Городская легенда о Дочери Дракона

Глубокий вдох. Душно. Лицо заливал пот, и глаза щипало невыносимо. От тепла нагретых софитов на сцене было жарко, словно в Преисподней, а тесное помещение небольшого рок-клуба только способствовало этой атмосфере. Вспотевшие ладони снова обхватили микрофон. Еще одна песня. Согласно сет-листу, небрежно приклеенному к полу деревянной сцены скотчем, оставалось еще пять композиций до конца концерта. Выход на бис сегодня не был предусмотрен, и это радовало. Выдержать паузу. Пожалуй, чуть дольше, чем нужно. Но Кроу от духоты совершенно терял ориентацию во времени. За последнее время привыкнув к выступлениям на крупных фестивалях, проходящих, если не на стадионе, то по крайней мере, в большом концертном зале, он совершенно выбился из сил меньше чем за полчаса. — Вы готовы, скот?! — выкрикнул вокалист, на каждой гласной рискуя сорвать голос. Несколько сотен рук взметнулись вверх, и поклонники в унисон завопили от восторга. На лице музыканта отразилась все та же самодовольная ухмылка. «Плохой парень» в действии. Где-то позади себя Кроу услышал стук барабанных палочек. Ром отбивал ритм. «Раз! — мысленно вторил ему вокалист. — Два! Раз, два, три!» Из колонок на свободу вырвалась музыка и едва не сбила Кроу с ног. Танцпол заполнился новой энергетикой, передавая этот ток от зрителя к зрителю, собираясь в единое целое и возвращаясь к музыкантам. Но вместе с тем, духота обтекала сцену, как некий невидимой монстр, и поглощала вместе со всеми, кто на ней находился. Как назло, мастер по свету включил стробоскоп. В глазах зарябило от постоянного мигания. Казалось, что еще чуть-чуть, и глазные яблоки лопнут от перенапряжения. Кроу прикрыл веки и начал петь. Так было легче. «Не рухнуть бы со сцены, — пронеслось в голове у вокалиста, пока звучал очередной проигрыш, не позволяя ему продолжать. — Хотя, бьюсь об заклад, горячий прием мне обеспечен!» Усмехаясь все той же самодовольной ухмылкой, Кроу открыл глаза и в подтверждение своих мыслей посмотрел в лица поклонниц, стоявших в первом ряду, вплотную к сцене. Все те же восторженные крики, обожающие взгляды, руки, тянущиеся к кумиру. Самооценка юноши, в который раз, начала карабкаться на Эверест. Но взгляды пересеклись, и карабканье прекратилось. Кроу не отрываясь смотрел в золотисто-желтые глаза с вертикальным зрачком, теряясь, и пусть даже на толику мгновения, но забывая, кто он и где находится. В себя он пришел только, когда дружная толпа верных фанатов затянула второй куплет за него. Юноша снова прикрыл глаза, отгоняя наваждение, и вернулся к песне. Когда он снова позволил себе удостоить взглядом поклонниц, обладательница завораживающих глаз уже не смогла застать его врасплох. Теперь вокалист мог рассмотреть ее, насколько это позволяла высота сцены и окружающая девушку толпа. Она была высокая. Почти на голову выше тех, кто стоял рядом. А если рядом поставить самого Кроу, то, скорее всего, она будет выше на две головы. Если она не на каблуках. Но он не видел. Сейчас юноша мог довольствоваться только черным бархатным лифом ее платья и ни дюймом ниже. И даже по этим скудным данным было понятно, что перед ним полный набор аристократии: бледная кожа, тонкие черты лица, выделенные скулы, высокая грудь в притягивающем взгляд декольте, серебряные украшения, аккуратно уложенные в прическу темные волосы с багровыми прядями. И крылья. Перепончатые черные крылья с кроваво-красными прожилками притягивали взгляд не меньше, чем глаза. Стой она подальше, он бы вряд ли смог рассмотреть сочетание цветов ее одежды, фигуру, лицо, но крылья вокалист увидел, даже если бы она заняла место у самого выхода. Крылья притягивали взгляд так сильно, что Кроу не сразу сообразил, как девушка ведет себя на концерте. Ее поведение радикально отличалось от других: ни криков, ни поднятых рук, ни даже улыбки на лице и покачивания головой в ритм музыке. Она смотрела на юношу внимательно, не отводя взгляда и так серьезно, словно он защищал перед ней докторскую диссертацию. Еще куплет и песня закончится. Кроу, не привыкший к отсутствию восторга и обожания к собственной персоне во время концерта, мельком окинул взглядом сцену в поисках чего-то, чего он и сам не знал. Ничего существенного. Только лепестки красных роз. После успеха песни «Falling Rose», сцены, на которых они выступали, часто оформляли в подобном стиле. И вот одна роза. Просто чудом сохранившаяся, лежала на правой колонке. Два шага вбок во время проигрыша, протянутая рука. Определенно, в маленьких сценах были свои преимущества. С такими мыслями Кроу вернулся к микрофону. Крылатое создание еще не оттеснили от сцены, и она все так же стояла неподвижно, подняв голову, не сводя с вокалиста пристального взгляда. Не выпуская из пальцев розу, Кроу подался вперед и протянул цветок странной слушательнице. Десятки рук потянулись к вожделенному дару, а восторженные визги достигли апогея. Но девушка не шелохнулась. Даже когда крупный багровый бутон коснулся ее лица, когда он провел линию по ее губам, когда дерзко скользнул в декольте… — Твое соло! Кончай флиртовать! — рявкнул знакомый голос над самым ухом Кроу. Юноша вздрогнул. Скорее от неожиданности. Чудо, что эта фраза не прозвучала в микрофоне. Хотя стоящие в первых рядах поклонницы, наверняка, все расслышали, несмотря на несмолкаемую музыку. Вокалист машинально бросил розу вперед, отступил на шаг назад и взялся за гитару. Липкие от пота пальцы скользили по струнам. Они никак не хотели нормально ставить аккорды. Благо сноровки после такого количества репетиций и выступлений было не занимать. Уже через мгновение на лицо Кроу вернулась самодовольная ухмылка, а взгляд метнулся к восторженной толпе. «Поймала…» — пронеслось в голове у юноши, когда он увидел в руке у крылатого создания багровую розу. Самодовольная ухмылка вокалиста впервые за все время существования группы медленно перетекала в довольную.