Видимость

С самого прихода Хару, которую распирало от новостей, канал гудел от удивления: некоторые работники от возмущения, а Луссурия же от умиления и ностальгических воспоминаний. Дело в том, что девушка вчера вечером задержалась на работе из-за каких-то проблем с отпуском Чикусы, монтажера. Затем она пошла в студию, дабы закрыть ее, потому что время перевалило за полночь и во всем здании по идее никого остаться не должно было. Выйдя из лифта, разминая затекшие шею и спину, шатенка пошла по коридору - ее каблуки гулко стучали по деревянному ламинированному полу. Дверь справа была приоткрыта, и сплетнеческий инстинкт девушки заставил ее, прежде чем войти,заглянуть в комнату через щелочку. Увиденное не только впечатлительную молодую девушку могло смутить - на монтажном столе возлежали Дино и Хибари, звукооператор студии, и в весьма недвусмысленных позах издавали громкие страстные стоны. Видимо, монтажеры попросились домой ,потому что запись начиналась в двенадцать, а заканчивалась около часа ночи. В этот раз именно Каваллоне должен был ее провести, и вот, чем это кончилось. Пробормотав что-то наподобие «Я,наверное,попозже приду…», Хару выбежала из комнаты, припустив обратно к лифтам. Конечно же, такое душевное потрясение девушка не могла пережить одна, поэтому около двух часов ночи мобильный телефон Луссурии, только закончившего смотреть любимый слезливый сериал, активно завибрировал на тумбочке. Внимательно выслушав сбившуюся речь коллеги и немного ее систематизировав, он чуть не заплакал от нахлынувших воспоминаний. Итак, новость в считанные секунды разлетелась в направлении разных отделов, несущаяся на хвостах заядлых сорок со скоростью локомотива. Смена Хибари была только через два дня - график "два через два" был кстати - а вот блондину-ведущему повезло меньше-вечерний выпуск сегодня вел именно он. Но сейчас подготовка велась только к утреннему выпуску,и время лениво приближалось к часу уже долгожданному визиту героя-любовника. А пока Кен настраивал камеры на уже готового Мукуро, ждущего начала своей передачи. Савада Тсунаеши, звезда вчерашнего дня, тоже пришел на удивление рано из-за вызова, поступившего от начальства утром. Реборн опаздывал, и Тсуна решил посидеть в студии, смотря на работу Мукуро. Утренние десятичасовые выпуски обычно были спокойны и тихи, начинались с обзора новостей дня прошедшего, а продолжались визитами разных гостей и заканчивались прогнозом погоды. Шатен поздоровался со всеми присутствующими и махнул рукой Рокудо. Тот кивнул головой в знак приветствия и занял исходную позицию. Положив сумку на пол, он нашел себе стул в соседней комнате и, усевшись на него, стал разглядывать ведущего. С синеватым оттенком волосы уложены в прическу а-ля ананас, синевато-зеленый пиджак с белоснежной рубашкой, и мельком увиденные черные джинсы с кожаным ремнем. Он и вправду был прирожденным ведущим - зрителям такая внешность нравилась, да и Саваде тоже… -Сегодня к нам в студию пришла знаменитая пианистка Тари Миракава, недавно вернувшаяся в Японию после турне по Европе… - Темно-оранжевое платье девушки, зеленоватый серьги и колье, высокая прическа - нет, вся эта, казалось бы, красота терялась на фоне ведущего. Мукуро быстро кинул на него взгляд, улыбнувшись уголками губ, а Тсунаеши смутился, и смятение подкрепилось его собственными мыслями. Тсуна предпочел потихоньку уйти из студии. В самолете Гокудера почти никогда не спал - не мог. Заснул на этот раз он просто от усталости и недосыпа за пару дней до. Если бы журналист летел один, то сон не продлился бы столь долго - их с Такеши разбудила стюардесса за час до прилета. На плече у Ямамото было удобно, что ли, тепло и весьма приятно. Заметив то, что ноутбук пропал с места, на котором был оставлен, блондин подскочил на месте и начал озираться по сторонам ,спросонья пытаясь понять, кто же мог взять ненаглядную и незаменимую машинку. Его подозрения уже пали на странного человека в плаще с высоким воротом и в шляпе, но затем увидел тоненький провод зарядки, торчащий из сумки. Значит, вчера вечером, какая-то темная личность убрала его очки и ноутбук и уложила спать поудобней. Явно, это была не стюардесса, а вот его напарник -оператор был на это способен. Сейчас он спал, и Хаято мог спокойно его рассмотреть. Черные волосы, подстриженные ежиком, были растрепанны, верхняя пуговица голубой хлопковой рубашки в клетку была расстегнута, рукава ее были закатаны где-то до локтя, смуглая кожа переливалась под солнечным светом из окна самолета. -Доброе утро!!- неожиданно громкий голос вывел итальянца из заинтересованного полутранса. Брюнет открыл глаза и начал смешно потягиваться, ерзая по креслу, разминая спину. Увидев это, блондин поспешно отвернулся к окну, еще не забыв обиды,которая хоть и прошла, но для приличия надо же сделать надутый вид! -Как спалось? Я вчера твой ноутбук убрал, ты не против? Там еще очки лежат под крышкой. Не хотелось тебя будить просто…- собственно, как и предполагалось ,позаботился о репортере вчера именно оператор. Что ж, приятно, о чем речь. С такими мыслями Гокудера решил взять пару вещей из сумки, но для этого надо было залезть на верхнюю полку с чемоданами. Пробурчав «подвинься», Хаято полез к концу ряда сидений, дабы встать на конец крайнего из них, потому что полка была высоко. На вопрос «Нужно ли тебе помочь» он лишь отрицательно покачал головой и полез на верх, вставая на носки и ища глазами «своего вечного серебристого спутника». Однако чтобы дотянуться до ручки нужно было буквально повиснуть на полке. Услышанное очень маленьким количеством пассажиров предупреждение о входе в зону турбулентности, сделанное пару минут назад, оказалось верным и нужным, потому что самолет качнуло, как машину на ухабе. Блондин покачнулся и полетел вниз как подбитая птица, по пути больно ударившись правой рукой об пол, затем еще и приземлившись на нее. Его напарник вскочил с места, наклонился к журналисту с сильно обеспокоенным выражением лица. -С тобой все хорошо?- глупый вопрос, конечно нет! -Рука… Сломал похоже. А тебе-то что?- опомнился Хаято. В проходе показалась стюардесса, которая задала тот же вопрос, что и Ямамото, и спокойно пошла дальше, получил утвердительный ответ. Гокудера сел, оттолкнув руку японца, поддерживавшего его. -Да отстань ты! Я сам смогу- В следующий момент попытка корреспондента встать с треском провалилась, ибо он оперся на поврежденную конечность и, закусив губу, упал обратно на пол. Тогда Такеши, не принимая возражений, закинул невредимую левую руку себе на плечо и поднял блондина, посадив на сидение. -Как прилетим - пойдешь в медпункт и покажешься врачу.- Не обращая внимание на возмущение коллеги,сказал оператор. - Опоздаем - не страшно, у нас пару часов будет до начала церемонии открытия. А сейчас надо зафиксировать, а то потом станет хуже. -Спасибо…-Стоп,что он сказал?! Этого человека,который еще недавно обидел его до глубины души, Хаято должен был его ненавидеть, но не мог. Просто нельзя ненавидеть человека, который раз уже заботившегося о нем лучше, чем кто-либо другой. Остаток времени в самолете прошел относительно спокойно - Гокудера снова что-то печатал, но уже левой рукой, Ямамото, позавтракав, решил посмотреть фильм, предварительно достав плеер и наушники. Весело поболтав с соседкой на кресле сзади, он спросил у стюардессы точное время прибытия в Канны и убрав в сумку все вещи, углубился в просмотр какого-то боевика, не имеющего ни сюжета, ни смысла. А облака за окном были прозрачны, похожими на вату, солнечные лучи пробивались через них с легкостью, предвещая теплый и яркий денек.