***
Десятью месяцами ранее…
Было это в начале августа, в Канкуне, в Мексике. Не подозревавшая резких изменений в жизни Луна мирно спала в своей маленькой милой комнате с разноцветными стенами, кроватью, тумбочкой, шкафом, одеждой… Ей было шестнадцать лет, но стиль, как может показаться с первого взгляда, был у неё совсем детский, да и помимо яркой одежды девушка питала слабость к не менее броским браслетам (много браслетов!) и разным неприметным кольцам (как можно больше!) с какими-нибудь цветочками или сердечками. — Луна, вставай! Луна, опять на работу опоздаешь! — начала будить её только что пришедшая мама. Сама же Луна крепко-накрепко спала. Единственное, что давало знать: попытки Моники докричаться до дочери не тщетны, — Луна лениво зажмурила глаза и перевернулась на другой бок. Мексиканка серьёзно не понимала, что за голос она слышит сквозь сон, и почему он так напоминает голос её матери. Но спать продолжила. — Луна, вставай! — уже более грозно окликнула Моника, но даже в «грозном» тоне а-ля «я типа сержусь» были слышны были смешливые и заботливые нотки. Эта женщина не умела на кого-то злиться, тем более на собственную дочь. Луна только что-то промычала в ответ и закрыла уши подушкой. Да, да неё дошло, что пора вставать. — Сеньорита Валенте, хватит спать! — Да встаю я, встаю, — пробубнила шатенка, посмеиваясь и еле-еле оторвав свою голову от подушки. Сонные глаза посмотрели на маму, у которой вид и впрямь вызывал некий страх. Да уж, мама была далеко не в восторге от того, что её дочь могут уволить из-за очередного опоздания на работу. Но потом выражение лица Моники резко смягчилось, и она снова своей повседневной доброй улыбкой смотрела на дочь. — Доброе утро, соня, — сказала мама, усмехнувшись от нелепого вида Валенте-младшей. — Посмотри-ка на время. А вчера ты просто уверяла меня, что встанешь вовремя (как и много-много раз до этого). — О, Господи! Да меня же убьёт Генеральша! — вскрикнула Луна и резко приняла сидячее положение, поняв, что через десять минут уже должна быть в кафе-забегаловке, где она работала. Десять минут! А она в постели! — Сколько мне ещё говорить, не называй её так, — сказала мама Луны, закатив глаза. — Если бы ты вставала хотя бы на двадцать минут раньше, тогда, может, она к тебе бы так ужасно не относилась. Луна улыбнулась и нехотя откинула одеяло в сторону — Боже, оно так и говорило: «Ляг на мою подружку-подушку, укройся мною и наслаждайся крепким сном, тем, что ты сейчас так хочешь!» — Ну ты же знаешь: это невозможно. Тем более она ко всем так относится, моё опоздание ничего не поменяет. — Ты хотела сказать, что твои постоянные опоздания ничего не поменяют? — переспросила Моника, тепло улыбаясь. — Ну, да. — Всё, беги одевайся. Живо! Завтрак уже готов. Или ты не будешь завтракать? — Ты что? Конечно, буду! Луна тут же оказалась у гардероба, судорожно перещупывая содержимое шкафа и раздумывая, что бы надеть. Моника уже ушла на кухню, а Луна, не включив торшер у шкафа в углу и копаясь в темноте — она знала, что светильник итак сломан, — щурилась и доставала вещи, сопровождая это всё действо бурчанием по типу «не то, я искала не это». Шатенка всё же решила попытать удачу и потянула за верёвку, которая включает и выключает торшер и, о Боже, он заработал! И она тут же увидела на стуле, что стоял рядом, сложенные, поглаженные вещи — именно то, что она на сегодня откладывала вчера. Мама и папа. Да-да, Луна уверена: папа успел заменить лампочку, а мама заботливо приготовила для дочери вещи, чтобы она попусту не тратила время, как сейчас… У неё лучшие родители на свете! Хоть и приёмные. Луна Валенте — приёмная дочь Мигеля и Моники Валенте. Они все живут (а родители и работают) в большом особняке, который недавно стал собственностью богатой семьи Бенсон из Аргентины, но пока никто из хозяйской семьи не собирается сюда приезжать. Отец Луны отвечает за весь персонал в доме, а мать — лучший шеф-повар Канкуна (и это далеко не преувеличение) и, логично, работает поваром в особняке. Ну, и кто откажется от завтрака лучшего кухонного мастера города? Не просто Канкуна, а всей Мексики? Никто. По крайней мере, не Луна точно. — М-м-м, мам, очень вкусно! — сказала Луна, пожирая блинчики с кремом, но из каких именно ингредиентов он сделан, юная мексиканка не знала: да это ей и не было важно, главное — вместе с блинчиками это просто объеденье. Хоть был с виду обычный завтрак, но у Моники получалось готовить как-то по-особенному. — Не говори с набитым ртом! — Хорошо-хорошо, — отмахнулась Валенте, пережёвывая очередной кусочек. — Кстати, Луна, — неуверенно начала мама. У неё были новости, которые могли сильно не понравиться её дочери. — Симон недавно звонил. Моника не успела договорить, как Луна сразу же её перебила, воодушевлённая упоминанием старшего брата: — О, Да? И что, и как он? А когда он приедет? Он вообще приедет? О чём он говорил? Дело в том, что Симон переехал учиться в Аргентину, в столицу — Буэнос-Айрес. Хоть они с Луной и бесили друг друга (хотя скорее больше в шутку), но всё же были братом и сестрой — Луна очень сильно по нему скучала. Обычно на каникулах Симон приезжал в Канкун, но на этих летних каникулах у него не получилось. Они не виделись почти полгода. — У него всё хорошо, он по тебе очень скучает… — Я тоже по нему очень скучаю! Мне ему столько надо рассказать! Почему он мне не звонил? Хотя, мы оба очень сильно заняты… Но я ему писала и присылала голосовые сообщения, и он на них отвечал, только не сразу. — Луна! — Прости, мам, молчу-молчу. — Так вот, он знаком с директором очень хорошей школы «Blake South College», эта школа входит в десятку лучших школ Америки, — начала мама, подбирая нужные слова и немного медля, но её дочь сразу поняла, к чему ведёт разговор. — И он предложил тебе учиться там. Луна никак не ответила, только с застывшим лицом уставилась на мать. Ну, а что она могла сказать? Ей всего семнадцать лет, она обычная девушка, никогда не покидала пределы Мексики, даже Канкуна. И вот ей вдруг утром мама говорит, что есть возможность переехать в Аргентину, увидеться с братом, подоставать Симона ещё минимум год в его же собственном доме (ведь именно столько ей оставалось проучиться в школе) и в добавок потерять работу, друзей и вылазки на потрясающий пляж. Валенте была счастлива в Канкуне, — как ни как, самый знаменитый курорт на Карибском побережье. Да и плюс, благодаря работе родителей, жила и работала Луна не в самом городе, где обитали обычные люди, а практически в туристическом районе, на берегу моря (чтобы вы понимали, туристическая часть ассоциировалась с богатством и роскошью, что совсем нельзя было сказать об основной части, в которую туристы просто не приезжали — слишком бедно и опасно). Юная мексиканка, всё ещё находясь в шокированном состоянии, только выдавила из себя: — Что? Моника знала, что реакция будет… примерно такой. Её дочь хоть и была супер энергичной, но в ужасно растерянном состоянии она и слова не может вымолвить. Не желая продлять неловкую паузу, она глубоко вздохнула и продолжила: — Жить ты будешь у Симона, а мы с папой, к сожалению, поехать с тобой не можем, работа не отпускает. — Дальше Моника сделала паузу, подбирая нужные слова. — Да и ты ведь понимаешь, что такая возможность вряд ли у тебя когда-нибудь ещё будет — получить достойное образование за границей. Знаешь, как мы с твоим папой мечтали дать тебе самое лучшее образование? Но, конечно же, решать тебе, — пожала плечами она в безысходности, ведь понимала: Луна имела полное право решить сама. Моника, в отличии от многих родителей, если бы те были на её месте, говорила эти слова не с упрёком, не с намёком а-ля «у тебя нет выбора», не между строк, приказывая собрать вещи и на первом же рейсе умчаться в Аргентину за таким потрясающим предложением (это частная школа, о которой можно только мечтать). Нет-нет, говорила мягко, немного опасаясь реакции дочери, понимающе, предоставляя свободный выбор. Луна сама прекрасно знала, что родители всё бы отдали, чтобы она получила хорошее образование, они же родители; также она понимала, как они расстроятся, если их дочь предпочтёт остаться в Канкуне, в своей старой, совершенно обычной школе. — У меня есть время на раздумья? Знаешь, мне надо хорошенько подумать, я не могу так… — Конечно, есть. Только вечером мне уже надо позвонить Симону и вынести вердикт. — Думаю, дня мне хватит, — Луна ободряюще улыбнулась маме, и Моника облегчённо выдохнула. Потом вдруг она посмотрела на часы и вскрикнула: — Луна, время! Шатенка испуганно замычала, доела последний блинчик, разом выпила весь чай (слава Богу, он был не сильно горячим), схватила рюкзак с роликами и побежала на работу. Можно подумать: «Что за абсурд? Ролики и работа? У школьника?» Но это так. Одно из самых любимых занятий Луны было катание на роликах. Когда она вставала на ролики, забывала обо всём. В любое время она на них — просто поглощена ими. Родители говорят: «Повезло, что она снимает ролики перед сном. Хотя если бы можно было, она бы их и ночью не снимала». Чаще всего подработка у школьников — это или работа в кафе, кофейне и так далее, или где-нибудь в мини библиотеке, или в каком-нибудь небольшом магазине. Такой активной девушке сложно найти подходящее место, но Луна нашла себе идеальный (почти) вариант — «Foodger Wheels» — кафе быстрого питания в жёлто-красных ярких цветах и с доставкой «на дом» на роликах. Да и находится кафе у берега моря, как и особняк, где живёт Луна, в так называемой туристической части Канкуна. Каждый раз по пути на работу Валенте наслаждалась просто потрясающим видом на море и пляже. Ехала на работу, конечно же, на роликах, как же по-другому? И Луна не была бы Луной, если бы прямо возле дверей «Foodger Wheels» не споткнулась о меню-рекламу и не уронила бы её. Неуклюжесть — тоже одно из отличительных её качеств. Послышался смешок. До шатенки донёсся насмешливый, немного грубый и в то же время нахальный голос: — Что, Валенте, так и не научилась кататься на роликах? «Всё-таки есть плюс в том, что я уеду. Не надо будет работать… с ним», — подумала Луна, вставая, и едко ответила: — Уровень твоих шуток буквально сбивает меня с ног, Бенисио. Он задел колёса моих роликов. Бенисио. Бенисио Бандербиелд. Ох, как же он бесил Луну. Бесил буквально всем: поведением, внешностью, положением в обществе и отношением к самой мексиканке. Вы спросите: ну и что, кто этот Бенисио? Чем он не нравится Луне? Какой он вообще? Бросьте, уже по первой его фразе понятно — тут он явно неположительный герой. Особенно для Луны. Итак, следует начать с внешности. Ведь первое, на что смотрят люди, знакомясь с каким-либо человеком, — это внешность. А Бенисио был красив, даже очень. Что, кстати, было одной из причин, почему он её раздражает. Итальянец по своей природе, пропорциональное строение тела (чему поспособствовали тренировки в спортзале), идеальные черты лица, тёмные, цвета шоколада волосы, подстриженные так, что он казался настоящей моделью, и карие глаза, почти чёрные, такие глубокие, что Луне всегда казалось, что у Бенисио глаза демона. Вкратце: бомбезный парень, этим всё сказано, но временами такие выскочки не могли не бесить. И теперь мы плавно переходим к следующему пункту — положению в обществе. Стоит отметить, что, несмотря на всю потрясность своего внешнего вида, Бандербиелд работает вместе с Луной в «Foodger Wheels», так же официантом. В такой же безвкусной красно-жёлтой униформе, в которой и должна сейчас быть девушка. Но это его ничуть не огорчает и даже на миллиметр не снижает его репутацию и самомнение. Даже наоборот. Популярностью он пользуется и среди персонала, и среди посетителей — трудолюбивый красавчик, зарабатывающий деньги сам, а не весящий на шее у родителей, что может быть более привлекательным? Из-за последнего (симпатии клиентов) у него неплохие такие чаевые, да и у Генеральши Бенисио в любимчиках ходит. Но и от светской богатой жизни парень недалеко. Его родители какие-то богатые предприниматели, но итальянец решил, что будет вести самостоятельную жизнь: учиться, как все, работать, как все, ходить на тусовки, как все, не ночевать дома, напиваться… Хотя о последних пунктах родители его даже не догадываются. Они очень гордятся сыном, иногда берут его на всякие мероприятия… в других городах и странах. В общем, неплохо живёт человек. Но характер был сложным. А по мнению Луны, так вообще отвратительным. И даже каким-то типичным. Обычный задира, обычный лицемер, обычный бабник, обычный… К Луне всё время он приставал, смеялся над ней и её неуклюжестью, а ещё так мерзко ухмылялся, что прям расстрелять хочется на месте. Отчасти, Валенте понимала причину такого к себе внимания от местного красавчика — она единственная так реагировала на парня. Характер у неё тоже своенравный, только в хорошем смысле. К тому же, шатенка была не из тех девчонок, которые могли упорным игнорированиям избегать такой проблемы, как чересчур назойливый парень. Нет. Она была слишком эмоциональной, слишком жизнерадостной, живой, энергичной и весёлой, чтобы вообще на этом зацикливаться. И даже сам Бенисио не мог испортить её настроение дольше чем на минуту. Хотя, не стоит скрывать, бесил он её временами сильно настолько сильно, что из ушей пар шёл. И даже не сказать, что ненавидела его, просто… неприятная для Луны он личность. — Опять опаздываешь? Валенте, ничему тебя жизнь не учит. — Бенисио, не поверишь, я проспала! — ответила Луна не злым или саркастическим голосом, как можно подумать, а с реальной тревогой в голосе, без тени чего-то недоброго. — Переодевайся скорее, пока не засекла Генеральша. Так уж и быть, — а-ля «делая огромное одолжение» сказал парень, усмехаясь, — если спросит — скажу, что ты отвозишь заказ. — О, спасибочки! — Но если она увидит… Не успел он договорить, как послышался строгий женский (даже немного противный) голос из-за спины Бенисио: — Ещё раз так сделаете, вас отсюда уволят. Было даже непонятно, к кому именно обращаются. Но испугались они оба. Да, даже любимчик Бенисио иногда попадает под горячую руку, особенно часто отшиваясь рядом с Луной. — Вы снова опоздали, Валенте, — голос, принадлежащий человеку, которому, кажется, нравится отчитывать своих подчинённых, не терпящий возражений. — Простите, позвольте я всё объясню… — Нет! Не надо оправданий. Оправдания не входят в наши ингредиенты. Пунктуальность помогает совершенствовать «Foodger Weels». Думаете, я шучу? Или для вас опоздание — это развлечение? Дело в том, что позади Генеральши стоял Бенисио и активно парадировал начальницу, что не могло не вызвать смех, хоть и сдержанный, у девушки. — Нет… Простите, а можно вопрос? А так, без формы, можно заказы развозить? — как бы невзначай спросила Луна. Но взгляд женщины, стоящей перед ней, был красноречивей некуда. — Ладно, я только спросила… — Идите, переодевайтесь! — Хорошо, — пискнула Луна и поползла ко входу в кафе. — А вы что застыли? Быстро за работу! — это уже было обращено к Бенисио, после того, как Луна заехала на роликах в кафе.***
Где-то не слишком далеко от особняка, где жила Луна с семьёй, был один не менее роскошный дом (а особняк Бенсонов считался одним из богатейших в округе) — двухэтажное здание, огромный сад, лужайка перед домом, большая терраса на втором этаже с видом на бассейн, что находится на первом этаже в саду, и на море. Огромные апартаменты всего лишь для одного молодого человека и парочки слуг. Ну, чисто юридически, не только для одного человека, но родители временного жителя этого дома слишком заняты работой — управлением свой фирмой, так что они редко появляются в данном рае для отдыха (да и рядом с сыном в общем). Почему временный житель? Потому что живёт он не в Мексике — логично. А тут только отдыхает — курорт, как ни как. Маттео Бальсано. Итальянское имя на мексиканском курорте на побережье моря. Человек, окончивший Оксфорд, физико-математический факультет, который был больше моделью, чем учёным. На самом деле, это неудивительно, родители-то его владеют известной в Италии фирмой одежды «Eliza». Да-да, название фирмы — женское имя, но одежду производят как и женскую, так и мужскую. Только не выпускает детской одежды — над этим ещё работают, ведь надо расширять границы. Маттео не раз был лицом мужской линии одежды семейной фирмы и даже однажды принимал участие в её моделировании. Фотосессия для него была обычным делом. Недостатком внимания парень не страдал. Брюнет двадцати четырёх лет, немного вьющиеся каштановые волосы, модная стрижка, тёмные карие глаза, очаровывающее любую девушку, прекрасное сложение тела и чувство стиля. Нет, он не носил всё по последнему писку моды, он просто знал, что ему чертовски идёт, и никогда не прогадывал. Да, такой итальянский парень-мечта сейчас сидит на диване на террасе своего дома с несколькими такими же парнями-мечтами, хотя… с Бальсано никому нельзя было сравниться. — То есть, если мы выбираем правду, то выпиваем по одному стакану текилы? — Ха, Гастон, для учителя биологии ты немного туповат. — Бальсано, я просто не понимаю, для чего мы играем в детские игры. — Правда или действие? Детская игра? А, хотя да, девчонок ведь мы никаких не брали, так что прикольных действий не будет. Фига себе ты в своей школе скучным стал. Дава-ай, — протянул Маттео лучшему другу. — До твоей школы есть ещё время, чтобы отдохнуть! Эй! — Ладно-ладно. И в чём смысл изменения правил? — Проиграет тот, кто больше всех набухается, — как очевидное афишировал Маттео, разведя руки и улыбаясь. — Идиот. Ладно, — мрачно сдался Гастон. Гастон Перида и вправду был учителем биологии в одной элитной школе Аргентины. И он и вправду был самым лучшим другом Маттео. Никакие едкие и обидные комментарии им не мешали быть друзьями, почти братьями. Они учились в Оксфорде вместе, только Перида, соответственно, учился на другом факультете. Отцы парней деловые партнёры, отец Гастона владеет аргентинской банковской компанией, сотрудничавший с «Eliza». В отличие от своего итальянского друга, Гастон, будучи наследником компании, супер богатым человеком и завидным женихом, был очень добр, нежен, честен и дружелюбен. Ладно, настолько идеальным он не был, да и влияние Маттео даёт о себе знать, но всё же. В нём не было практически ничего похожего на самовлюблённую, гордую, легкомысленную, нахальную натуру Бальсано. Но эти двое всё равно были лучшими друзьями, поддерживали друг друга везде и всегда. Как там говорится, противоположности притягиваются? Не сложно догадаться, это как раз тот случай. А ещё аргентинец хотел больше самостоятельности, так что устроился учителем биологии, как и говорилось ранее. Ко владению компанией, конечно, Перида тоже готовился, но он не знал, когда именно перейдёт ему наследственное управление, так что решил не терять время зря — одна из престижнейших школ Южной Америки, это вам не обычная подработка. Кстати, если вы думаете, что Маттео — папенькин сыночек и не может взять на себя управление фирмой, то вы глубоко ошибаетесь. Вести деловые встречи и переговоры у Бальсано получалось ещё лучше, чем позировать перед камерой. Он был практически готов приступать к обязанностям главного директора, но его отец не уступал пока место. После нескольких кругов игры у парней уже закончились полтора бутылки текилы и все приготовленные закуски. Но зато теперь все веселились, смеялись, пили не за правду, а просто так, с действием. Игра потеряла какой-либо смысл, но это разве важно? — Маттео, твоя очередь! — Действие, — усмехнувшись, томно ответил тот и сделал небольшой глоток прямо из горлышка бутылки, на секунду сморщившись. Вдруг прозвенел звонок, оповещавший, что кто-то пришёл. — Ты разве ещё кого-то ждёшь? — А, это, наверное, моя еда. — Ты что, серьёзно? — недоверчиво спросил Гастон, закатив глаза. — Обжора. — Н-неправда! — запротестовал Маттео, сделав наигранно оскорблённое лицо. — Да ещё и пьяный. Не спугни доставщика. — Вот твоё действие: иди и забери свою еду. Заодно принеси что-нибудь ещё выпить. — Хорошо, Ваше Высочество, — обратился он к собутыльникам. — Будет выполнено. — Маттео еле-еле встал. — Надеюсь, хоть принесла заказ какая-нибудь красивая блондинка с длинными ногами и… — Не дай Бог, — проворчал Гастон. — Быстрей возвращайся! — Есть, капитан! Маттео нажал на кнопку пульта, что у него был в кармане, чтобы открыть ворота доставщику кушанья, и спустился вниз. Пройдя через лужайку к воротам, он несколько удивился, так как никого не увидел, а ворота были приоткрыты. «Ещё не хватало, чтобы я так ебанулся и какого-нибудь вора в дом пустил, » — подумал кучерявый шатен, закрыл ворота и развернулся в сторону дома. Быстрым шагом немного взволнованный парень осматривал местность и даже не заметил низенькую шатенку с распущенными волнистыми каштановыми волосами в жёлто-красной форме с эмблемой «Foodger Weels». Секунда, и они сталкиваются. Шатенка с вскриком падает, не удержавшись на роликах, а парень только выругался и от боли скорчил лицо, тоже приземлившись на каменную дорожку. — Эй, осторожней! — вскрикнула с возмущением Луна, смотря своими зелёными, полными злости глазами на Маттео, который встал, обтряхивая штаны. Валенте взяла пример с парня и кое-как встала, со скрученным лицом потерев больное место. — Вообще-то, это ты в меня врезалась! Да ещё, как гном, незаметная. — Ч-что? Да ты. ты… — Луна просто задыхалась от возмущения. Да, в её росте было всего сто шестьдесят сантиметров роста, но это не повод же так о ней отзываться незнакомому, нахальному, богатенькому парню! — Эй, тише, сейчас пар из ушёй пойдёт, — засмеялся Маттео и так насмешливо, с высока смотрел на мексиканку, что для неё это было просто невыносимо! Луна сделала глубокий вдох и, пытаясь более-менее успокоиться, выдохнула. Надо поскорее отсюда уйти. Просто выполнить работу и уйти. — Вы, эм… — Она посмотрела на бумаги, что предстояло парню подписать. — Маттео Бальсано? — А по мне не видно? — задираясь, с очередной усмешкой спросил итальянец. Ох, как же Луне не нравилось, что он так много о себе думает. На взгляд а-ля «Ты идиот? Я тебя никогда прежде не видела» Маттео огорчённо и даже немного разочарованно вздохнул, вспомнив, что известен он только в Италии, может быть, ещё в Европе его кто-то да узнает. Но в Северной Америке — вряд ли. Уже с меньшим энтузиазмом он вытащил из рук девушки ручку и лист бумаги, подписал, что надо было, скучающе выдав: — Да-да, я Маттео Бальсано. — Вот и прекрасно, — буркнула Луна, отдавая заказ и забирая подписанную бумагу. Маттео не мог вновь не засмеяться, глядя на её красное от злости лицо. Луна, покраснев уже от стыда, поспешила удалиться. — И что, может, хоть имя своё скажешь? — крикнул вслед Бальсано. Ответом послужило наглое игнорирование со стороны девушки. — Совсем чокнутая. Последнее он сказал совсем тихо, с улыбкой, поправив свои волосы. Немного постояв на месте, Маттео вернулся к парням, не забыв по дороге зайти на кухню и захватить пару бутылок пива для разнообразия. — Действие выполнено! Маттео поставил бутылки спиртного вместе с едой на стол и плюхнулся на диван. — Эй, что ты так долго? Мы тут чуть не померли. — Может, я придумывал тебе действие? Или дал тебе время морально подготовиться, — ехидно заметил Маттео и потянулся к еде. — Твоя очередь, Перида. Правда или действие? Гастон равнодушно ответил: — Правда. — Фу-у, скучно. Но ничего, и с этим можно что-то придумать. Был ли у тебя секс с кем-то из твоих учениц? — И тебе вот не стыдно, Бальсано, такое спрашивать? — Гастон это говорил таким тоном, как будто бы Маттео — маленький ребёнок (а оно так и есть), но всё равно на его лице была улыбка. Но Маттео она показалась слишком… грустной? Сразу было видно, что он что-то вспомнил, но ответ оказался отрицательным. Перида покачал головой. — Что? Ну, ни разу? Эх, фигово у тебя всё там. Столько, наверное, красавиц в школьной форме, м-м-м. Неужели настолько всё там скучно? — Я бы так не сказал, — уклончиво ответил аргентинец. — Ну, а хотел бы? — играя бровями, спросили его, но Гастон отказался отвечать. — Ты ску-у-учный. Парень пожал плечами, поднося стакан с текилой ко рту, и бросил: — Какой есть. Вдруг раздался звонок телефона. Оригинальная мелодия была только у одного человек в комнате, так что все поняли, кому звонят. — Я отойду, — внезапно помрачнев, сказал Гастон, посмотрев на экран смартфона. Маттео понимающе кивнул. Он знал, что это явно по работе. Хоть школа и кажется простым и банальным местом работы, но проблем было куча. Особенно у тех, кто работает в «Black South College», в школе, которая входила в десятку лучших учебных заведений мира, в которой всё должно быть идеально. Бумаг раза в три больше, чем в обычной школе, как и ожиданий от учителя. Посидев минуту в раздумьях и молчании, Бальсано пошёл за Гастоном, бросив остальных парней. Он ненавидел, когда у его друга какие-то проблемы. Особенно, когда он не знал, что именно случилось. Особенно, когда он не мог помочь. Лучшего друга итальянец нашёл на первом этаже в гостиной, нервно ходящего по кругу. — Как уволилась?! Что? Декрет? Да ей лет сорок! Ладно, постараюсь. Да, хорошо. До свидания. — Что случилось? — уверенно спросил Маттео. — Да… ничего. — Гастон еле справлялся с нарастающим гневом. Благо парень был сдержанным и не любил срываться на других. — Учительница по физике вдруг ушла прямо перед началом года в декрет. Слишком много, блять, сексом занимаются люди. Начальство в панике. — Воу-воу, спокойно. Всё решим. Недолгое время напряжённого молчания. Оба пытались мысленно найти решение данной проблемы. Да, без учителя физики, причём потрясающего учителя, школа потеряет свой статус. А за ним и всё остальное. — У меня есть одна мысль. Сразу говорю: она очень глупая, пародоксальная и вообще ебанутая. Но в такой херовой ситуации я могу только так тебе помочь. Ну, попытаться… — Какая идея? — Ты не будешь от неё в восторге. Ну, только есть чуть-чуть — это решило бы ситуацию, — Маттео затараторил (несвойственно) и даже немного мямлил, сомневаясь (совершенно несвойственно!) в том, что придумал. — Я говорю о том, чтобы… эм, мне побыть учителем физики в вашей школе. — Ч-что? — переспросил Гастон и начал смеяться. — Ты? Но Маттео не было смешно. Ни капельки. Он знал, что и его другу не было, просто он пытается смехом справиться с невообразимой паникой. — Я серьёзно. Тебя же как-то туда приняли. Вообще-то, я закончил физико-математический факультет в Оксфорде. Отец может написать мне неплохую рекомендацию. Я буду вести себя прилично, обещаю. Ну, по крайней мере попытаюсь. А у вас будет достаточно времени, чтобы найти хорошего, квалифицированного учителя физики на замену мне. Что скажешь? Гастон ничего не сказал. Он перестал смеяться. Минуту его лицо показывало немой переговор с самим собой, но вскоре улыбка озарила его. Он просто крепко обнял Маттео и думал, за что ему достался такой офигенный друг.