***
Дырявый Котел встретил своих гостей на редкость шумной компанией и обильным количеством выпивки, если судить по захмелевшим лицам. – Кого нам следует найти? – стараясь не морщиться и не отставать от Забини, тихо спросила Гермиона. – Предоставь это мне, – не сбиваясь с пути, бросил Забини, следуя к самым дальним столам. – Я чувствую себя лишней, – пояснила девушка, действительно ассоциируя себя с рыбой, беспомощно трепыхающейся на суше. – Твой час еще не пришел, – спокойно произнес Блейз, взглядом выискивая кого-то определенного. – Генри! Дружище! Забини стремительно направился вперед, не давая Гермионе времени присмотреться. – Надо же, Блейз Забини в наших краях! Да еще и не один, а со спутницей… Поверить не могу, Драко Малфоя? – почти переходя на шепот, закончил неизвестный. Его мутный взгляд в очередной раз с ног до головы прошелся по девушке. – Да, Вы правы, – не желая выдерживать осмотр еще раз, уточнила Гермиона, скрестив руки на груди. – Малфой тебя убьет, – заключил Генри, возвращая свое внимание к Блейзу. Грейнджер выдохнула, получив возможность рассмотреть незнакомца. Мужчина была раза в два больше Блейза вширь, неопрятный, под стать месту своего обитания. Непропорционально маленькие глаза, хитро оглядывающие все вокруг, с трудом фокусировались на ком-либо в силу выпитого. Сальные волосы были зачесаны на бок, прикрывая лысину на затылке. Мантия казалась на его фигуре просто грязной простыней. Иными словами, Гермиона в жизни бы не стала начинать разговор с подобными людьми. Такие люди не вызывали в ней ни капли сочувствия, только отвращение. – Он сейчас немного занят, – смело усаживаясь за стол, ответил Блейз, бросив на стол мешок с монетами. – Мне нужна от тебя информация. – Окажу услугу, если она будет оценена по достоинству, – ухмыльнувшись и отпив еще немного пива, произнес Генри. – За это ты можешь не переживать. Где находится квартира Волан-де-Морта? – перейдя к делу, прямо спросил Блейз, чем вызвал неподдельный приступ паники у своего собеседника, подавившегося при очередном глотке. – Ты с ума сошел? Нужно быть идиотом, чтобы хотеть туда попасть, – шикнул мужчина, уставившись во все глаза на Блейза. – Поясни, – бросая на стол второй мешок, добавил Забини, не разрывая зрительного контакта. – Эту квартиру что-то охраняет. Все, кто ее находил или случайно набредал на нее, погибали при различных обстоятельствах. Это проклятое место, – поспешно рассовав монеты по карманам, ответил Генри. – Тебе явно надоело жить. – Не думаю, что таких любопытных было много. И все же, – надавил Забини, игнорируя предупреждение. – За рассказ о местонахождении не убивают. – Наклонись, – замешкавшись, все же сказал мужчина, и, когда Блейз выполнил просьбу, принялся что-то шепотом ему рассказывать. Гермиона с трудом подавляла отвращение к этому мужчине, потому что, даже чтобы находиться рядом с ним, нужно было дышать через раз. Представлять, какие ароматы сейчас вдыхал Забини, было почти тошнотворно. Грейнджер все это время пыталась стоять немного в стороне и вспомнить, когда же Дырявый Котел настолько опошлился. Когда они только поступали в Хогвартс, этот бар считался более-менее приятным местом. Сегодня от этого не осталось и следа. Наконец, Блейз Забини поднялся из-за стола и, кивнув Гермионе, направился на выход под неодобрительный взгляд того самого Генри. – Кто он такой? – едва поспевая за Блейзом, решила спросить девушка, чтобы занять хотя бы часть их молчаливого пути. – Бывший приспешник и сторож покоев Лорда. Идеально подходящий кандидат на ту должность – жадный, лживый и обделен интеллектом, – рассматривая вывески Лондона, словно видит их впервые, ответил Забини, не удостаивая Грейнджер внимания. – Он продает информацию обо всем и всех? – Можно и так сказать. Исключительно о своих же, если точнее. – Ты ему веришь? – не успокаивалась Гермиона, все же ни на шаг не отставая от Блейза. – У меня нет выбора. Если бы он рассказывал байки о тебе, не поверил бы, но он говорит о том, в чем осведомлен. Однако, если он солгал, я сверну ему шею. Он знает это, – буднично бросил мужчина, сворачивая в какой-то тупик. Гермиона смиренно следовала за ним, не решаясь спросить, насколько серьезно сейчас говорил Блейз. Сталь в его голосе не оставляла места сомнениям. Между тем, Забини остановился у стены, напряженно высчитывая кирпичи в стене снизу вверх и слева направо. – Семнадцатый кирпич снизу, девятый слева, так? – удостоверился Блейз, доставая палочку. Гермиона, еще раз пересчитав, согласно кивнула, и мужчина направил палочку на выбранный кирпич, – Алохомора! В следующую секунду кирпич взорвался и осыпался на мелкие кусочки, а стена начала отодвигаться, открывая виду входную дверь с левой стороны. – Не соврал, – пожал плечами Забини, пропуская Гермиону, вспомнившую о каком-то защитнике и доставшую в целях самообороны свою палочку. Многоэтажное здание казалось абсолютно заброшенным. Ступеньки лестницы то и дело проседали, грозясь сбросить шагающего, а в некоторых местах и вовсе отсутствовали. Свет в коридоре отсутствовал, как и окна, которые могли привнести хоть небольшую видимость. – Комната номер восемь, – уточнил Блейз, словно Гермиона, идущая чуть впереди, знала, где она находится. Забини также сразу осознал бессмысленность своих слов и потому, обогнав осторожно девушку, остановился возле необходимой двери. – Эта? – кивая на изрядно потрепанную деревянную дверь, частично слетевшую с петель, переспросила Гермиона. – Да. – Ее только толкнуть, она развалится, – все же озвучила девушка, на что Блейз рассмеялся. – Попробуй. Грейнджер, с детства ненавидящая, – спасибо Драко, – подобные насмешки, шагнула к двери, ударив ее ногой. К удивлению Гермионы, дверь даже не пошатнулась. – Это антураж. Полагаю, рассказы о проклятом месте тоже выдумка, – проследив за безуспешной попыткой девушки, сообщил Забини. – Своевременно, – колко бросила в ответ Гермиона, возвращая Блейзу серьезность. – Доставай ключ. Я пока осмотрюсь на наличие негостеприимных защитников, если они существуют, – произнес мужчина, осматривая другие двери и коридор. Гермиона не испытывала аналогичных переживаний. Она чувствовала: они здесь одни. Достав ключ и провернув его несколько раз в несоразмерном подвеске замке, Грейнджер, наконец, открыла дверь, входя внутрь. – Здесь никого, – отчиталась она, замечая, как настороженно оглядывает все Блейз. Квартира действительно оказалась одной комнатой, в которой, определенно, давно не делали уборку. Толстый слой пыли покрывал все вокруг. В дальнем углу стоял небольшой диван, по-видимому, служивший также кроватью, и книжный шкаф. Напротив стоял небольшой потертый комод с пыльным расколотым зеркалом над ним. Одно маленькое окошко, совершенно неуместное, почти не способно было осветить всю комнату, хоть она и была довольно скромных размеров. В самом центре находился огромный стол, заваленный бумагами и книгами. Они же валялись на полу, и не наступить на них, передвигаясь по помещению, было практически невозможно. Все говорило о том, что жизнь здесь закончилась внезапно, в процессе чего-то важного. – Что теперь? – обходя стол, спросила Гермиона, не зная, за что именно приняться. – Снова искать что-то… – Проклятие. Любую информацию о воздействии на сознание или любое описание того, что происходит с Эллиотом, – продолжила за Блейза мысль Грейнджер, рассматривая бумаги на столе. – Я осмотрю шкаф, – уверенно произнес Забини, решивший не мешать изучению настольных записей. – Он сумасшедший, – спустя некоторое время подала голос Гермиона, прерывая бессмысленные поиски чего-то важного. – Что ты имеешь в виду? – подойдя к столу, над которым склонилась девушка, переспросил Блейз. – Только посмотри. Здесь все по уничтожению целого рода волшебников. Он думал только о том, как расширить влияние смерти: усилить запрещенные заклинания или приготовить зелья, провоцирующие массовые отравления со смертельным исходом, – в ужасе произнесла девушка, силясь найти хоть что-то, отвлеченное от этой темы. – Книги тоже только о черной магии, – заключил Блейз, не находя ничего необычного. – Посмотри сюда, – вдруг, зациклившись на одном из листков, полностью исписанных, очевидно, самим Томом Рэддлом, произнесла Грейнджер. – Что, если Гарри прав? – Прости? – перечитывая листок, спросил Блейз. – У Гарри было предположение о крестражах. – Насколько я знаю, гриффиндорская рать уничтожила все, разве нет? – вспомнил Забини, но Гермиона сразу же покачала головой, давая понять, что речь шла о другом. – Нет. Знаю, прозвучит глупо, и Гарри посчитал также, но, глядя на это, так уже не кажется. Крестраж через поколение, – объяснила та, замолчав, чтобы дать время Блейзу обдумать сказанное. – Разве такое возможно? – усомнившись, спросил тот, на что Гермиона неопределенно пожала плечами. – Можно было предположить, что Том Рэддл разложит свою душу на семь предметов? Или что одна ее часть окажется в самом Гарри? Почему мы не можем предположить и это? – Потому что нет никаких доказательств? – парировал Забини, все еще не представляя себе истины в таком обличии. – Нужно искать, Блейз. Здесь очень много всего, но между тем, что находится в этой комнате, точно должна быть связь, – направившись к комоду, до которого ни она, ни Блейз не добрались, произнесла Грейнджер. Комод был наполнен обычными вещами. Одеждой, мантиями и еще парой книжек, однако внимание Гермионы привлекло нечто иное. – Посмотри, – задумавшись, призвала девушка. – Что такое? – подойдя ближе, поинтересовался Забини, так же, как и Гермиона, замечая странный отсек на боковой стороне выдвижного ящика. – Тайник? Слишком мал. – Ширины этого ящика хватит на любую средних размеров книгу, – предположила девушка, проведя рукой по неровной поверхности. – Надеюсь, там нет никаких загадок, – произнес Блейз, словно уже продумывая возможный пароль, однако все оказалось проще. Гермиона слегка надавила на выделяющийся в стенке отсек, и тот с небольшим щелчком полностью выпал из стенки, предоставляя обзору содержимое. – Книга, очередная – заключила девушка, вытягивая ту из щели, в которую она была помещена. – Записки сумасшедшего, если точнее, – заметив, что книга была исписана вручную, добавила Гермиона. – Читай, – присаживаясь на диван, настороженно произнес Забини, надеясь, что все вернется на круги своя в ближайшее время. Сегодня они испытывали удачу на прочность, и последняя, очевидно, была благосклонна к ним. Гермиона листала страницы, не находя ничего важного, но с каждой новой страницей ее лицо выражало все большее понимание, а вместе с ним и страх. – Гермиона? – позвал Блейз, после очередного панического «Мерлин», направленного в пустоту и разбивающегося о немые стены. – Блейз, – подняв на мужчину глаза, в которых стояли слезы, тихо позвала Грейнджер. – Что там? – не решаясь даже сделать шаг к девушке, спросил он, предчувствуя, что вот-вот прирастет к этим доскам, если она помедлит еще немного. – Кто-то из них действительно крестраж. Посмертно, – шепотом, качая головой, словно не веря, произнесла девушка. – В смысле? – недоуменно спрашивал Забини, но Гермиона уже не слушала его. Вытерев слезы ладонью, она взяла себя в руки и, затаив дыхание, продолжила читать. – Ну, же, скажи что-нибудь? – злясь на собственное бездействие, жестче произнес Блейз, замечая дрожащие руки Грейнджер. – Он перестраховался. Это ловушка для всех. Крестраж в ком-то из них. – Это Эллиот, – сокрушенно произнес Блейз, вспоминая все, что, так или иначе, происходило с мальчиком. – Или Драко, – еле слышно произнесла Гермиона, размышляя над тем, что у Темного Лорда был прямой доступ к Малфою, если его собственный отец не считал нужным защищать своего ребенка. – Так, хорошо. Выход все равно должен быть. Что еще в этой книге? – собравшись, наконец, продолжил Блейз, но Гермиона лишь покачала головой. – Смерть, – завершила она, захлопывая книжку. – Смерть? – Да. Этот крестраж медленно убивает носителя, если тот не осуществляет самую главную цель - уничтожение рода. По итогу же, когда носитель крестража, выполняя цель, становится единственным выжившим, Темный Лорд поглощает его сознание. Проживает в чужом теле, усиливая его, пока не найдет способ жить иначе. – Как уничтожить крестраж? – все еще надеялся Блейз, но Гермиона ответила практически на автомате. – Убить его или позволить ему убить кого-то чужой крови. – Подожди, нам нужно убить кого-то из них или обманом заставить его убить кого-то другого? Не принадлежащего роду Малфой? – выхватывал Блейз из ее слов, ужасаясь масштабности такого шага. Гермиона не нашла силы согласиться вслух и потому лишь кивнула, закрыв лицо руками. – При этом, мы даже не знаем, кто из них крестраж. Иными словами, кто кого из них попытается убить другого, – заключил Блейз, стараясь не слышать всхлипывания девушки, признающей поражение в войне, которая даже не началась. – Хватит! – не выдержав его объяснений, громко произнесла девушка, направившись к выходу. – Я не буду это слушать! Я не хочу это слышать. Не могу! Блейз догнал ее только на выходе, крепко прижав к себе, чтобы переждать истерику. Гермиона сопротивлялась всего несколько секунд, силясь вырваться из его рук и сбежать от прочитанного, от обстоятельств, безысходности и запаха смерти, сопровождавшего ее все детство, прежде чем обмякла в руках Забини, позволяя ему удерживать ее трясущееся от безудержных рыданий тело. – Все будет хорошо. Мы придумаем что-нибудь, – шептал Блейз, осторожно гладя девушку по волосам, подавляя собственные эмоции. У него ведь тоже не вышло. Не вышло уберечь ее от потерь. Уберечь жизнь ребенка. Спасти девушку, которую он полюбил, создать семью, которую обещал Астории. У него, по правде, не получилось ни черта. Но он не был согласен сдаться. Вокруг руины, и посреди них он со своими обещаниями и девушкой, которая так и не стала его. А там, совсем ничего не понимая, спит ребенок, которого он полюбил, как родного, но тоже не смог стать ему настоящим отцом. Время, как вода, утекало сквозь пальцы, а он стоял, связанный по рукам и ногам проклятием и изувеченной, извращенной фантазией Волан-де-Морта, который даже после смерти не смог успокоиться. Но он все равно не был готов принять поражение. Блейз не заметил, когда Гермиона затихла, уткнувшись в его плечо и забывшись сном. Не заметил и давнее начало нового дня, но решил, что не предпримет ни одного необдуманного шага, пока это возможно – удерживать ситуацию. Стараясь не разбудить девушку, Забини поднял ее на руки и аппарировал к квартире, в которой она жила, где осторожно уложил спать. – Мы обязательно придумаем что-нибудь, – укрывая Гермиону одеялом, вновь повторил Блейз, мечтая лишь о том, чтобы забыться, подобно ей, во сне или ничем не разбавленном алкоголе. Убедившись, что Гермиона не проснулась и вряд ли проснется от нервного истощения в ближайшее время, Забини тихо вышел из квартиры, плотнее закрыв за собой дверь, и аппарировал в ближайший к своему дому бар, чтобы подумать обо всем или, напротив, не думать совсем о том, что почти никак не исправить.***
Утро встретило Гермиону не раньше, чем к закату солнца. Сил открыть глаза не было, но настойчивый визитер, не отнимавший от звонка руки, все ещё был за дверью. Вынужденно Грейнджер все же поднялась с постели, сразу же принявшись по пути останавливать работу мозга, услужливо напоминавшего, на чем они остановились. Открыв дверь, Гермиона удивилась, обнаружив в руках недовольного и явно не выспавшегося паренька огромную корзину цветов с пометкой "Для мисс Грейнджер". Поспешно расписавшись и попрощавшись с курьером, девушка взялась за поиски записки, обнаружив которую, не смогла удержать слез. "Для гриффиндорской принцессы от Д.М." Все блоки, что она ставила на свои мысли и память, рухнули, едва она прочла эти строки. Драко пришел в себя, но он ничего не знает, и только она сама должна рассказать ему о том, что счастье не получится. Что никто никого не обрел. Нужна очередная жертва, которую никто больше не может себе позволить. Гермиона просидела над букетом ещё несколько часов, придя в себя лишь с наступлением темноты. Драко будет ждать ее в любое время, поэтому она не торопилась, тщательно выстраивая возможный диалог, даже стоя под душем, оттягивая неизбежное. И каждый раз, доходя до главного, ее мысли возвращались к тому Драко, которого она видела на кладбище. Она не хотела даже предполагать, что на том кладбище появится ещё одна могила. Она не могла думать о том, чье имя будет выгравировано на ледяной плите. Тем не менее, процесс ее сборов заканчивался, медлить более не получалось, и пришло время предстать перед Драко в качестве гонца с плохими вестями.***
Драко встретил ее в счастливом расположении духа. Он выглядел хорошо, даже отлично для того, кто был при смерти еще прошлой ночью. О себе Грейнджер не могла сказать того же. Темные круги под глазами не скрывала косметика, несмотря даже на то, что на маскировку подобного шла самая дорогая косметика в ее арсенале. Драко, определенно, заметил это, но не стал уточнять детали, до тех пор, пока сама атмосфера не начала давить. – Гермиона, ты что-то скрываешь, – рассматривая девушку со своего кресла в спальне, где он и встретил позднюю гостью, начал Драко. – Нет, с чего ты взял? – поспешно опровергла девушка, стараясь не задерживать взгляд на Драко дольше обычного. – Хотя бы поэтому, – намекая на скорость ее речи, подытожил Малфой. – Все хорошо. Я просто рада, что ты пришел в себя, – попыталась увернуться Гермиона, но Драко стал ещё серьезнее. – Я в любом случае пришел бы в себя. Мы не закончили наш разговор, – уточнил Малфой, попытавшись разрядить обстановку. – Какой разговор? – непонимающе переспросила Гермиона, на несколько секунд, действительно, оторвавшись от грызущих изнутри мыслей. – Разговор, который прервал твой друг. Это у него со школы, появляться в самый неподходящий момент, – пошутил Драко, но его веселый тон мгновенно изменился, когда глаза Гермионы наполнились слезами. Если бы он только знал, как много неподходящего происходило в этот момент. Если бы только знал… Однако Гермиона не могла произнести ни слова, словно ее рот был заклеен намертво. Драко немедленно поднялся со своего кресла и, обойдя кофейный столик, опустился на колени перед девушкой, располагая руки на подлокотниках ее кресла так, чтобы уйти не было возможности. – Я спрошу ещё раз, – поймав взгляд Гермионы, произнес он. – В чем дело? – Ни в чем, – упрямо лгала Грейнджер в надежде, что произойдет чудо, и Драко поверит ее слабым потугам. – Я не могу сказать, – в ужасе прошептала она, когда осознала, – действительно не может. – Я не понимаю тебя. Почему не можешь? Тебя кто-то напугал? Обидел? – продолжал допытываться Драко, попутно стирая скатывающиеся по ее щекам слезы. – Драко, нас переиграли… Он переиграл, – всхлипывая, уткнувшись в шею обнявшего ее мужчины, пыталась объяснить Гермиона, но это по-прежнему походило на ряд бессвязных звуков, которые Малфой, разумеется, не мог понять. – Кто переиграл? Что произошло? Прошу тебя, успокойся. Всё будет хорошо, – поглаживая Грейнджер по волосам, старался успокоить Драко, но его «хорошо» лишь усугубляло ситуацию. Не будет. Никогда не будет. – Не получится, Драко. Все умрут. Мы все, – попытавшись отстраниться, шептала девушка, словно все было таким очевидным, а Малфой все еще видел свет в конце тоннеля. – Никто не умрет. Ты с ума сошла? Я не позволю этому случиться, – не отпуская от себя девушку, ответил Драко, но Гермиона не успокаивалась. Нехватка кислорода не позволяла ей сказать все, что от нее требовалось, но она старалась, шумно дыша, все же пыталась донести до Малфоя самое важное. – Крестраж, Драко… ты или Эллиот… Том Рэддл… Мы были там…Кто-то должен… убить, – рыдая, продолжала девушка, не оставляя попыток объяснить. – Успокойся. Вот, выпей, – нащупав на столике стакан с водой, ответил Драко, почти принуждая девушку выпить его содержимое. – Драко, я, – выполнив пожелание, начала Гермиона, но не успела ничего произнести, как в комнате появился Эллиот. – Какая идиллия, – произнес ребенок совершенно не своим голосом, вновь источая свет из грудной клетки, грозящий привести к взрыву. На его лице появилась ехидная улыбка, которая совсем не принадлежала ему. – Том Рэддл, – испуганно произнесла Грейнджер, уронив стакан. Драко выпрямился, рефлекторно закрывая собой девушку. Метка на руке, не выводимая ни совестью, ни временем, ни благими делами, начала жечь. – Кто ты такой? – задал вопрос Малфой, силясь принять тот факт, что его сын не принадлежал сам себе. – Гермиона Грейнджер дала тебе ответ на этот вопрос, – произнес Рэддл, сделав несколько шагов вперед. – Знаешь, твоя ныне покойная мать всегда говорила, что дети – это цветы жизни. Глядя на твоего трусливого отца, и тебя, совершенно бесполезного на поле войны, я не понимал ее слова. Но сейчас, находясь в этом тельце, я согласен. Маленькое, энергичное, сильное и молодое. У него все будущее впереди. Идеальный, – блаженно прошипел Волан-де-Морт, любуясь произведенным эффектом. – Ты был так слаб, что я даже подумать не мог, насколько тебя превзойдет этот ребенок, если немного поработать с тобой. – Что ты сделал? – сквозь зубы, спросил Драко, ощущая напряжение и злость каждой клеткой своего тела. – Ты совсем не помнишь, мой мальчик? Твой отец притаскивал тебя ко мне по первому зову, лишь бы спасти свою шкуру. Я держал тебя в тени, чтобы дать себе шанс. Я знал, что твой отец, как и все те трусы, что окружали меня, разбегутся при первой же неудаче. Так и произошло, но я был к этому готов. Я заколдовал твою кровь, чтобы никогда не уйти в прошлое. – Он создал крестраж, Драко, – произнесла девушка, объясняя. – Посмертный, в ком-то из вас. – Умная грязнокровка, подружка Поттера, – услышав ее, прошипел Волан-де-Морт, переведя на нее взгляд, – Этот мальчишка считал, что может убить меня, но он лишь помог мне начать новую жизнь. – Драко! – в коридоре раздался крик Блейза Забини. – Наследник! Крестраж в нем. Он оглушил Жозефину. Эллиот – это он, – успел добавить он, замерев на пороге, когда увидел представшую перед ним картину. – Какая проницательность, – язвительно произнес Рэддл, занеся вверх правую руку. Забини резко подбросило вверх, а после, одним движением все той же руки, откинуло в угол спальни Драко. Ударившись спиной об огромный горшок с цветком, Блейз упал без движения. – Блейз! – крикнула девушка, но подбежать к нему не рискнула. Малфой сжал ее ладонь, взглядом призывая не провоцировать Волан-де-Морта. – Итак, продолжим. Осталось совсем немного, чтобы я вновь вернул себе все, мой мальчик, – вернув свое внимание к Драко, произнес Темный Лорд. – Чего ты хочешь? – спросил в ответ Малфой. – Твоей смерти. Не хватает только ее, – улыбнувшись, озвучил Волан-де-Морт. – После я расправлюсь с мальчишкой, и это тело начнет новую жизнь, приобретая славу, способную вытащить Ваш род из грязи, в которую вы сами себя втоптали, связавшись с этими, – брезгливо указав на Грейнджер, бросил Том Рэддл. – Делай, что хочешь, со мной, но не смей трогать ни ее, ни моего сына, – произнес Малфой, на что Волан-де-Морт как будто смутился. В последующую минуту, замерев, Рэддл бросил пустой взгляд в сторону Блейза, а после детское лицо поменяло свое выражение, словно это снова был малыш Эллиот. – Это случайно, – произнес детский голос, попятившись к двери. – Папа, я не хотел, – переведя полные ужаса глаза на Драко, произнес ребенок, совсем не зная, как себя вести. Свет, исходящий из грудной клетки, снова начал расползаться по телу. – Эллиот, малыш, ты ни в чем не виноват, – выступив вперед, произнесла Гермиона, силясь воздействовать на сознание ребенка легилименцией. – Нет, это я сделал, я не хотел, папочка, – упрямо продолжал мальчик, срываясь в слезы. – Нет, сынок, это не ты, – только и сумел произнести Драко, смотря в растерянные детские глаза. – Эллиот, послушай меня, посмотри на меня, – призвала Гермиона, стараясь установить зрительный контакт, медленно приближаясь к ребенку. – Ты необычайно сильный ребенок, слышишь? Сопротивляйся. – Мне больно, – произносит ребенок, замечая огонь в грудной клетке. – Мне очень больно, Гермиона! – Тише, не смотри туда, смотри на меня! Все хорошо, слышишь? Ты сильнее него. Сопротивляйся, – продолжала Грейнджер, продолжать подбираться к растерянному паникующему мальчику. – У меня не получается, – схватившись за голову, закричал Эллиот, но в следующий момент комнату залило зловещим смехом. Гермиона отшатнулась назад, понимая, что мальчику не хватит сил справиться с тем, что внутри него. – У меня не получается, – жалостливо повторил Том Рэддл, ухмыляясь. – Как трогательно! Знаешь, Драко, это целиком и полностью твой сын. Такая же бездарность. Малфой решительно сделал шаг вперед, доставая палочку, но остановился, так как взгляд Лорда устремился к Гермионе. – А ты… грязнокровка, которая всегда была «слишком». Даже не Поттер, а ты была главной проблемой. Что они все в тебе нашли? Жалость? Сострадание? – продолжал Волан-де-Морт. – Тебе не ведомы эти качества, – ответила Гермиона, силясь не закрыть уши, когда очередной смешок, оттолкнувшись от стен, проник в ее сознание со всех сторон. – Неужели ты думала, что сможешь проникнуть в его голову? То, что я сделал с Драко, тебя не научило? Даже не я, а его собственный сын, его наследник. У меня почти получилось уничтожить его так элементарно, что никому бы даже в голову не пришло. Но снова мне помешала ты. Грязнокровка и Гарри Поттер, – растягивая каждое слово, повествовал Темный Лорд. – Ты ничего мне не сделаешь, – прошипела девушка, не предоставляя Рэддлу удовольствия в виде собственного страха. – Ты не нужна мне, дорогая. Ты это знаешь, – переведя взгляд от нее на Малфоя, удовлетворенно заметил Лорд. Гермиона мгновенно осознала какую ошибку она совершила. Он не мог ее убить. Не первой. Ему нужен был Драко. Крестражем был Эллиот. – Драко, уходи, – прошептала она, поймав его секундный взгляд. Он в ответ лишь обреченно покачал головой. – Выбрал смерть храбрых, – наигранно озвучил Темный Лорд, наблюдая за ними. – Если бы не Эллиот, – только и смог сказать Драко, словно напоминая себе, почему не может убить, сжимая в руке палочку. – Как жаль, что он пока еще здесь. Знаешь, он так плачет. Так боится, что я почти расчувствовался, – насмехался Лорд, испытывая терпение Малфоя. – Ты можешь убить меня, Драко Малфой, как мечтал с самого детства. Ну, же, у тебя есть шанс. Темный Лорд издевался. Он знал, что Драко уже принял свою смерть. Гермиона видела это в его стеклянном взгляде. Он ни на что не реагировал. Его плечи были опущены, и даже несмотря на то, что рука сжимала палочку, она не готова была поднять ее на собственного ребенка, который все еще был в этом теле. – Ну, же! Целься сюда, в грудь! Все закончится мгновенно! – проговорил Лорд. – Чего ты хочешь? – бесцветно произнес Драко. – Решил убить, делай. К чему это всё? – выпрямившись, добавил Малфой, игнорируя едва слышные бесполезные мольбы Гермионы. – И что, так просто оставишь эту девчонку? Ты посмотри на это жалкое зрелище? Она так переживает за тебя, так оплакивает. Разве не об этих ее чувствах ты мечтал еще в школе? Разве не ради этого ты решил продолжить обучение в школе, вернувшись туда с позором? А что теперь? Ты уходишь? Так досадно. – Заткнись и делай, что задумал! Не тяни, – прикрикнул Драко, силясь не смотреть на Гермиону, чтобы не передумать. Чтобы не пожалеть в последние минуты. – Неужели? Страшно? – неспешно переспросил Лорд, сделав несколько шагов к Малфою. – Раздражает, – прошипел Драко в ответ. Рука, держащая палочку, чуть подрагивала. Он был на грани. Его удерживал только сын. И выбор он сделал в его пользу. Он позволит убить себя. Гермиона поняла это по выражению его лица, по опущенной голове и выпустившей палочку руке, когда рука Темного Лорда взметнулась вверх, а смертельное заклятие слетело с губ. – Авада Кедавра! – разнеслось по комнате вместе с последними отчетливыми ударами сердца… Блейза Забини. Безжизненное тело упало на пол вместе с пронзительным криком поражения. Никто из оставшихся не мог заметить, как еще один человек сделал свой роковой выбор, предоставив свою жизнь в обмен на две другие. Никто не увидел, как Блейз, придя в себя, взвешивал все «за» и «против», понимая, что он единственный, кому нечего было терять. Единственный, у кого не осталось ничего. Единственный, кто не согласился с жизнью ради жизни, без особого смысла. – Блейз! – закричала Гермиона, глядя в раскрытые карие глаза, так отчетливо выражавшие, что этот выбор был единственно верным. – Нет! Нет! – все еще кричал Том Рэддл, рассматривая детское тело, свет от которого начинал расходиться в разные стороны, заливая помещение ослепительным светом в последний раз. – Не может быть! Нет! – Эллиот! – прокричал Драко, очевидно, интуитивно сделав рывок вперед, подхватывая потерявшего сознание мальчика. Приобретя способность видеть, Гермиона не могла даже пошевелиться. Осев на пол, она смотрела на то, что оставил после себя Волан-де-Морт. Драко сидел возле Блейза Забини, укачивая в своих руках Эллиота, словно это могло привести его в чувства. На лице мальчика была испарина, под носом мгновенно запеклась кровь, сам он не приходил в себя, но дышал, а значит, был жив. В этой комнате не досчитались лишь одного. – Блейз, – прошептала девушка, найдя в себе силы подползти к безжизненному телу. Осторожно положив голову мужчины к себе на колени, девушка закрыла его глаза, не находя в себе даже сил оплакать потерю. Слез просто не было. Хотелось выть и кричать от бессилия. Он сделал выбор. Она не смогла его остановить. Она даже не смогла его понять. – Прости меня, – шептала она, переставая удерживать связь с реальностью. А дальше… только силуэты. Она знала, что появился Гарри, а вместе с ним множество других, незнакомых людей. Кто-то разжимал ее руки, силясь перенести на носилки тело Блейза, накрыв сверху каким-то покрывалом. Кто-то также отрывал Драко от ребенка, чтобы последнего забрать в больницу. И разговоры... Множество бессмысленных пустых слов о том, что поздно, о том, как жалко, о том, что все закончилось…