***
Проходит много времени. Косте и Эдику уже по 25 лет. Оба в разных городах, работают и живут дальше. У Кости уже намечается развод после двух лет совместной жизни с немного истеричной особой. Как он её смог полюбить? Неизвестно. Эдик встречается с Маней, он уже планирует сделать ей предложение. Кириллов и Богданов живут в разных городах: первый в Каменке, второй всё также живет в Юрейске. Они иногда созваниваются, переписываются. Работа не позволяет постоянно оставаться на контакте: Костя стал спасателем, а Эдя — фельдшером.***
— Брак официально расторгнут с этого момента, — Богданов шумно вздыхает и собирается уходить. — Ну и мразь же ты, Богданов! — кричит вдогонку Косте его уже бывшая жена. — Чемодан с вещами ждёт тебя на улице. Богданов медленно одевается, выслушивая попутно «какой ты мудак», выходит на улицу, подходит к своему Рено Дастер и вынимает из багажника огромный чемодан красного цвета. — Катя, — Костя глядит на заплаканную, злую брюнетку в шубейке из норки, — Поезжай к своему дяденьке. Адрес подсказать? — Иди на хер, — огрызается она, беря из рук Кости чемодан с вещами. — Денег я тебе не дам. Поэтому поедешь на автобусе до Краснознаменки, а там пешочком дойдёшь до коричневого особняка. Он там один такой. Ариведерчи, — Костя садится в машину и собирается уезжать. — Ты просто так возьмёшь и кинешь меня?! Да как ты смеешь?! Богданов не отвечает и заводит машину. Катя бежит вслед за бывшим мужем, но после падает на колени и плачет вновь. Костя поступил беспощадно, но ему всё равно. Его предали, кинули, плюнули ему в душу. Такого он не потерпит.***
— Теперь ты опять завидный холостяк? — Богданов приехал в гости к Помидорину. — Ага… Как Оля? — Хорошо, она с Иришей завтра выписывается из больницы, — сияет Илья. — Это главное. Здоровая хоть родилась? — Абсолютно здоровая. По шкале АПГАР десять-десять. — Ого, это редкость, — удивляется Костя, попивая кофе. — Я сам в шоке! До сих пор отойти не могу! — смеется Помидорин, чуть молчит, но потом продолжает, — Кстати, мне Денис сказал, что Эдик скоро приедет сюда с Маней. Богданов аж поперхнулся. — Когда? — Вроде как сегодня вечером.***
Эдик с Маней действительно приехали поздно вечером в Юрейск. Они сначала заехали домой к Кириллову, а потом уже один, Эд пошёл домой к Косте. Богданов готовился к ночной смене. Ему в час ночи надо быть уже на посту. В дверь кто-то звонит. На часах половина двенадцатого. Костя открывает дверь и видит высокого брюнета с красными глазами. — Эдя? — немного испуганно бормочет Костя. Блондин не успевает произнести слово «привет», как его крепко обняли со смехом. — Костя! Как же я скучал!***
Лучшие друзья сидят на кухне и пьют кофе с печеньями. — Как там Катя? — Развелись. — Когда успели-то? — Сегодня. — Жесть… А я Мане уже собираюсь предложение делать. Кольцо вот купил… Красивое такое… — Я своё заложил в ломбард. — Мог бы и оставить. — Да ну, к черту. Скажи мне, ты действительно так сильно любишь Маню? Эдик слабо улыбается. — Нет. Богданов вздыхает, потирая пальцами глаза. — Тогда зачем? — Она любит меня, Костя. Я не хочу разбивать ей сердце. — А мне думаешь не разбиваешь?! — выпалил Костя, стукнув кулаком по столу. — Мы с тобой встречались больше, чем ты с ней! Она тебя не достойна! Тупая как пробка, нигде не работает, готовить не умеет, к подружкам ходит, и не факт, что к ним! И ты хочешь связать свою жизнь с такой… Распиздяйкой?! Когда я женился на Кате, она сама пахала на работе, постоянно убиралась, хорошо готовила! А Маня-то что?! Эдик молчит, кивая и внимая словам Кости. — А что подумают люди?.. Двое мужиков в возрасте вместе, в одной квартире. Мы живём в одной из самых гомофобных стран мира. Костя, мы заложники общества. — С каких это пор тебя стало ебать общество?! Раньше ты спокойно мог взять меня за руку на людях и не боялся косых взглядов! — Мы уже взрослые. Мы были детьми. Богданов бесится, краснеет. Эдик же спокойно сидит и с улыбкой глядит на того, кого любит больше жизни. На телефон Эдика начала звонить Маня. Он хотел было взять трубку, как телефон перехватил Богданов. — Не-а. Не в моем доме. — Она всё равно будет названивать. — Отдам, пока не признаешься. — В чём? — В том. Костя кладёт звенящий телефон на стол и выжидающе глядит на Эдика. — Ты любишь меня или нет? Если нет, то можешь сразу забрать телефон и проваливать, — чеканит Богданов, скрещивая руки на груди. — Люблю, — кивает Эдик, — Но мне не простят разрыв с Маней ни родня, ни она сама. — Раньше тебе было по хую на родню и на неё, как и мне. Этим мы и отличались от многих других. — Да, так и есть. Но тогда из родных у меня останешься только ты. — А тебе мало меня? — фыркает Костя. — У меня был разговор с родителями. Они сказали, что если я опять буду встречаться с тобой, как и раньше, то я могу не возвращаться домой вообще. — Ну, будешь со мной жить. Купим дом. Будем жить в свое удовольствие. — Слишком просто. — Мы всегда жили просто, Эдя. Каждый день был словно последний. Пора возвращать эти традиции. Хоть сейчас. Помнишь как закончилась наша последняя ночь вместе? Эдик округляет глаза, следом чуть краснеет и отводит глаза в сторону спальни. — Конечно помню. — Ну вот, — улыбается Костя, — Предлагаю начать с этого. — А Маня? — опешил Кириллов, вставая с места. Богданов встает вслед за ним. Костя наконец, спустя семь лет, целует Эдика в губы. Обнимает его за шею ладонями, радуется, что тот не разлюбил его. — А Маня пошла на хер, — безапелляционно заявляет Богданов, уводя Кириллова к себе в спальню. Маня вся на нервах, названивает на телефон Эдика, и не подозревая, что её жених сейчас стонет под его лучшим другом и любовником…***
— Тебе же на работу надо. — Я напишу эсэмэс, что не приду по состоянию здоровья. Ты же напишешь мне справочку, Эдя? — мило улыбается Костя, лежа на кровати в объятьях Кириллова. — Ага. Только надо в Каменку ехать, а так ничего, — фыркает Эдик, глядя в глаза Косте. — Когда уезжаешь? — Планировал послезавтра, но теперь не знаю. Ты же не отпустишь меня просто так, верно? — Верно. Давай так: ты увольняешься из Каменки, а я тебя устрою у нас в части. Нам как раз не хватает фельдшера. Идёт? — Так ты все продумал? — удивляется Эдя. Богданов тихонько смеётся, следом целуя партнера в губы. — Угу. Я же люблю тебя.***
— Маня, я принял решение. Мы расстаемся, — говорит в лицо Мане Эдик, придя рано утром домой. Ашидова в шоке молчит, пятится назад и падает на диван. У неё начинается истерика. — Это все из-за Кости, да?! Я так и думала! Педерасты никчёмные! — Машенька... — Хватит. Я собираю вещи и ухожу от тебя. Ты же не вернёшься в Каменку? — Только по работе, — холодно кивает Эдик. — Твои вещи я передам Серёже. Спасибо, что лгал мне всё это время, — Маня спешно идёт в прихожую, одевается и уходит. Кириллов остаётся один в своей квартире. Осталось только съездить в Каменку по работе и забрать вещи из квартиры Ашидовой. Всё кончено.***
Проходит неделя. Эдик и Костя живут в квартире Богданова. Оба теперь работают в одной части. Их всё устраивает. Иногда они уединяются в кабинете Кости во время ночной смены. Ну, если конечно не случилось чего вокруг. — Знаешь, а ведь сегодня мы с тобой познакомились. 18 лет назад, — Костя и Эдик едут с ночной смены домой на машине. — Ого… Много уже прошло. Предлагаю отметить это событие, — улыбается Костя, — Может сразу в магазин заедем, купим безалкогольного? — Давай.***
— Кость, тут котик маленький мяукает где-то. — И что? — Давай возьмём! — Ты дурак? Его же лечить надо! — И что? Колян же ветеринар, — Эдик побежал на мяуканье в темноту. — Эдик! Дебила кусок, вернись живо! — Костя с коробкой пива стоит на месте и ждёт Эдю. Через три минуты Эдик приходит с серым комочком в ладонях. — Мальчик. Шустрый такой, — смеётся Кириллов, — Поехали домой скорее, я его искупаю. Дома мужчины попили пива и искупали котёнка, записались на приём к ветеринару. — Как назовём? — Не знаю. Пусть будет… Маринадом, — серьёзно говорит Костя. — Ты шутишь?! — Эдик громко смеётся, — Уж лучше Бася. — Басей много. — Костя. — Что? — Давай назовём его Костей, — улыбается Эдик, — Он такой же тучный, прям как ты. — А ничего, что я буду откликаться, если ты его звать будешь? — Я уже решил, — лыбится ещё шире Кириллов, обращаясь следом к котенку, — Костя, пошли кушать! — ДА ТЫ СУКА ИЗДЕВАЕШЬСЯ!