь монумент в Хогсмиде — все это было потом. Этим Сириус Блэк заглушал свою совесть, ему все еще было неловко за то, что в последние годы жизни о Дамблдоре говорили низости, в которых он точно не участвовал.