Полдень будет жарким

В подземелье тишина и сырой холод висели, словно густая паутина. Шагнешь — зацепишь, запутаешься и останешься в ней навсегда. Неровное пламя свечи иногда дрожало от тяжелого дыхания, и в эти моменты Асия просто замирала, испуганно оглядываясь. Неужели она все же не одна в этом подземном ходе? Но тишину не нарушало ничье присутствие и темные когтистые лапы, готовые разорвать нежную кожу оставались всего лишь творением её воображения. Торба Влада был невероятно тяжелой. Она уже пожалела, что не послушала мужчину и не взяла необходимый минимум из нее, но запасливость была сильнее усталости. И вот упорно тащила её по земле, втайне надеясь, что плотная ткань не порвется и что у Влада там нет ничего хрупкого. Тяжесть торбы отвлекала от пульсирующей боли в ноге. Слишком большая нагрузка сразу дала о себе знать и Ася иногда даже вытирала злые слезы обиды. Осталась же одна, как идиотка. — Ну ладно, ладно, будет плакать. Вставай, идем. Она говорила сама с собой, словно пытаясь подбодриться. Выходило плохо, ведь дрожащий голос просто терялся в давящей тиши подземного хода, но это лучше чем пустая кромешная темень. Главное чтобы не погасла свеча. — Ну да, нога болит, но тут немножко пройти, я уверена. Ну, как там было? Назвался панком — живи хуево. Да, так и было. Упрямо шагая вперед она сжимала онемевшие пальцы на торбе и пыталась вспомнить хоть какой-то стишок, чтобы внятно рассказать самой себе. Темнота словно сконцентрировалась вокруг нее, надавила на солнечное сплетение, вышибая воздух из легких. Становилось действительно страшно. Казалось, по спине ползут тонкие паучьи лапы, рассылая дрожь и холодные мурашки по коже. Вот-вот и все должно лопнуть, явить ей ряд ощереных клыков, вместо стен тоннеля, где серовато-черная материнская порода щедро перемежалась крупными булыжниками. От этого свербело под ребрами, хотелось бросить все, заорать и просто убежать. Но куда? Что будет дальше и сколько еще идти? Швея глубоко вздохнула. Нет, держаться. Она тут одна. Все остальное, просто глупое воображение — Глупо придумывать монстров. Я смогу. Говорить стало труднее, когда ход пошел вгору. Видимо в него проникли воды последнего дождя, ведь земля под ногами Аси была вязкой и очень скользкой. Глина словно хотела приклеить её к полу, оставить тут навсегда и наконец погасить сердце, хоть оно и не отстучало свой срок. Швея шагала очень осторожно понимая, что если неосторожно упадет, то уже не встанет. Эта мысль заставила судорожно вдохнуть и нервно потянуться к горлу. Непрошенная паника тут же поставила свои гнилые, пахнущие сырой землей объятия. Но в следующий миг разбилась о порыв горячего, сухого ветра, котррый пронесся по подземельям. Взьерошил спутанные волосы Аси, погасил свечу и исчез, оставив девушку теряться в догадках. Откуда взяться ветру в подземелье? Тишина и темнота словно сгустились после этого, превратились в кисель. Асия кое-как вновь зажгла свечу, оцарапав руки о кремень и глубоко вздохнула, вновь продолжая идти. Как бы там ни было, но ей нужно добраться до выхода, о котором говорил Влад. Вот только ноги казались тяжелыми, совсем непослушными. Хотелось найти хотя бы какую-то опору, но где её найти? Асия уже сотню раз пожалела, что оставила костыль и выбрала тащить обе торбы, но не возвращаться же за ним теперь. За спиной раздался шорох. Сдерживая гортанный вскрик, Ася рванулась вперед стараясь не оглядываться и не потерять торбы, но подьем в тоннеле оказался куда сложнее, чем ей казалось и девушка упала на колени. Ногу прострелило адской болью, зашипела, угасая свеча, которая упала в липкую глиняную жижу. — Не трогай! Она вскинула руки, стремясь защитить голову и горло от неведомого монстра, но шорохов больше не было слышно. Только её вскрик повис в затхлом пространстве да вспыхнул мерцающий голубоватый свет рядом с глазами. Он был совсем слабым, холодным, и Асе понадобилось пару минут чтобы понять — свечение пробивается сквозь рукав ее рубахи. Тонкие пальцы тут же подняли лен и девушка удивленно выдохнула. Свет исходил из её татуировки. Три аккуратных цветка, двулистники Грея, в переплетении листьев, словно налились светом изнутри и мерцали. Свет пульсировал в такт ударов сердца Асии и, на удивление хорошо освещал небольшое пространство подземелья. Асия неуверенно коснулась татуировки замечая, как сквозь пальцы проникает свечение. Так бывает, когда подносишь ладонь к лампе, или открытому огню свечи и становится видна красная плоть, темное очертание кости. Но удивления хватило ровно на пару минут. Когда по подземелью прошла еще одна волна горячего ветра, а в животе зародилась тянущая боль, Асия вскочила на ноги, понимая, что не к добру появилось это свечение. Кинулась по подземелью, откуда и силы взялись, даже торбы больше так не тяготили. Пусть скользят ноги, болит рана, но лучше так, чем умереть тут, под землей. Только теперь ей пришло в голову посчитать дни с прошлого Полдня. Ровно семь. Значит сегодня новая волна, а она одна, без Влада и его помощи. Переживет ли вновь эту боль? Может разумнее было схорониться под землей, спрятаться, но Ася не могла об этом думать. Не хотела умирать не увидев неба. Подьем закончился неожиданно быстро. Тоннель вновь выровнялся, стал сухим и прохладным, но пробежав несколько шагов, Ася со всего размаху врезаласт в стену. Ахнула от боли, отлетела, словно мячик и в панике подняла руку, с сияющей татуировкой. Неужели тоннель закончился? Это конец? Она останется здесь, замурованная? Но к счастью подземелье просто разделилось на два хода. Не было указателей, хоть каких-то знаков. Асия неуверенно поднялась на ноги, потирая ушибленный лоб и замерла. Направо или налево? Впрочем, выбор сделали за неё. Правый ход мертвенно засветился. Сначала свет мерцал вдали, но вот ринулся ей навстречу, заполоняя все пространство подземелья и на миг перед Асией возник призрак. Старый мужчина в потрепанной мантии поправил призрачную корону на голове и потянулся худыми, изьеденными руками к горлу, беззвучно разевая впалый рот. Словно душило его что-то, не давало покоя. Но все оборвалось в мгновение. Асию практически оглушил ее собственный крик и девушка, не помня себя от ужаса, рванула в левый проход. Бежала не разбирая дороги, едва совладая с болью и ужасом, а когда уперлась в лестницу, ведущую наверх, не поверила сама себе. Вмиг поднялась, уперлась тонкими руками в огромную крышку погреба, сбитую из добротных дубовых веток, в панике пытаясь ее приподнять. Не выходило. Руки уже болели от попыток выбить тяжелую громадину, саднили локти, и лишь дойдя до степени крайнего отчаяния, она нащупала задвижку, которая и не давала ей выйти. Сдвинула железо, ломая ногти, из последних сил толкнула ляду и в следующий миг на нее обрушилось огромное, звенящее небо, принося с собой свежий воздух и новую порцию вяжущей боли. Задыхаясь, она выбралась наружу и на пру секунд просто замерла, облизывая искусанные губы, на которых запеклась кровь. В лесу было тихо. Не пела ни одна птица и даже ветер, казалось, попался в тесный плен еловых лап. И стояла невыносимая жара. По спине Аси уже ручьем бежал пот, мешаясь с грязью подземелья, которая щедро налипла на когда-то белую рубашку и чистые брюки. Эта мерзкая липкость словно отрезвляла, давала понять, что нужно укрыться, смыть с себя это. Швея выдохнула, с усилием встала на дрожащие ноги. Дом маячил в десяти шагах перед ней, не так и далеко, учитывая пройденный до этого путь. Она опустила было руку, чтобы поднять торбу, но не нащупала жесткой лямки. Видно выпустила после встречи с призраком. Мысль о том, что придется вернуться в подземелья, повергла ее в тихий ужас. Нет, только не это вновь. Хоть бы Влад вернулся. Только теперь она поняла, как чертовски трудно быть одной, выживать одной там, где все для тебя чужое и враждебное. И эта облава… Ася неуверенно сжала свой малахитовый кулончик и тихонько помолилась своим, особенным богам за то, чтобы он вернулся. Но большего не могла. Усталые ноги не держали тела и покачнувшись, она ступила к дому. Вот оно, спасение, совсем рядом. Да только на двери висел огромный амбарный замок, а ключ Влад прятал сам, и швея не видела, куда. На поиски её уже не хватило. Зашелестел сухой ветер Полдня, лес накрыло волной и последнее, о чем подумала Ася, утопая в боли — хоть бы не кричать слишком громко, Влад же предупреждал. Для этого приходилось кусать тонкие кисти, руки, и тогда к ощущению, что из тела по живому тянут кости, примешивался солоноватый привкус крови. Не отрезвляло, но Ася старалась держаться. Корчилась на пороге, тихонько скуля от боли и, казалось, видела ту золотую нить, что тянулась из её тела, по воле жадного ритуала. Словно чья-то жестокая рука влезла в солнечное сплетение и захватив все, до чего дотянулась, рвала это по живому. В прошлый раз было легче, гораздо легче. А сейчас её сил хватило пережить пик и девушка потеряла сознание, уже не слыша хруст веток под тяжелыми сапогами и шаги, которые уверенно приближались к ней. *** Дворец насквозь пропах гнилью теней. Влад не мог видеть этого, но отчетливо осязал. Стена, к которой он прислонился, словно сочилась темной энергией и раздражала. Он не давал этому чувству разрастись, нет, только не сейчас. Потерять контроль в самом дворце было бы опасно, после Полдня маги вернутся наполненными силой и смогут дать достойный отпор. Нет, это того не стоит. За смерть Шахи он отомстит по другому. Влад встал, меряя шагами тесную камеру, в которую его, со психу, запихнула Дарина. Она не славилась умением принимать адекватные решения, но сейчас Влад был ей за это скорее благодарен. Пять шагов от двери, три шага налево, разворот по солнцу… Повезло. Загорелое лицо озарила хищная улыбка, когда Влад нащупал небольшой рычажок. Половина камер была придумана им самим, и Дарина крепко просчиталась в своих надеждах на то, что он будет просто сидеть и ждать, пока его изобьют еще раз. Нажатие на рычаг открыло узкий потайной ход. К счастью скрипов было совсем мало, лишнего внимания привлечь не должно, да и кто будет сидеть в подземелье, когда жара Полдня напитывает силой снаружи. Ход был узким. Приходилось идти боком, что очень тормозило продвижение, но лучше так, чем сидеть в камере. Сухие губы Влада шевелились, отсчитывая шаги и каждую пройденную ступеньку. Нужно вспомнить схемы дворца, выйти в нужное ответвление и уничтожить драгоценную лабораторию магов к чертям собачьим. Эта мысль подстегивала, грела. Они потеряют все свои разработки, как он потерял друга. — Не трогайте её! Она ребенок! Отчаянный вскрик донесся даже через толстую стену и Влад замер. Такой знакомый голос. Мужчина припал ухом к холодной стене, закрыл глаза, пытаясь услышать еще хоть что-то, но слышался лишь гнусавый голос стражника, который читал нотации о величии магов. Наверное из поселка кто-то провинился, плевать. Сейчас важны не они. Он оттолкнулся, зашагал дальше, все так же подсчитывая каждый шаг. Обостренное зрение тени давало ему возможность хорошо видеть во тьме подземелья, поэтому нужный рычажок был найден быстро. Эта стена отьехала с куда более громким скрипом, видимо ходом давно не пользовались и в следующий же миг его накрыло запахом старых реактивов, зелий и сушеных трав. Алхимики из теней были средние, лучшие умерли давно и, видимо, лишившись знаний первого короля, разработки зелий совсем зачахли. Влад жестко усмехнулся. Думать надо было перед тем, как приходить к нему с ультиматумом. Так бы все остались при своем. Тени получали бы зелья, которые Влад варил искусно, благодаря поддержке чьей-то памяти, неясно откуда обретенной, памяьи, а сам он помогал бы ребятам возвращаться в нормальный мир под видом жутких экспериментов, после которых от жертв ничего не остается. Но случилось как случилось. Он уверенно подошел к старому ларю, откинул крышку. Все на месте, все, как он привык. Девять лет прошло, а во дворце все словно залито жидкой смолой и она вязнет, не давая двигаться. Тонкие пальцы бережно достали небольшой мешочек с сизым порошком. Двулистник Грея был почти священным для теней в силу своей переменчивой природы, но Владу было плевать на красоту. Он знал, что этот порошок, вместе с цветами огневицы, вызовет магическое, голодное пламя. Пока доберутся, пока потушат… Он злорадно ухмыльнулся, щедро рассыпая приготовленную смесь по лаборатории. Остался последний штрих и Влад ловко развинул шторы. Пусть солнечный свет попадет на мелкие алые цветы, смешанные с порошком и будет пламя. Пока процесс не начался, он успел закрыть изнутри входную дверь. Хорошая, дубовая, вышибут не сразу как дым почуют. Он оглядел лабораторию. Кое-где уже начинали тлеть крохотные огоньки, а значит пора уходить отсюда. Но стоило сделать шаг, как перед глазами возникла совсем другая картина. Ася. Выбирается из подземелья, бежит, тяжело и затравленно дыша в ореоле синеватого цвета. Свернула не туда, выбирается возле дома и замирает. На большее его не хватило. Странное видение оборвалось, но и этого было достаточно, чтобы привести Влада в тихий ужас. Сейчас ведь Полдень. А она одна, без защиты дома и слабая, как котенок. Проклятье! Он вылетел из подземелья так быстро, как только смог. Хоть бы успеть до того, как она накличет беду на свою голову. Вырвавшись из дворца он прежде всего огляделся. Возле стены паслись кони. Без седел, стреноженные, но это его не волновало. Все быстрее будет, чем добираться пешком. Рванулся к ним, но остановился, слыша всхлип. Недалеко от выхода сидела Катарина. Растрепанная, в грязной одежде, она горько рыдала, уткнувшись в окровавленные ладони. — Ката! Влад подлетел к ней, опустился на колени рядом. — Что стряслось? И тут же получил пощечину. Катарина подобралась, напряглась, словно дикая кошка перед прыжком. — Добился своего, а? Добился? Следующий удар он успел предугадать, перехватил тонкую руку женщины. — Да что с тобой? — Это с тобой что? Притащил эту девку, спровоцировал магов. Эти идиоты едва не угробили Марию. Мою Марию, ты понимаешь это? Почему ты, такой весь из себя сильный, просто не можешь глотки им перерезать и все? — Она зло выдернула руку, вскочила на ноги. — Играешь в кошки-мышки вот уже сколько лет. Нет, даже рта не открывай, я не все понимаю, ты всегда так говоришь и пусть! Пусть не понимаю, но моя Мария будет жить! Влад только челюсти сжал. Ненавидел женские истерики, да еще и в такое неподходящее, черт возьми, время. — Она в любом случае будет жить. Мария оборотень, её нельзя убить просто так. — Но можно пленить, пытать, избивать! В тебе столько ненависти в этим тварям, неужели не найдется совсем немного любви к своим? Катарина шумно выдохнула. Допрос помнила как в тумане. В голове вертелась одна мысль — защитить Марию и быть покорной. Только так сумеют выжить, только так получат шанс. — Ненависть гораздо сильнее любви, потому что она не требует взаимности. — Влад сжал челюсти, вставая на ноги. — А теперь выдохни. Ты не в себе, Катарина. Они давали тебе что-то пить? Он знал о подлых дурманах теней. Выпьешь такой и не узнаешь себя самого, останется лишь одно желание — служить и ублажать своих господ. Ему было хорошо знакомо это чертово ощущение, ведь первые два года ему подливали этот дурман везде, до тех пор, пока Влад не научился игнорировать его влияние. — Пить? Кажется… давали. Катарина замерла. Потерянный взгляд блуждал по окрестностям, словно выискивая ответы на что-то. — Тогда все еще не потеряно. — Он уверенно кивнул, разрезал свое запястье, поднес к её губам. — Глоток моей крови. Или просто слизни, что выступило. Темная венозная кровь тягуче собиралась в линии надреза, не спеша собираться в капли и падать вниз. Катарина задумчиво глянула на Влада и покорно собрала ее губами, с видимым отвращением сглатывая. — И что должно было измениться? — Подожди миг и увидишь. Влад отер запястье о брюки. Регенерация уже запустилась, кровь не шла. — А сейчас тебе надо домой. Домой, Ката. А мне нужно срочно помочь Асе. Ты понимаешь меня? — Кажется… кажется да. — Она медленно кивнула, словно просыпаясь от тяжелого сна. — Но ближайший месяц не приходи ко мне больше. Не будет ни информации, ни пленных. Мне нужно поберечься, а не играть в твою войну. Слыша такое Влад просто опешил. — Ката… я борюсь за вас. Она только отмахнулась, устало стирая последнюю влагу со щек. — Сильные легко ступают на путь войны, не думая, что она выстлана костями и кровью слабых. Это длится уже девять лет, Влад. Я устала приглушать даже свое дыхание и стук сердца. — Поговорим об этом после. — Зло отрезал мужчина. — Быстро в дом и отоспись после влияния. А там уже поговорим кто кому жизнь портит. Не намереваясь больше слушать, он быстро прошел к ближайшему коню из тех, что паслись на лугу. Меланхоличный скакун абсолютно спокойно перенес и то, как его растреножили, и как Влад взлетел на широкую спину, тут же принимаясь нещадно погонять коня. Словно бежал от Катарины и её злых, едких слов. В чем-то ведь она все равно права. Но чем ближе становился лес, тем больше его мысли занимала Ася. Влад ощущал горячие волны Полдня. Они несли энергию и боль одновременно, убивая человека в нем, но подпитывая тень. Вечный баланс энергии, который не разорвать кроме как смертью. Но если ему это подпитка, то Асии жестокие муки. А в этот раз Полдень намного жарче, яем в прошлый. Спешился Влад почти возле дома. Коню и его натруженной спине это явно принесло облегчение и он тут же развернулся, намереваясь вернуться в замок, к своему хозяину. Такие скакуны не хуже ищеек находили дорогу, поэтому Влад не переживал. Бросился к дому, пробираясь через густые заросли кустарника. Может его видение было всего лишь ложью? Однако нет. Ляда, прикрывающая подземный ход, была откинута и на земле виднелись следы. Девушка явно шла тяжело, припадая на одну ногу. Влад встревоженно нахмурился. Преодолел последнюю зеленую преграду и просто оцепенел видя, как над Асией нависает тень. — Это моя территория. Заслышав его ледяной, полный ярости голос, пришлый тут же шарахнулся, нервно облизываясь. Успел ухватить энергию, явно успел. — Да… я не отбираю. Так немного энергии. Сладкой. Она ведь для всех. Рослый парень мерзко ухмыльнулся, показывая клыки. Из молодых, явно не знает, с кем связался. — Лучше бы тебе здесь не появляться. Владу хватило одного взгляда на измученную Асю, которая беззащитно скорчилась на пороге, чтобы прийти в крайнюю ярость. Почти не помнил как схватил топор, срубил голову тени, а после вышвырнул подальше, пусть волкодлаки сожрут. А сам кинулся к Асии. Она была без сознания, вся грязная. Кровь из нескольких особо глубоких укусов на руках уже запеклась, но она размазала ее и по лицу, покрывая белую кожу бордовой липкостью. — Все уже хорошо, все в порядке. Слышишь? Я рядом. Он не знал, зачем говорил это зная, что она не услышит, но промолчать не мог. Достал ключи из бочки, что стояла рядом с дверью, открыл массивные замки и бережно поднял девушку на руки следя за тем, чтобы не надавить ни на одну рану. Кто знает, что повергло ее в такой ужас в подземельях и чем она там ударялась. Занес в дом, уложил на потрепанное покрывало, тут же принялся разжигать плиту. Нужно нагреть воду, она же вся грязная. Отчего то на миг вспомнилось как он, вместе с Климом, встречал Асию и её мать из роддома. Отголосок другой, сладкой и беззаботной жизни. Влад помнил ромашки, которые купил специально для Нюры, какую-то странную мягкую куклу, для малышки. Она ведь тогда вполне умещалась на одной его руке. Влад невольно улыбнулся, вспоминая, как ребенок смотрел на него хитрыми зелеными глазами. Жаль, что они у нее поменяли цвет с возрастом. Сейчас многое по другому. И хрупкая девушка вызывает в нем нечто большее, чем неуклюжая забота. А это скорее всего чертовски неправильно, да только кому здесь давать отчет? Пока грелась вода, он сел рядом с ней, аккуратно снимая измазанные в глине ботиночки и брюки, порванные в нескольких местах. Внимательно осмотрел поврежденную ногу. Щиколотка уже напухла, как бы она заново там что-то не надломила. Надеясь на лучшее он просто туго перевязал место перелома и, глубоко вдохнув, приступил к её верхней одежде. Расшнуровал жилеточку, бережно стянул грязную рубаху и тут же прикрыл швею покрывалом по самый подбородок. Пришлось отойти за мазью, водой и чистыми тряпицами, но этому Влад был скорее радю Отгонял глупые мысли, на них сейчас не было времени. Нужно сконцентрироваться на том, как помочь ей. К счастью ран на теле девушки оказалось не так много, больше синяков. Они щедро рассыпались по её рукам, животу, ногам, подбородку. Влад даже думать не хотел о том, как она их получала. Взял с собой называется, а сберечь не смог, не сумел. Теперь, без грязи и крови на лице, Асия выглядела гораздо старше обычного. Теперь ей и вправду можно было дать двадцать семь. Влад знал, это влияние тени, что с энергией забрала и жизненную силу швеи и просто понадеялся, что она восстановится. Бережно отер хрупкое плечо, снова укрыл и, не удержавшись, легко коснулся губами её виска. Мимолетно, почти неощутимо. А после встал, направляясь к подземелью. Нужно вновь замаскировать ход, чтобы туда не набилась всякая нечисть, но прежде достать торбы. Зелья из них крайне понадобятся Асе для выздоровления. А значит нужны позарез. Что-то подсказывало Владу, швея — не очередная случайная девочка, которая попала в чужой мир, она нечто большее. А значит может помочь решить многие вопросы.