***
Двое детей бежали по пляжу Канкуна. Одна девочка с распущенными шоколадными волосами, сияющими от счастья глазами и розовыми милыми щёчками, а за ней парень, кажется, намного старше чем она, но не более серьёзный и не менее счастливый, чем его подруга. Пустой пляж вечером рабочего дня. Никого не было. Были только они и красивейший алый закат. — Эй! Стой! — Не догонишь! — звонким, тоненьким голосом, как колокольчик, отсмеялась девочка, ускоряя темп. Волосы её спутались, но на продолжала босиком бежать по тёплому песку, периодически заправляя за ухо волосы. Ветер мешал парню прямо смотреть на негодяйку, морской воздух заполнял лёгкие. Конечно, парень был старше, выше, мог догнать девочку и чертовски хотел это сделать: поймать и никогда-никогда не отпускать. Такую маленькую-маленькую, жизнерадостную и бойкую, ей было от силы десять лет, когда ему — все шестнадцать. Но ещё больше ему хотелось видеть её весёлой и довольной, что такой большой дяденька не в силах её догнать. Дети… Такие прекрасные существа — на их лицах отражается всё, о чём они думают, всё, что они чувствуют. Чистые, не залапанные соблазном, ложью и похотью внешнего мира. Точно ангелы, на время сошедшие с небес. Заметив, что они уже достаточно далеко от дома, парень в момент догнал подругу, сбил её с ног и со смехом повалил на землю. Та только от неожиданности вскрикнула, а потом начала смеяться с ним в унисон. Благо, ни одна крупинка песка не попала на личико девочки — её друг хорошо продумал всё и сделал так, что он упал на спину, пока в медвежьих объятиях держал на себе маленького ангела, обезопасив её от столкновения с земной поверхностью. — Думаю, твои родители волнуются. Мы далеко от дома. Братик твой с меня все шкуры сдерёт. — Ещё как сдерёт, — шепотом повторила она, смотря в его глаза. Они всегда казались такими чарующими, что она не могла перестать в них смотреть. — Не хочу уходить. Мне и так хорошо, — капризно заявила она, даже не пошевелившись. — Нет, моя маленькая, нам надо идти. Принцессу придётся отправить обратно в замок, — ласково проговорил он и погладил её по щеке, от чего та была готова мурчать от удовольствия. И в правду, с ним она чувствовала себя настоящей принцессой. Какие-то мальчик и девочка очень чато снились Луне. Иногда они были чуть младше, иногда чуть старше. Самый малый их возраст был восемь и тринадцать лет, а сон, где они старше — двенадцать и восемнадцать. Почему ей снились одни и те же люди, она не знала. Тем более не узнавала — к тому моменту, когда она окончательно просыпалась, то помнила всё очень расплывчато, как и внешность детей. Чаще всего Луна скидывала всё на своё воображение и просто наслаждалась прекрасными виденьями. Но бывало, что она думала, не могут быть ли это её воспоминания? Дело в том, что у нашей Луны амнезия. Она практически нечего не помнит, что было с лет восьми и до двенадцати. Причину сильно не стремились узнать, по крайней мере Луна, но это было какое-то событие, которое психика Валенте-младшей восприняло слишком болезненно. Её лечили. Был так же год реабилитации. Но ничего не помогло, воспоминания, как ей казалось, не возвращались. Дальше, лет с тринадцати, конечно, она всё помнила, но тот промежуток времени — огромная неизвестная дыра в жизни шатенки. Помнит только отрывки: какие-то моменты с родителями и Симоном. Больше ничего. — Просыпайтесь, девушка, мы уже давно прилетели, — нежным, но сильно взволнованным голосом будила Луну молодая стюардесса. — Что?.. — сонно пролепетала Валенте, протирая глаза. Потом она вдруг с диким ужасом поняла, где находится. — Я заснула? Да, простите, я уже иду, — судорожно бормотала она, вставая, взяла свои вещи из верхнего шкафчика и неуклюже пошла на выход. Ну как можно заснуть в самолёте, прямо перед приземлением?! — Спасибо, — провинившимся тоном бросила она. — Не за что, — мило улыбнулась девушка. Да уж, Луну всегда поражала способность рабочих людей на борту сохранять свою красоту, молодость и совершенную улыбку, двадцать четыре часа в сутки находять на борту самолёта. Прямо у выхода Луна остановилась и осмотрела салон. М-да, самолёт был пуст. Интересно, сколько уже Симон ждёт её, и не унесли ли её багаж в потеряшки. Но тут до шатенки дошёл один очевидный неоспоримый факт, от понимания которого кружило голову. Она в Буэнос-Айресе. Она шла по трубе, что тянется от выхода из самолёта до аэропорта, и поражалась. Она в Буэнос-Айресе. Как только Луна вошла в здания аэропорта, первым делом она прилипла к огромному окну и завороженно смотрела на самолёты, рабочий и виднеющийся город. Да, это не сон, она в Буэнос-Айресе.***
Луна, к своему удивлению, легко получила свой багаж. Багажная лента всё ещё крутилась, когда, вся запыхавшаяся, Валенте прибежала забрать свои вещи. Благо, они одиноко наяривали круги, пока их хозяйка опять опаздывает. Дальше шатенка начала медленно соображать: а куда ей идти. Табличку «Выход» она увидела не сразу, из-за чего сама себя наругала. «Да уж, Валенте, — думала она, — ничего не видишь, что вокруг тебя происходит». Выйдя, Луна никак не могла найти брата, народу было тьма, что выбило девушку из колеи, одновременно заставив с восхищением оглядываться во все стороны. Люди были самые разные: иностранцы, которые тоже приехали повидать столицу Аргентины, гиды, стоящие с табличками, высоко их поднимая, таксисты, что ищут в потоке людей неплохой шанс подзаработать, и аргентинцы. Аргентинский акцент. Вроде и разговаривали они на том же испанском, но акцент совершенно другой, и так много Луна ещё его не слышала. Быстро придя в себя, Валенте сосредоточилась на одном: найти брата. Осторожно пихая людей, она шёпотом проговаривала: — Ну, Симон, где же тебя носит… — Луна! — послышался знакомый голос где-то из-за спины девушки. Луна резко развернулась и сияющими от радости глазами искала человека, окликнувшего её. — Симон! — Брата она увидела стоящего у стенки, вне людского потока. Луна в момент оказалась рядом с ним и уже крепко-крепко обнимала брата. — Симо-о-он! — весело протянула она. Парень обнял и слегка приподнял её, всё-таки для него она была такой маленькой. — Привет, — сказала она, широко улыбнувшись, когда он наконец отпустил сестру. — Привет, — Симон не отрывал взгляда от любимого человека, которого, кажется, не видел целую вечность. — Ты что, всю дорогу спала? — спросил он, надсмехаясь. Да, любое состояние сестры он мог различить в считанные секунды. Немного растрёпанные волосы, сонные глаза… было не так сложно догадаться. Луна не успела ничего ответить, как он добавил.— А нет, ты так всегда выглядишь, а я и забыл. — В этом есть и твоя вина — ты уже целую вечность к нам не приезжал! Да и сам ты не лучше, — со смехом, без тени обиды ответила Луна. Было очень заметно, что он тоже опаздывал. Весь растрёпанный, взволнованный, футболка и ветровка напялены кое-как. Но, без сомнения, неуклюжесть прибавляла этому вечному оптимисту только больше шарма и очарования. Как истинный джентельмен, Симон забрал чемодан и сумку у сестры, дабы облегчить ей ношу, и пошёл в сторону парковки. — Могу это принять за оскорбление, я сама могу нести свои вещи! — смеясь, говорила девушка, догоняя Симона. На что тот задумчиво ответил, как бы в даль: — Вот и вся суть феминизма. Луна бросила что-то по типу «За шестнадцать лет мог уже привыкнуть» и с зачарованным видом осматривала всё, что они проходили: машины, людей, здание аэропорта, видневшиеся вдали взлетающие и садящиеся самолёты. Всё казалось таким же, но в то же время совершенно иным. Сон. Параллельная вселенная. Чтобы вы понимали, в машинах Луна разбиралась не больше, чем ездила за границу. То есть вообще никак. Но она присвистнула, увидев довольно большую, блестящую, чёрную машину Симона с затонированными окнами. — Братец, да ты неплохо тут поднялся. — А что ты думала, уехал я, чтобы просто от тебя сбежать? Конечно, вопрос Симона не нуждался в ответе. Парень с детства мечтал, чтобы его сестрёнка с родителями гордились им. Банально? Может быть, по крайней мере брюнету это просто казалось правильным. Да и к тому же, с Мексикой Симона связывали не самые лучшие воспоминания. Какие, Луна не знает. Как бы она не пыталась разузнать всё о жизни Симона, тот не желал делиться грустными моментами, отмахиваясь тем, что «это не важно, главное — обращать внимание на хорошее в жизни, а не на плохое». А жизнь семьи Валенте всегда была весёлая и наполненная красками. Ну, часть, которую помнила Луна. По дороге до нового крова они много разговаривали. Только Луна частенько отвлекалась на мелькающие мимо пейзажи, на которые открывались взору из окна, но Симона это ничуть не задевало, даже наоборот смешило. А говорили они обо всём: о маме, о жизни в Буэнос-Айресе, о новой школе, о некоторых кафе недалеко от учебного заведения, которые Симон очень советует, о самостоятельности и осторожности. Валенте-старший чувствовал огромную ответственность, ведь, кроме него, о его сестрёнке никто здесь не позаботится. — Может, расскажешь что-то об… Амбар, да? — Да, Амбар, — блаженная и немного гордая улыбка расплылась на губах мексиканца. — Увидишь. — Ну, хорошо, мистер Скрытность, — наигранно недоверчиво протянула Луна. Конечно, она намеривалась всё узнать сейчас. Кто её остановит? — Сколько вы уже вместе? — Почти год. — Что?! — воскликнула ошеломлённая сестра. — Год?! Ничего себе! И ты это скрывал так долго? Я оскорблена. Я должна была узнать о ней сразу же. Симон мимолётом посмотрел на рядом сидящую и усмехнулся: — Зачем её знакомить с тобой? Она мне, вообще-то, дорога. — Знаешь, с твоими «прекрасными» шутками мало кто смог бы тебя вынести. Видимо, она герой. Ну-у-у, Симон, какая она? — Говорю же, увидишь. Луна надула свои щёки, точно ребёнок, и выразительно отвернулась от водителя. Но, минуту спустя, вся обида ушла, и девушка вновь с увлечением смотрела в окно, наблюдая за всем, что происходит снаружи. Машина остановилась. Луна и не заметила, как они оказались у нового её дома. — Выходим. — Стоп. Я помню, ты долго рассказывал про небольшую, но удобную квартирку в центре, когда её только купил. Но не об этом, — слово «этом» Луна выделила, так как то, что она видела перед собой, сильно отличалось от места жительства, придуманного у неё в голове. Двухэтажный дом, конечно же, меньше, чем особняк Бенсонов, но всё же большой. Маленький садик, веранда с диванчиком-качелями и стеклянным столиком. Сам же дом был в бело-зелёных пастельных тонах. Забор был чёрным, высоким, с незамысловатым узором. Эта была не какая-то квартира в центре города, а огромный, чёрт возьми, дом! — Я переехал сюда где-то пол года назад. А купил ещё раньше. Плюс, я же теперь живу с Амбар. Ну и ты свалилась на меня. Боюсь, дома будет недостаточно, ты всё равно там всё разгромишь. О Боже, я забыл убрать все хрупкие вещи! — «в панике» вскрикнул Симон и, смеясь, открыл дверь. Луне было же не до шуток брата, она с интересом рассматривала место, куда попала. Сначала этот милый дворик и веранда показались мини-раем для неё. Прекрасная южно-американская погода только делала обстановку ещё более уютной. До Луны, конечно же, не сразу дошли слова брата. Так что только входя в дом, она очнулась и неуверенно спросила: — Амбар? Ты живёшь с ней. Он утвердительно кивнул. — Эм… И где она сейчас? — Уже едет. — Информативненько… Ну Симон, ну, расскажи что-нибудь о ней! Давай! — Мексиканец же даже не подал виду, что слышит её. Он нарочно её игнорирует, не желая рассказывать сейчас. Луна огорчённо вспомнила его же слова. — Увидишь… Ладно. Рассказывай пока, что здесь к чему! — Твоя комната на втором этаже. Тут гостиная, кухня, гостевая, ванна и туалет, — рассказывал Симон а-ля экскурсовод, указывая на комнаты руками. — Давай поднимемся. Дай, я понесу чемоданы. Так вот, первая же дверь — это наша комната, твоя чуть дальше. Напротив твоей — гостевая спальня. Наверху чердак, но, думаю, тебе он незачем. Симон открыл дверь в новую комнату Луны. — Добро пожаловать. Комната была просторная, с большим окном, интерьер которой полностью в стиле Луны: четыре стены раскрашены в четыре разных цвета; большая кровать с милым постельным бельём; тумбочки, множество полочек и огромный шкаф с зеркалом были белыми и пустыми, но гармонично смотрелись с ярким фоном; письменный стол был тоже белый, а вот крутящийся стул к нему — розовый; так как окно было большое, то на подоконнике лежали все возможные одеяла и подушки, получился некий уютный уголок с видом на окрестности. Луна уже с восторгом строила у себя в голове планы, какие вещи куда положит и что чем украсит. И была она в диком восторге! После небольшой комнатки, выделенной ей в прошлом доме, это просто хоромы! — Нравится? — Ещё как! Тут очень классно! Спаси-ибо! Комната потрясающая! — Поблагодаришь Амбар, я ей только идею дал, а комнату обставляла она. Ты пока переодевайся, обустраивайся, а я пока пойду вниз. Минут через двадцать придёт Амбар, — сообщил Симон и скрылся за дверью, дав возможность сестре полностью насладится новым жилищем. Шатенка обнаружила у себя в комнате какую-то дверь — это оказалась ванна. Вы представляете, своя собственная ванна и туалет! Если не в раю она, то где? Луна разложила все свои вещи из рюкзака, чемодан она только открыла и достала одежду домашнюю и для сна, оставив разборку вещей на следующий день. Она очень устала. И физически, и морально. Столько всего. Луна быстро переоделась в приготовленную домашнюю одежду, посмотрелась в зеркало. Какой прекрасный шкаф, и зеркало во весь рост рядом! Оказавшись самым счастливым человеком на свете, Луна, радостная и сияющая, спустилась вниз к Симону, по дороге чуть не упав с лестницы. — Симон, это просто потр… Её прервал звонок в дверь. О, это то, чего она так ждала. Луна тут же позабыла о впечатлениях после рассматривания комнаты и с плохо скрываемым нетерпением пялилась на брата, жаждя, когда он уже откроет дверь и познакомит её с той самой Амбар. — Привет, любимая, — поздоровался Симон с ней, открыв дверь. Как только она вошла, Симон тут же обнял её. — Привет. — Она прижалась к нему и прикрыла глаза, то ли от усталости, то ли от блаженства. Потом она посмотрела на Луну. О, Боже, настолько прекрасные глаза Луна ещё никогда не видела! Они были такие же, как и у Валенте — зелёные, но при таком освещении они приобретали яркий изумрудный цвет и выглядели просто феерично. Когда же Симон всё-таки отпустил свою любимую, мексиканке предоставилась честь оценить избранницу брата полностью. Блондинка, хоть и была крашенная, но этот цвет ей чертовски шёл, с загорелым цветом кожи, худая и на сантиметров десять точно выше Луны. Чётко выраженные скулы, небольшое количество макияжа, прекрасно подобранная одежда — всё это делало Амбар очаровательным, а скорее неотразимым ангелом в глазах Валенте-младшей. — Привет, Луна, — сказала она, дружелюбно улыбаясь. — Симон много о тебе рассказывал, — она осматривала Луну так же, как и Луна её, только не так неуклюже и удивлённо. Тон, которым говорила Амбар, грациозные мягкие движения, глаза, которым хочется доверять. Смит (а такая фамилия была у девушки Симона) произвела самое положительное впечатление на младшую сестру парня. Так что Луна поспешила не просто «поцеловать в щечку» в знак приветствия, как принято, а без стеснения обняла её. — А о тебе он ничего не говорил, — ответила она, отойдя. Луна в своей манере обиженно посмотрела на брюнета, который смущённо потёр затылок и виновато посмотрел в пол. Каким же он был беззащитным и уязвимым рядом с Амбар — Луна это заметила. — Пойдёмте лучше ужинать, — пролепетал он. Сия трапеза удивила шатенку не меньше, чем всё остальное. Она понятия не имела, что Симон так хорошо готовит, м-м-м, объеденье! Луна не могла оторваться от еды, так что она в основном слушала. А Амбар рассказывала много и так живо, ярко и раскрепощённо, что, несомненно, понравилась девочке. Конечно, она не была столь энергична, как сама Луна, но возмещали эту разницу её грациозность и изящество. Говорила она небыстро (другими словами, не тараторила без умолку), но успела поведать о многом. Например, за этот ужин новоприбывшая узнала, что Амбар только в этом году окончила медицинский университет и уже работает медсестрой в больнице Буенос-Айреса. Они с Симоном познакомились, когда Амбар проходила практику в больнице, Симон тогда ногу сломал (неуклюжий, это у них семейное), а она его принимала. Так всё и началось. В подробности, конечно, не вдавались, но Луна уже обрисовала у себя в голове прекрасную любовную историю и осталась довольна результатом. Смит рассказала о Симоне (смешные истории), немного о себе и в общем о жизни в Аргентине; Амбар понимала: чем больше Луне расскажут об этом месте и проживании, тем легче ей будет адаптироваться. Мексиканка с интересом внимала информацию, иногда вставляя свои реплики или, может, рассказывая вспомнившуюся только что мысль, но также девушка наблюдала за другим немало важным и неизведанным для неё явлением — Амбар и Симон как пара. То, как переглядывались, обращались друг к другу Амбар и Симон, — это определённо была какая-то химия, которой Луна умилялась и восхищалась одновременно. Есть ли это настоящая любовь? Луна ещё не встречала любовь всей её жизни, да она даже не встречалась с кем-то, ей не было это сильно нужно, так что ответить на этот вопрос девушка не могла. К счастью или сожалению, ей вскоре самой придётся это узнать.