Полдень будет жарким

Ася лежала на кровати комкая в руках вылинявшее покрывало. Хотела свернуться клубочком — помешала больная нога, и девушка еще больше расстроилась, сдерживая непрошеные слезы. Весь запал эмоций прошел, она ощущала себя невероятно уставшей и вымученной, словно выжженой изнутри. И очень боялась, что Влад все же выгонит ее из своего дома. Одна она долго не протянет… А он ведь из ее мира, да еще и друг отца. Клим говорил о нем вскользь, пару раз и очень неохотно, будто слова причиняли ему физическую боль. Только сейчас Асия догадалась — это была боль потери. Папа очень привязчив, и если его друг вот так исчез, а они, судя по всему, хорошо дружили, он перестал упоминать его для того, чтобы самому принять это исчезновение. А его пару фраз Ася тогда не восприняла как что-то важное. Ну, человек и человек, мало ли у папы друзей по-молодости было. Девушка даже не шевелилась. Иногда по щекам текли горячие слезы и тут же засыхали на коже, неприятно ее холодя пару коротких моментов. Она не стирала их. Пусть себе текут, вода бесполезная. Мысли ворочались вяло и медленно. Как выбраться отсюда? Есть ли шанс выбраться? Есть ли шанс выжить вообще? И, раз за разом, мысли возвращались к мужчине. Влад. Влад. Влад… Имя тяжело билось в голове, отпечатывалось в гортани, но не вырывалось. Кто он? Что он такое? Как вообще оказался в этом мире-могильнике? Влад. Влад. Влад… Интересно, его зовут Владислав или Всеволод в полной версии? Сколько ему лет? Откуда он знает Веху? Почему ей кажется, что где-то она еще о нем слышала? Что у него было с Анитой, женой Вехи, которая, правда, немножко не от мира сего. Говорят, после свадьбы малость тронулась. Или до неё? Влад. Влад. Влад… Измученная мыслями она придремала, но во сне не было спасения. Приходили какие-то голоса, шепотки, неясное шуршание. Казалось, она почувствовала прикосновения Эда. Потянулась было к ним, но вспомнила, что он предал; попыталась шарахнуться, но его руки намертво приклеились к её плечам. Ася замерла от ужаса. — Просыпайся. Ты кричишь во сне. Спокойный голос Влада разбил кошмар на мелкие осколки. Ася села на кровати, жадно глотая воздух и пытаясь прийти в себя. После дневного сна голова гудела, а за окном уже сумерки — явно спала долго. — Ты? — А ты кого ожидала увидеть? — Фыркнул мужчина. Тень заботы ушла с его лица, оно стало таким же спокойным и насмешливым, как и всегда. — Проснулась? Отлично. Скажи теперь, истерика продолжится, или готова адекватно меня выслушать? Асия снова откинулась на подушку, неприятно влажную от ее слез и пота. — Извини. Я… Я была под эмоциями и не хотела так говорить. Девушке и впрямь было стыдно. И страшно. Сколько таких волн боли ее еще ждет? — Хотела. — Влад криво улыбнулся, встал, налил в свою чашку чего-то из глиняной бутылки. — Боль вскрывает нас, выворачивает. Ослепляет и, в то же время, дарит небывалую ясность взглядов. Но я отходчивый и на первый раз сделаю вид, что ничего не слышал. — Спасибо. — Ася вздохнула. Начинала болеть потревоженная нога, и она всеми силами пыталась это игнорировать. — А что ты пьешь? Мужчина несколько задумчиво изучил бутылку перед собой, словно не знал, что в ней находится. — Формально — водку, хотя по крепости не дотягивает. Детям нельзя. — А другое обезболивающее у тебя есть? — Процедила Асия, стараясь не морщиться от боли. — Откуда бы. — Вздохнул Влад. — Отвар еще не настоялся. — Тогда лей и осознай, что я на двадцать пять лет повзрослела с нашей прошлой встречи! Влад удивленно посмотрел на нее, словно не до конца понимая, что девушка абсолютно права. Он и вправду не мог воспринимать ее нормально после того, как узнал и провел ассоциации. Но не мог смотреть на то, как она морщится от боли. Чертова ее нога, чертово вообще все! Он наполнил алкоголем чашку Аси, задумчиво осмотрел стол на предмет хоть какой-то еды. Нашлось яблоко, которое он захватил и сел рядом с девушкой. — Не залпом, иначе тебя стошнит. Но и не цеди три часа, вкус тот еще, паленка отдыхает. Ася почти не слышала его слова. Невероятно болела нога, голова, ломило все тело, и она потянулась на кровати, выхватывая у него чашку. На секунду замерла, но тут же выдохнула и осушила емкость несколькими уверенными глотками. Алкоголь ядовито обжег гортань, она закашлялась, пытаясь избавиться от этого мерзкого привкуса. Влад молча протянул яблоко. Совсем скоро в висках Аси зашумело от выпитого. Она рассеянно улыбнулась, догрызая кислое яблоко. Боль в ноге стерлась. Пусть это и временно, но хватит на нее сегодня. Попыталась было закрыть глаза, но тут же передумала — все слишком кружилось, а тошнота сейчас явно ни к чему. — Попустило? — Спокойно поинтересовался Влад, который все так же сидел на её кровати и отчего-то улыбался. — Ну, можно и так сказать. — Асия абсолютно пьяно глянула на него. — Сидишь, смотришь, смеешься. У меня рога выросли? Мужчина улыбнулся, закинул ногу на ногу, спокойно глядя на неё: — Да нет. Историю смешную вспомнил. В ней медбрат приезжает на вызов, там подростку руку зашить надо, а из обезболивающего только чекушка. Ну он и говорит парню, мол выбирай, либо пьешь ты и тебе не так больно, либо пью я и мне уже наплевать на то, что ты орешь. Внезапно Ася заливисто расхохоталась. История была с бородой, но на пьяную голову прокатило, и она не сдерживалась в эмоциях, давая им хоть какой-то выход. — Смешно, ты прав! Слушай, ты же поговорить хотел. Она умостилась поудобнее, сделала жутко заинтересованный вид, не обращая внимание на то, что мир вокруг пошатывается. — Н-да? — Влад скептично посмотрел. Развезло девчушку однако. — Кажется, выговориться надо сначала тебе. Все условия для этого есть, но наливать больше не буду, буянить пойдешь. — Разве что похромаю. — Искрометно, по ее мнению, пошутила Асия и надулась, когда мужчина не рассмеялся. — Себе тогда налей. А то я в дым, а ты трезвый, бывшим звонить должны на пару. Влад встал, налил себе в чашку из похожей бутылки, вернулся на кровать. — Я тебя, конечно, сейчас расстрою, но в этом мире нет связи. Вообще никакой. — Он отпил из своей чашки, но даже не поморщился, там была вода. — Так вот, истеричка, давай поговорим. Сегодняшний вечер твой. Я хочу больше знать о птичке, которая запуталась в этих силках. Девушка вдруг нахмурилась. Неприятные воспоминания алкоголь не перекрыл, душевная боль сидела глубже перелома. — Задавай вопросы. Иначе разговор будет длинным. Влад отпил еще воды, задумчиво посмотрел на девушку. Помятая после сна, хрупкая, голубые глаза пьяно блестят. Слишком беззащитная, чтобы выжить тут. — Как ты провалилась в разрыв? Асия помрачнела еще больше. Кому нравится признавать свои ошибки? — Плохой вопрос. Вот просто очень плохой, ну ладно. Я не выспалась и стояла ближе к разрыву, чем нужно по технике безопасности. А закрывала его практикантка, тупая как двери, и использовала больше силы, чем нужно. Вот меня куском сети и забросило — теням на радость, тебе на горе. Она сердито глянула на мужчину, словно это он был во всем виноват. Влада это не проняло, он оставался таким же спокойным. — Дура, что тут еще сказать. Ну все-все, не шипи на меня, извиняюсь. — Он строго глянул на возмущенную швею. — Где маскировочный амулет? После этого вопроса Ася вообще сникла. Лучше бы не вспоминать. — У одного из нашей бригады. Он хотел исследовать свойства металла, из которого сделан именно мой амулет, потому что у швей они же более сильные, ты знаешь. Не вернул, а я перед выходом не проверила… Она говорила тихо, глядя только на узор покрывала. Вышитый на нем медведь истерся, стал похожим на призрака, нитки вылиняли, как и ткань. Асии казалось, что это покрывало и есть символ мира, в котором она очутилась. Или что это она этот истершийся медведь, которому осталось всего пару лет до полного исчезновения. Но она не могла быть медведем. Ей осталось меньше. — Не он ли стал причиной недосыпа? Влад прищурился, пристально глядя на Асию. Когда-то он сам был бригадиром и строго следил за тем, чтобы у швей не было романов. Слишком отвлекает от работы. Видимо, за этой не уследили. — Проницательный, да? — Горько спросила Ася. — Но ты прав, именно он стал причиной того, что я не выспалась. Девушка украдкой стерла слезу обиды с прохладной щеки, но Влад заметил. — Надеюсь, просто жаркая ночь? — Мы расстались. — Обрезала Ася. — Просто, я вдруг поняла… что ему совсем на меня наплевать. И все полтора года наших отношений было наплевать. Она села ровнее и неожиданно даже для самой себя принялась рассказывать. — Я всегда гордилась тем, что была из девушек, чью красоту нельзя убрать влажными салфетками. — Ася улыбнулась, исподлобья глядя на мужчину. Тот только кивнул. Даже в обмороке, осунувшаяся и без капли косметики, девушка была красива, тут не поспоришь. — Но толку в этом всем было ноль. Может дело в характере, или у Вселенной были на меня другие планы, но, в то время как мои подружки с десятого класса влюблялись и обсуждали мальчиков, которые носят им цветы, я просто спокойно училась. Ходила на вылазки с папой, работала на свой аттестат, будучи твердо уверенной, что в университете все пойдет так, как нужно. Влад улыбнулся шире, отпил воды. Такие типичные мысли, такие наивные. Но не перебивал ее и словом. Пусть выговорится. — Судя по улыбке, ты уже понял, что все как нужно не пошло. Первые три курса жила монашкой, потом ударилась во все тяжкие и за два месяца переспала с пятью, чьих лиц даже не помню. Остановило то, что мне было противно и не нужно. Никакого удовольствия от секса, а строить что-то с теми, кого нашел в клубе под барной стойкой, как-то вообще сомнительное удовольствие. Я понимала, что оно мне не надо, и отца я тоже не хочу расстраивать, поэтому вернулась к обычной спокойной жизни. Бакалавриат, магистратура, учеба, конспекты, практика. Все, что нужно для того, чтобы приносить пользу. После — аспирантура. Вернее, работа, в понимании нашего факультета. Я лучшая швея последних пяти курсов, меня даже без экзаменов приняли. К тому времени за мной прочно закрепилось звание ледяной королевы, потому что робкие подкаты каких-то бесцветных мальчиков я отсекала. Впрочем, многие просто говорили, что я фригидный синий чулок. Со вторым я была согласна больше. Ася нервно рассмеялась, смахивая слезы с глаз. Отчего-то хотелось все это рассказать, выплеснуть. Будто это поможет забыть обо всем. Влад только сжал губы, сдерживая ехидную реплику о том, что сейчас-то и должен появиться принц на белом коне. Ему было жалко девушку. Жальче, чем кого-либо из тех, кто попадал сюда за все двадцать пять лет. Наверное дело в том, что она не просто случайная жертва. Благодарная за его молчание, Асия продолжила: — Я сменила три бригады. В одной не прижилась, вторая распалась, и только у Люды чувствовала себя прекрасно. Нас было четверо. Люда и Никита — бригадиры и, заодно, сладкая парочка. Собственно поэтому мне и не устраивали нагоняи за отношения на работе, я ведь могла и их сдать. Влад досадливо вздохнул. Расхлябались, ноль дисциплины, ноль ответственности. Дурные, что тут скажешь? — Так вот, нас было четверо, плюс-минус практиканты. Люда, Никита, я и Острицкий. — Фамилию Ася почти выплюнула, не в силах спокойно говорить. Свежие раны. — Он был единственным, кто меня недолюбливал. Наглый, норовистый, местами снисходительный. И, конечно, не прошло и полгода, как я в него втрескалась. Сейчас я понимаю, насколько это все было убого. Вернее, последние три месяца я это понимала, но старалась откинуть здравые мысли подальше, убеждая себя в том, что это я неправильная. О, какой это был психоз! Ася смеялась и плакала, рассказывая. Иногда поднимала глаза на Влада, словно ожидая от него каких-то действий. Вскоре он не выдержал, сел ближе, аккуратно обнял пьяную плачущую девушку. — Знаешь, это было невероятно тупо. Я, без малейшего опыта в отношениях, выплескивала на него всю накопившуюся за кучу времени щенячью, доверчивую, идиотски книжную любовь. Я первая призналась в любви, я делала все, чтобы он обратил на меня внимание. Заставила переехать к себе в квартиру из общежития. Хорошо хоть, за коммуналку не сама платила, придурочная. Асия говорила о себе в прошлом так, словно это был другой человек. Но в каком-то роде так и было. Она сбросила старую кожу. Пришло время новых шагов. — Я делала все, что он хотел, прогибалась под его гонор, забила на себя. А он… позволял мне это делать. Я его даже понимаю. Ну, а что? Есть квартира, еда, уют, вещи всегда выглажены и выстираны, секс по первому требованию, тебя всегда выслушают. Рыба плавает где глубже, человек живет там, где лучше. Я виню только себя за свою слепоту и за то, что не слушала маму, обманывала отца. Но ничего не вернуть. А в последние месяцы все обиды, непонимания и что-то еще, не знаю как это назвать, копилось где-то под ребрами. За день до того, как я попала сюда, Эд сказал, что хочет уходить из бригады. Мол, надоело быть мальчиком на побегушках, он достоин большего. Преданная своим порывам я тут же горячо заявила, что уйду с ним. Но меня обрезали одной фразой: «А я тебя просил?» До сих пор в ушах звучит, Влад, не поверишь. Я уже тогда поняла, что это конец. А утром ему еще и написала девушка, с которой он, судя по тону смс, спит или спал. Собственно все окончилось мирно. Я просто сказала выметаться из квартиры до вечера. А теперь это уже не имеет значения! Она горько расплакалась, скорее жалея себя и горюя по потерянному времени, чем вспоминая хоть что-то хорошее с Эдом. Все проходит, всегда проходит, а ей сейчас недосуг думать о том, что осталось в прошлой жизни. Нужно только выжить. Просто дала себе время отдыха, позволила отпустить нервы, тесно прижимаясь к Владу, который уже жалел, что налил ей. Он патологически боялся женских слез, потому что абсолютно не знал, что делать в подобных ситуациях. А тут еще совсем незнакомая девушка. И черт, ну зачем прижиматься настолько тесно? Он встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Мягко погладил девушку по спине, тыльной стороной ладони стер слезы с заплаканного личика. — Это не стоит твоих слез, Асия, вовсе не стоит. Просто иногда все идет совсем не по плану. Ошибки молодости, кажется, это так называется. Ася неожиданно усмехнулась, понимая, что пару лет назад трагично бы возопила, что вся ее жизнь сплошная ошибка. Выдохнула, постаралась успокоиться и уже потом осознала, в какой позе сидит и как прижимается к мужчине. Напряглась, стараясь отстраниться, и тот сразу же разжал руки, показывая, что просто старался успокоить без каких-либо дурных мыслей. — Ну вот, снова истерика. Кажется, ты был прав, называя меня истеричкой. Она глупо улыбнулась, заправляя растрепанные волосы за уши. — А чего ты хотела? Я бригадир, мое призвание не ошибаться. — Влад настолько явно шутил, что даже по пьяни девушка не полезла горячо спорить. — Да и дела сердечные все же отдельная тема. Асия с интересом наблюдала за помрачневшим мужчиной. Завозилась на кровати, села удобнее, вглядываясь в его спокойные карие глаза. — А у тебя была девушка до того, как ты сюда попал, а? Влад спокойно улыбнулся, отпил воды. Взгляд сделался расфокусированным, словно он смотрел сквозь девушку, стены и границы этого мира — Нет, Асия, девушки у меня не было. У меня была невеста. Влад помнил ее лицо настолько хорошо, словно она навещала его час назад. Двадцать семь лет, ровно как Асе сейчас, молодая, красивая, со смеющимися синими глазами. Он не собирался что-либо говорить, а после просто забил. На откровенность ведь отвечают откровенностью? — Она была твоего возраста. Сейчас, если не ошибаюсь, ей пятьдесят два, и ты по-любому её знаешь. Анита. Её имя Анита и судя по тому, что ты сказала — она жена Николы. Что же, жизнь идет, и он не терял времени даром. Ася подобралась с интересом слушая его рассказ. Складывалось ощущение, что перед ней открыли тяжелую завесу в пыльный чулан, куда уже давно никто не заходил. — Мы познакомились с ней в институте. Я тогда оканчивал аспирантуру, обучение длилось долго, и мне как раз исполнилось тридцать. А она была маленькой девочкой с магистратуры, на которую все обращали внимание. Она не была красавицей, нет, вполне обычная внешность. Но манила она скорее своей харизмой, чем лицом, а уж попавший под её обаяние другого уже не видел. Я и Никола, который, кстати, был моим лучшим другом, под это обаяние попали сразу. Он первый с ней познакомился, позвал на общую прогулку. Мы должны были сходить в кино, она взяла с собой подружку, якобы чтобы я не скучал, но все пошло не так, и мы пропали друг в друге. Мужчина закрыл глаза, медленно покачал головой, словно заново переживая какие-то эмоции. — Мы тогда сбежали с сеанса. Гуляли до рассвета… Мне на работе влетело за то, что заснул за рабочим столом. А дальше обычная примерная любовь: цветы, конфеты, объятия. Каждый вечер я встречал её у института, это был ритуал, и мы шли домой, по дороге обсуждая все то, что случилось с нами днем. Это была странная, но, наверное, настоящая любовь. Я готовил ей кофе, который она вечно сжигала. Анита всегда отправляла меня спать, я был любителем засидеться допоздна за работой. Я знал её друзей, она моих, твоего отца, кстати, тоже. Странно вспоминать, но мы даже не ссорились. Меня трудно вывести, а она просто очень светлой была и, наверное, осталась.Она очень хотела ребенка, я просил закончить для начала учебу, чтобы ей было легче. Через два года мы подали заявление в ЗАГС, а за неделю до свадьбы я попал сюда. Он выдохнул, допил воду. Говорить и помнить было уже намного легче, чем вначале. Не было той боли и отчаяния. Словно притерпелся, справедливо понимая, что все прошло и уже никогда не вернется. Глянул за замершую Асю, в глазах которой блестели слезы. Ее тронул рассказ. — Расскажи, что с ней сейчас. Прошу. Асия на мгновение задумалась, подбирая слова. — Ну, когда я поступила, её не было на кафедре. Я видела Аниту всего пару раз, вместе с Вехой, на официальных мероприятиях. Она красива, из тех людей, кого мало трогают годы. Короткая стрижка, всегда в темном. Насколько я знаю, у нее пятеро детей, младшему лет пятнадцать. Но многого рассказать не могу, она не появляется и друзей у нее в университете нет. Но ходят слухи, что она немножко… — Ася замялась. — Немножко не в себе. Мол, в прошлом случилось что-то, что очень сильно ударило по ее психике. Один раз я слышала разговор Николы Владимировича о том, в какой санаторий ее отправить на лечение, потому что там или галлюцинации были или что-то такое. Прости, просто ты спросил и я рассказала все, что знала. Влад задумчиво посмотрел на девушку. Он умел сложить два и два, понимал, что это его исчезновение так ударило по ней. Под ребрами вспыхнула горечь и вина, но что он мог сделать? Анита. У нее пять детей… Что же, она всегда их любила. Главное, что счастлива и жива. Не одна. Хотя при упоминании Вехи он нервно дергался. Мразь. Какая же мразь. Если бы Ася сейчас спросила, как он сюда попал, то рассказал бы незамедлительно, не утаил бы ничего, ни малейшей подробности, выплескивая застаревшую обиду. Но уставшая и пьяная девушка медленно засыпала, беззащитно кутаясь в покрывало. Что же, значит не судьба. Влад аккуратно укрыл её, подложил подушку под голову, грустно улыбнулся, шепотом желая спокойной ночи. Завтра будет новый день. А боль сегодняшнего пусть запечатается в нем же. Он лег на свою кровать, закрыл глаза и изо всех сил понадеялся, что ему ничего не приснится.