Полдень будет жарким

Следующие несколько дней прошли практически в молчании. Ася не заговаривала с мужчиной без повода, да и сама не давала понять, что хочет беседы. Они желали друг другу доброго утра, несколько раз девушка попросила нагреть ей воды, чтобы вымыться, благодарила за еду и желала спокойной ночи. Было очень неловк, словно она навязавшаяся обуза. А по Владу невозможно было сказать, напрягает ли она его настолько сильно, как думает. Но длиться вечно молчание не могло. На шестой день Влад, после охоты, сел на край ее кровати и внимательно заглянул девушке в глаза. — Я не спросил как тебя зовут. Задремавшая было девушка подобралась, подозрительно прищурилась. Отчего-то не хотелось говорить свое имя. Словно мужчина — герой из старых легенд про джинна и сможет поработить её. — Соня. Глаза Влада остро сверкнули. — Я может и не маг, но не дурак. Врешь. Ася попыталась изобразить негодование на лице, но после тяжело вздохнула. Ну что, черт возьми, за глупости? Нормальный живой человек, ничего плохого. — Вру. Меня зовут Асия. Извини, как-то вырвалось. Тот лишь плечами пожал, спокойно глядя. — Ты имеешь право мне не доверять. Но оставь свой запас хитрости на укрывание чего-то более важного, чем имя. Очень приятно, кстати. У тебя достаточно редкое имя. Девушка улыбнулась, пальцы снова сжали малахитовый кулончик. — Да, отец постарался. Он рассказывал, что это имя ему подкинул хороший друг, который разбирался то ли в мифологии, то ли в каких-то преданиях. Ой, Влад, что с тобой? Ася встревоженно посмотрела на внезапно побледневшего мужчину, который почти неверяще смотрел на неё. — Твоего отца зовут Клим, верно? —  Клим. А ты откуда знаешь? Влад горько усмехнулся, встал с кровати, подошел к столу и достал небольшой бутылек. Откупорил, распостраняя по домику запах спирта, налил в свою щербатую чашку, выпил залпом. — В детстве у тебя глаза зеленые были. Поэтому и не узнал сразу. Ася неверяще посмотрела на него. Он знал её отца? Но еще более невероятным казалось то, что он помнил её. — Кто же ты такой?! Улыбка Влада стала еще горше. — Двадцать пять лет назад — живой человек. Сейчас, не знаю. — Он тряхнул головой, приводя себя в чувства. — Это не важно, поверь. Как Клим? Жив? Все хорошо? Не расстался тогда с Нюрой? Ася нервно закусила губу, решая, отвечать ли. Если он скрывает от нее знания и информацию, то почему она не может поступить так же? Но глаза мужчины так умоляюще смотрели на нее, что она сдалась: — С папой все хорошо. Он уже на пенсии, ему ведь почти шестьдесят, из-за таких ранений как у него, раньше выходят. И с мамой он тогда не развелся, оказалось, что её оболгали. Он всегда учил меня на этом примере. Мол, сначала проверь все, а потом подвергай сомнениям верность любимого человека. Сейчас они живут снова в городе и счастливы. Детей больше нет, хоть папа и хотел еще сына. Но вышло — что вышло, вроде не жалуется. Было неловко говорить о семье с незнакомцем. Ася старательно подбирала слова, чтобы описать все в общих чертах, а не рассказывать что-то действительно важное. Конечно Влад это заметил. — Спасибо за рассказ, Асия. — Его теплые карие глаза сейчас застыли. Он смотрел сквозь. Сквозь Асю, сквозь стены дома, сквозь этот мир, словно пытаясь увидеть, как живут те, кого он потерял. Какое их счастье, какова их жизнь и о чем их слезы? А после встряхнул головой, отганяя прочь все мысли. Толку скорбеть о том, что никогда не возвратится. — Вернемся от моей неправомерной сентиментальности к нашим баранам. Прошла неделя, и завтра будет проведен обряд Полдня. Думаю, мне нужно подробнее рассказать о том, что тебя ждет, верно? Ася сразу же подобралась. Поудобнее села на кровати, стараясь не тревожить ногу, которая на малейшее движение еще отдавала ноющей тупой болью. Тонкие пальцы нервно сжали вылинявшее одеяло. — Я была бы тебе очень благодарна за информацию. В институте нам конечно рассказывали, но, кажется, понимаю все не совсем так, да? Влад хмыкнул, снова садясь на край её топчана. — Ну, смотря сколько вы накопали за все эти годы. Ася нахмурилась: — За какие именно годы? Последний раз к нам информация поступала девять лет назад. Молодой парень, бригадир, вернулся. Полуиссушеный, больной. Твердил что-то о магах, кричал. Его быстро забрал Веха и его помощница, но он спятил до того, как его успели допросить. — Девушка тяжело вздохнула. — С тех пор, кстати, участились случаи провала. Нас всех так гоняли по правилам техники безопасности… И вот я тут, черт возьми! Она закрыла лицо руками, тяжело вздохнула, но этим все и ограничилось. Асия терпеть не могла слез, плакала очень редко, да и вообще считала все всплески эмоций бабскими штучками, которые не должны касаться швеи. Поэтому выпрямилась, снова взглянула на Влада. — Короче, знания максимально ограничены. Мы знаем, что тени вытягивают жизненную силу, что существуют прорывы. Мы знаем, как их закрыть. Но как полностью устранить проблему неизвестно никому Мужчина озадаченно покивал головой на её рассказ, нахмурился. — При парне не было письма? И кто такой Веха? Много лет назад он помог бежать этому парню — буквально вытолкнул его обратно из лап магов. И передал с ним письмо, в котором описывал этот мир. Рисковал тогда всем. Собственно, с того случая и впал в немилость, а маги установили дополнительный щит. И выходит, зря?.. — Никакого письма не было. Нам бы сказали. — Асия помотала головой, вспоминая все до деталей. Она, конечно, была тогда только на первом курсе, но ситуацию помнила. На факультете не скрывали от студентов ничего, не утаивали ни словечка. Иначе как бы они выполняли свою работу после? — Веха — это Никола Владимирович, наш декан. Он просто… — Высокий и худющий как веха. — Закончил за неё Влад, мрачный и хмурый. Каждое её слово вскрывало старые раны. — Вот оно, значит, как. Что же, видимо так было нужно. Ладно, не суть. Он видел, как заинтересованно взблеснула глазами девушка, но не спешил выворачивать незнакомке душу, пусть и измученную долгим одиночеством. — Суть в другом. Ты нихрена не знаешь, и это уже проблема. Но сейчас, на ночь глядя, нет смысла втолковывать тебе все тонкости этого мира. Пока объясню Полдень. Ася напряженно кивнула. Её очень раздражали недомолвки, но, в то же время, она прекрасно понимала, что нельзя вот так вот сесть и все рассказать. — Уж хоть что-то проясни. — Ляпнула и тут же досадливо прикусила губу, но мужчина не обратил внимание на язвительную фразу. — Здесь есть семь магов. Ковен, связка, группа, шайка-лейка — называй как хочешь. Они и являются теми столпами, которые держат этот полумертвый мир. — Влад тяжело вздохнул, машинально потер запястья, на которых Асия уже заметила страшные шрамы. — Раз в неделю они собираются у священного места силы, каменного Алтаря, где и проводят ритуал, выпуская волну силы. Это нельзя описать простыми словами. Нечто вроде рыбацкого невода, или же пылесоса что-ли. Только вместо рыбы и пыли эта волна тянет энергию из всего живого, что здесь есть. Понемногу, чтобы не убить, ресурсы ограничены, но, честно — лучше бы убило сразу. Полученная энергия отходит теням и магам, они живут ею, существуют только за её счет. Мир медленно чахнет, словно нефтяная скважина, которую нерационально разведывают, а они пируют на его агонии. Влад поднял на Асию уставшие карие глаза. Та только крепче вцепилась в одеяло. — А почему в забытьи было так больно? Мужчина горько усмехнулся: — Твое тело поддерживает не только скелет из костей, но и твоя энергия. Сила твоей крови, жизни, составляет такой же воображаемый каркас. А теперь представь, что чувствует человек, из которого по живому тянут кости? Асия вздрогнула, закусила губу. Мелко затряслись руки. Девушка боялась боли, была очень к ней чувствительна, хоть и храбрилась всегда. — И я, завтра?.. — Да, ты подвергнешься влиянию Полдня. И чем больше их ты перенесешь тут, тем хуже будет для тебя. Благодаря тому, что твоя энергия быстро восстанавливается, последствия будут не так видны, но лишь первое время. — Влад поморщился. Хотел потактичнее преподнести информацию и злился на самого себя, что у него не получалось. — Завтра придется очень сильно потерпеть. Я свяжу тебя, чтобы не металась и не навредила себе. И, прости, придется взять кляп в рот. Ты не сможешь сдержать крики, а это гарантированно привлечет тени, которые в период Полдня наиболее чуткие. Ты слишком желанная добыча для них. Он с тревогой наблюдал за побелевшей, как полотно, девушкой. Жалел, но ничем помочь не может. Её чертова нога здорово тормозила его. Нельзя ей никак помочь пока девушка лежала в его заимке. Значит, придется терпеть. К огромному сожалению, у него не получалось смотреть на нее холодно, как на подопытную, которой она, в принципе, и была для него. Эксперимент по возвращению — получится или нет. Все изменилось ровно в тот момент, когда он понял, кто эта швея, свалившаяся на него из ниоткуда. На миг прикрыл глаза, вспоминая улыбчивого озорного ребенка, который вечно забирался к нему на руки и лопотал что-то на своем непереводимом языке. Тут же вспомнился Клим и Нюра. Он был лучшим другом семьи. А стал просто белым пятном. Клим, видимо, даже не рассказывал Асе о нем. Но это прошлое, все прошлое. А настоящее в том, что этот самый ребенок вырос, и теперь ему нужна была помощь. Крайне нужна. Влад не хотел смотреть на то, как Асия завянет и умрет тут за ближайшие три месяца. Она должна быть дома, черт возьми! С отцом, матерью, каким-то хорошим пареньком и подальше от этого клятого института, который забирает жизни не хуже чем тени. — Влад. — Ася обреченно и испуганно смотрела на него, словно только что поняла, во что на самом деле вляпалась. — Я буду делать все, что ты говоришь, правда. Что угодно. Только… Ты же поможешь мне? Он вздохнул, криво усмехнулся: — Ну, конечно помогу, иначе какого черта ты бы делала в моем доме? Я бы волков тогда пожалел и оставил бедным пропитание в виде хорошенькой молодой девушки. Его широкая ладонь мягко коснулась плеча Асии. Испуганная, маленькая. — Я помогу тебе чем смогу, просто знай это. Ася чуть дрогнула, прикрыла глаза. Во что же она ввязалась, по вине своей рассеянности и этой чертовой Нелли? — Спасибо, Влад. И, спокойной ночи. Она слабо улыбнулась, легла и отвернулась к стене, тщетно надеясь уснуть и забыться во сне от этого волнения. Не вышло. Всю ночь она ворочалась, словно заранее готовясь к боли. В голову лезли дурные мысли, детские страхи. Казалось, из каждого угла к ней лезли страшные, искривленные тени, и слышался каждый шорох за окном. К утру Асия измучилась так, что уже не могла адекватно реагировать. Лежала и апатично смотрела на все, машинально перекидываясь фразами с Владом, который старался как-то ее растормошить. Но вскоре он сел на край кровати, серьезно глянул, и тогда-то девушку и затрясло. — Что, уже? Влад грустно улыбнулся. В его руках был моток крепкой веревки, кляп он все же не брал. Зажмет ей рот рукой на крайний случай, но нечего пугать девушку еще больше. — Уже, Асия. Он тщательно связал её. Аккуратно, но крепко. Так она не свалится с топчана, не повредит едва начавшую срастаться ногу и вообще никак себе не навредит. Замечал дрожь девушки, но старался оставаться холодным. Это для ее же блага, и все могло быть гораздо хуже. Успел ровно ко времени, словно точно чувствовал магию. За окном послышался шум. Казалось, подул сильный ветер, но ни один листочек не дрогнул. Вместо этого накатила душащая, липкая жара и тишина, в которой стук сердца казался таким же громким, как удар молота по наковальне. Чтобы держать себя в руках Асия считала удары сердца, которое глухо и испуганно тукало под ребрами. На двадцать третий удар пришла боль, и девушка просто провалилась в неё. Пульсирующая, спазматическая, тянущая боль отдавала жутким холодом, словно в девушку заливали ледяную воду. Она сжала зубы, стараясь не кричать, но, кажется, не вышло. Тут же на её рот легла рука Влада, гася звуки. Сам мужчина внешне был невозмутим, словно его совсем не коснулась боль. Он чутко следил за Асией, за тем, как она рвется, пытаясь иррационально спрятаться от поглощающей боли, как по её щекам катятся слезы. Считал минуты в голове. Сейчас, еще немного. На дольше их сил не хватит. И вправду, через несколько минут раздался такой же шум, и все прекратилось. Мир словно вырвался из замедленной съемки, снова ожил. Асия тяжело дышала, отходила. Вся в холодном поту, с искусанными губами, растерянная и испуганная. Во время Полдня ей казалось, что еще немного, и она просто не выдержит — умрет, поддастся этой боли полностью. Холодно, жутко, а больше всего давила безысходность. Куда спрячешься от такого? — Ты молодец, Ася. Ты выдержала, все прошло. Забудь о таком на неделю. Влад развязал веревки, бережно растер её затекшие запястья. Был и вправду удивлен стойкостью девушки. Те, за кем он наблюдал раньше, реагировали гораздо острее и, чаще всего, старались просто покончить с собой. Но, впрочем, тогда и Полдни были сильнее. — И через неделю снова такое же? Влад, я же не выдержу. Просто не смогу, понимаешь? Влад прижал ее к себе, мягко поглаживая по вздрагивающей спине. — Сможешь, Асия, сможешь. Потому что больше нет выбора. Либо ты борешься и выживаешь, либо сдаешься. Но я не дам тебе сдаться. Ася окаменела. Сейчас, ее истрепанное приступом и нервами сознание все воспринимало по другому. Он хочет заставить её? — Кто ты вообще такой?! Почему мне помогаешь? Почему я корчилась от боли, а тебе было все равно? И не смей уходить от ответа! Ася отсранилась, нервно и испуганно глядя на него. Она долго думала ночью о мужчине, вспоминала черноту его глаз тогда, когда первый раз увидела его. Он ведь не простой человек, иначе бы умер уже. — Не истери. — В голосе мужчины прорезался металл. — Я не человек, если тебе так угодно. И я не тень, дура, уймись уже со своими догадками! Сейчас ты на нервах. Отоспись, а потом поговорим. Влад смотрел сурово и холодно. Зря проникся к ней теплом, обычная избалованная девочка, каких тысячи. Ничего необычного, кроме её прошлого. Как же противно, черт! — Не хочу я так! Я имею право знать! Я оказалась тут, я покалечилась тут, я возможно и умру тут! Ты понимаешь что я принесла в жертву? Влад резко встал с кровати, со злостью глядя на девушку. Нужно отойти, чтобы не дать этой истеричке пощечину. — Я живу тут уже двадцать пять лет. Двадцать пять лет в этом умирающем мире. Я потерял все — семью, друзей, прошлое. Я потерял себя. Я могу поручиться, что жену твоего любимого Вехи зовут Анита. Что ты знаешь о жертвах? — Мужчина холодно чеканил слова. Это пугало девушку гораздо больше, чем если бы он орал. — И вот я стараюсь помочь тебе, маленькой дуре. А ты истеришь из-за одного приступа! Это даже не сотая доля той боли, что выдержал я. Глаза бы мои тебя не видели. Давай-рыдай, думай о том, какая я сволочь и тварь бездушная, но я не потерплю обвинений в свою сторону. Либо ты сейчас спишь, а вечером мы спокойно говорим, либо я мастерю тебе костыли, и выметайся к чертям собачьим. Все ясно? Асия напугано кивнула, замерла. Каждое слово ранило ее, и в то же время она понимала — сама довела. Ведь не знает же о нем ничего. Поэтому, когда за мужчиной хлопнула дверь, она свернулась калачиком на топчане, стараясь унять дрожь. Нет, она не сдастся. Все же не сдастся. Просто больше не посмеет почувствовать себя слабой девушкой.