Снова вижу тебя

Драко сидел за столом, Пэнси что-то трепетала ему на ухо. Он не мог не раздражаться от того, что каждую секунду сравнивал ее с вертлявой. Ничего не мог с этим поделать. При воспоминании бывшей девушки он невольно глянул на гриффиндорский стол. Йордан хохотала с близнецами Уизли. Раньше он считал ее странной, но теперь странной были все кроме неё. В голове пронеслась ванимальная цитата: "У каждого в жизни появляется такой человек, после которого ты меняешься. И совершенно не важно, было это безграничное счастье или сумасшедшая боль. Ты просто понимаешь, что таким как раньше, ты больше не будешь". Он ещё раз взглянул на Йордан. Страшно, когда прошлым становиться тот, кто должен был стать будущим. Прошло пару недель с тех пор, как он начал встречаться с Пэнси, а легче как-то не становилось. А Грейс? Она изменилась.....Изменилась не только внешне, но и внутренне. Она уже больше не та наивная девочка, которой была вначале. Она явно не знает, чего хочет от жизни, да и раньше тоже не знала. Но она научилась скрывать свои слезы, она научилась улыбаться всем назло, улыбаться тогда, когда хочется сдохнуть и улыбаться так, чтобы все верили ее улыбке. Она научилась скрывать свои эмоции, потому что не хотела лишний раз показывать их тем, кто ее вряд ли поймет. На лице - улыбка. А в душе? Драко слишком хорошо ее знал, чтобы понимать, что ей не легко. Но она сама ему ясно дала понять, что между ними больше ничего не будет. — Как себя чувствует наш цветочек? – Фред взял стакан Грейс с апельсиновым соком и сделал маленький глоток. — Вроде все как обычно, а внутри как через мясорубку. – Грейс поделилась с ними всем этим. Еще в ту ночь, когда это произошло. Они сидели втроём в гостиной и до пяти утра она не останавливаясь говорила о том, что чувствует. В какой-то момент внутри неё все оборвалось, она словно рассыпалась на миллион мелких кусочков и пожалуй, если бы не братья, она бы не смогла собрать себя обратно. — Что ж, мы всегда можем сделать так, чтобы он пожалел. – Джордж так и хотел устроить парнише какую-то шалость. — Не-а, все в порядке. За доверием всегда приходит предательство. Мне вообще его жалко если честно. Ему достался кадр, над которым явно пошутила природа. — Ты имеешь в виду Пэнси?
 — Что?
 — Ты улыбнулась.
 — Нет, я не улыбнулась. Я ненавижу Пэнси. И Драко тоже. Не заставляй меня терять аппетит. – Ступать на территорию между двумя людьми, некогда родными душами, но теперь чужими, – все равно что гулять по диким районам Пакистана. Грейс наплевала на все рамки приличия и теперь устроила Паркинсон настоящую сладкую жизнь. — Ты ведь понимаешь, что задевая ее ты только выдаёшь себя? – Фред, явно наслаждавшийся завтраком, взял кусок булочки. — Не нужно бороться с болью или терпеть ее, боль должна пройти сквозь тебя, чтобы стать силой! – Джордж был обеспокоен. В этом суть Грейс: чем больше она говорит, что все хорошо и жалит других, тем хреновей у нее на душе. — О чем вы таком говорите? У меня все отлично. Малфой был балластом, который сам по себе отбился. И Слава Мерлину, я вам скажу. – Грейс обернулась на слизеринский стол. За эту неделю она все ещё не отошла. Йордан старалась находиться в компаниях, много училась и отдавала всю себя на занятиях Отряда Дамблдора. Но тем не менее, если бы ей давали каждый раз цветок, как она думала о нем, она бы вечно бродила по саду, который был бы в миллион раз больше сада ее бабушки. Но от человека нельзя ждать того, что ему не свойственно, как и нельзя выпрашивать чью-то любовь. На самом деле мы очень интересно устроены — все наши переживания могут причинять столько боли, сколько не причинит ни одна физическая пытка. Благо друзья делали все, что она не унывала, день за днём вытягивая из депрессивного состояния. Окончив трапезу Грейс вышла с зала и пошла в кабинет зельеварения. У них был общий урок со слизеринцами. В течении десяти минут все ученики собрались. — Сегодня я хочу проверить ваши знания за прошлые года. Паркинсон, Йордан идите в мой кабинет и возьмите стопку тетрадей. – Сказал сухо Снейп, зайдя в класс. Ученики начали шептаться между собой. Грейс ухмыльнулась: Паркинсон всегда была огонь-девушкой и никогда не давала себя в обиду, но в Йордан открылось второе дыхание, которое было гораздо сильнее даже всех ее вместе взятых ответных фраз. Не успев выйти из кабинета Грейс начала нервировать Пэнси и выводить из себя: — Паркинсон, какого быть второй? – Сказала она саркастично. — Точнее не второй, а заменой. Это пожалуй ещё обидней. — Ты сейчас одна, вот и бесишься, что Драко выбрал меня. – Пэнси вздёрнула свой подбородок вверх. — Он не выбирал тебя, дорогуша. Я ушла и забрала у него все. А вкус тем более. Слушай, а он тебе показывал свою любимую часть Хогвартса? – Грейс ухмыльнулась. По лицу девушки было видно, что не показывал. — Ладно, можешь не отвечать. В любом случае я навсегда останусь той, кто стал для него самой близкой. — Йордан, можешь даже не пытаться меня вывести. У нас с Драко все хорошо, а ты ни с чем. — А с кем он мыслями? Ты ведь сама знаешь. – Грейс многозначительно улыбнулась. — Ладно, давай только без зависти – это признание себя ущербным. Тогда зачем себя унижать, Пэнси? - Все пять минут вместе проведённого времени Грейс сыпала ядовитыми словами, а Паркинсон от шока даже не успевала защищаться. Они вернулись обратно в кабинет и никто не мог не заметить то, что кожа у Паркинсон была белая, как снег снаружи. — Мисс Паркинсон, у вас все хорошо, вы не заболели? – Спросил Снейп увидев лицо девушки. В душе Пэнси понимала, хоть и не признавала, что она лишь временная замена, поэтому слова Йордан так и трогали ее. — Она не заболела, профессор. Она всегда так выглядит. – Ухмыльнулась Йордан. Ученики начала хихикать и Грейс довольная собой села обратно на своё место к Гермионе. — Мисс Йордан, вашему остроумию нет предела. – Сказал предупредительно профессор и начал писать на доске задание. Грейс поймала на себе осуждающий взгляд Гермионы. — Что? – Паркинсон миллион раз оскорбляла ее подругу и было странно, что Грейнджер не оценила шутку. — Оскорбляя человека, ты унижаешь не его, а себя. Пачкаешь дурными словами не ее рот, а свой. Делаешь чёрной только свою душу. — Будешь читать мне нотации? — Не буду, но поверь, легче тебе от самоутверждения не станет. – Грейс лишь пожала плечами. До конца дня у неё было прекрасное настроение. Девушка возвращалась уже перед отбоем в свою гостиную с библиотеки. Неожиданно ей навстречу вышел Драко. Он быстро шёл прямо ей на встречу. Грейс вопросительно вздёрнула брови и не знала, почему он у ней несётся, хотя догадывалась. Парень прижал ее со всей силы к стене и сократил дистанцию между ними. — Перестань трогать Пэнси. – Сказал он безразлично. Будто бы чисто, потому что так должен поступить парень чью девушку обижают. Да и он не винил ее, если бы она начала с кем-то встречаться, этот несчастный пожалел бы об этом. Грейс без капли страха взглянула на него, хоть и был парень слегка резковат. От взгляда его серых глаз пахнуло опасностью и могильным холодом. Так зверь смотрит на свою жертву перед броском. Короткий миг они пристально смотрели друг на друга и их разделяло сантиметров десять. Они молчали и не прикасались друг к другу, но в его глазах она прочитала то же томление и отчаяние, которое в ее взгляде должен был видеть он. — Неужели твоя подружка уже тебе пожаловалась? Не бери во внимание, просто девичий разговор. – Сказала непринуждённо девушка. — Но если тебя это смущает, я в следующий раз могу дать ей пару советов касаемо отношений с тобой. – Грейс ухмыльнулась. Парень наклонился к ней ещё ближе, так, что ей стало слегка не по себе. — И соблюдай дистанцию, Малфой. — Раньше тебе нравилось, когда я был так близко. – Теперь уже парень ухмыльнулся. — Это было раньше, а сейчас ты мне никто. Я была бы признательна, если бы ты отпустил меня. – Драко резко забрал руку, развернулся и так же быстро как и пришёл - ушёл. Грейс облегченно выдохнула, это было слишком тяжело. Драко бежал по коридору. Он сам не понимал, что ему надо чувствовать. Только что он еле удержался, чуть не поцеловал ее. Какого черта? Странное чувство охватило его – или, вернее, пронзило его, словно он зонтик, вспоминающий, как это, когда его открывают под дождем. У них не было на двоих даже сколько-нибудь долгой истории общих переживаний. Откуда же эта теплота и нежность, что переполняли его, когда они были вместе? Бессмыслица какая-то… Теперь он был с Пэнси, но Грейс его не отпускала ни на секунду, целиком воруя его мысли, сердце, разум, переживания, сама того не осознавая. Он проклинал ее каждой клеткой своего тела за то, что теперь ничего не было как прежде и уже не будет. Осознав, что произошло девушка медленно сползла по стене. Прискорбно, но факт — самую сильную боль нам причиняют те, кто нам дорог. У Пэнси теперь было все то, что приносило ей улыбку. А Драко? Никакому воображению не придумать такого множества противоречивых чувств, какие уживались в ее сердце. Ее душила такая невыносимая тоска, слезы струились потоком по щекам, а от боли в груди хотелось лезть на стены, нечеловечески крича. Всё вокруг окрасилось в черный цвет, смешавшись со светом, излучаемым ее душою; чувства, притухшие на мгновенье, издали хлопок, взорвавшись где-то внутри грудной клетки. Грейс содрогалась от каждого неравномерного стука в груди и сдерживала желание разорвать свое сердце к чертям.