Снова вижу тебя

— Ну вставай, пожалуйста, открой глаза, — Грейс открыла один, а затем второй глаз. Перед ней стоял Невилл. Она оглянулась, поняв, что девочек в комнате не было. Ничего нового. Невилл почему-то с первого курса считал своей главной обязанностью поднимать ее с утра. Соседки тоже пытались, но вскоре сдались. Иногда парень не выдерживал, и тогда Грейс приходила только ко второму уроку. — Невилл, я приду на второй, — пробормотала Грейс и легла обратно. — Но ты не можешь! Сегодня первый день и к тому же сейчас зельеварение, — вот это и промыло ей глаза полностью. Страх профессора Снейпа смыл все остатки сна. — Вот черт. Я ведь уже пропустила завтрак? — Да, но я взял тебе булочку с корицей. — Невилл, — протянула Грейс, — ты лучший. Дай мне три минуты, и я буду готова. Невилл и Грейс бежали по коридору. Так начиналось абсолютно каждое ее утро в Хогвартсе, а тем более, если было зельеварение. Они валились в класс и, у самого порога, резко остановились. В классе послышались какие-то смешки со стороны слизеринцев. Класс, ещё и урок с ними. — Профессор, извините нас, пожалуйста, — Грейс приготовилась к худшему. Кому-кому, а этому человеку она не будет дерзить ни за что. — Мисс Йордан, я понимаю, что сначала родилась лень, а только потом вы, но вместо того, чтобы как все студенты приходить на уроки, вы задерживаете ещё и мистера Долгопупса. — Такого больше не повторится, — Грейс сказала это почти бесшумно. — Ничего нового, идите на свои места, минус десять очков Гриффиндору, и это при том, что у вас и так ноль. Можете гордиться собой, мисс Йордан, — гриффиндорцы начали возмущено переговариваться. Невилл быстро сел с Симусу, а Грейс, так уж и вышло, должна была сидеть одна на последней парте. — Сегодня варим зелье, которое должно поднимать настроение. Рецепт на первой странице, у вас час, — Грейс хмыкнула. Даже если Снейп выпьет все, что они приготовят, все равно останется унылым. Зельеварение она ненавидела. Ну не давалось оно ей, слишком уж непоседливой девочкой она была. Ладно, что делать. Достав котёл и взяв нужные ингредиенты, она начала делать. Сначала пыталась ещё по рецепту следовать, но там было столько загвоздок, что она подумала, какая разница, всё равно ингредиенты одни, и с этой мыслью скинула все в котёл. Спустя пол часа она сидела и смотрела в окно. Дальше была транфигурация, а потом история магии. Вот там можно и подремать. Грейс думала о том, какой будет интересный год, как тут её из сказочных грёз вырвал учитель. — Вместо густого, красного зелья, у вас вышло зеленое месиво, — Грейс не поняла, когда Снейп к ней успел подойти. — Любой первокурсник поймёт, что что-то с ним не так, — Малфой, парта которого была рядом заглянул в котёл и начал смеяться с Пэнси. Он хорошо знал этот предмет, поэтому любил подтрунивать над теми, у кого были сложности с ним. — Это не смешно, мистер Малфой. В этом году по программе некоторые зелья ученики делают в парах, а затем пробуют. Любой кто выпил бы такое, был бы уже мертв, — Снейп удалился в начало класса к доске. — Эй, вертлявая, — слизеринский засранец был готов кинуть какую-то колкость, а, учитывая, что в поезде перепалку закончила Грейс, сейчас ожидалась настоящая словесная дуэль. — Чего тебе? — Грейс пыталась выглядеть невозмутимой. «Вертлявая». Из-за этого придурка, который окрестил ее таким погонялом еще на первом курсе, теперь её только так и называют. — Знаешь, если бы мне пришлось работать с тобой в паре, я бы именно такое для тебя и приготовил. — Поверь, если бы ты работал со мной в паре, я бы это выпила. — Ты просто глупая, признай это, — иногда их перепалки выходили из обычной иронии и переходили в настоящие оскорбления. — Согласна! Это от того, что постоянно приходится разговаривать с такими дураками, как ты. Дуро! — Грейс направила палочку на котёл слизеринца и жидкость в нем моментально застыла. — Йордан, ты идиотка! — Драко схватил свою палочку. — Депульсо! Котёл Грейс откинуло в сторону и, отскочив от стены, залило жидкостью ее и несколько книг, что лежали на стеллаже. — Довольно! — Снейп подбежал к ним. — Мало того, что вы сорвали урок, так теперь ещё и дуэль устроили. Пять очков со Слизерина и десять с Гриффиндора. — Но он же первый начал! — Воскликнул Рон с первой парты. — Ещё минус пять за возмущение, Уизли. А вы, молодые люди, — профессор опять пристально посмотрел на Драко и Грейс, — весь месяц по субботам будете отбывать наказание. А теперь я не хочу вас видеть, вон из класса. Грейс и Драко молча взяли свои вещи и вышли в коридор. Они отошли на достаточное расстояние, чтобы их не было слышно в классе. — Ты тупорылая дубина, Малфой! Теперь из-за тебя нам прийдется вдвоём по субботам проводить время. — Если бы мне доставляло удовольствие общаться с тобой, я бы уже давно был в дурке. — Ты ведь понимаешь, что я за такое могу втащить, и тебе не поможет никто, — Грейс потихоньку закипала, но слизеринцу только это и нужно было. Малфой любил шутить над ее холерным темпераментом, но в этот раз она сохранит спокойствие. — До встречи в субботу, вертлявая, — Драко развернулся и пошёл прочь от неё. Неужто понял, что сейчас получит?

***

«Моя любимая Грейси, дни тянутся невозможно долго и порой я начинаю проклинать то, какой ценой мы живем, не отказывая себе ни в чем. К началу учебного года, я хотел тебя чем-то порадовать. Я знаю, что ты любишь книги, платья. Но мама сказала, в этом году ты хочешь попробовать себя в квиддиче. На таких мётлах летают болгары, надеюсь мой подарок поможет тебе достичь желаемой цели. Надеюсь, что смогу приехать на Рождество. Целую, твой отец.» Все ученики находились в Большом зале. Именно сегодня должны были быть объявлены участники турнира. Но не Грейс. Девочка сидела в своей комнате и раз за разом перечитывала письмо от отца, которое пришло утром вместе с новой метлой. Грейс нахмурилась: в письмах отец всегда был сдержан, как и в реальной жизни, хотя это не было ему легко. Из-за сербского темперамента необдуманные действия часто брали над ним вверх. Но чаще всего он мог это контролировать. «Запомни, Грейс, холодная голова, но горячее сердце». Грейс улыбнулась. Он каждый раз говорил эту фразу, когда приезжал. Она завернула письмо отца и открыла своё, которое написала утром: «Привет, папочка! Я очень хотела с тобой поговорить. Извини, что я нечасто тебе пишу. Спасибо большое за метлу, уверенна: теперь я одержу любую победу. Не знаю, как ты, но я очень по тебе скучаю. Я, конечно, не знаю, по какой причине работа для тебя важней, но все равно я люблю тебя и маму. Мне очень жаль, что моя жизнь проходит без тебя. Мне очень не хватает тебя. Нет, ты не подумай, что я тебя в чем-то виню, просто хочу сказать всё, что думаю. У меня всё хорошо, но чего-то словно не хватает. Очень тебя люблю и скучаю… Р.S. Когда мы снова увидимся, то давай с тобой поговорим о нас и о наших отношениях». Каждое слово этого письма кричало о грусти, но это было слишком. Слишком эмоционально. Мама бы возмущённо сказала: «Он столько для нас делает, а ты продолжаешь винить его». Пожалуй, она была бы права. Грейс достала кусок пергамента и перо, которое писало без чернил, подарок от мамы и решила написать новое письмо. Только теперь без лишних эмоций. «Дорогой папа! Спасибо за метлу. Я пишу тебе, чтобы узнать как у тебя дела, как тебе живется в другой стране. Как погода, развитие страны? Вообще-то у меня не все так и плохо. Живем с мамой, Рудольф просто чудо, нам с ним весело. Жаль, что ты не можешь к нам приехать, но спасибо, что хоть пишешь иногда...» Это письмо Грейс понравилось больше. Трудно заочно судить, что это — бравада и попытка скрыть свою боль, неумение и неготовность формулировать свои внутренние проблемы, но девочка решила, пусть лучше отец думает, что она спокойно воспринимает эту ситуацию. Все равно ничего не изменить, так лучше и не усугублять. Было уже поздно отправлять сову, поэтому Грейс скрутила письмо и решила лечь спать. Правда, не успев даже надеть пижаму, в комнату влетели Гермиона, Лаванда и Парвати. Они что-то яро обсуждали. — Черт, ты, сидя здесь, пропустила все на свете, — Лаванда села на свою кровать и начала перебирать волосы. — Это невозможно, его не допустят! — Гермиона ещё что-то пробормотала и пулей вылетела из комнаты. — Объясните, что произошло? — Грейс начала раздумывать, что именно так встревожило её соседок. — Кубок! От Дурмстранга вылетело имя Виктора Крама, — начала тараторить Парвати. — Кто бы сомневался, — осознав, что она перебила соседку, Грейс замолчала. — Так вот, от Шармбатона участницей стала Флёр Делакур. А от Хогвартса — Седрик Диггори и... Гарри Поттер! — Не может быть. Ему ведь четырнадцать, какого черта, — серьезно? Поттер? Это уже смешно. Грейс недовольно хмыкнула. — Говорят он сам кинул своё имя, но может быть, что он попросил кого-то, — по Лаванде было видно, эту тему она собиралась мусолить всю ночь. — Не думаю, он не идиот, чтобы обрекать себя на такое. У него ведь недостаточная база знаний для такого турнира, — Грейс не то, что переживала сильно за Гарри, скорее жалела, что она не на его месте. Девочки бы такого не поняли и пришлось бы им три года объяснять, почему она бы хотела быть на его месте, поэтому Йордан решила отмазаться нейтральной фразой. — Вот именно! — Парвати потёрла голову, будто с ним уже что-то случилось. — Завтра у меня тяжёлый день, я спать. Будем надеяться, что его не допустят, — Грейс буквально нырнула в постель в том, в чём была одета, и за пару минут уже спала.