***
— Круто побегали… — вздыхает парень с красными волосами, — Чуть не попались. Когда-нибудь да попадёмся. — Эдик, не ссы, они нас не достанут. Пока я жив хуй они нас в обезьянник посадят! — Хотелось бы верить, Костян.***
Город Юрейск — город-курорт на юге Сибири. Здесь живут самые стойкие, самые отбитые, ну и конечно же, самые честные люди. В Юрейске живёт почти сто тысяч человек… Из них тридцать с чем-то тысяч — полицейские. Здесь ментовок больше, чем, например, аптек или торговых центров. Просто здесь уровень преступности высокий. Среди подростков. Да, в этом городе много хулиганов среди несовершеннолетних. Некоторые уже сидели, некоторые ещё «держатся». Богданов Костя и Кириллов Эдик — самые «нормальные» хулиганы в этом городе. Их ещё называют потомками Робина Гуда. Ментов не любят, но «своим» помогают как могут. Да и пошалить не прочь. Не так, как вы, возможно, подумали. Если вы слышите кряхтение бабушек: «Робина Гуда дети идут», значит это Эдик и Костя либо идут в школу, либо идут в магазин за петардами. Другого не дано.***
А ещё Эдик и Костя встречаются. Ну, так все говорят. Мило смотрятся, хоть и хулиганы, да и постоянно рядом. Вместе идут в школу, со школы, вместе убегают от ментов, прыгают по гаражам, вместе тусуются на турниках. Это — типичные будни сибирских подростков-хулиганов. «Каждый день надо проживать так, чтобы округа запомнила тебя на века», — говорит обычно Костя, покуривая украденные у охранника Пятёрочки сигареты. Может он и прав, кто знает.***
В этот день Костя и Эдик закидали камнями ментовку на краю города. Почему? Всё просто: полицейские приняли взятку от какого-то чиновника, а парни это увидели и решили отомстить. Да, самосуд это круто, но не когда ты вершишь правосудие над теми, кто тебя потом может в тюряжку отправить лет на десять. Парням повезло, что полицейским было лень продолжать погоню и так длившуюся больше часа. Вообще, стражи правопорядка Юрейска крайне ленивы. Если бы Костя и Эдик родились, например, в Каменке, соседнем городе, то их бы быстро нашли и посадили на пятнадцать суток за то, что они просто толкнули полицейского локтём. Всё познаётся в сравнении, так сказать. — Куда пойдём? — Как куда, Эдик? За петардами, брат. За петардами. — повторяет Костя, отряхивая колени от грязи. — Может на турнички? Я что-то устал… — зевает Эдик, следом потягиваясь. — Тогда завтра пиздим пазик у дяди Вани. — Я только за, Костя. Только я поведу, а то как в прошлый раз… — Ладно.***
Под «прошлым разом» Эдик имел в виду случай, когда он с Костей украл пазик соседа Кириллова: Ивана Сергеевича, или «дяди Вани», как обычно его зовут соседи. На машине не было сигнализации, да и вообще, дверь была открыта, потому что мужчина ушел домой за коробками: собирался на дачу на две недели. Костя и Эдик ошивались в округе, и у обоих в мозгу переклинило, когда они увидели открытую машину, оставленную без присмотра. — А давай… — Давай. И парни быстро запрыгнули в машину, повернули ключи и поехали. За рулём был Костя, Эдик сидел рядом и хохотал. Катались хулиганы около двух часов, пока топливо в машине не закончилось. К тому же, «счастье» скоро должно было закончиться совсем: дядя Ваня позвонил ментам и тачку начали искать. — Бензина нет в багаже? — Не-а. Тут только коробка с чем-то… Эдик открывает коробку и видит как минимум пять бутылок самогона. — Брат, мы богаты! — хохочет Кириллов, хватая коробку. — Самогон! Настоящий, блять, самогон! Пазик остановился уже за пределами Юрейска: парни хотели доехать до речки, но не знали, куда поворачивать и попали хер знает куда. Но они не отчаялись: взяли коробку самогона с собой и пошли по дороге назад в город. Ближе к девяти вечера парни дошли до речки. — Уже и купаться не охота. Домой хочу. — ноет Эдик, опускаясь на землю около воды. — Тогда я поплаваю. Сиди и жди меня. — Костя снимает футболку, шорты с кроссами и входит в холодную воду. Полицейские нашли машину ближе к одиннадцати ночи, когда хулиганы добрались автостопом до своих домов. — Бензин закончился, преступники сбежали. — записывает в блокнот полицейский. — Поехали домой, парни. Тачку завтра отбуксируем. Так Костя и Эдик безнаказанно и хорошо провели время вместе.***
— До завтра? — Костя проводил Эдика до дома второго. — До завтра, Костя… Завтра три урока, да? — Да… А наградить меня не хочешь, — фыркает Богданов, — Кириллов закатывает глаза, но всё же «награждает» своего друга поцелуем в щёку, — А в губы слабо? — Да и иди ты уже, Богданов, не беси меня. — имитирует раздражение Эдик, толкая Костю в плечо. Хулиганы уходят по домам. Этой ночью Юрейск спит спокойно.***
— Илья, пойдём сегодня гулять! — Оля, я математику учу! — Слышь, Помидорин, мелочь есть? Богданов всегда задирал своего друга детства в школе, Илью Помидорина. Да и его девушку тоже, Олю Урачину. — Тебе сколько нужно? — вздыхает парнишка, роясь в рюкзаке. — Чтобы мне и Эдику хватило купить второе с булкой. — У меня только тридцать рублей, Костя. — Давай сюда. Костя уходит из кабинета с деньгами Помидорина. — Когда ты уже перестанешь отдавать ему деньги, Илья? — вздыхает Оля. — По крайней мере я не в травмпункте сейчас. — глупо улыбается Илья, целуя девушку в щёку. — Это хорошо…***
— Тридцать рублей?.. Тут даже на две булки не хватит… — говорит Эдик, считая мелочь в руках Кости. — Знаю. Придётся зажать у кого-нибудь ещё… — Я могу попросить у Харитона Серина десять рублей. — Да ну его… А Ден Каминарин в школе? — Не знаю, не видел. — Хуёво дело… Тогда спиздим первое у мелких.***
— Отлишна, теферь мы не умрём. — говорит с набитым ртом счастливый Эдик. — Ну да. Богданов сидит напротив Кириллова и любуется, как его друг уплетает борщ. Одну порцию Костя добыл (вторую порцию отобрала училка младших классов, у которых Костя всё брал), но отдал её Эдику, отмазавшись, что он хорошо поел с утра, хотя он готов сейчас сожрать всё что угодно, лишь бы живот перестал урчать от голода. — Я наелся… Можешь доесть мою булочку. — Эдик протягивает булочку с сахаром Косте. На самом деле Кириллов не наелся, но прекрасно понимает, что его друг тоже очень сильно хочет есть. — Спасибо. — Богданов кивает, принимаясь кушать. Неподалеку сидела Маня Ашидова, что глядела на парней и всё шептала: «Вот она, настоящая любовь!»***
После школы Эдик и Костя пошли домой ко второму, дабы по-нормальному поесть. — Пюре с котлетой. — комментирует Костя, ставя перед Эдиком тарелку с горячей едой. — Твоя мама вкусно готовит. — улыбается Кириллов, поднося ложку ко рту. — Знаю. Твоя тоже ничего. Ешь быстрее и пойдём за пазиком. — А ты не поешь? — Не хочу. — Костя, лучше поешь. Вдруг что будет! — И Эдик прав. Потому что «кое-что» будет.***
Пазик дяди Вани стоял во дворе около подъезда Эдика. Никого не было поблизости, всё начиналось хорошо. — А вдруг сигналка есть? Или закрыта? — спрашивает Эдик, немного нервничая. — Проверим. — отвечает Костя, подходя к машине. Костя дёргает ручку машины, и она открывается. Она даже не закрыта. Сигнализация не срабатывает, либо её просто нет в машине. Ничему дядю Ваню не научил тот случай с угоном. — Присаживайтесь, Эдуард Никитич, — шутит Богданов, уступая место другу. — Сначала вы, Константин Михайлыч, — поддерживает шутку Эдик. Парни садятся, закрывают дверь машины и трогаются. В этот момент кто-то смотрел в окно и заметил угон. Это была одна из многочисленных бабушек подъезда. — Алло, участок Гурлёвка сорок семь слушает. — Здравствуйте, тут подростки машину угнали. Серый Паз. — Адрес скажите, пожалуйста.***
— Мне кажется, или я слышу мигалки. — говорит Эдик, смотря в боковое зеркало. — СУКА, ДПСНИКИ НА ХВОСТЕ! — орёт Костя. — ДАВИ НА ГАЗ! Начинается погоня. — Просим вас остановиться! — кричит в рупор один из дпсников. — Иначе будем стрелять! — Костя, что нам делать?! — бормочет Эдик. — Я боюсь! — Не ссы, ДАВАЙ НАЛЕВО! — Пазик резко поворачивает налево. Юрейск превращается в масштабную площадь для гонок.***
Ещё двадцать минут Костя и Эдик «убегали» от дпсников, пока шины не подстрелили. — Нам конец. — бормочет Эдик. — Мы просто так не сдадимся! Бежим на заброшку! — указывает Костя пальцем на большое заброшенное здание. Машина останавливается и Костя с Эдиком выходят. Они не намерены сдаваться. — Я это тебе припомню! — кричит Эдик под хохот Кости; оба нацелились спрятаться там, где их точно не достанут. — Убегают! Лови их! Костя и Эдик бежали по второму этажу здания, когда неожиданно пол под ними провалился и оба беглеца оказались прижаты обломками. Тут-то их и схватили.***
— Что вы скажете в своё оправдание? — Идите на хуй. Кириллов и Богданов сидят в обезьяннике, в наручниках и с пластырями на лицах. Оба сильно пострадали от падения. — Типичная фраза. Мы уже позвонили вашим родителям, они за вами скоро приедут. — говорит полицейский, уходя; вместе с подростками остаётся женщина в форме. — Кость… — М? — Нас посадят? — Нет. Не должны. — Это было крутое путешествие. — Действительно. — кивает Богданов с улыбкой, глядя на улыбающегося Кириллова. Обоим хотелось спать, поэтому они задремали: Эдик на плече Кости, а Костя на макушке Эдика. Женщина быстро фотографирует парней и спешно открывает дверь в решетке. Первым просыпается чуткий во сне Эдик. — Мальчики, идите домой. Я вижу, что вы спать хотите… Да и в больницу вам надо… — Спасибо, тетя Маша. — кивает Эдик, будя Костю. Женщина снимает наручники с хулиганов и те уходят под предлогом того, что им надо в больницу. Якобы у Эдика сломаны ребра и ему тяжело дышать.***
— А это случаем не мать Ашидовой? — спрашивает Богданов, зевая. — Она самая. — улыбается Эдик; оба подходят к дому Кириллова. — Пойдёшь гулять ночью? — Не знаю. Чую нам пиздец обоим, — хулиганы слабо смеются. — Ради прогулки с тобой я и сбежать готов. — глаза Кости улыбаются, несмотря на то, что сам Богданов уже не улыбается. — Я тоже… — соглашается Кириллов, немного краснея. — Тогда до встречи? — До встречи. Парни обнимаются и расходятся. Ближе к десяти вечера они созваниваются и сбегают из своих домов, несмотря на родительское наказание.***
— На пятиэтажку или восьмиэтажку? — На восьмиэтажку, Эдик. Костя и Эдик открывают люк, залезают сначала в чердак случайно выбранного парнями восьмиэтажного дома, а потом и на крышу. Ветер холодный, освежающий. Эдик жалеет, что не прихватил с собой толстовку. — Красиво здесь. — шепчет Кириллов, подходя почти к краю крыши. Юрейск в ночное время — совсем другой город. Светит мало огней, на улицах мало машин. К тому же очень тихо. — Не замёрз? — Костя накидывает на Эдика свою легкую осеннюю куртку. — Немного. — признаётся Кириллов. — Давай присядем. — А помнишь наше первое ночное путешествие? — спрашивает шёпотом Эдик. — Помню. Тогда ты ляпнул, что я нравлюсь тебе. — Я переволновался. Да и вообще, ты первый лез целоваться. — немного возмущённо выпалил Эдик. — Просто ты очень красивый… Иногда мне кажется, что я не достоин тебя. — грустно шепчет Костя, приобнимая Эдика за талию, — Я такой испорченный, и ты: добрый, милый парень. Оба немного помолчали. — Я сам захотел пойти за тобой. Так что мы оба друг друга достойны. — мило улыбается Кириллов.***
Пока полицейские крушатся над тем, что они не смогли сами наказать преступников, где-то там, на высоте восьмиэтажного дома, целуются и признаются в безграничной любви друг к другу два хулигана. Юрейск навсегда запомнит этих двоих, ведь они столько доставляют хлопот… Они каждый день проживают так, что их уже запомнили. Может и не на века, но на двадцать лет точно.