Вселенная очерков

      Если честно, то Джувий Локсар никогда не понимал, да и, наверное, не поймёт Фумико Утиду. Вечно весёлая заклинательница животных — мужчина даже не знал, что такая магия вообще существует — пыталась его растормошить разными способами, как-то вывести на контакт, что слишком сильно его раздражало. Она широко улыбалась ему, слегка облизывала свою нижнюю губу, из-за чего та начинает блестеть, и начинает ему что-то говорить. Из-за этого взгляд Локсара постоянно опускался на её губы. И Джувий краснел, стоило после этого взгляда посмотреть во внимательные глаза Фумико.       Раздражает.       Через месяц он замечает, что она хоть чуть-чуть, но картавит, и постоянно говорит как-то быстро и возбуждённо, рассказывая ему об очередном задании, на которое её послали вместе с Греем — этому парню Локсар искренне благодарен, ведь именно он протянул ему руку и предложил присоединиться в гильдию. Тогда он думал, что влюбился в мага льда.       Но что пошло не так?       Фумико ещё раз привлекает к себе внимание, и нервно улыбается. Джувий замечает, что стол, за которым они сидели, превратился в кучу хлама, явно не подлежит хоть какому-то восстановлению. Да и плевать он хотел на этот стол с высокой колокольни, Нацу и Грей ломают гораздо больше него и чаще. Просто не сдержал эмоции. С кем не бывает?       Девушка смотрела на него со страхом в глазах, и немного отодвигалась от мага воды. Сначала Джувий был удивлён такой реакции: подумать только, храбрая заклинательница боится его, как в старые добрые времена. Но потом горькая усмешка появляется на его лице.       Может, она поймёт, что к нему лучше не лезть?       Фумико больше не подходила к нему, больше ошивалась рядом с Фуллбастером — Джувия это очень раздражало, если честно. Они часто стали проводить время вместе. Маг льда даже не реагировал на провокации Нацу, чтобы опять затеять дружеский спарринг, в который будет опять втянут все, без каких-то исключений. Может, даже сама Утида примет хоть какое-то участие.       И чего Джувий так прицепился к ней? Она ничем не отличается даже, например, от той же Хартфилии. Бюст не такой большой, как у блондинки, постоянно носит мешковатую одежду, что скрывают её фигуру, чёрные волосы зачёсаны в высокий «хвост», а карие глаза едва ли были хоть как-то выделены макияжем.       Она обычная.       Обычная, наглая, самоуверенная, …       Джувий одёргивает себя, с силой сжимая руки в кулаки, и будь его ногти немного длиннее, то обязательно оставил бы характерные полумесяца — вряд ли бы сжал руки так, что пошла бы кровь, он в этом сомневается. Локсар фыркает, когда проговаривает её имя ещё раз. Фумико. Ф-у-м-и-к-о. Скоро у него появится собственный палач, который будет носить её имя. И Джувий ведь даже не знал, почему эта девчонка не покидает его головы, слово проекция Утиды давно была закреплена где-то на задней стенке черепной коробке. А Грея он начинает ненавидеть всё сильнее, с каждым её звонким и ясным смехом, что, казалось, пробирал его до самых костей.       Он её ненавидит.       Она начала приходить в его сны. Всё так же улыбалась ему, широко и открыто, и как-то невзначай касалась его рукой. Фумико была облачена в белоснежное платье — теперь он мог полностью увидеть её стройную фигуру. А потом Утиду убивали. Жестоко, и мучитель наблюдал за тем, как сам Джувий смотрел на страдания заклинательниц животных. И ничего сделать не мог, словно его приковало ржавыми, но крепкими цепями к стене.       Тогда он не спал где-то неделю, под глазами залегли огромные синяки и мешки, да такие, что он бы мог туда спрятать что-то огромное — да, он преувеличивает, но всё же его осунувшееся лицо с синяками и мешками под глазами нельзя было не заметить. Особенно это заметила Фумико, которая смотрела на него с явным беспокойством.       И тогда, впервые, мать его, за эти многие месяцы она заговорила с ним.       Заговорила.       — Ты в порядке, Джувий?       — Не твоё дело.       И Локсар хотел дать себе подзатыльник за эти грубые слова, смотря, как тонкие губы сжимаются в тончайшую полосу, а карие глаза начали поблёскивать из-за того, что Фумико готова была заплакать, но сдержалась. Она натянуто улыбалась ему, а после, едва слышно сказала:       — Да, ты прав, это не моё дело.       А потом ушла, резко развернувшись и едва задев своими волосами, — на секунду ему показалось, что она пахнет дождём и шоколадом, или это его бурная фантазия? — и снова оказалась рядом с Греем, который притягивает её к себе, и что-то нашёптывает, при этом грозно смерив своего товарища, друга, взглядом.       Джувий и сам понимает, что сейчас сглупил.       Сделал ещё больнее.       Она ненавидит его, да?       Фумико к нему больше не подходила, он редко замечал взгляды, которые она бросала на него, и всё его нутро дрогло из-за тоски и разочарования в её глазах. И почему он постоянно отталкивает тех, кто стремиться подружиться к ним, хоть как-то наладить контакт? И почему больше всего достаётся Утиде?              Джувий сам толком не понимает.       У него чувство ревности, что неприятно кололо его сердце, даже протыкало все мышцы, всю кожу на его теле. А он лишь снова и снова мучился от кошмаров. Даже успел сходить к Полюшке, которая дала ему снотворное. Правда, ему стало только хуже. На этот раз от кошмара он не смог проснуться. Он видел боль, которую причинял Фумико своими невзначай кинутыми фразами.       — Выглядишь херово.       И с какого времени Джувий начал употреблять алкоголь в баре, что построили не так давно и вблизи его гильдии?       Очень удачное стечение обстоятельств, как считает он сам.       — Знаю.       Нет, он ещё не захмелел окончательно, да и вообще не чувствует хоть какое-то замутнение разума. Локсар просто начинает сожалеть ещё больше из-за всех действий и сказанных слов, что он успел сделать и сказать Фумико. С каждым выпитым шотом самокопания становились всё глубже и всё яростнее.       Будто он снова вернулся в детство, где постоянно винил себя, что его все ненавидят.       — Из-за чего ты так обозлён на Фумико?       — Я даже не знаю, Грей, — отвечает он вполне честно, кладя руку на своё сердце и сжимая одежду на этом месте. — Знал бы, давно бы ответил сам себе.       Фуллбастер замолкает, смиряет его взглядом и заказывает то же самое, что и у самого Локсара, только больше. Грей жмуриться, когда он выпивает содержимое, и на его лице застывает омерзительное выражение лица, а его язык непроизвольно проходится по нижней губе, словно хочет убрать этот напиток с его губ и языка.       Фумико так же облизывала нижнюю губу.       — Как ты это пьёшь?       — Сам не знаю, но мне становится немного легче.       Грей выдыхает, заказывает какое-то пиво, вроде вишнёвое, и пьёт уже более медленно и размеренно, наблюдая за поникшим Локсаром. Фуллбастер впервые видит мага воды таким бледным, с синяками под глазами и растрепанными волосами — он не видел его в гильдии уже пару недель. Джувий был похож на ожившего мертвеца, что невероятно пугало мага льда.       — Может, пойдёшь к ней и извинишься?       — Думаешь, она меня простит после всего этого?       — Простит, — уверенно говорит Грей, слегка улыбаясь, смотрит на удивлённого Джувия.                   — Побьёт тебя немного, но простит. Я в этом уверен.       Джувий ещё раз смотрит на уверенного товарища, а потом погружается в свои мысли. Захочет ли она снова его увидеть? Сможет ли простить? Да чего он мешкает, в самом деле?! Он должен сейчас пойти к ней, и наплевать, что, возможно, это решение пьяного разума. Плевать он хотел на это.       — Говори адрес.

***

      Фумико открывает ему дверь, и выглядит она очень мило, что Джувий не решился озвучить. Её тёмные волосы, обычно заплетённые в высокую причёску, сейчас выглядели растрёпанно, местами даже небрежно. Лицо Утиды выглядело недовольно-заспанным, что заставило Локсара немного улыбнуться, пьяной и глупой улыбкой.       — Джувий, что ты делаешь здесь так поздно?       Да, он забыл, что сейчас была глубокая ночь. Не послушал Фуллбастера прийти завтра к ней с утра — завтра она не собиралась в гильдию идти. И сейчас он стоял перед ней, выглядел хуже, чем пару недель назад, и в его глазах проскальзывал явный хмель — и когда-то пойло успело так всосаться в его кровь и ударить по голове?       — Фумико, прости меня, я такой дурак, — говорит он развязно, едва ли владея собственным языком.       — Ты пьян?       Утида обеспокоенно оглядывает своего ночного гостя и слегка вдыхает, а потом жмурится, почувствовала неприятный запах перегара, не такой сильный, как, например, от младшего Дреяра, с которым ей удалось пообщаться на следующий день после того, как тот напился в слюни.       — Проходи, тебе нужно поспать.       Его всегда удивляла её доброта по отношению к другим, особенно к нему. Фумико придерживает его, ведя к своему дивану, и он внимательно вглядывается в её сосредоточенное лицо. Прикосновения Фумико обжигают, ему кажется, что даже плавят его одежду, хотя частичка трезвого разума Джувия говорила, что это просто игра захмелевшей части мозга, и не больше.       Но почему тогда его так тянет поцеловать её в губы, и зацеловывать каждый миллиметр её лица, в знак извинений и чистоты его намерений? Локсар всё же тянется к ней, нагибается — всё же Фумико была гораздо ниже него — и аккуратно, будто боясь её спугнуть, касается её щеки, а потом и оставляет короткое прикосновение на её губах.       — Я люблю тебя. Я не хотел причинять тебе боль, но причинил. Ты можешь мне простить?       — Ложись спать, Джувий, обсудим всё завтра.       И он подчиняется её заикающемуся, в то же время требовательному, тону и ложиться на диван прямо в верхней одежде. Раздеваться сейчас не было сил, хотя Утида всё же смогла стянуть с него пальто и его ботинки.       Он засыпает, и даже не просыпается от всех кошмаров, что мучили его на протяжении месяца. Вместо этого он просыпается от чего-то вкусно пахнущего, а его желудок издаёт жалобный стон, ведь хочет, чтобы хозяин хоть что-то съел. Голова немного трещит, но координация его движений сохранилась, даже не хотелось встретиться с «белым» другом, что было частым явлением с утра.       Фумико стояла на кухне, что-то напевая себе под нос, зачёсывая одной рукой мешающиеся волосы, что, видимо, закрывали весь обзор и мешались при готовке. Джувий выдыхает, всё же собирается с духом и говорит:       — То, что я вчера говорил — правда.       Лопатка падает на пол, а покрасневшая, наверное, до кончиков своих собственных волос, Фумико удивлённо смотрит на Локсар, вызывая у того лёгкую, извиняющуюся улыбку. Он принюхивается, подмечая, что они останутся сегодня без завтрака, а следующий сон будет не таким ужасным, как прежде.       Джувий Локсар в этом уверен.